Сбеги, если сможешь| 49 Глава
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
— Я пришел отпраздновать окончание нашей войны.
Вместе с его неторопливым голосом я почувствовал сладкий аромат. Это были его феромоны. Забытый запах коснулся носа, и по всему телу, казалось, побежали мурашки.
— Выпить? Сейчас? Со мной? — спросил я, хмурясь, не в силах связать слова в осмысленное предложение от такой нелепости.
Он как ни в чем не бывало ответил:
— Вы отказались от кофе, но не говорили, что то же самое касается и шампанского.
С чего начать опровергать эту софистику? Это было так же абсурдно, как и его защита Дэвиса, построенная на самообороне. Но одно я понял точно.
Этот человек так просто отсюда не уйдет.
— Шампанское? Что за чушь? С какой стати я должен пить с вами шампанское? — я скрестил руки на груди и впился в него взглядом.
— Суд окончен, нужно отпраздновать, — невозмутимо ответил он и нагло добавил: — Скажем так, отпраздновать окончание войны.
Точнее, дело было закрыто. Но вместо того, чтобы придираться к словам, я указал на другое.
— Разве я обещал, что пересплю с вами, когда суд закончится?
Я хотел, чтобы это прозвучало холодно, но голос предательски дрогнул. «Черт». В тот момент, когда я почувствовал досаду, Натаниэль странно улыбнулся, глядя на меня холодными фиолетовыми глазами, словно видел насквозь все мое внутреннее напряжение.
Ответ Натаниэля был более чем исчерпывающим. В голове похолодело. Этот человек говорил:
«Твои желания меня не волнуют».
Внезапно между нами повисло удушающее напряжение.
Я попытался быстро остудить голову. Да, это мое жилье. Значит, у меня преимущество. В крайнем случае, можно вызвать полицию. Я быстро прикинул расстояние до двери. «Студия с плохой звукоизоляцией, — подумал я, — если начнется потасовка, соседи сразу вызовут копов».
И все же я нервничал. Моя студия была слишком маленькой, Натаниэль Миллер — слишком большим, и мы были здесь одни. «Зачем я вообще впустил его?» Хотя и это было не по моей воле. Он просто нагло ворвался. В мою комнату, в мой дом… в мою жизнь.
Он по-прежнему сидел в моем кресле. Непринужденно положив руку на подлокотник, он смотрел на меня.
Несмотря на свои слова, он не делал никаких движений. Хотя говорил так, будто готов в любой момент повалить меня и безжалостно раздвинуть мне ноги, он вел себя так естественно, словно ничего и не произойдет.
— Так, — я осторожно начал, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я просто должен выпить с вами шампанского, и все?
Не дожидаясь ответа, я выхватил у него коробку. Широкими шагами прошел на кухню, поставил ее на раковину и открыл шкафчик. Бокалов для шампанского у меня, конечно, не было. Я достал кружку, полученную в подарок в университете, и дешевый пластиковый стаканчик, купленный недавно на распродаже. Отдать ему кружку было минимальным проявлением гостеприимства.
Когда я налил «Дом Периньон» 1996 года в кружку, Натаниэль с интересом изогнул губы.
«Еще бы», — равнодушно подумал я и налил себе шампанского в пластиковый стакан. Настроения чокаться не было, поэтому я залпом осушил свой стакан. Натаниэль, посмотрев на меня, тоже поднес кружку к губам. Я наблюдал, как он, запрокинув голову, выпивает шампанское одним глотком, как и я. Я тут же снова наполнил его пустую кружку, налил себе и снова выпил залпом. Натаниэль повторил свои действия, но уже медленнее. И когда я собрался налить остатки вина в свой стакан…
Большая рука Натаниэля Миллера накрыла мою, державшую бутылку. Его прикосновение было таким естественным и мягким, что я не сразу поверил, что он пытается меня остановить.
— Господин прокурор, — все тем же невозмутимым голосом произнес он. — Будет неприятно, если вы снова ударите меня по лицу.
Он говорил о том случае у бассейна. Я до сих пор жалел о своем поведении в тот день, поэтому нехотя ответил:
Несмотря на мое признание, он не убрал руку. Его ладонь по-прежнему лежала на моей.
— А сегодня? — спросил Натаниэль. В его голосе слышалась насмешка. Он же знал, что от двух бокалов шампанского я не опьянею.
— Кто знает, — ответил я, глядя ему в лицо. — Проверьте.
Натаниэль не сводил с меня глаз. Его длинные пальцы медленно шевельнулись. Я увидел, как он забрал у меня бутылку и поставил ее на стол.
Натаниэль Миллер наклонил голову. Он медленно дышал, его лицо было совсем близко, словно он пытался уловить запах алкоголя. Я чувствовал его теплое дыхание. На щеке, у уха, на шее.
— Крисси Джин, — прошептал он над моим плечом, обнажившимся из-за растянутого ворота футболки. — Ты все равно будешь спать со мной.
С каждым его словом дыхание скользило по моей коже. Тихий шепот щекотал ухо. И Натаниэль, понизив голос еще больше, посоветовал:
— Думаю, раздвинуть ноги самому будет менее болезненно, чем быть изнасилованным.
Я невольно сжал кулаки. Казалось, его губы вот-вот коснутся моей кожи. Ощущение грубого трения и всасывания было таким реальным, что я едва не вскрикнул.
Но он ждал. Тот, кто своими же словами сказал, что изнасиловать меня для него — пустяк, теперь ждал, пока я скажу «да». Словно предупреждая, что все, что произойдет дальше, будет с моего согласия.
«Какой во всем этом смысл? Буду я сосать его член или член другого мужчины — мир от этого не изменится. Если я уже проиграл, то нужно лечь на самое дно».
Но прежде чем окончательно сдаться, я должен был кое-что проверить. Когда Натаниэль Миллер сделал шаг ко мне, я отступил назад и сказал:
— Я не сплю с мужчинами, у которых есть серьезные отношения.
— Серьезные отношения? У меня? — Натаниэль тут же нахмурился.
Его реакция на мгновение заставила поверить в его невиновность, но я не мог так просто довериться.
— Эвелин. Та женщина, модель, которую я видел тогда.
При этих словах Натаниэль моргнул, словно вспоминая, а затем усмехнулся с недоверием.
— Господи, серьезные отношения? Эвелин и я? — он нервно рассмеялся, а затем с раздражением нахмурился. — Ты думаешь, я женюсь на такой женщине?
В его словах сквозило высокомерие. Мол, какая-то моделька, пусть и известная, ему не ровня. Разумеется, я тоже входил в эту категорию.
— Я не верю тебе. Докажи, что у тебя с ней ничего нет, — упрямо выпалил я, прекрасно осознавая, что и я ему «не ровня». — Сначала проясни это, чтобы я мог тебе поверить.
Натаниэль Миллер устало покачал головой.
— Ты действительно привередлив.
Он сказал это таким тоном, словно вот-вот добавит: «Ты того не стоишь» и уйдет. Но вместо этого он остался на месте, поглаживая подбородок, и на мгновение задумался, словно ища решение.
Прошло не больше трех-четырех секунд, и Натаниэль предложил:
— Хочешь, я позову ее сюда? Я не против секса втроем.
От такого возмутительного предложения я опешил.
— Что ты несешь? Втроем? — взвизгнул я.
Натаниэль, нахмурившись, возразил:
— Будет странно, если я попрошу ее приехать, чтобы она просто посмотрела, как я с тобой сплю, не так ли? Другое дело, если она тоже поучаствует. Или ты хочешь, чтобы я заставил ее приехать сюда только для того, чтобы сказать тебе, что у нас с ней нет серьезных отношений?
Его аргументы были настолько логичны, что я потерял дар речи. Все три варианта, предложенные Натаниэлем, были абсурдны. Это было бы крайне неуважительно по отношению к ней, и, конечно, так делать нельзя.
Но как тогда проверить его слова?
Я оказался в ловушке. В этой ситуации у меня не было другого выбора, кроме как поверить Натаниэлю Миллеру. Какие бы доказательства он ни представил, если я заранее считаю их верными, то зачем они вообще нужны? Ведь я всегда смогу сказать, что он их сфабриковал.
— …Не зови ее. В этом нет необходимости.
В конце концов, мне оставалось только это. Теперь выбор был за мной. Верить высокомерию этого человека или нет.
Я медленно открыл рот. Сделав неглубокий вдох, чтобы заговорить, я почувствовал, как сладкий аромат проникает внутрь. И тут же, словно вздох, сорвались следующие слова:
— Если ты не будешь входить в меня сзади, то хорошо.
На мой тихий, как шепот, голос Натаниэль замер. Повисла напряженная тишина.
— Тогда, — он слегка надавил мне на подбородок, приоткрывая губы, — можно сверху?
Вместо ответа я схватил его за воротник и грубо впился в его губы.