Экс-спонсор (Новелла) | Глава 101 (Конец 1 Части)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Ноги Чонёна подкосились, и ему пришлось опереться рукой о стену, чтобы не упасть. С трудом удержав равновесие, он заставил себя посмотреть прямо, взгляд его стал жёстким. «Только не плакать! Не сейчас! Какая же я тряпка…» — он презирал себя за эту минутную слабость.
— Так почему?! Я же сказал – не хочу жить с вами снова! Не вернусь! Я..! — Голос сорвался на крик.
— До сих пор не понимаю, — тихо проронил Дохон, спокойно смотрел сверху вниз на Чонёна, охваченного гневом.
— Тебе правда лучше жить среди этих ничтожеств, терпя их ничтожное отношение, чем со мной?
— Самым несчастным я был с вами! С вами, Мун Дохон! То время, когда я жил с вами, было худшим в моей жизни! Почему вы не понимаете?! Дело не в том, какая у меня жизнь сейчас…!
«Дело в вас! Вы мне осточертели!» — Он не договорил, задохнулся. Грудь тяжело вздымалась.
— Даже если бы сегодня тест оказался положительным, я бы всё равно к вам не вернулся! Что плохого, если бы у меня был ребёнок? Сам бы вырастил! — выпалил он на одном дыхании.
Губы Дохона, до этого спокойные, едва заметно дрогнули. Он снова вздёрнул подбородок, словно слова Чонёна были ему неприятны.
— Почему? Когда есть лучший вариант для твоего ребёнка.
— Зачем выбирать худшее, имея лучшее? — Дохон говорил так, словно другой возможности, кроме возвращения Чонёна к нему, если бы тот забеременел, просто не существовало.
От такого невероятного высокомерия Чонён на несколько секунд потерял дар речи.
— …И это всё?! Поэтому вы думали, я вернусь? К вам?! К тому, кто бесстыдно спал со мной, скрыв, что я могу забеременеть, даже после развода?! — наконец выкрикнул он.
— Если бы тест был положительным, ты бы вернулся ко мне. Это было бы выгодно и тебе, и ребёнку, — холодно ответил Дохон.
«Ни капли вины или раскаяния... — Чонён с ужасом понял, что тон Дохона звучал так, словно он сожалеет, что тест был отрицательным. — «Выгода?.. Что за бред?»
— Разве есть способ вырастить ребёнка в лучших условиях, чем рядом со мной? — задал Дохон последний риторический вопрос.
«Как он может говорить о «выгоде» в такой ситуации?! — В голове Чонёна не укладывалось. — Для него не существует чувств… только холодный расчёт выгоды и потерь».
Но, как он уже сказал Дохону, даже если бы тест был положительным, Чонён ни за что не стал бы даже рассматривать вариант снова выйти за него замуж. Пропасть между ними стала слишком глубока.
— Я определённо давал тебе шанс. И не раз. Ты сам пришёл к моей двери в тот день. И переспал со мной – это тоже был твой выбор, отчасти, — снова переложил ответственность Дохон.
«Его слова были правдой, отчасти», — признал Чонён. Эту реальность создал не он один.
— Признаю, что в этом есть и моя вина, — сказал он вслух. — Поэтому и пошёл на тест. К счастью, ребёнка нет. — Он стиснул зубы и смерил Дохона тяжёлым взглядом.
— И что? Выгода?! В такой ситуации никто, кроме вас, не рассуждает о выгоде! Хотели меня убедить – выбрали бы совершенно другой подход! А то, что вы говорите сейчас…
— Люди всегда действуют ради выгоды, — перебил его Дохон. — Разве это не естественно?
— Есть и другие люди, — тихо, но твёрдо возразил Чонён.
Он закусил губу до боли. Каждая секунда, проведённая рядом с Дохоном, давалась с огромным трудом, приходилось притворяться сильным. Ещё чуть-чуть – и он сломается, разреве́тся.
— …Спасибо, что напомнили, какой вы ужасный человек, — голос Чонёна сорвался на последнем слове, перехваченный подступившими эмоциями. «Как же я был слеп…»
Он резко развернулся и бросился к выходу, прочь из этой комнаты.
— Ю Чонён! — окликнул его Дохон.
— Отпусти, ублюдок! — выкрикнул Чонён, когда Дохон схватил его сзади за руку. Он изо всех сил вырвал руку.
Боясь, что тот последует за ним, Чонён, шатаясь, заставил себя почти побежать по коридору к лестнице.
Выбежав в холл, он больше не сдерживался – слёзы, до этого стоявшие в глазах, хлынули по щекам. Сжав кулаки, он грубо стёр их с подбородка и сдержал готовые вырваться рыдания.
Дохон остался стоять в дверях, провожая его взглядом. Он несколько раз тяжело вздохнул, потом достал телефон и позвонил водителю, ожидавшему внизу.
