Ночь Мухына ( Новелла) 18 Глава.
Над главой работала команда " WSL"
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Близость чувствовалась немного слишком интимной. Хотя рана, скорее всего, скоро заживёт, серьёзное выражение лица Мухына заставляло чувствовать, будто что-то было не так.
Мухын слегка усмехнулся, как будто был впечатлён. Хотя нанесение мази чувствовалось немного чрезмерным, он, казалось, думал, что этого недостаточно, и показал выражение неудовлетворения. Сынчжу, почувствовав настроение, небрежно сменил тему.
"Как ты узнал о том месте раньше?"
Он был недоступен всё это время, но чудесным образом появился в решающий момент. Он даже не хотел представлять, что могло бы случиться, если бы Мухын не пришёл. Откуда он знал, что Сынчжу был там в этот поздний час?
Мухын вытер мазь с руки салфеткой со стола. Сынчжу подумал, что он сразу же даст объяснение, но вместо этого следующие слова, которые последовали, были:
Он знал, как неприятно было оставлять что-то недосказанным, и всё же, когда он с недоверием спросил, Мухын просто подмигнул ему.
Ах, Мухын, должно быть, тоже устал. Было слишком поздно объяснять всё. Но для экзорцистов это время ночи, вероятно, было нормальным. Пока он думал об этом, тихий голос Мухына продолжал:
Казалось, что тот, кто нуждался в отдыхе, был не Мухын, а сам Сынчжу. Он хотел сказать, что всё в порядке, и позволить ему говорить, но, как ни странно, эта простая фраза заставила его замолчать.
Это была утомительная ночь. Было поздно, он немного выпил, и он пережил вещи, которые он никогда не мог себе представить за одну ночь. Было много вещей, которые его интересовали, но он также был настолько уставшим, что даже не мог обрабатывать слова.
Мухын сказал это и встал с дивана. Когда Сынчжу остался сидеть, ошеломлённый, Мухын мягко сжал его запястье.
Полумесяц его глаз принёс чувство облегчения. Напряжение, которое сохранялось до самого конца, полностью исчезло.
Когда Сынчжу спросил косвенно, Мухын ответил небрежно. Независимо от того, означало ли это, что это был выходной, или просто то, что он не собирался выходить, это чувствовалось немного двусмысленно, но дело было не только в его настроении.
Дом, с его минимальной мебелью, был таким же и в спальне. Когда Сынчжу посмотрел на одинокую кровать king-size, он понял что-то ещё и напрягся.
"…Мы действительно будем спать вместе?"
Он с самого начала намеревался остаться на ночь. Если бы он сразу же пошёл домой, он не смог бы скрыть свои эмоции перед родителями. Независимо от того, насколько спокойным был Сынчжу, было бы невозможно не почувствовать себя неловко после того, как увидел что-то подобное. Было поздно, и были вещи, которые он хотел спросить, поэтому он планировал просто принять ситуацию и немного отдохнуть.
Но просто остаться на ночь и спать в одной постели с Мухыном были двумя разными вещами. Первое означало, что он будет терпеть дискомфорт, а второе означало, что ему придётся столкнуться и с смущением. Теперь казалось слишком хлопотным возвращаться после того, как он переоделся.
Сынчжу предложил это практичное решение. Зная характер Мухына, он ожидал, что он отвергнет его, но решил, что он, по крайней мере, притворится, что согласен, если он пожалуется на дискомфорт.
Однако ответ Мухына был более прагматичным, чем он ожидал.
"Хм… Нет дополнительного одеяла".
"Ты замерзнешь, если просто уснёшь".
Несмотря на то, что погода потеплела, всё ещё был апрель. Ночью температура резко падала, и в воздухе чувствовалась весенняя прохлада. Было ясно, что спать без одеяла будет холодно.
"Я здесь меньше двух месяцев, Сынчжу".
Итак, у Мухына не было времени купить летние одеяла. Он добавил, что единственное запасное одеяло, которое у него было, уже было постирано, а одеяло, которым они пользовались, даже не было зимним. Поскольку Мухын не чувствовал холода, ему не нужно было толстое одеяло.
"Если тебе неудобно, я буду спать на полу".
Сынчжу нахмурился и отдёрнул запястье от руки Мухына. У него было немного приличия, поэтому он не хотел усложнять ситуацию больше, чем нужно.
"Я просто буду спать в кровати. С чего бы хозяину дома спать на полу?"
