7 минут рая | Глава 4. Spring Fling (3 часть)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Машина подъехала к дайнеру, который он видел раньше. Мигающая неоновая вывеска с надписью «24/7», красно-хромовый фасад, плотно забитая парковка — типичный круглосуточный американский ресторан, застывший во времени. За большими окнами за каждым столиком сидели люди, а у длинной стойки бара официантка без остановки подливала кофе в белые кружки.
Они вышли из машины и вошли внутрь. Тихий звон колокольчика над дверью показался ему на удивление уютным.
Чейз прошел к свободному диванчику у окна, тут же с видимым облегчением снял пиджак, бросил его рядом с собой и расстегнул еще одну пуговицу на рубашке. Было немного непривычно видеть, как непринуждённо он изучает заламинированное меню.
Вскоре подошла официантка и с яркой, усталой улыбкой спросила, готовы ли они сделать заказ. Чейз, не отрывая взгляда от меню, произнес на одном дыхании:
— Один чизбургер, один стейк-сэндвич, и к нему бекон и яйцо. И две порции картошки фри, шоколадный милкшейк и колу.
Чонин с удивлением посмотрел на него.
— Нет, — невозмутимо улыбнувшись, ответил Чейз. — А ты что будешь?
— Я уже ужинал, — честно ответил Чонин. — Возьму просто холодный чай.
— И один холодный чай, пожалуйста.
Когда официантка, записав заказ, ушла, Чейз отложил меню и укоризненно посмотрел на Чонина.
— Съел бы что-нибудь. Ты слишком худой.
Чонин, с детства комплексовавший из-за своего телосложения, недовольно нахмурился.
— Я же тебя поднимал. Не помнишь? — усмехнулся Чейз.
И правда, всего несколько дней назад на тренировке Чейз поднял его, как мешок, чтобы посадить на тренировочные сани.
— Ты лёгкий, как перышко. Проверь, может у тебя кости полые, как у птицы.
Лицо Чонина тут же застыло в недовольной гримасе. Слова «легкий» или «худой», особенно из уст другого парня, никак не походили на комплимент. Вдобавок ко всему, Чейз, глядя на его нахмуренное лицо, широко и беззаботно улыбался.
— Но, знаешь, без очков на твоём лице все эмоции видны.
— Верни тетрадь, — буркнул Чонин, жалея, что не надел очки. Этот барьер сейчас бы ему не помешал. Похоже, за эти несколько дней он успел слишком привыкнуть к Чейзу и потерял бдительность.
— Думаешь, я бы таскал ее с собой? Я её надежно спрятал.
— Что? Тогда зачем ты спрашивал мой адрес?
— Мне нужен был кто-то, с кем можно поужинать, — просто ответил Чейз, глядя ему прямо в глаза, которые округлились от недоверия.
— Не может быть. Стоит тебе только позвать, и найдется куча людей, готовых выпрыгнуть из постели ради ужина с тобой.
Чейз лишь пожал плечами, словно этот факт не имел для него никакого значения, а затем полностью сосредоточился на только что принесенной еде. Он аккуратно прижал толстый домашний бургер ладонью, а затем откусил большой кусок.
Чонин молча потягивал свой холодный чай через трубочку, наблюдая за этим завораживающим мукбангом красивого белого парня. Он поглощал огромное количество еды с таким аппетитом и удовольствием, что это выглядело почти гипнотически.
«Будь они в Корее, любая бабушка была бы в восторге», — подумал Чонин, — «Наверное, столько ест, потому что спортсмен. Ну да, чтобы поддерживать такое телосложение, нужно очень много энергии».
— Так что с тетрадью? — снова предпринял попытку Чонин. — Когда ты её вернешь?
— Посмотрим, — Чейз снова пожал плечами, прожевал и с наглым видом ответил: — Может быть, когда ты перестанешь меня ненавидеть?
Чонин молчал, пойманный в ловушку. Он не мог честно сказать, что не ненавидит его. Но и объяснить истинную причину своей ненависти тоже не мог. Потому что она была слишком сложной и постыдной.
Он ненавидел Чейза Прескотта не за то, что тот был распутником, не за то, что он был звездным квотербеком, и даже не за то, что тот ездил на пафосном кабриолете.
Чейз приводил его в замешательство. Когда он был рядом, Чонин не мог отвести от него взгляда, внимание рассеивалось и не получалось ни на чём сосредоточиться. Было стыдно и смешно от того, что он бессознательно искал его взглядом в коридорах школы. Чонин даже ловил себя на полных зависти мыслях о тех, кто имел право стоять рядом с ним. И эта темная сторона себя Чонину не нравилась.
