Возжелай меня, если сможешь. (Новелла) 105 глава.
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Кои не сводил глаз с Дейна, его взгляд сиял настойчивым любопытством. Стоило тому поставить чашку на стол, как Кои, будто только и ждал этого момента, тут же заговорил:
— Как вы познакомились с моим сыном? На работе? Грейсон хорошо адаптируется? Долго ли вы вместе? Когда решили жить под одной крышей?
Неужели Грейсон Миллер унаследовал от Эшли Миллер только внешность?
Дейн устало взглянул на Кои. Их глаза встретились, и на мгновение у него перехватило дыхание — в этом взгляде было слишком много откровенности и проницательности.
— Простите, когда речь заходит о моих детях, я не могу себя сдержать, — выдохнул удивленный Кои.
«Вполне возможно» — безразлично подумал Дейн. Некоторые родители проявляют чрезмерную заботу о своих детях.
Однако, дойдя до этой мысли, он вдруг нахмурился. «Когда это я стал таким снисходительным?»
Раньше он уже давно бы поднялся и ушёл, пресёк разговор в зачатке, едва ощутив раздражение. Но сейчас оставался на месте — более того, не испытывал ни малейшего желания прервать этот диалог. В нём неожиданно пробуждалось терпение, даже странное понимание.
Неужели это просто вежливость? Или нечто глубже — неосознанное чувство родства между доминантными омегами, едва уловимая связь между теми, кто похож сильнее, чем кажется на первый взгляд?
Чувствуя лёгкое замешательство, Дейн откашлялся и поспешно сменил тему:
— Мистер Миллер, я знаю, что вы живёте на востоке. Что привело вас сюда?
— Ах, Эшли сказал, что приедет проверить, как Грейсон адаптируется, — ответил Кои, чуть расслабляя плечи. — Вот я и поехал с ним. Я могу видеть детей только тогда, когда нахожусь рядом с Эшли.
Его голос стал тише, а на лице промелькнула тень. Впервые с начала разговора Дейн увидел в его взгляде неуверенность, даже что-то похожее на грусть.
В этот момент из заднего кармана брюк раздался короткий звуковой сигнал.
Дейн достал телефон, мельком пробежался по экрану и невольно вздохнул.
Всего одно слово — и он тут же пролистал сообщение, не дочитывая. Затем быстро убрал телефон обратно в карман. Почувствовав на себе взгляд Кои, он поднял руку, будто сдаваясь, пожал плечами и снова опустил её на бедро. Почесав затылок другой рукой, нехотя пояснил:
— Это Грейсон. Он пишет по несколько раз в день… даже не думает, кому и когда отправляет.
Только сказав это вслух, Дейн осознал, что по сути пожаловался на сына перед его папой. Он неловко улыбнулся, но Кои, вопреки ожиданиям, отреагировал совершенно иначе, чем обычный родитель.
— Грейсон? Он пишет? Да ещё и так много? — удивлённо переспросил он.
— Да. Даже немного утомительно.
— Боже мой… Вот как! — Кои сложил руки в подобие молитвенного жеста, моргнул и, кажется, едва сдержался, чтобы не улыбнуться. — Я совсем не знал.
Кои задумался, а затем, слегка склонив голову, продолжил:
— Честно говоря, я немного беспокоился, как он будет вести себя с партнёром. Боялся, что окажется холодным… Но, к счастью, всё хорошо.
На этом слове Дейн едва заметно напрягся, но Кои, словно не замечая, продолжил:
— Грейсон ведь не слишком разговорчив.
«О ком он вообще говорит?» — мелькнуло у Дейна в голове.
Становилось всё очевиднее: речь шла не о том Грейсоне Миллере, которого он знал. Может быть, как утверждал конспиролог из пожарной части, инопланетяне похищают людей, копируют их внешность и живут среди нас? И один из них — сын Кои?
«Что у меня в голове творится?» — раздражённо подумал Дейн и быстро моргнул, отгоняя странные мысли. Проклятая связь между омегами, из-за которой он снова теряет бдительность.
«Нет, пора возвращаться к себе прежнему.»
Но идти против инстинктов требовало усилий. А Дейн терпеть не мог напрягаться — ни морально, ни физически. Поэтому выбор был очевиден.
— Ах, простите… — Кои смутился. — Просто у меня так редко бывает возможность поговорить о детях… Я не должен был вас задерживать, вы и так устали. Но вы омега, как и я, и… партнёр Грейсона. Поэтому я не смог сдержаться.
Дейн взглянул на него и вдруг снова почувствовал, как сердце незаметно смягчается. Люди часто ведут себя по-разному в обществе и дома. И, конечно, родителям интересно, как живут их дети.