— Чонён сейчас выйдет из здания. Проследи и отвези его домой. Лично, — ровным, безэмоциональным голосом приказал он. Закончив разговор, он снял кепку и с силой провёл рукой по растрепавшимся волосам.
По дороге домой Чонён зашёл в аптеку и купил тест на беременность для рецессивных омег. Он скупил все, что были в наличии. Только дома, убедившись ещё раз, что результат отрицательный, он смог немного выдохнуть.
Хотя он знал, что больничный тест, который он сделал раньше, точнее, чем эти пластиковые полоски, тревога никак не отступала. Он решил делать тест каждый день, пока не закончатся все, что он купил.
— Хаа… — Чонён уставился на одну чёткую полоску на тесте и постарался отогнать мрачные мысли, надвигавшиеся, как грозовые тучи.
«Да. Если бы ты забеременел, я бы всё равно вернул тебя домой».
Даже пытаясь опустошить голову, Чонён не мог избавиться от этих слов, услышанных сегодня от Дохона. Они намертво впились в память и мучительно копались в душе.
«Как он может быть таким эгоистом?! — думал Чонён. — Неужели он не понимает, что значит беременность для омеги, тем более рецессивного?! И говорит такое без колебаний?!»
Обида на Дохона снова подкатила к горлу. Чонён глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь унять злость, сжигавшую грудь.
Он зашёл в ванную, чтобы умыться. Посмотрел в зеркало – глаза опухли и покраснели. Стараясь не смотреть на своё отражение, Чонён плеснул в раскрасневшееся лицо холодной водой.
— Ублюдок, — пробормотал он. «Всё как всегда – думает только о себе. На чужие чувства ему плевать. Меня от него тошнит».
«Как я снова мог ему довериться?! После всего, через что прошёл за три года?! Снова поверил ему. Какой же я идиот!»
«Неужели он так хотел ребёнка, что готов был причинить мне такую боль? Или ему просто жаль было расставаться с игрушкой, которую он приручил?»
«Не знаю. Я никогда его не понимал. Наверное, и он меня тоже. Считает меня дураком, который выбрал трудности вместо лёгкой и богатой жизни.
Мы как небо и земля. Никогда не поймём друг друга».
Закончив умываться, Чонён, хоть голова и шла кругом, проверил расписание, присланное менеджером. Завтра первая съёмка только поздно днём. «Значит, хотя бы высплюсь».
Единственное, чего хотелось сейчас – это отдохнуть. Чонён забрался в постель, натянул одеяло с головой и закрыл глаза. Голова гудела и раскалывалась от слёз.
«Может, таблетку?.. — он на мгновение задумался, но сил не было даже на то, чтобы пошевелиться. Он махнул рукой. Сон тут же накатил снова.
Проспав почти сутки, словно в обмороке, Чонён проснулся с удивительно ясной головой, по сравнению со вчерашним днём. Настроение было паршивым, но он мог более-менее объективно оценивать ситуацию и то, что ему предстояло сделать.
Первым делом он нашёл контракт, который подписал с Дохоном об условиях спонсорства. Положив его на стол, он внимательно перечитал всё от начала до конца.
Чонён хотел расторгнуть этот спонсорский контракт, где платой был секс.
К счастью, в этом договоре не был указан срок его действия.
Дохон, конечно, говорил, что расторгнуть контракт может только он сам, когда захочет, но это утверждение не имело никакой юридической силы.
«Если я буду твёрдо настаивать, что больше не хочу с ним встречаться, то Дохон, зная его характер, вряд ли станет прибегать к банальным угрозам вроде физического насилия. Разве что карьеру мне сломает, но по крайней мере руки распускать не станет».
Даже после всего, после этого предательства, в нём странным образом жила эта уверенность – Дохон не причинит ему физического вреда.
— Залог за старую квартиру ещё остался… — пробормотал он, вспомнив о деньгах. Он прикинул, как будет жить, если Дохон заберёт всю свою «материальную помощь».
Удивительно, но страха потерять всё то, что дал ему Дохон, не было. Пусть качество жизни упадёт, но он был уверен, что себя прокормит.
Даже если ему скажут, что он больше никогда не сможет сниматься, он был готов принять это. Лишь бы прекратить здесь эту связь с Дохоном – с тем, кто обманул его, предложив постель ради ребёнка.
Он не легкомысленно пришёл в эту индустрию, но желание избавиться от Дохона было ещё сильнее.
Приведя в порядок мысли и решив, что сказать, Чонён немедленно набрал его номер. Он хотел предложить встретиться и поговорить, но абонент был недоступен – видимо, Дохон был занят.
Делать нечего, Чонён позвонил секретарю Шиму.
— Это я. Председатель Мун Дохон сейчас в офисе?
Чонён шёл к кабинету Дохона и вспоминал тот день, когда впервые согласился на его спонсорское предложение. Тот же коридор, та же дверь.
