Отвали (Новелла) | Глава 106
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
— А… — выдохнул Итан, ошеломлённый, застыв на пороге.
Его мысли закружились в хаотичном вихре, не находя опоры. Глубокие иссиня-фиолетовые глаза врезались в память, заставляя сердце пропустить удар. Сладкий аромат, витающий в воздухе, лишь усиливал его смятение, превращая догадку в пугающую уверенность.
— Вы… — начал Итан, но слова застряли в горле, будто гортань сжало невидимой рукой.
«Доминантный Альфа? Здесь? Это правда?»
Он знал о них только из слухов — редкие заметки в новостях, обрывки разговоров о вторичных полах, о существах, чья природа казалась почти мифической. И вот один из них стоял перед ним, в обычной квартире Дилана, окружённый этим странным гипнотическим запахом. Итан моргнул, пытаясь убедить себя, что это сон, но мужчина вдруг шагнул вперёд. Всего три стремительных шага — и он оказался рядом, самой своей сутью задавливая волю. Итан замер, чувствуя себя лягушкой перед змеёй, неспособной даже шевельнуться.
Холодный высокомерный взгляд скользнул по испуганному лицу, затем остановился на Дилане, всё ещё обмякшем на его плече. Только тогда Итан вспомнил о друге и, спохватившись, затараторил:
— Э-э… Дилли, он… потерял сознание, вот…
Не успел он договорить, как мужчина, не говоря ни слова, легко подхватил Дилана из его рук. Плечо Итана освободилось, но вместо облегчения по спине пробежал озноб. Аромат стал гуще. Итан невольно сглотнул, чувствуя, как сердце колотится в груди.
— П-простите, а вы кто? — выдавил он, голос дрожал. — Вы… с Дилли?..
Мужчина нахмурился, его пронизывающий взгляд стал ещё холоднее. Смерив Итана сверху вниз, он отрезал:
— Что?! — Итан чуть не поперхнулся, но дверь уже захлопнулась перед его носом с оглушительным стуком, отрезав его от квартиры.
Он застыл, моргая, словно пытаясь осознать, что только что произошло. В голове, словно в замедленной съёмке, всплыли слова Дилана:
«Тот парень, с которым я жил, съехал».
Но тут его глаза расширились от ужаса.
— Доминантный Альфа! Феромоны! — запаниковал он, — Если они подействуют, я… вдруг мутирую еще?!
Мысль о возможных последствиях ударила, как молния. Зажав нос рукой, он отшатнулся от двери, развернулся и бросился к лестнице. Перепрыгивая через две-три ступеньки, он мчался вниз, сердце колотилось, а в голове крутилась одна мысль: «Смыть это с себя, скорее!»
Дилан издал слабый болезненный стон, ощущая, как тело сотрясает лихорадочная дрожь. Внезапно он почувствовал под собой что-то мягкое и прохладное. Смутно осознав, что лежит на кровати, он с трудом приподнял тяжёлые веки. Взгляд блуждал, картинка плыла, но после нескольких морганий в мутной дымке проступил тёмный силуэт. Лицо болезненно исказилось, и новый стон сорвался с губ, когда слабость захлестнула с новой силой.
Прохладная ладонь мягко коснулась его щеки. Прикосновение оказалось неожиданно успокаивающим — тревожный спазм в груди начал отпускать. Дилан невольно потёрся щекой о руку, словно ища в ней опору, но ладонь замерла.
— Дилли… — мягко произнёс до боли знакомый голос.
В тот же миг сладкий, тягучий аромат окутал его, наполнил лёгкие и, словно яд, проник в кровь, размягчая сознание. Дилан глубоко вдохнул, и сердце сорвалось в безумный галоп. Жаркая дрожь прокатилась по телу, обжигая изнутри.
Мысли вязли в тумане, но каждый нерв был натянут, как струна.
Внизу живота пульсировал огонь — не боль, а мучительный зуд, тянущаяся до безумия потребность, такая сильная, что хотелось, чтобы кто-то забрал это чувство, надавил, заполнил до конца.
Дилан резко рванулся, пытаясь сесть, но Люсьен оказался быстрее и сильными движениями уложил его обратно.
— Пусти! Отпусти, говорю, ублюдок! Пусти меня! — голос дрогнул, но он продолжал вырываться.
Люсьен прижал его к кровати с неожиданной силой и, тяжело дыша, тихо проговорил:
— Прости, что опоздал… Думал вернуться утром.
Он наклонился, коленями зафиксировав руки Дилана, и, не отпуская, сбросил пиджак, ослабил галстук.
— Сейчас я сделаю так, чтобы тебе стало легче.
Дыхание Дилана становилось всё чаще, рвалось наружу короткими рывками, пока вдруг не начало сбиваться. Горло с трудом ловило воздух, глаза невольно закатывались, будто он был на грани отключки. Люсьен без колебаний зажал ему рот и нос ладонью.
