Линия смерти | Глава 10
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Когда Чха Минхёк заговорил так уверенно, директор Ким, хоть и был недоволен его манерой речи, заставил себя улыбнуться. Лежавший в больничной палате режиссёр Юн расхваливал режиссёра Пак Чхольу, говоря, что в мире исторических дорам его имя гремит на всю страну, что его график забит под завязку и к нему невозможно было даже подступиться, но он, чувствуя свою вину перед Рю Довоном, умолял и умолял режиссёра Пака, пока тот не согласился.
— Мы вам очень благодарны. Ах, режиссёр, вы так вовремя. Скоро у Довона съёмки первой боевой сцены, может, посмотрите? Режиссёр Юн говорил, что ваш стиль немного отличается от его.
Это был явный вызов, мол, покажи, на что способны твои хвалёные таланты. Взгляд Чха Минхёка, до этого прикованный к Рю Довону, наконец оторвался от него. Он отпустил его руку, которую держал так долго, с таким видом, будто ему ни капли не жаль. Рю Довон спрятал за спину влажную от пота ладонь и вытер её о штаны. Он пожимал руки бесчисленное количество раз, но ни одна рука фаната не была такой горячей, как у этого мужчины. А этот жар, который окутал его во время рукопожатия… Температура тела этого человека была очень высокой.
Не успел он опомниться от этого жара, как прозвучал приказ.
— П-прямо здесь? Но тут же так пусто. И каскадёров нет, — растерянно спросил директор Ким.
Чха Минхёк быстро огляделся. Сотрудники уже докурили и ушли, посторонних нет, только парковка, заставленная машинами, — что не так? Земля мягкая, даже если упадёт, не ушибётся.
— А что, вам красную ковровую дорожку постелить? В чём проблема?
— Нет, вы могли бы посмотреть во время репетиции с камерами…
Рю Довон ободряюще взглянул на растерянного директор Кима и вытащил из ножен бутафорский меч. Хоть лезвие и выглядело острым, это был всего лишь реквизит. В глазах Чха Минхёка он ничем не отличался от детской игрушечной сабли. Сражаться своим мечом против такой игрушки было нельзя. Чха Минхёк поднял с земли длинную ветку. Директор Ким уставился на него с нескрываемым изумлением.
Тот, кто только что размышлял, не похитить ли Рю Довона на роль «лица» гвардии, исчез. Перед ними стоял воин с острым взглядом и аурой полководца, ведущего армию в бой. В чём-чём, а в обращении с мечом Чха Минхёк был серьёзнее и сосредоточеннее кого бы то ни было.
— Подождите. Это как-то… несерьёзно. Я попрошу у реквизиторов меч.
— Делай, как учили, — проигнорировав директор Кима, Чха Минхёк кивнул на меч в руках Рю Довона.
Рю Довон кивнул в ответ, опустился в стойку и перехватил меч. В тот же миг в глазах Чха Минхёка вспыхнула искра. Рю Довон, взметая пыль, бросился на него. Чха Минхёк, державший ветку не в руке, а между пальцами, как сигарету, встретил сверкающее на солнце лезвие. Уголок его рта дёрнулся в усмешке.
Ших, ших, ших. От слабого дуновения ветра полы нефритового турумаги Рю Довона вздымались и опадали, словно волны. Сама по себе сцена выглядела как картина, но для Чха Минхёка, стоявшего с веткой и глупой ухмылкой, это был лишь показушный юнец.
По сценарию, мечи должны были столкнуться со звуком «дзынь». Рю Довон оказался лицом к лицу с Чха Минхёком, который с лёгкостью заблокировал его удар простой веткой. Расстояние между скрещёнными мечом и веткой было минимальным. С запозданием налетел порыв ветра, подняв облако пыли.
Глаза Чха Минхёка, которые при рукопожатии казались просто тёмными, вблизи отливали красным. Рю Довон, как и на тренировках, вложил силу в удар, но мощь Чха Минхёка, блокировавшего его всего лишь подобранной с земли веткой, была несокрушимой. В этой позе он не мог даже пошевелиться.
Рука, пытавшаяся противостоять натиску, начала мелко подрагивать. Когда Рю Довон нахмурился, Чха Минхёк с откровенным недовольством спросил:
— Твоя цель — выглядеть красиво?
— Тогда тебе нужно держать в руках зеркало, а не меч.
Если бы Чха Минхёк просто насмехался, это, возможно, прозвучало бы как оскорбление. Рю Довон отлетел на землю от лёгкого толчка. Перепуганный директор Ким с криком бросился к нему и помог подняться.
— Не умеешь использовать то, что дано тебе от природы. Ты не прошёл.
Чха Минхёк посмотрел на распростёртого на земле Рю Довона, провёл пальцем по горлу и отвернулся. «Чёрт, и хорошо, что я на мгновение повёлся на его внешность. Если бы он ещё и мечом владел хорошо, я бы точно слетел с катушек, послал бы к чертям всех кандидатов в жнецы и похитил бы его в гвардию».
Хотя… желания немедленно развернуться и уйти тоже не было.
— Эй! Режиссёр Пак! Есть же предел наглости!
— Ага, удачи вам там~ Пусть фильм сорвёт кассу~
Чха Минхёк с ухмылкой пошёл прочь, щёлкая языком по нёбу. Словно отсчитывая секунды. Щёлк, щёлк, щёлк.
— …Тогда вы, режиссёр, и научите меня.
Его предсказуемо схватили за край одежды. Идеальный момент. Чха Минхёк, словно только этого и ждал, развернулся на каблуках. Рю Довон, с одеждой, испачканной в пыли, уже стоял перед ним. В его глазах горел упрямый огонёк.
«А мне нравится этот взгляд. Взгляд, полный желания учиться».
— Да. Помогите мне. Я хочу сделать это хорошо.
Чха Минхёк, намеренно выдержав паузу, щёлкнул языком.
— Странно. Почему-то это звучит неискренне.
Рю Довон покачал головой. Он мог бы возмутиться, обвинить в предвзятости, но был на удивление сдержан.
— Или тебе просто стыдно, что ты проиграл мне?
Говорят, даже по надёжному мосту нужно идти с опаской. Чха Минхёк продолжал его проверять, и Рю Довон опустил взгляд. Чха Минхёк тоже опустил голову. Его взгляд был прикован к ботинкам Рю Довона.
— Разве в тесте есть победители и проигравшие?
— Или этому тесту нужно придать какое-то иное значение?
Рю Довон поднял голову, задавая вопрос. Чха Минхёк тоже поднял взгляд. Спокойствие и наглость столкнулись в воздухе.
В этот момент Чха Минхёк составил своё первое впечатление о Рю Довоне. «Работать будет хорошо». Чётко выражать свои мысли, не задевая эмоций собеседника, — кажется простым, но на самом деле это очень сложно. У Рю Довона был твёрдый стержень. Не хотелось признавать, но ситуация становилась интересной.
— Никакого значения. Что за смысл может быть у такой мелочи?
— Тогда научите меня. Для меня это важный проект.
Характер у него спокойный, речь мягкая, но в основе всего — хладнокровие, так что его точно нельзя недооценивать. Вместо того чтобы ходить вокруг да около, он предпочитает спокойно убеждать собеседника. И в этом процессе нет ни капли ненужной лести. «Спустится в загробный мир — так и буйных красных птиц в небесах Тридцати трёх богов быстро успокоит».
Рю Довон ему определённо нравился, но предчувствие, что он влип, никуда не делось. «А, плевать. Если влип, так и хрен с ним». Придя к такому простому выводу, он склонил голову набок. Несмотря на то, что ситуация была забавной, его разбирало раздражение. «И что мне с того, что он мне нравится, если я всё равно не собираюсь брать его в гвардию?» Но Чха Минхёк снова пошёл наперекор своей интуиции и махнул Рю Довону.
Работа не заканчивалась никогда. Ким Сокхо был наделён несчастливой судьбой — вечно вкалывать, но в то же время был из тех извращенцев, кто получал от этого удовольствие, доводя всё до совершенства. Тем не менее, иногда он позволял себе перерыв, выходил из офиса, делал зарядку и смотрел на вход на гору Мугван.
Если так подумать, он ведь не человек, так почему его клонит в сон после еды? Он широко зевнул и, заложив руки за спину, неторопливо прогуливался, когда издалека донёсся рёв автомобильного двигателя, похожий на тайфун. Если манера вождения отвратительная, то это либо директор, либо Чха Минхёк. Ким Сокхо сощурился, пытаясь разглядеть цвет машины. Белая. Значит, Чха Минхёк.
Ким Сокхо даже не вздрогнул, когда машина резко затормозила прямо перед ним, лишь произнёс: «Ого-го». Окно пассажирской двери опустилось, и Чха Минхёк в солнцезащитных очках склонил голову набок. Вид у него был крайне недовольный. Ким Сокхо провёл с ним столько времени, что не мог не распознать эту гримасу.
— А? Почему так рано? Уже встретился с кандидатом в жнецы? — спросил он, делая вид, что ничего не понимает.
Чха Минхёк сдвинул очки на самый кончик носа. Его глаза пылали. «Что это? Почему у него такой взгляд? Кандидат в жнецы ведь не должен был быть грубияном?»
«Что он несёт?» Над головой Ким Сокхо возникли сотни вопросительных знаков. На левой руке Чха Минхёка, сжимавшей руль, вздулись вены. Уже по одной руке было понятно: он зол по какой-то совершенно непонятной причине.
— Вы специально болтали так, чтобы я слышал, да? Чтобы подкинуть мне ещё работы? Если ты решил так по-дешёвому со мной поиграть, я тебя убью.
Над возникшими вопросительными знаками с громким криком пролетела стая птиц. Было непонятно, где он получил пощёчину и на ком теперь срывает злость, но если Чха Минхёк в таком состоянии, значит, произошло что-то из ряда вон выходящее. Ким Сокхо осторожно спросил:
— Случилось? Ещё как случилось, — злобно усмехнулся Чха Минхёк.
Он ни за что не признается перед этим качком, что его, капитана гвардии Ада, приняли за какого-то режиссёришку для скомороха, и его самолюбие было растоптано в клочья.
Ничего не понимающий Ким Сокхо растерянно смотрел, как Чха Минхёк, не меняя позы, включил заднюю передачу и дал по газам.
«Да что с ним такое…?» Глава 11