У двери его уже ждал секретарь Шим. Он пошёл впереди, миновал приёмную и остановился. Два коротких стука. Голос Дохона изнутри: «Войдите».
— Прошу, — секретарь Шим отворил массивную дверь и вежливо указал рукой.
Чонён глубоко вздохнул, поклонился и вошёл в кабинет.
Видимо, он прервал совещание. На диване сидели трое седовласых мужчин. При появлении незваного гостя они выпрямились, замолчали на полуслове и неловко кашлянули.
Дохон, сидевший за столом нога на ногу и слушавший доклад, плавно поднялся.
— На сегодня всё. Мой бывший муж неожиданно зашёл, так что продолжить будет сложно.
При слове «бывший муж» все взгляды тут же впились в Чонёна.
— …А. Понимаю, господин директор. Тогда… ждём вашего решения по документам позже, — сказал один из руководителей.
Дохон кивнул, застёгивая пуговицу пиджака, который был расстёгнут. Руководители переглянулись и поспешно удалились. Чонён неловко стоял посреди кабинета, крепко сжимая папку с контрактом в руке.
— Раньше, чем я думал, — произнёс Дохон, глядя на него.
— Словно ждал этого визита, — заметил Дохон.
«А у меня внутри всё горит от вчерашнего… — подумал Чонён, — а он ведёт себя так невозмутимо, будто ничего не было».
Непроницаемые тёмные глаза Дохона медленно окинули Чонёна с головы до ног.
— Раз вы ждали, значит, знаете, зачем я пришёл. Скажу прямо. Наш контракт с вами. Я хочу его расторгнуть.
Чонён подошёл к огромному деревянному столу Дохона и положил на него папку с контрактом.
— Ты же хотел быть актёром, — напомнил Дохон.
— Больше не хочу, — Чонён сглотнул слюну и твёрдо ответил. — И я не прошу расторгнуть его просто так. Всё, что вы на меня потратили за это время – я верну. Всё до копейки. Сколько бы времени это ни заняло.
— А ты знаешь, сколько? — Дохон склонил голову набок. Сунул одну руку в карман, а другой поднял контракт, который принёс Чонён.
— Если вы хотите большего – я готов и на это. Но если…
— Если вы категорически откажетесь расторгнуть – можете хоть прикончить меня здесь и сейчас. — Голос Чонёна звучал отчаянно.
— Хм, — Дохон замолчал на некоторое время, словно обдумывая что-то, не реагируя на смесь уговоров и упрямства в словах Чонёна.
— Даже если придётся жить, перебиваясь случайными подработками, я не могу больше оставаться в этих отношениях.
— Уверен? — после паузы тихо спросил Дохон.
— А как же рекламные контракты, которые уже подписаны? Твой менеджер – он же директор Fin Entertainment? Режиссёр и сценарист сериала, которые поверили в твой потенциал и взяли тебя? Инвесторы? Твой преданный менеджер? — тихо перечислил Дохон.
— О чём вы? — не понял Чонён. «Я пришёл сюда с готовностью бросить всё. При чём тут другие люди?»
— А стилист? Та, что болела за тебя ещё со времён твоей карьеры певца и даже работу сменила, чтобы быть с тобой?
— Мин Херин, кажется? — уточнил Дохон.
Чонён нахмурился, всё ещё не понимая его намёков.
— Тебе будет всё равно, если люди, собравшиеся ради тебя, рухнут из-за тебя одного? — спросил Дохон с обманчивым любопытством. В этот миг у Чонёна сердце рухнуло в пятки.
Только теперь, с опозданием, Чонён понял, к чему он клонит. Дохон тем временем коснулся пальцем отпечатка пальца Чонёна, оставленного вином внизу контракта.
— Уверен, тебе не будет всё равно, — тон Дохона не оставлял сомнений. И это была правда.
— Чонён-а, — мягкий, вкрадчивый голос коснулся его слуха. Зрачки Чонёна беспомощно задрожали.
— Тебя я и пальцем не трону. Ты же знаешь, мы три года прожили вместе.
— Но это значит, что всех остальных я могу тронуть. Сколько угодно.
— Вы… безумец?! — прошептал Чонён, не веря своим ушам и глядя на него с ужасом. Он не думал, что Дохон так легко отпустит его. Но тот Дохон, которого он знал, был хоть и эгоистом, но в рамках разумного. Он верил, что Дохон не способен на прямое насилие, на то, чтобы силой заставить его. Поэтому и пришёл сюда.
— К пятнице приди в себя. И будь на месте, — приказал Дохон, не обращая внимания на его состояние.
Последняя вера, последняя надежда, за которую он цеплялся, как за соломинку, разбилась вдребезги и рассеялась прахом.
Чонён поднял на него глаза и встретил его прямой, немигающий взгляд.
Безупречно прямая осанка, ни единого изъяна. Идеально красивое лицо. Но во всём этом совершенстве не было ни капли тепла, ни тени человеческого.
Глава 102