К тому же, как ни странно, Грейсон и правда дома был молчалив.
В конечном итоге Дейн решил остаться. Он поднял кружку, словно взвешивая этот момент, и спокойно сказал:
— Кофе ещё не допит. Нужно закончить, прежде чем уйти.
— Правда? Как хорошо! — Кои мгновенно повеселел, его лицо просветлело.
Он подвинул к Дейну поднос с печеньем и, с воодушевлением наклонившись вперёд, продолжил:
— Честно говоря, я хотел бы поговорить с вами дольше, даже если бы дело не касалось Грейсона. Всё-таки омега, как и я, — такая редкость! Ах, младший тоже омега! Получается, у меня трое омег в окружении, если считать ещё и Блисс. В следующий раз я вас познакомлю, он будет рад.
Дейн невольно задумался. Он вспомнил, что у Миллеров шестеро детей. Если младший действительно омега, значит, он доминантный омега — единственный среди пяти редких альф.
Мысль об этом заставила Дейна едва заметно поморщиться. Краем глаза он уловил смущённую улыбку Кои.
— Да, это было непросто, — признался тот. — Поэтому мне так интересно, как они живут.
Дейн внимательно посмотрел на него.
— Вы очень заботитесь о детях, — медленно произнёс он.
Кои усмехнулся, но в этой усмешке чувствовалась горечь.
— Конечно, волнуюсь. Они ведь… особенные. Но я верю, что они справятся. Верю, что могут всё — так же, как и другие. Поэтому мне остаётся только ждать.
Он вдруг заговорил тише, словно обращаясь не к собеседнику, а к самому себе:
— Если я не поверю в них… то кто поверит?
На мгновение в его глазах мелькнула глубокая, тихая печаль.
Дейн, всё ещё держа кружку в воздухе, молча смотрел на него.
Эшли молча смотрел на Грейсона. В его холодном, проницательном взгляде вихрем проносились мысли. А Грейсон, как всегда, улыбался — спокойно, с лёгкой тенью насмешки, будто наслаждаясь происходящим. Он терпеливо ждал.
Тишина повисла между ними, натянутая, наполненная невысказанным.
— Как ты можешь быть уверен, что это действительно чувство?
Если это правда, то иначе как чудом не назовёшь.
Годами он пытался научить Грейсона чувствовать. Бесконечные попытки объяснить, показать, привить — всё напрасно. Эмоции оставались для него чем-то чуждым, неестественным. Единственное, чему удалось его обучить, — это искусство имитации.
Что бы ни происходило, он всегда реагировал одинаково.
Любопытство было единственным подлинным чувством, которому он не мог сопротивляться. Его жажда познания не знала границ, и, хотя он научился сдерживать её, Эшли знал: в глубине души этот голод никогда не утихнет.
И вот теперь он говорит, что научился бояться?
Эшли не мог поверить. Он слишком хорошо знал своего сына. Грейсон лгал ему не раз, и недоверие стало привычным, естественным.
— Да, и я знаю, что такое любовь, — произнёс он.
В его голосе звучала гордость, даже вызов. Он смотрел на Эшли с лёгкой ухмылкой, словно нарочно провоцируя его.
Эшли нахмурился. Всё это — слова, интонация, выражение лица — выглядело слишком отточенным. Слишком правильным.
Но тогда откуда он знает, какие слова сказать? Какое выражение лица выбрать?
Эшли безжалостно подавил вспыхнувшую было надежду. Сколько раз он уже проходил через это? Сколько раз Грейсон убеждал его в своей искренности, а потом оказывалось, что всё это было ложью? Неужели он сам стал тем самым наивным родителем, которого ослепила любовь к сыну?
С горечью и разочарованием он спросил:
— Я научился, — не раздумывая ответил Грейсон. Затем выпрямился и гордо добавил:
Мужчина, которого Грейсон представил как своего партнёра. Человек, который, если верить сыну, научил его чувствовать.
И он смеет говорить это с такой уверенностью? После всех прежних признаний, которые потом неизменно превращались в ничто?
— На этот раз это правда, — твёрдо сказал Грейсон.
Эшли слышал эти слова уже слишком много раз.
Бессмысленный разговор. Опять.
— Правда? — медленно переспросил он. — Тогда я могу проверить?
Грейсон, до этого момента полный уверенности, вдруг замялся.
— Если ты говоришь правду, — продолжил он спокойно, — то проверка у Дейна Страйкера ничего не изменит. Верно?
Он сделал короткую паузу, пристально вглядываясь в лицо сына, затем добавил, чеканя каждое слово: