Отвали (Новелла) | Глава 1
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Сердце колотилось от волнения, будто пойманная в ловушку птица. Весь урок я не мог усидеть на месте — нога сама собой подёргивалась, взгляд неотрывно был прикован к одному углу класса. Слова учителя пролетали мимо ушей, не задерживаясь. Все мои мысли, все нервы были сосредоточены только на нём.
Как к нему подойти? С чего начать разговор?
Я собирался сделать это сразу после урока. По-хорошему, надо было поговорить ещё до начала, пока мы не разошлись по другим классам, но я промедлил и глупо упустил момент. Теперь оставалось только идти до конца. Перед глазами вновь и вновь возникало его лицо — круглое, по-детски наивное. Я изо всех сил старался приободрить себя.
Замечал он мой взгляд или нет — не знаю, но парень всё время смотрел прямо перед собой, не отвлекаясь. Я впервые так долго и пристально разглядывал его, невольно изучая каждую черточку.
До чего же он бледный! Если бы его кожа была просто прозрачной и чистой, я, может, и восхитился бы, но эта бледность не выглядела привлекательной — напротив, в ней сквозил неестественный, почти синеватый оттенок, невольно наводящий на мысли о болезни.
Будь у меня хоть капля воображения, я бы, наверное, принял его за вампира.
Хотя эта фантазия мигом рушилась при одном взгляде на то, как он спокойно стоит под струями солнечного света, льющимися из окна.
Особенно выделялись его иссиня-чёрные волосы. Я впервые видел настолько тёмные пряди — на свету они казались почти синими, и в сочетании с бледной кожей создавали даже какое-то тревожное впечатление. Сказочная Белоснежка, наверное, выглядела бы куда очаровательнее; увидь братья Гримм этого парня, они бы в панике бросились переписывать свою сказку, горько сетуя, что их Белоснежка не могла быть такой.
Ведь у Белоснежки были розовые щеки!
Я было подумал, что это и есть главное отличие, но тут же отмёл эту мысль — дело было не только в этом. Его тусклые чёрные волосы отросли настолько, что неряшливо падали на воротник пиджака, скрывая шею. Густая чёлка лезла в глаза, пробора не было и в помине — вся эта растрёпанная копна притягивала взгляд, но, увы, вовсе не в хорошем смысле.
В этой престижной школе-пансионе, одной из пяти лучших в Америке, только он позволял себе появляться в таком виде. Вечно мятая рубашка, галстук — почти всегда повязанный кое-как, пыльные ботинки. Сам он был худощавым, тщедушным, заметно ниже среднего роста. Чем дольше я смотрел на это жалкое зрелище, тем сильнее начинала гудеть голова. Почему, ну почему именно он?
Стоило мысленно произнести его имя, как сердце тут же наполнилось странной тяжестью. За спиной Люсьена — крупнейшая сталелитейная корпорация Америки, гигант с почти вековой историей и несметным богатством, достойным своей репутации. А он — третий, младший сын этой могущественной семьи. Даже здесь, в частной школе, где учились дети самых влиятельных фамилий, его положение было особенным. По части происхождения с Люсьеном Хёрстом не мог сравниться никто.
Но, несмотря ни на что, он всегда оставался один. Никто не пытался подойти к нему ближе, будто между ним и остальными пролегала невидимая стена. Это было даже не отчуждение — скорее нечто, близкое к презрению. Конечно, частично виноваты были его замкнутость и невзрачная внешность, но…
— Уф-ф, — я шумно втянул в себя воздух, и в этот момент раздался звонок, возвещающий о конце урока.. Класс наполнился гулом, ученики торопливо вставали с мест. Я тоже вскочил, но вместо того, чтобы устремиться к двери, как все, направился к окну. Решительно остановился прямо перед ним — тем самым парнем, который только начинал медленно подниматься со своего места, и крепко сжал кулаки.
Я снова набрал в лёгкие воздуха. Он медленно выпрямил сутулую спину и поднял на меня глаза — взгляд из-под нахмуренных бровей, в котором ясно читался немой вопрос: «Чего тебе?» Под ними — глаза необычного цвета… Встретившись с ним взглядом, я вдруг, сам не понимая как, выпалил совсем не то, что собирался:
Я тут же пожалел о сказанном, но отступать было поздно. Столько времени ломал голову над тем, как начать разговор, и… выдать это? Неудивительно, что он нахмурился ещё сильнее. За заляпанными стёклами очков его тёмные зрачки странно блеснули. Я невольно передёрнул плечами, но, стараясь сохранить видимость спокойствия, напустил на себя уверенный вид и добавил:
— Давай к нам, ты быстро освоишься. Данные у тебя что надо.
