Сбеги, если сможешь| 9 Глава
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Лишь спустя мгновение до меня дошло, что он произнёс моё имя. Я растерянно моргнул, выныривая из оцепенения, и понял, что мы стоим посреди дороги. Натаниэль Миллер возвышался надо мной, не скрывая своего раздражения.
Его голос был обманчиво спокоен, но каждое слово сочилось осуждением. Эта незаслуженная претензия выбила меня из колеи, и я взорвался, забыв о всякой субординации.
— Вообще-то, виноват тот, кто внезапно выскакивает на дорогу! Вы хоть представляете, как нужно водить?
В ответ на мою тираду лишь одна его бровь едва заметно дёрнулась. Натаниэль Миллер неспешно повернул голову, окинул взглядом мою развалюху, нагло уткнувшуюся в зад его безупречного «Ягуара», затем, даже не изменив позы, перевёл глаза на меня. От этого взгляда по спине пробежал мороз, а в нос снова ударил этот сладкий, сводящий с ума аромат, который умудрялся пробиваться даже сквозь густой городской смог.
Я не знал, от чего скорее сойду с ума — от этого запаха или от злости.
Подавив рвущуюся наружу ярость, я заставил себя посмотреть на него с вызовом. Хотя единственной мыслью в тот момент было желание оказаться хотя бы на четыре дюйма выше. Или шесть.
Я и сам не был низким, но этот мужчина был просто огромен. Его безупречно сложенное тело излучало силу, и я поневоле подумал, что большинство альф привлекательны, но этот — особенно. Может, потому что он доминантный? Они все такие?
Будь обстоятельства другими — и не будь он альфой, — меня бы точно потянуло к нему. От этой мысли стало еще обиднее, и лицо, должно быть, стало еще злее. Ко всему прочему, меня до сих пор преследовало омерзительное фантомное ощущение от рукопожатия отчима, мешая сосредоточиться.
Но Натаниэль, в отличие от меня, казался совершенно невозмутимым. Легкий изгиб брови — единственная эмоция, которую он себе позволил.
— Итак, — произнёс он, глубоко затягиваясь. Только сейчас я заметил тлеющую в пальцах сигарету. Он медленно выпустил струйку дыма, и, к моему облегчению, едкий табачный аромат немного разбавил его удушающие феромоны Мыслить стало чуть легче. — Что вы намерены делать с этой ситуацией?
Формально вина лежала на мне, хотя его опасный манёвр был очевидной провокацией. В идеальном мире я бы холодно улыбнулся и заверил, что всё улажу. Но сейчас передо мной стоял баснословно дорогой «Ягуар», а еще нужно было выжить и в финансовом, и в биологическом смысле. Единственным выходом было нападение, поэтому я постарался вложить в свой голос как можно больше жёсткости:
— Вы спровоцировали аварию, так что часть ответственности лежит и на вас, не так ли? Не собираетесь же вы сваливать всю вину на меня? Уверен, базовые понятия о правилах дорожного движения вам известны.
Лицо Натаниэля оставалось бесстрастным, но мне показалось, что во взгляде на долю секунды промелькнуло недовольство. Или, может быть, тень легла иначе. Внезапно он поднял руку. Я невольно дёрнулся, но он лишь провёл пальцами с зажатой сигаретой по своим ослепительно-белым волосам. Стало неловко за собственную рефлекторную реакцию.
Мужчина вздохнул, и в этом вздохе было столько скуки, что я вдруг подумал: если этот человек и умрёт, то только от неё.
Его веки были чуть опущены, отчего взгляд казался темнее. Когда я встретился с этими аметистовыми глазами, в сознании сама собой всплыла избитая фраза о том, что бывает, если слишком долго всматриваться в бездну…
— Я виноват? — произнёс он всё тем же ровным голосом, и от полного отсутствия эмоций в нем стало страшно.
Я уже открыл было рот, чтобы снова заговорить об обоюдной ответственности, но не успел произнести и слова. Его рука рванула вперед.
Я смог лишь застыть, увидев перед лицом огромную ладонь. А в следующее мгновение эта ладонь сомкнулась на моей шее и с силой потащила за собой. С глухим ударом мое тело оказалось впечатано в капот машины.
Тупая боль прокатилась по телу, вырвав из груди сдавленный стон. Но кошмар только начинался.
Я чувствовал, как он стоит прямо за моей спиной, всем весом прижимая к холодному капоту. Крепко сжимая мой затылок, он неторопливо поднес сигарету к губам. Выпустив длинную струйку дыма прямо мне в волосы, Натаниэль произнёс:
Голос оставался таким же спокойным и отстранённым, будто ничего не произошло. Но хватка на моей шее была более чем реальной. Я попытался дёрнуться, но его пальцы точно легли на сонную артерию и надавили.
Воздух мгновенно перекрыло. Кровь ударила в голову, сердце забилось в паническом ритме, но воздух в легкие не поступал. Я задыхался, беззвучно хватая ртом воздух, а он продолжал неторопливо курить, и сквозь пелену угасающего сознания я ощутил… его эрекцию.
Он возбуждался, пока душил меня.
Перед глазами все плыло, но я отчетливо ощущал, как его твёрдый член упирается в мои ягодицы
Мои руки, до этого беспомощно барабанившие по капоту, безвольно обмякли. Сквозь грохот собственного сердца, отдававшийся в ушах, я снова услышал его проклятый томный голос:
— Итак, — Натаниэль снова поднес сигарету к губам. — Чья же это вина, прокурор Крисси Джин?
Он душил меня и получал от этого удовольствие. Это был невообразимый ужас, тот, что парализует тело и стирает границу между «сейчас» и «никогда». Но это был факт. Я не хотел умирать.
Если не сдамся прямо сейчас — этот человек убьёт меня.
Я беззвучно шевелил губами, не в силах произнести ни слова. Пересохший рот казался растрескавшейся пустыней.
Нужно просто сказать «прости». И всё закончится. Сказать, что я был идиотом, решив пойти против такого великого доминантного альфы, как он. Что это полностью моя вина.
«Ведь Натаниэль Миллер никогда не совершает ошибок».
Вместе с бессилием из груди поднялась глухая ярость. Я хотел жить, но не хотел ломаться.
Не в силах ни извиниться, ни сопротивляться, я мог лишь смотреть на него налитыми кровью глазами. А он взирал на меня с высоты своего роста, с тем же отстранённым любопытством, с каким ребёнок давит муравья.
Он снова выпустил дым, и уголок его рта скривился в подобии усмешки. Мой взгляд зацепился за тлеющий кончик сигареты, зажатой меж длинных пальцьцев. Алый огонёк странным образом разросся, заполнив всё поле зрения. Я, словно заворожённый, следил за приближающимся багровым светом. Что это, если не огненный танец?