Когда он двинулся к кровати, Мухын усмехнулся. Он приглушил освещение в комнате, наблюдая, как Сынчжу забирается в постель.
"Хотя ты и не говоришь, что это удобно".
Эту небрежную ремарку было трудно опровергнуть. Сынчжу уже чувствовал себя немного неловко в разных отношениях.
"Это неудобно. Мы же не дети".
На это было несколько причин. Сынчжу не был привередлив к месту, где он спит, но если ему приходилось спать рядом с кем-то, это было совсем другое дело. Даже несмотря на то, что он сказал, что у него нет привычек во сне, ему всё равно было комфортнее спать одному.
И этот человек был Ким Мухын. Спать в одной постели с другим взрослым мужчиной было немного неловко, и как бы он ни старался вести себя беззаботно, он обязательно почувствует себя немного застенчивым. Когда они были детьми, они спали, не задумываясь, но теперь казалось, что всё изменилось.
"Хён, у тебя нет привычек во сне?"
Сынчжу, естественно, освободил место в постели. Даже несмотря на то, что Мухын сказал, что у него нет запасного одеяла, всё же было две подушки. Когда Сынчжу лёг, удобно устроив подушку, он посмотрел на Мухына и заговорил.
"Ты меня сильно беспокоишь, когда спишь".
Это было причиной, по которой ему не нравилось спать рядом с Мухыном в детстве. Не то чтобы он ненавидел это, просто это было немного раздражающим. Так что было немного неточно говорить, что у него не было привычек во сне.
Мухын был из тех, кто беспокоил человека рядом с собой, пока тот не заснёт. Он всегда пытался дать кому-нибудь подушку или потереться носом о его лоб. А когда он засыпал, его физическая привязанность усиливалась, и он притягивал другого человека в свои объятия.
Мухын выглядел искренне удивлённым словами Сынчжу.
Мухын небрежно ответил, забрался в постель и добавил спокойным голосом, прежде чем Сынчжу успел что-либо сказать.
"Прошло так много времени с тех пор, как я спал с кем-то".
Было ясно, что "сон", о котором он говорил, был не тем же самым, о котором думал Сынчжу. Зная это, Сынчжу почувствовал себя немного странно, поэтому он отвёл взгляд. Но Мухын, лежа рядом с ним, натянул одеяло до шеи Сынчжу.
"Сегодня я не буду тебя беспокоить".
Голос, который говорил мягко, был чрезмерно нежным. Даже то, как он тихо шептал, поглаживая его в области груди.
Стоит ли говорить ему не относиться к нему как к ребёнку? Он подумал о том, чтобы повернуться, но решил остаться неподвижным. Он подумал, что если он будет вести себя застенчиво, это заставит его почувствовать себя ещё более неловко.
Благодаря большой кровати, лежать рядом друг с другом было не неудобно. Они не прижимались друг к другу, просто сохраняя разумное расстояние, и он мягко похлопывал его.
Мухын теперь говорил голосом настолько тихим, что это было почти как дыхание.
Он не был уверен, сказал он это или нет. Как только он закрыл глаза, чувство того, что дух протягивает руку, затруднило даже движение губами.
Теперь, когда он подумал об этом, было уже далеко за полночь. Он подумал, что задремал после этой мысли.
Ему приснился сон, в котором его преследовало что-то. Он даже не знал, от чего он бежал, но он продолжал бежать без конца. Его ноги стали тяжёлыми, и он шатался, едва
Затем что-то схватило его за лодыжку. В этот момент он увидел, как из-под земли поднимается чёрная рука. Рука, странно деформированная, словно таяла, медленно потянула его лодыжку в землю.
Он хотел закричать, но звук не выходил. Он упал на землю, и когда он потянулся пальцами, пытаясь освободить свою лодыжку, чем больше он боролся, тем шире становилась область, погружающаяся в землю.
Он молил голосом, который не мог произнести, стиснув зубы и царапая асфальт кончиками пальцев. Когда он полз по земле, он ясно увидел "нечто", что было скрыто в тенях, появилось перед ним.
Внезапно его веки распахнулись. Его грудь, которая была сжата, мгновенно наполнилась воздухом. Задыхаясь, он повернул голову и увидел обеспокоенные глаза, смотрящие на него сверху вниз. Эти тёмные, почти чёрные глаза казались такими глубокими, что он чувствовал, будто мог упасть в них.
