Отвали (Новелла) | Глава 47
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Он повторял это снова и снова, обнимая меня всё крепче, не переставая плакать навзрыд. Я уже ничего не мог сказать — только держал его в объятиях, чувствуя, как быстро рубашка промокает от слёз. Плач всё не стихал, а я окончательно запутался, не понимая, что вообще происходит. Было ясно одно — ответа сейчас не добиться, Люсьен слишком взволнован, чтобы что-то объяснить
Может, он немного успокоится и расскажет позже?
Наверное, это какая-то ерунда. Я чуть сильнее прижимая его к себе и поглаживая по голове. У Люсьена ведь никогда не было настоящих друзей, он часто сам себя накручивает и пугается собственного воображения. Да, скорее всего, так и есть. Он и раньше умел разогнаться на пустом месте…
Убедив себя в этом, я перестал что-то выяснять.
— Ладно, Люсьен, — мягко сказал я, продолжая медленно гладить его по волосам. — Не хочешь — не рассказывай. Скажешь, если когда-нибудь будешь готов. Или вовсе не рассказывай, я не буду сердиться.
Люсьен, долго всхлипывавший у меня на груди, вдруг затих. Я ещё раз провёл ладонью по его макушке, когда услышал приглушённый, едва различимый голос:
— Да, — спокойно ответил я. — И не надоешь.
После небольшой паузы послышался глубокий вздох, затем ещё один, длинный выдох. Люсьен, плакавший уткнувшись мне в грудь, сделал ещё несколько глубоких вдохов и наконец с трудом отстранился.
— …Я пойду умоюсь, — пробормотал он, очевидно, не желая показывать мне своё заплаканное опухшее лицо, и быстро скрылся за дверью ванной.
Я молча проводил его взглядом.
Я вернулся на свою кровать и буквально рухнул на неё, как подкошенный.
Кстати… ему же, наверное, будет трудно умыться с перевязанными руками. Но я быстро отбросил идею. Он ведь специально ушёл в ванную, потому что не хотел, чтобы я видел его заплаканное лицо. Если я сейчас полезу туда со своей помощью — это будет верхом бестактности. Да. Лучше я просто притворюсь, что уже сплю.
Эта мысль определенно была удачной.
Да, так действительно будет лучше для всех. Всё равно, даже если сейчас начать пытать Люсьена, из него всё равно и слова не вытянешь.
Я окончательно сдался и решил просто попытаться забыть обо всём этом. В тот вечер я не стал пить травяной чай, который заварил и дал мне Люсьен. Просто поставил чашку на стол и уснул еще до того, как он вышел из душа.
И, может быть, именно поэтому я спал на удивление крепко и на этот раз не видел никаких странных, тревожных или откровенно пошлых снов, которые иногда меня посещали в последнее время.
«Всё равно ведь будешь готовиться к поступлению? Ты всегда можешь передумать позже», — вспомнились мне недавние слова Люсьена. Я тогда, недолго думая, охотно кивнул.
А ведь он был прав. Кто знает, что ждет меня в будущем — может, я и в самом деле захочу поступить в университет. А если и нет, то хорошие оценки в аттестате точно не повредят. Хотя бы для спокойствия родителей»
Поскольку у нас постоянно были какие-то тестирования, нужно было писать эссе для поступления и искать материалы, мы с Люсьеном стали часто ходить в библиотеку вместе. Там Люсьен занимался своей подготовкой к колледжу, а я готовился к контрольным или делал домашние задания — по крайней мере, изображал вид.
Нам повезло: широкий стол у самого окна оказался свободен. Мы молча бросили на него сумки и разошлись по разным стеллажам в поисках нужных книг. Вернувшись к столу с внушительной стопкой тяжелых томов, я увидел, что Люсьен уже сидит на своем месте. Он включил планшет и что-то искал в нём. Я тихо поставил свои книги на стол, сел напротив и тоже углубился в уроки.
Какое-то время в библиотеке стояла тишина, которую нарушал лишь редкий шелест переворачиваемых страниц. Посетители передвигались по залу бесшумно, словно тени, стараясь не стучать каблуками и, казалось, даже дышали тише обычного. Я быстро погрузился в работу: делал заметки в тетради, искал что-то в сети на планшете — и совершенно забыл о присутствии Люсьена.
Я был настолько увлечён, что очнулся, только когда наконец нашёл нужный мне отрывок в книге и аккуратно приклеил на страницу цветной стикер-закладку.
Машинально подняв голову, я посмотрел в окно. Яркий солнечный свет заставил прищуриться, и, едва успев отвернуться, я вдруг замер на месте. Заходящее солнце растекалось по небу последними лучами, и вся улица была залита огненно-золотым светом. Мир за окном казался пылающим, живым — насыщенные красно-жёлтые оттенки смешивались на стекле, превращая даже самые обыденные вещи в что-то волшебное.
Я невольно застыл, уставившись на это небо, совершенно забыв о библиотеке, о тетради перед собой, о Люсьене напротив. Всё исчезло — остался только этот золотой закат, в котором вдруг проявился знакомый силуэт. Я сразу узнал его, не колеблясь ни секунды.
Это был первый раз, когда я видел Эмилио с тех пор, как ушёл из команды по гребле. Он был в своей обычной спортивной форме — видимо, направлялся на тренировку. В той самой форме, в которой он был на наших последних совместных соревнованиях. В той, в которой я так любил его разглядывать.
Странно, но сердце больше не заходилось в бешеном, оглушительном трепете, как это бывало раньше.
Может, потому что я просто сдался и отпустил ситуацию? С одной стороны, это было несомненным облегчением. Но какое-то лёгкое волнение всё же оставалось. Я застыл, не в силах отвести взгляда от его лица и фигуры — да, он по-прежнему был абсолютно, на все сто процентов в моём вкусе.
И тут услышал тихий голос с другой стороны стола:
Это был Люсьен. Голос его был тихим, приглушённым — под стать библиотечной атмосфере.
— Просто… давно такого красивого заката не видел, — соврал я, не поворачивая головы.
Краем глаза я уловил движение и понял, что Люсьен тоже повернул голову к окну. Видимо, решил проверить, что же там такого красивого. Но Эмилио там уже не было. Словно мимолётный мираж, его тёмная фигура на мгновение появилась — и тут же исчезла.
Я еще несколько долгих секунд вглядывался в даль, тщетно пытаясь отыскать его силуэт, залитый теплыми лучами, но больше не мог выносить этого слепящего света. Часто-часто заморгав, я наконец сдался.
Всё, ладно. Пора возвращаться к этим дурацким урокам
Я повернул голову обратно к столу.
И тут же встретился взглядом с Люсьеном.
Я невольно замер. Наверное, следовало бы просто вежливо улыбнуться и опустить глаза. Но я почему-то этого не сделал. Отводить взгляда совершенно не хотелось.
Может, всё дело в том, что Люсьен так пристально на меня смотрит?
Несколько долгих секунд мы просто молча смотрели друг на друга. В зале не было слышно ни единого звука. Только косые золотистые лучи заходящего солнца неподвижно застыли в пространстве между нами, пронизанные мириадами пылинок.
Первым взгляд отвёл Люсьен. Он как ни в чём не бывало открыл книгу и уткнулся в неё. От этого стало еще более неловко, так что я поспешно опустил голову и заставил себя снова сосредоточиться на домашнем задании.
И именно в этот момент я почувствовал под столом странное прикосновение.
Я мгновенно замер, похолодев от неожиданности. Что-то очень медленно, почти лениво, поглаживало мою лодыжку. Оно уже успело забраться под штанину и теперь касалось обнажённой кожи — я отчётливо ощущал каждое движение.
По телу внезапно побежали мурашки.
Что это такое? Какой-нибудь жук? Но ощущения были совсем иными. Прикосновение было слишком… интимным. будто кто-то нарочно дразнил, медленно и настойчиво возвращаясь раз за разом к одному и тому же месту. Это было слишком смело и целенаправленно для случайного насекомого. Я был уверен — здесь что-то другое.
Если не жук, то что? Других вариантов в голову не приходило. Я замер, затаил дыхание. Неизвестное, что только что гладило мою лодыжку, начало медленно скользить ниже. Прошлось по косточке на щиколотке, и от этого движения внутри отозвалось сладкое, странно тянущее чувство, всё тело откликнулось дрожью.
Это ощущение… я его уже испытывал.
И тут меня осенило. Я понял — и сразу почувствовал, как уши загорелись от жара.
Тот пошлый сон… Ощущение той самой ласки накрыло меня с необычайной силой, словно память вновь сделала её живой, мешая дышать и отодвигая всё остальное на второй план. Пелена растерянности исчезла, всё стало тревожно, предельно ясно. Я резко поднял голову: напротив, как ни в чём не бывало, сидел Люсьен, уткнувшись в книгу. Первой реакцией стало отрицание:
Нет, не может быть…Люсьен бы не стал так со мной поступать? К тому же, это был сон. Точно сон.
Но прикосновение к моей лодыжке не исчезло — оно было ощутимым, совершенно реальным, и с каждой секундой только усиливало смятение. Я не знал, как это объяснить.
Я давно не видел снов… может, я просто сексуально неудовлетворён?
В этот момент Люсьен перевёл взгляд на меня. Он не повернул головы, всё ещё сидя вполоборота, но я ясно почувствовал на себе его внимательный взгляд — он просто скосил глаза в мою сторону. Сердце с глухим стуком провалилось вниз, и тут же бешено заколотилось, едва не вырвавшись из груди.