У него не было ни времени, ни сил отвлекаться на что-то подобное. Нельзя было позволить, чтобы все его планы и цели рухнули из-за такой ерунды. Чтобы выжить в этой чужой стране без денег и связей, он должен был быть лучше, умнее и сильнее других. Ему нужны были конкретные измеримые достижения, подтвержденные цифрами: идеальные оценки, диплом престижного университета. Например, Гарварда.
Внезапно он вспомнил, что Чейз тоже целится в Гарвард. Это была безопасная, понятная тема. Чонин инстинктивно сменил курс разговора.
— Кстати, ты же собираешься в Гарвард?
— ...Кто тебе сказал? — тон Чейза мгновенно изменился.
Лицо Чейза, который только что расправился с чизбургером и придвинул к себе тарелку с сэндвичем, на мгновение застыло. По его губам скользнула короткая горькая улыбка.
— Это желание моего отца, — тихо сказал он.
— Он сказал, что у тебя достаточно высокие оценки для этого.
— Похоже, ты довольно долго разговаривал с моим отцом, — заметил Чейз и тут же перевел стрелки. — А что насчёт тебя? Как ты вообще умудрился оставить свой рюкзак?
Чтобы рассказать об этом, пришлось бы упомянуть, как Вивиан Синклер и Чейз обжимались на балконе. Говорить об этом вслух не хотелось. Нет, даже просто вспоминать эту картину было неприятно.
— Просто... я не привык к таким шумным вечеринкам. Немного растерялся, — пробормотал Чонин.
— Должно быть, ты был в панике, — с усмешкой заметил Чейз. — Учитывая содержимое твоего рюкзака.
Чонин тяжело вздохнул, как бы говоря «и не спрашивай».
— И не говори. Я хотел стать бесконечно малой величиной.
Только произнеся это, Чонин понял, что сказал, и вздрогнул. Разговор стал настолько непринужденным, что у него невольно вырвалась привычка, свойственная общению с друзьями-ботанами. Математический термин. Это было уже слишком.
— Бесконечно малой величиной? — Чейз на секунду задумался, а потом рассмеялся. — Ха-ха, то есть хотел просто исчезнуть, раствориться?
— ...Ты знаешь, что это? — изумленно спросил Чонин.
Бесконечно малые величины — это понятие, которое обычно проходят в курсе высшей математики в университете. Чонин, конечно, его знал, так как опережал программу, но никак не ожидал, что Чейз Прескотт тоже его поймет.
— Кажется, мы мельком проходили это, когда изучали пределы.
Возможно, гипотеза Джастина о том, что из двух его мозгов нижний имеет больше извилин, была ошибочной.
— Прескотт, — осторожно позвал его Чонин, — Какой курс по математике ты проходишь?
Он был не просто горой мышц. По крайней мере, он был горой мышц, которая отлично разбиралась в математике. На углубленный курс статистики нельзя было записаться просто по желанию, для этого нужны были выдающиеся способности. Чонин подумал, что, возможно, ему стоит полностью пересмотреть свои суждения насчёт Чейза.
Небрежно бросив в рот несколько палочек картошки фри, Чейз спросил:
— Это класс мистера Келлера, знаешь его?
— ...Я проходил его в прошлом году.
— Что? Малыш? — брови Чонина взлетели вверх.
Азиатам часто приходилось выслушивать расистские замечания о том, что они выглядят слишком молодо для своего возраста. Он подсознательно занял оборонительную позицию, готовый к бою.
— Второгодка — это, считай, и есть малыш для нас, старших, — добавил Чейз.
Чонин на мгновение смутился. Укоряя себя за излишне острую реакцию и поражаясь собственному комплексу жертвы, он вдруг как-то сник.
Чейз, наблюдавший за ним, усмехнулся.
— У моего двоюродного брата такой был. Это как круглый мох, который живет в воде.
Чонин, который в прошлом году делал научный проект по мхам, неплохо разбирался в бриофитах, но название «маримо» слышал впервые. Он не понимал, почему Чейз сравнивает его с каким-то мхом. Когда Чонин вопросительно поднял брови, требуя объяснений, тот продолжил:
— Мой шестилетний брат верит, что у этого мха есть чувства: когда он радуется, он всплывает, а когда грустит — опускается на дно. Ты ведь только что опустился на дно, верно?
— Когда это я?! — возмущенно пискнул Чонин.
— О, а теперь снова всплыл, — с довольной усмешкой констатировал Чейз.
У них, казалось, не могло быть ничего общего. Чонин все еще считал, что Чейз принадлежит к другому миру. Но, разговор, как ни странно, не умолкал, легко перетекая от одной темы к другой, пока Чейз не расправился со всей своей едой.
Когда принесли счёт, Чейз взял его и молча оплатил картой весь их заказ, включая единственный холодный чай Чонина. Пока работал терминал, Чонин, чувствуя себя неловко, осторожно начал:
— Сколько я должен? Я переведу тебе через приложение.
Едва он договорил, как Чейз резко повернул голову и смерил его свирепым взглядом сверху вниз. Казалось, он искренне обиделся.
— Ты за кого меня вообще принимаешь? Я что, похож на человека, который, притащив тебя сюда, не может угостить тебя холодным чаем?
Чонин понял, что совершил ошибку, задев его гордость. Он вздрогнул, инстинктивно сжался и тихо пробормотал: «Прости».
Чейз мгновение смотрел на его съёжившуюся фигуру, и после глубокого вздоха его лицо немного смягчилось.
Они молча вернулись к машине. Заведённый кабриолет плавно тронулся и поехал в сторону района Чонина.
Чонин опустил стекло, и в салон ворвался прохладный ночной воздух, запутавшись в волосах Чонина. Повернув голову, он увидел, что светлые, обычно идеально уложенные волосы Чейза тоже растрепались от порыва ветра. В этом беспорядке был свой особый шарм.
— Поднять окно? — громко, перекрикивая ветер, спросил Чейз.
— Не надо, — ответил Чонин, качая головой. Наслаждаясь открытым небом, он с тихим восторгом прошептал: — Ха, что же будет, если я привыкну к такой машине.
— Так привыкай, — от его спокойного, невозмутимого ответа Чонин замолчал и снова стал смотреть на проплывающий мимо ночной пейзаж, чувствуя, как внутри что-то трепещет.
Чейз забирает его из дома, они ужинают, и тот отвозит его обратно. Последовательность действий выглядела как идеальное свидание. Чонин оставил эту опасную мысль при себе, положив руку на раму окна и оперевшись на нее подбородком.
Вскоре машина плавно остановилась у дома Чонина. Когда он отстегнул ремень и уже собрался выходить, Чейз сказал:
— Спасибо, что поужинал со мной.
— Да... пустяки, — смущенно пробормотал Чонин, не ожидав благодарности.
Смущение тут же испарилось с лица. Чонин нахмурился и бросил на Чейза сердитый взгляд.
— Ты же знаешь мое имя, не называй меня так специально!
— Тогда не реагируй так забавно. И... — улыбка немного сошла с лица Чейза. Он посмотрел на Чонина уже серьезнее и добавил: — ...не надо меня так сильно ненавидеть.
От его слов Чонин на мгновение замер. Он не знал, что ответить на такую прямоту, и лишь нерешительно шевельнул губами.
— Я посмотрю, как ты уедешь, — качнул головой Чонин.
Чейз молча кивнул, и его кабриолет плавно тронулся с места. Чонин стоял на тротуаре и смотрел ему вслед, пока красные точки задних фар окончательно не растворились в ночной темноте. Только тогда он медленно повернулся к своему дому.
«Подумать только, я ездил в «Порше» Чейза Прескотта. Мы вдвоем ужинали».
Если бы Джастин узнал, он бы так удивился, что закатил бы глаза и рухнул в обморок. Но, кажется, рассказать ему он не сможет. Чтобы объяснить эту историю, неизбежно пришлось бы упомянуть «Тетрадь позора».
Приготовившись ко сну, он лег в кровать, но сердце никак не успокаивалось. Оно колотилось с бешеной силой, словно после нескольких банок «Ред Булла» подряд.
Поворочавшись, Чонин протянул руку и взял игрушку, которую положил рядом с подушкой. В тусклом свете ночника хорёк с белым мехом и чёрными глазками-бусинками смотрел прямо на него. Чонин провел пальцем по её мягкой голове и тихо произнес его имя:
Сегодня был день весеннего бала — «Spring Fling». Слово «Fling» означает не только вечеринку, но и короткий мимолётный роман, оставляющий в сердце трепетное волнение.
В день весеннего бала, на третьем году обучения в старшей школе, для Чонина наступил «Fling» в другом его значении.