— Ммф… убф… м-м… — Дилан извивался, но хватка была железной.
Люсьен не отводил взгляда, стянул с себя рубашку, потом перехватил его одной рукой и, не торопясь, освободился от остальной одежды.
Дыхание Дилана стало реже, судороги постепенно стихали, но в его глазах, полных слез, не осталось и следа осмысленности. Убедившись, что разум Дилана подернут пеленой, Люсьен наконец отнял руку. Пока тот, едва придя в себя, не успел снова утонуть в волне феромонов, Люсьен быстро перевернул его на живот.
Времени на полное раздевание не было — он лишь стянул брюки вместе с бельем, обнажив ягодицы, и, не медля, ввел свой напряженный до предела член внутрь.
— А-а-ах… — протяжный надломленный стон вырвался из груди Дилана.
Член легко скользнул по обильной смазке, скопившейся внутри, и вошел глубоко, до самого основания. Дилан задрожал всем телом, издавая болезненные сладкие стоны.
— Хорошо? Правда? — хрипло переспросил Люсьен дрожащим от возбуждения голосом.
Он начал двигаться быстро, с напором, каждый толчок сопровождался влажным хлюпающим звуком, когда упругие ягодицы Дилана ударялись о его бедра.
— Глубже… глубже… еще… еще… — мог лишь умолять Дилан.
— Знаю, Дилли, — прорычал Люсьен, входя в него сзади с яростной силой. — Хочешь, чтобы я достал до твоей матки, да?
Он тихо рассмеялся, задавая вопрос, но Дилан уже не мог ответить. Разум растворился в жаре, он не улавливал смысла слов. Единственное, что занимало сознание — желание, чтобы член Люсьена двигался еще глубже, заполняя целиком.
Короткие вскрики срывались с губ Дилана при каждом движении. Жар члена, казалось, пронзал насквозь, заставляя терять связь с реальностью. Чудилось, будто этот член проникает прямо в его мозг, не оставляя места ни для единой осознанной мысли. Он отчаянно двигал бедрами навстречу, не замечая ничего вокруг. Смех Люсьена донесся до сознания, но Дилану было все равно. Когда такая огромная плоть заполняет тебя целиком, что еще может иметь значение?
— Да, Дилли, — с удовлетворением в голосе отозвался Люсьен. — Вот здесь твоя матка.
С этими словами он толкнулся снизу вверх с такой силой, что член коснулся чего-то глубоко внутри. Дилан не сдержал отчаянного крика:
На миг сознание покинуло его, но тут же вернулось, разбуженное новым острым ощущением. Люсьен приподнял его за бедра, продолжая двигаться с прежней неумолимой силой. Опираясь на дрожащие руки, Дилан судорожно подстраивался под ритм, в такт двигая бедрами. Сквозь рваное дыхание и стоны Люсьен проговорил:
— В этот раз у нас точно будет ребенок, да? Точно будет. Я заполню тебя собой.
Тело Дилана тряслось так сильно, что мысли путались, перед глазами плыло, подкатывала тошнота. Он моргнул и слабо пробормотал:
— Да, наш с тобой, — Люсьен снова нежно засмеялся и, отняв одну руку, положил ее на живот Дилана, словно проверяя, точно ли он там, где нужно. Он нежно гладил упругую кожу, пока, наконец, не дернул Дилана на себя — тот потерял равновесие, ударился головой о кровать. В тот же миг член вошел еще глубже.
— У-у-ух… — заскулил Дилан, ощущая, насколько невыносимым стало ощущение.
Люсьен хрипло задышал и, сделав еще пару мощных толчков, внезапно замер. Сдержанный стон опалил ухо Дилана, и он почувствовал, как что-то горячее и вязкое заполняет изнутри. Ощущение было слишком явным. Даже в полубессознательном состоянии Дилан понял.
Внутри него что-то зарождается.
— Вот так, Дилли, — выдохнул Люсьен, переворачивая его на спину. Вновь резко раздвинув ноги, он с упоением вошел в дрожащее тело, на миг прикрыв глаза.
Дилан сдавленно застонал, и тогда Люсьен, наклонившись, ласково произнес:
— Ничего, Дилли. Это твоя первая течка, поэтому так тяжело, да?
Он наклонился ближе, нежно коснулся губами его губ, и прошептал:
— Я буду с тобой, пока твой цикл не закончится.
Пальцы нежно скользнули волосам, ниже, к все еще заживающему уху Дилана, и на лице Люсьена появилась довольная хищная улыбка.
— Скоро тебе станет легче, когда ты полностью пропитаешься моими феромонами, — пообещал он, глубоко вздохнул и возобновил движения.
О том, что с ним произошло, Дилан узнал лишь три дня спустя, когда жар и пелена феромонов наконец отступили.