Линия смерти | Глава 41
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
— ...Хик! — Жнец, опешив от неожиданности, вздрогнул, резко отлетел к придорожному дереву и, прижавшись к нему, притворился, будто прячется.
Не дождавшись никакой реакции, он осторожно выглянул из-за ствола. Рю Довон смотрел не на него, а куда-то вдаль, на четырёхполосное шоссе. Жнец, заметив, что на него даже не обратили внимания, неуверенно отпустил дерево.
— Почему я никого не вижу? — спросил Рю Довон, не отводя взгляда от дороги. Жнец, недолго думая, указал пальцем на себя.
— Ты... ты у меня спрашиваешь?
— Да. Последние несколько дней я никого не вижу.
Он был совершенно не похож на того Рю Довона, который с устрашающим видом швырял вещи и требовал сказать, где находится Чха Минхёк. Конечно, в его сухом вопросе не было привычной доброжелательности, но жнец подумал: «И на том спасибо», — и быстро-быстро заморгал.
Он не мог ответить на вопрос, где находится Чха Минхёк. Ещё бы! Будь он, простой жнец, в курсе, где командир, он бы не убегал от него, поджав хвост, при каждой встрече. Сколько дней Рю Довон не видел Чха Минхёка, столько же и жнец его не встречал. Он слышал только, что Чха Минхёк слишком занят, чтобы подниматься из вод, поэтому текущими делами занимается сам глава жнецов.
Когда жнец честно ответил, что не знает, Рю Довон равнодушно сказал: «Вот как», — и поднялся, а потом и вовсе ушёл в свою комнату. В тот день жнец от страха так и не смог уснуть.
— Не знаю, из-за господина Чха Минхёка или из-за вас, но призраки хоть и не нападали, но появлялись очень часто. Почему сейчас я их не вижу? Разве они не должны появляться ещё чаще, если ходят слухи о моей скорой смерти?
В прошлый раз он назвал его «господин Минхёк», а сейчас просто «господин Чха Минхёк».
Жнец сглотнул. Призраки не появляются рядом с Рю Довоном, вероятно, потому, что глава жнецов тихонько всех зачищает. Эта мысль вызывала у жнеца ещё больший страх. Наверняка глава жнецов следит и за ним, за простым жнецом, который остаётся с кандидатом, и так же безмолвно устраняет призраков. Это было вполне в его духе.
И Чонъюн, его начальник, обладал тем, чего не было у Чха Минхёка — рассудительностью. Если говорить о страхе, то его непосредственный начальник, И Чонъюн, был куда страшнее, чем чужой командир, Чха Минхёк. Если он узнает, что жнец болтал лишнее перед «подопечным», как это обычно делает Чха Минхёк, то его могут стереть с лица земли. Причём не понарошку, а по-настоящему. Нужно впредь быть осторожнее. Потому что быть стёртым куда хуже, чем просто жаловаться на свою работу.
Рю Довон повернул голову и посмотрел на жнеца. Жнец, уже почувствовавший вину, неловко пробормотал:
— Поэтому, будь со мной добрее...
— О, как только заговорил, сразу вижу одного, — Рю Довон указал рукой.
На том месте, куда он указал, по земле полз дух, погибший в результате несчастного случая. Его тело, если это можно было так назвать, было совершенно чёрным, а вместо крови с него капала густая чёрная слизь. Это был злой дух. Жнец, который до этого ни разу не видел злых духов, охраняя Рю Довона, впал в панику. К сожалению, у него не было способностей, чтобы справиться с подобной нечистью.
— Нам нужно уходить. Если он приблизится, он попытается причинить тебе вред!
Но Рю Довон стоял как вкопанный, наблюдая за движением призрака. Тот, с подрагивающей расплавленной кожей, резко свернул в их сторону. В отличие от жнеца, который не находил себе места, Рю Довон смотрел на это с полным безразличием.
— Вы же сказали, что я умру 31-го? Значит, что бы он со мной ни сделал, я же не умру?
— Всё не так просто!.. Ты обладаешь духовным зрением, значит, он попытается съесть тебя!
Не успел жнец закончить фразу, как расплавленное тело злого духа начало разбухать, увеличиваясь в размерах. Жнец побледнел, как тогда, когда Рю Довон застал его с талисманом в гримерке.
— Беги! Скорее! Я как-нибудь справлюсь, а ты беги!
Рю Довон огляделся и подобрал разбитую люминесцентную лампу, которую кто-то выбросил под деревом. Тем временем злой дух уже стал выше Рю Довона и накатывал на них, как чёрная волна.
[Пахнет сладенько... так сладко...]
Рю Довон не мог вспомнить, но ему казалось, что он слышал подобное раньше. Он не пользовался сладким парфюмом, поэтому не понимал, откуда этот «сладкий» запах. Он слегка сжал лампу в руке, затем провёл пальцем по мозолям на ладони, а потом взглянул на запястье. Почему именно сейчас ему вспомнился Чха Минхёк, который держал эти руки и вдыхал в них жизнь...
— Как же это бесит... — пробормотал Рю Довон себе под нос и сжал лампу, как меч.
Злой дух быстро пересёк дорогу и заслонил Рю Довону весь обзор, погрузив его в кромешную тьму.
Важно заметить: Рю Довон не хотел умирать. Он никогда даже не думал о смерти. Ему приходилось в одиночку пробивать себе дорогу в жизни, и ни разу у него не возникало желания всё бросить, и уж тем более он не искал спасения в смерти, мечтая о покое, как другие. Для этого невинного молодого человека, оказавшегося лицом к лицу со смертью, цвет внезапно свалившегося на него испытания был таким же тёмным, как этот злой дух.