Обладателем этих глаз был никто иной, как Мухын. Сынчжу вздрогнул и медленно восстановил дыхание. Мягкое освещение вокруг него, мирный пейзаж, полностью отличались от тёмного переулка ранее.
Как только он это осознал, эмоции захлестнули его. С коротким вздохом он закрыл глаза одной рукой. Мухын, который сидел рядом, осторожно разгладил его чёлку, вероятно, заметив пот на его лбу от кошмара.
Вместо ответа он просто кивнул. У него не было сил говорить. Увидев это, голос Мухына был окрашен виной.
Слова были двусмысленными. Он извинялся за то, что разбудил его так поздно, или за то, что пришёл слишком поздно ранее? Он предположил, что второе, но это было не то, за что Мухыну нужно было извиняться.
Сынчжу ответил медленно, всё ещё закрыв глаза. Он выдохнул долгий вдох и тихонько засмеялся.
"Я думал, что оставил свой телефон…"
Он не чувствовал необходимости говорить Мухыну, что это не его вина. В конце концов, даже если бы он это сказал, он знал, что от этого Мухыну не стало бы легче. Будь то открывшийся третий глаз, встреча со злым духом или даже то, что он попал под дождь.
Итак, возможно, было лучше притвориться, что он не понял.
"Я отдам тебе твой телефон завтра. Хён, тебе следует снова поспать".
Сынчжу сказал это, опустив руку с глаз. Мухын всё ещё молча смотрел на него. Через мгновение Сынчжу подвинулся и повернулся на бок. Затем Мухын, наконец, мягко заговорил.
"Если это не связано с работой, у меня действительно нет ни с кем связи…"
Большая рука скользнула под голову Сынчжу, мягко приподняв её так, чтобы Мухын мог заставить Сынчжу лечь на бок к нему. Движение было настолько естественным, что Сынчжу не мог сопротивляться.
"Я не мог прийти и забрать его, потому что это было пятнадцатое число".
"Какое отношение имеет пятнадцатое число к этому…"
Прежде чем Сынчжу успел закончить, он уткнулся лицом в грудь Мухына. Это было не намеренно; Мухын схватил его за голову и прижал к своей груди. Тепло тела Мухына сквозь тонкую футболку заставило Сынчжу на мгновение потерять дар речи.
От Мухына слегка пахло свежим воздухом. Даже несмотря на то, что его тело было тёплым, всё, к чему они прикасались, чувствовалось прохладным. Возможно, это было из-за открытого третьего глаза, но его естественный запах не сильно изменился.
Мухыну, казалось, нравилось, как Сынчжу был послушным. Медленно он погладил Сынчжу по голове и спине, притягивая его ближе и крепче обнимая.
"Я же говорил, что не буду его беспокоить… Разве нет?" Дыхание, касавшееся его головы, было чрезмерно щекотливым. То, как его подбородок тёрся о его волосы, рука, мягко похлопывающая по спине, и даже колени, которые соприкасались под одеялом.
Если бы это было обычно, он бы отстранился от объятий, подумав, что это грубый жест. Однако причина, по которой он не мог этого сделать, была, как ни странно, в том, что в тот момент, когда его держали в объятиях, он почувствовал настоящее чувство облегчения. Затяжной страх и тревога, казалось, растаяли от этих осторожных прикосновений.
Оглядываясь назад, когда он впервые увидел привидение, казалось, что это его не сильно беспокоило. Прежде всего, Хён был человеком, и призрак не появлялся внезапно. И как только он понял, что это призрак, Мухын был рядом с ним. Его жизнь была в опасности, но это было не из-за привидения, и, строго говоря, призрак даже не угрожал ему.
Когда он собирался вспомнить сцену ранее, нежный голос прошептал ему на ухо. Мухын притянул Сынчжу немного ближе и медленно погладил его по волосам, как будто обращаясь с чем-то хрупким.
"Я позабочусь о том, чтобы у тебя больше не было кошмаров".
Каким бы экзорцистом он ни был, у него не было такой силы.
Вместо того чтобы указывать на это, Сынчжу потёрся лбом о грудь Мухына. Он слегка свернулся калачиком и крепко зажмурил глаза. Его пальцы подёргивались, как будто он хотел что-то схватить, но ему удалось сдержаться и не потянуться к нему.
