Линия смерти | Глава 34
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
— А то чья? Ты говорил так, что хрен разберёшь, и довёл до такого, так чья это вина?
Вот те на. Он, видите ли, подумал и сказал завуалированно, а тот, вместо благодарности, ещё и возмущается, почему он «хрен разберёшь, как» говорил. Даже у красноречивого И Чонъюна не нашлось слов. А что он скажет, когда узнает, что дата смерти Рю Довона, о котором он так "заботился", сдвинулась на 19 дней?
— В чём вы меня упрекаете? Я же вам говорил. Никаких сексуальных контактов, категорически!
— Так и надо было прямо сказать, что если я его трону, у него откроется духовное зрение!
— Так я и спросил, моя ли это вина?
— Судя по тому, как вы возмущаетесь, вы, видимо, уже и переспали с кандидатом в жнецы.
Чха Минхёк, до этого кричавший, тут же замолчал. Его уши вспыхнули. И Чонъюн, ошарашенный, цокнул языком. «Нет, нет, с ним бесполезно говорить. Как такой… нет, такой наглец вообще стал командиром гвардии?»
— Когда вы развлекались, вам, видимо, было хорошо? Так что, господин Минхёк… ха, вы же просили вас так не называть. Благодаря вам, командир гвардии, у кандидата в жнецы раньше времени открылось духовное зрение, и теперь его ждёт множество мучений.
Чха Минхёк, онемевший, лишь сверлил И Чонъюна взглядом, способным испепелить. Тот стряхнул с турумаги несуществующую пылинку.
— Мне больше нечего вам сказать. Разве не вы прогоняли меня каждый раз, когда я приходил к вам с этим разговором?
«Раз уж так вышло, то и говорить Чха Минхёку о сдвинувшейся дате нет нужды. Даже лучше. Доложу Царю Ёнчхону и буду тихо готовиться... Минуточку. Что-то не сходится. Я, как командир жнецов, могу столкнуться с трудностями, если на кандидата нападёт стая злых духов, но для командира гвардии Чха Минхёка стая злых духов — это так, „мелочь“. Раз уж Чха Минхёк взялся за кандидата, то вероятность того, что причиной изменения даты смерти стали злые духи, крайне мала. А раз так, то это не духовная проблема…»
Новая причина смерти — несчастный случай. И Чонъюн, представив себе кандидата, выросшего в нестабильной обстановке из-за жестокого обращения родителей и страдавшего от навязчивых состояний, напряжённо прищурился. «Так, дело принимает дурной оборот. Но это пока лишь догадки, говорить Чха Минхёку ещё рано…»
И Чонъюн, уже собиравшийся уходить, замер. От одной этой фразы все его мысли разлетелись. Он обернулся. Широкие плечи Чха Минхёка поникли. Тот, повернув лишь голову, бросил на него взгляд.
— Только целовался. До шеи… только до шеи целовал.
И Чонъюн, не веря своим ушам, беззвучно шевельнул губами, а затем вздохнул с облегчением.
Чха Минхёк развернулся, и полы его чёрного плаща взметнулись. И Чонъюн поспешно вернул себе невозмутимое выражение лица. Подошедший Чха Минхёк сжал кулаки.
— Не спал. А раз не спал, значит, ещё есть способ закрыть его духовное зрение.
Если верить его чистосердечному признанию, то духовное зрение не открылось полностью, а лишь начало пробуждаться. Так было бы, если бы с ним контактировал другой человек с таким же даром, или низший дух, или божественный зверь.
Но Чха Минхёк не был низшим духом или божественным зверем. Он был божеством, командиром гвардии, любимым подчинённым самого Царя Ада. Как могло не открыться духовное зрение после поцелуя с таким существом?
Люди с врождённым даром рано или поздно становятся шаманами или экзорцистами, но те, в ком этот дар, как у Рю Довона, мирно дремал, жили спокойно, если их не трогать. Поэтому И Чонъюн и просил Чха Минхёка избегать сексуальных контактов.
Даже простое общение приводило к медленному, постепенному открытию духовного зрения, но поцелуй придал этому процессу ускорение. Сейчас вся аура Рю Довона взбудоражена, и его скрытая духовная энергия начала вырываться наружу, а Чха Минхёк оправдывается тем, что не спал с ним? Какой смысл распинаться перед таким человеком о причинах и следствии? Всё равно это так или иначе случилось бы. И Чонъюн потёр лоб.
Назвать ли это "безрассудство, рождённое невежеством" или поразиться глупости командира гвардии, который не знал элементарных вещей о духовном зрении? Сам заварил кашу, сам и расхлёбывать собрался, — может, это и есть ответственность? Поистине, непредсказуемый человек.
— Да. Я прямо сказал вам: не спите с ним.
— И это всё? Мне просто не спать с ним? А целоваться…
— Нет. Вам нужно вообще держаться от него подальше. Будто вы и не знакомы. Вы ведь и сами это поняли, ещё до того, как пришли ко мне ругаться. Или вы хотите, чтобы я вас разубедил?
— Что ж. Жаль, что вы так увлеклись кандидатом в жнецы. Зачем же вы пропустили мои слова мимо ушей?
И Чонъюн покачал головой. «Я так и знал, что этим кончится. Все, кроме него самого, видят, к чему всё идёт, а он один упрямится. Как идиот».
— …Держаться от него подальше до самой его смерти.
— А если его духовное зрение полностью откроется, и к нему начнут липнуть всякие твари?
Если он благополучно доживёт до изменённой даты смерти, то этого не случится. Но И Чонъюн, подумав о Чха Минхёке как о главной переменной в этом уравнении, лишь вздохнул.
— Это тоже его судьба. Что тут поделаешь?
— Судьба, блять! Какая ещё судьба?! А как же та "предварительная обработка", о которой ты трындел?!
Проходившие мимо по своим делам стратег восьмого круга ада И Чханам и его помощник, почувствовав напряжённую атмосферу, остановились поодаль. Спина Чха Минхёка, казалось, дымилась. И Чонъюн кивнул им и мягко улыбнулся вздрогнувшему И Чханаму. Тот, цокнув языком, подумал: «Ясное дело, опять Чха Минхёк виноват».
— Командир гвардии. Я вам неоднократно говорил: я беспокоюсь не о кандидате в жнецы, а о вас.
— Ты, блять, почему обо мне беспокоишься? Мне тебе ответить так же, как и в тот раз?
— Разве не случилась ситуация, достойная беспокойства? Теперь уже поздно что-то исправлять, но… "предварительной обработкой" я займусь сам. Но в экстренной ситуации может понадобиться помощь воина, так что я заранее прошу вашего разрешения.
«Если и случится беда, то лучше бы это были злые духи». И Чонъюн с трудом разлепил губы:
— Если вы искренне беспокоитесь о кандидате в жнецы, то отступите сейчас же. Если хотите хоть немного замедлить открытие его духовного зрения.
Если кандидат в жнецы вдруг решит совершить какой-нибудь отчаянный поступок, то Чха Минхёк, и без того ведущий себя странно, совсем слетит с катушек и потеряет рассудок. Он и в здравом уме неуправляем, а если ещё и рассудок потеряет… от одной этой мысли голова болела. «Неужели проводы одного кандидата в жнецы должны быть такими шумными?»
И Чонъюн, поклонившись, удалился. Чха Минхёк, даже когда порыв сильного ветра набил ему рот песком, не сплюнул, а лишь смотрел вслед уходящему. И Чханам с помощником, не отрываясь друг от друга, выбрали путь подальше от Чха Минхёка и пошли в обход.
Взгляд, провожавший исчезнувшего И Чонъюна, стал тяжёлым.
«Держаться подальше от Рю Довона?»
Шепча это, взгляд Ча Минхёка тускнел. Перед его глазами мелькали губы Рю Довона, которые он неуклюже, но отчаянно, исследовал.
Прерывистое дыхание, тихий стон, когда он обвивал его язык своим, — он не забывал ни на день. А ему говорят держаться подальше. Говорят, если не хочешь, чтобы Рю Довон страдал, держись подальше. Из-за тебя его духовное зрение открывается быстрее. И другого выхода нет.
Чха Минхёк стиснул зубы. Внутри него бушевал огонь, но он не мог выплеснуть его, потому что Чонъюн был прав.
Его взгляд устремился вдаль, к невидимым небесам Тридцати трёх богов.
От крика режиссёра-постановщика Рю Довон, полностью погружённый в роль, замер. Каскадёры, разлетевшиеся, как осенние листья, поднимались, тяжело дыша. Почти часовая репетиция с камерами была окончена.
Это был день, когда он должен был показать результаты своих тренировок с Чха Минхёком, чтобы как следует снять ключевую пятиминутную экшн-сцену в конце фильма. Пока Рю Довон, сидя рядом с режиссёром, просматривал недавнюю сцену на мониторе, стилистка вытирала ему пот и поправляла макияж. Режиссёр указал на Рю Довона, динамично махавшего мечом на экране, и тот, закапав в глаза искусственные слёзы, моргнул и уставился на монитор.
— Господин Довон, ваши движения за последние несколько дней стали… как бы это сказать? Более агрессивными.
Оператор, снимавший с помощью стэдикам-камеры*, тоже подошёл и посмотрел на монитор. В этой сцене было задействовано шесть камер, включая операторский кран. Снимали со всех ракурсов. Часовая репетиция ради пяти минут. Это была важная сцена, так что это было естественно, но… даже выносливый Рю Довон тяжело дышал, задыхаясь от напряжения.
— Правда? — спросил он, поднося к подбородку портативный вентилятор. Режиссёр потёр небритую щеку.
— Да, реально похож на телохранителя, защищающего короля. Но, Довон, здесь вы должны выглядеть не как телохранитель, а как элегантный учёный муж. Должно чувствоваться благородство, а вы выглядите слишком яростным.
Стэдикам-камера (Steadicam) — это стабилизирующая система, которая позволяет оператору плавно перемещаться во время съёмки, сохраняя при этом изображение стабильным и без рывков. Проще говоря, она делает так, чтобы картинка не тряслась, даже если оператор бежит, идёт по лестнице или движется по неровной поверхности.