Он не хотел умирать. Он только начал жить нормально, так почему он должен умирать? Человек рождён, чтобы умереть, таков закон жизни, но он не хотел. Если бы он хоть раз пообещал себе дожить до какого-то возраста, ему было бы не так обидно. Рю Довон стиснул зубы и выжил, чтобы открыть завесу своей беспросветной жизни. Стало очень больно от того, что его будущее, о котором он так мечтал, превратилось в какой-то фарс. Он так долго терпел, был таким стойким, и зачем? Сколько же он... сколько же он...
Умереть. Хорошо, он умрёт. Но он не собирался умирать просто так. Секундная стрелка его жизни, которая всегда двигалась прямо, начала вращаться в обратную сторону.
— А-а-а! Командир-р-р-р! Пожалуйста, помогите!
Отчаянный крик жнеца разнёсся по улице. Рю Довон, не упуская момента, замахнулся люминесцентной лампой. В его глазах, которые дико светились, появилась яростная решимость, какой жнец никогда раньше не видел.
— Командир, вы где?! Пожа… а-а-а?!
В этот момент откуда-то прилетела чёрная куртка и накрыла голову жнеца. Пока тот барахтался, пытаясь освободиться из этой ловушки, Чха Минхёк, появившийся ещё быстрее, уже держал в руке обнажённый меч. Когда люминесцентная лампа, которой замахнулся Рю Довон, была в миллиметрах от того, чтобы проткнуть злого духа, Чха Минхёк заблокировал её остриё правой рукой, а левой взмахнул мечом и разрубил призрака.
Из-за небольшой разницы во времени лампа пронзила ладонь Чха Минхёка, разорвав её тыльную сторону. Левая бровь Чха Минхёка дёрнулась. Но, не обращая внимания на боль, он схватил Рю Довона за затылок и прижал его к своему плечу. Дрожащее дыхание Рю Довона хаотично обдавало его плечо.
Слизь злого духа, уничтоженного без единого звука, прилипла к лезвию меча. С тихим шипением энергия, исходившая от клинка, поглощала чёрные останки убитого злого духа. Чха Минхёк, который хотел было похлопать Рю Довона по спине, увидел люминесцентную лампу, торчащую из руки, и машинально выругался. Он не мог обнять его этой рукой. Ему ничего не оставалось, как молча, одними губами, позвать жнеца, который, обнимая куртку, дрожал в стороне: «Иди сюда».
— Я, я, я?! — Жнец робко подошёл.
Чха Минхёк молча махнул рукой, в которой застряла лампа. Это был приказ вытащить её. Чтобы Рю Довон, увидев его рану, не впал в шок, Чха Минхёк сильнее прижал левую руку к его затылку, не давая поднять голову.
— Если просто вытащить, это б-будет больно…
Под свирепым взглядом Чха Минхёка, который велел ему заткнуться, жнец, готовый расплакаться, с силой выдернул лампу. Хлынувшая из раны кровь тут же залила пальцы и закапала на землю, но в тот же миг пробитая дыра начала затягиваться. Рука чувствовала неприятное покалывание и зуд.
Люди из ближайших магазинов высыпали на улицу, создав суматоху. Увидев Чха Минхёка, из руки которого хлестала кровь, и на Рю Довона, которого он прижимал к себе, кто-то вскрикивал от ужаса, а кто-то, беспокоясь о ране, спрашивал, всё ли в порядке, предлагая вызвать скорую. Чха Минхёк не отвечал, а просто ещё сильнее прижимал к себе Рю Довона, чтобы скрыть его от толпы.
— Приведи И Чонъюна, — тихо пробормотал он жнецу.
В теле смертного он был слишком ограничен. Самый большой недостаток заключался в том, что люди могли видеть его. Он не мог делать резких движений в месте, где за ним наблюдало столько глаз.
Чем сильнее хмурился Чха Минхёк, тем сильнее нервничал жнец. Он уже кричал, чтобы призвать И Чонъюна на помощь из-за злого духа, но тот всё не появлялся.
— Он же должен следить, почему... а-а-а, командир! Командир!
— Эй, с вашей рукой всё в порядке?
— Да почему вы скорую не вызываете?!
Раздражённый заботой людей, Чха Минхёк отмахнулся от них. Он хотел только одного — чтобы любопытные зеваки перестали лезть не в своё дело, заткнулись и ушли.
И тут лицо жнеца просияло. И Чонъюн, появившийся словно из ниоткуда, пробился сквозь толпу. Он прибыл в своём нематериальном виде и принялся стирать людям память. Прикрывая каждому глаза рукой, он произносил заклинание, отчего те на мгновение замирали с пустым взглядом. Чха Минхёк даже в этот момент не переставал прятать Рю Довона от посторонних глаз.
— Ты чего? Разве не ты хотел выйти?
— А, да, я, кажется, хотел покурить. Точно.
Ситуация, которая ещё минуту назад была наполнена волнением и любопытством, быстро сошла на нет. На всякий случай И Чонъюн поставил вокруг барьер, прежде чем снова исчезнуть.
— Я всё время наблюдал, но не мог сразу вмешаться в дела людей, поэтому мне пришлось принимать взвешенное решение.
— Да. Ты просто охуеть какой молодец.
—Команди-и-ир... — простонал жнец, склоняя голову перед И Чонъюном, который даже не посмотрел в его сторону.
И Чонъюн некоторое время смотрел на Чха Минхёка и Рю Довона, который обмяк в его объятиях, как мёртвый, а затем помассировал себе лоб.
— Где вы были всё это время?
Глава 42