Запах кондиционера для белья коснулся его носа, звук голоса Мухына в его ушах и нежная рука, гладящая его по волосам. Если он останется неподвижным, сосредотачиваясь только на звуке ритмичного дыхания и стучащего сердца, его разум медленно начнёт расслабляться.
Однажды папа Ким Мурёна сказал что-то. Когда ты чувствуешь тревогу, слушание чьего-то сердцебиения может очень помочь. Даже когда укладываешь ребёнка спать, тихо держа его на руках, он засыпает глубоким сном.
Теперь он понимал эффективность этого метода. Со временем его сердце медленно смягчалось, как будто его дискомфорт таял. Когда их дыхание синхронизировалось, внезапно даже самые маленькие вещи, казалось, выделялись.
Разве расстояние не слишком близкое?
Миг назад он этого почти не замечал, но теперь каждое место, где они соприкасались, чувствовалось слишком осознанно. Например, случайное дыхание или длинные пальцы, касающиеся его затылка, или даже бёдра, которые прижимались к его коленям.
Рука, которая похлопывала его по спине, теперь мягко касалась волос Сынчжу. Даже в детстве, когда Сынчжу был у него на руках, это всегда было привычкой. Нежно растирая большим и указательным пальцами или проводя пальцами по волосам Сынчжу.
Возможно, из-за этого тонкого прикосновения, сонливость, которая когда-то уплыла, не возвращалась легко. Вместо этого, казалось, что его разум становится более бодрым.
Мухын, наконец, отвёл руку от волос Сынчжу, гладив их некоторое время. Его рука не опустилась до конца; вместо этого она переместилась в сторону и слегка коснулась уха и мочки уха Сынчжу. Неосознанно это лёгкое прикосновение стало беспокоить.
Поиграв с его волосами некоторое время, Мухын спросил очень тихим голосом:
Это был такой неожиданный вопрос от человека, который должен был спать. Казалось, он знал, что Сынчжу не спит. В конце концов, у него был слух животного. Даже когда Сынчжу притворялся спящим в детстве, Мухын мог определить это по его дыханию, что позже и объяснил Сынчжу.
Поскольку Мухын касался его левого уха, он переместил руку на затылок Сынчжу и добавил: "Не слева, а справа".
Независимо от того, с какой стороны, ответ Сынчжу уже был ясен.
"Я не сделаю ничего подобного".
Пирсинг? Ни за что. Даже без пирсинга он ненавидел носить что-либо громоздкое или свисающее с его тела. Всякий раз, когда родители дарили ему кольца или ожерелья на удачу, он надевал их из вежливости один или два раза, а затем оставлял их валяться без дела.
Что ж, Мухын, вероятно, не имел в виду это серьёзно. Он был из тех, кто делал подобные замечания, даже когда его губы были потрескавшимися. Если бы он проколол ухо, было очевидно, какую реакцию он получил бы. Пока что это было просто ещё одно из его прихотей.
Как и ожидалось, Мухын тихонько засмеялся, как будто и не ожидал ответа. Дыхание, которое вырвалось вместе со смехом, было слишком явственным, учитывая, что они были так близко. К счастью, он не был щекотливым; если бы он был, он бы подскочил от неожиданности.
Даже после этого Мухын продолжал гладить Сынчжу по голове. Он пытался усыпить его или разбудить? Его рука продолжала свои игривые движения, не останавливаясь.
Это было просто его воображение? Казалось, что становится жарче. Его нижняя часть тела, покрытая одеялом, чувствовала себя душно, и плечо, вдавленное в кровать от лежания на боку, было неудобным. Но, прежде всего, мышцы Мухына чувствовались слишком отчётливо через его тонкую футболку.
"…Перестань меня трогать и спи".
Наконец, когда Сынчжу заговорил, Мухын издал тихий звук и опустил руку вниз. Его пальцы скользнули по шее Сынчжу, затем переместились к его талии. Вместо того чтобы остановиться там, Мухын притянул Сынчжу ближе одной рукой, крепко прижав его к себе.
Теперь их тела были ещё ближе, чем раньше. Их верхние части тел и даже их нижние части тел почти прижимались друг к другу. На короткое мгновение Сынчжу почувствовал, как бедро Мухына касается его между ног.
Сынчжу, встрепенувшись, оттолкнул Мухына. Хотя они и не расстались далеко, это было достаточно места для Сынчжу, чтобы отвернуться и лечь на бок, притворяясь беззаботным.