Конечно, это было не моё мнение. Представить, что этот субтильный парень — ростом ниже меня, без единого намёка на мускулы, да и вообще настолько худой, что его, наверное, ветром сносит с тротуара, — возьмёт в руки вёсла и вступит в команду… сама мысль казалась настолько абсурдной, что у меня невольно вырвался смешок.
Но моё мнение здесь не имело никакого значения. Я всего лишь передавал предложение, выполнял поручение «кое-кого».
Нарочно позволив себе скользнуть взглядом по худой фигуре, я снова посмотрел ему в лицо. Он по-прежнему хмурился.
— …Ты?.. — негромко спросил он.
Ну конечно, он меня не знал. Чего ещё ожидать? Люсьен Хёрст — словно мыльный пузырь в море: плывёт сам по себе, не задерживаясь ни на ком. Я был к этому готов, поэтому не почувствовал ни обиды, ни разочарования. Отметив, как он чуть прищурился, будто пытаясь вспомнить, я быстро представился:
— Дилан Эйвери. Можно просто Дилли, меня все так зовут.
— Эйвери, — спокойно повторил он.
Несмотря на мой дружелюбный, нарочито неформальный тон, он упрямо назвал меня по фамилии. Его голос был низким, неожиданно глубоким, — этот тон, сорвавшийся с его полных губ, невольно заставил меня напрячься. Люсьен Хёрст медленно и отчётливо произнёс:
— Благодарю за предложение, но я вынужден отказаться.
— Да брось отказываться! Тебе будут только рады! — Я попытался сохранить свою обычную бесшабашность, звонко и громко засмеялся, но его губы так и не дрогнули. Почувствовав себя неловко, я осёкся.
Люсьен коротко, почти ледяным тоном, добавил:
С этими словами он подхватил свои вещи и, не оглядываясь, развернулся, чтобы уйти. Я сразу шагнул за ним, не намереваясь сдаваться так легко.
Я нарочно произнёс это нелепое сокращение, и он замер на миг, явно удивлённый.
Ага, значит, внимание я всё-таки привлёк!
Но радость моя была недолгой, в разговор вмешались неожиданные помехи.
Я уже открыл рот, чтобы продолжить разговор, как вдруг услышал окрик. Подняв голову, увидел своих приятелей: они стояли чуть поодаль и внимательно следили за нами.
— Ты идёшь на следующий урок? Чего застрял? — Давай, шевелись!
Они нетерпеливо размахивали руками, подгоняя меня. Я улыбнулся, стараясь, чтобы голос звучал бодро, и крикнул в ответ:
— У меня тут небольшое дело! Идите, я вас догоню!
— Ты с ума сошёл? К Питерсону опоздаешь хоть на секунду — штраф обеспечен! Давай живее!
Я хотел было сказать, что всё в порядке, но они даже не стали слушать. Один из ребят без особых церемоний схватил меня за руку и потащил прочь. Я не успел и слова вымолвить, как меня уже волокли в сторону, а сам я только и мог, что оглядываться — Люсьен всё ещё провожал меня пристальным взглядом.
Оказалось, что вместо другого корпуса меня потащили в ближайший туалет. Едва мы оказались внутри, как ребята обступили меня плотным кольцом. Самый нетерпеливый тут же начал допрос, остальные наперебой подхватили, заглушая друг друга:
— Ты что, совсем сбрендил? А? Или башкой ударился?
— Предлагать греблю Хёрсту?! Ты вообще в себе?!
— Как ты вообще мог к нему подойти?! Это же полнейший бред!
— Нет, ну ты точно заболел. Пошли в медпункт! Сам дойдёшь, нет?
— А если он головой ударился? Может, сразу в неотложку отправить?
Я попытался что-то вставить, но поток обвинений и предположений, казалось, только усиливался. Я поспешно выставил обе руки вперёд, призывая к тишине.
— Так, стоп, стоп, ребята, погодите!
Они нехотя сбавили обороты, ещё по инерции перебрасываясь фразами, но постепенно замолкли. Я перевёл дыхание, оглядел их по очереди, убедился, что настала тишина, и, наконец, сказал:
— Да успокойтесь вы! Чего вы так завелись? Со мной всё нормально, я здоров, головой не бился.
— О нет, ты точно бился, — тут же возразил один.
— Мог удариться о стену и не заметить. — сказал второй.
— Или с кровати упал! — подтвердил третий.