Опасный Уровень (Новелла) | Глава 41
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Доджин нашёл белую шею Шиу и защекотал её скользким языком. На это Шиу склонил голову набок и издал томный стон. Гону, который всё это время игриво покусывал и сосал его губы, глубоко проник языком между приоткрытых губ. Шиу не мог устоять на ногах от нахлынувшего одновременно со всех сторон возбуждения. Он схватился за талию Гону, которую до этого гладил, чтобы удержаться. Его тело горело.
Из-за Доджина, оставлявшего на его шее тёмный засос, по подбородку стекла слюна.
Гону посмотрел в лицо Шиу. Горящие глаза смотрели на него. В обоих глазах целиком отражался он сам. «Как и говорил Доджин, он загнал Шиу в угол, ранил его, и только после этого смог оказаться в его зрачках». Чувство, которое он испытывал впервые, казалось, вот-вот разорвёт его грудь, переполняя её до краёв.
«Я так хотел оказаться в этих прекрасных глазах. Каждую ночь я молился, чтобы это стало возможным». Убедившись в искренности его чувств здесь, в месте, где говорят лишь правду, Гону почувствовал, что его сердце вот-вот разорвётся. Он одарил его переполненной чувствами улыбкой.
— Хы, наконец-то ты улыбаешься, — сказал Шиу, не отрывая взгляда от Гону.
Затем он опустил руку, которая всё это время лежала на талии Гону, и расстегнул пряжку его ремня. Доджин, который до этого самозабвенно исследовал его шею, тоже поднял голову и протянул руки. Сзади он полностью стянул с Шиу штаны, а затем одной рукой сжал обнажившиеся гениталии обоих младших братьев. Он прижался своим телом к спине Шиу, сближая их троих ещё больше. Настолько, что даже их томное дыхание стало общим.
— Да. Да, — Шиу не упускал момента ответить на отчаянный зов младшего брата.
Детские игры с Гону закончились. В груди у него будто образовался огненный шар. Его охватило желание немедленно поглотить стоящего перед ним брата. Нет, ему захотелось быть поглощённым им. Забыв о том, что они братья, рождённые одной матерью, он желал Гону. Так внезапно, только сейчас…
Шиу опустился на колени, выпрямив корпус. Он высунул красный язык к обнажённому члену Гону. «Проглоти его» — без конца шептало ему желание в голове. «Проглоти Гону. Проглоти своего брата». Поддавшись этому импульсу, Шиу яростно втянул в рот эрегированный член Гону. Оттого что он вбирал его слишком поспешно, у него перехватило дыхание, и на глазах выступили слёзы, но он и не думал останавливаться. Даже ощущение того, как головка впивается в нежную слизистую рта, отзывалось трепетом, сотрясавшим всё его тело.
— Ык, ах, так, сильно… — простонал Гону.
Доджин смотрел сверху вниз на Шиу, который, стоя на коленях, самозабвенно сосал член Гону. Было очевидно, что так он может повредить себе горло, но он не хотел останавливать Шиу, в котором пробудилось желание. Это был момент, которого он так ждал. Доджин достал свой член, провёл по нему рукой и втёр прозрачную каплю, выступившую на кончике, в обнажённую шею Шиу. Он тыкал им в оставленный им же засос, касался правой мочки уха и проводил членом по раскрасневшимся щекам.
Гону, который стонал, прислонившись затылком к бамбуку, с Шиу у его ног, встретился взглядом с Доджином, его глаза были затуманены от возбуждения. Их губы тут же сомкнулись. Отдав себя обоим братьям и снизу, и сверху, Гону не мог совладать с собой от удовольствия, от которого, казалось, плавился мозг.
Сверху и снизу раздавались одинаковые звуки. В тихой бамбуковой роще отдавались лишь звуки, полные похоти. Головка была горячей. Он чувствовал, как она, пройдя по скользкой слизистой, коснулась узкого, тут же сжавшегося горла. Он чувствовал, как дрожат руки, сжимающие его бёдра. «Я ведь обещал не заставлять его плакать, не ранить его, но, наплевав на совесть, его член хотел войти ещё глубже, раздвигая нежную плоть».
Из-за Шиу, который упрямо продолжал вбирать его член, Гону громко застонал. Не упуская момента, когда его рот широко открылся, Доджин глубоко проник в него языком. Словно этого было мало, его левая рука сжала подбородок Гону, надавив на щёки и заставляя открыть рот ещё шире. Сложив губы трубочкой, Доджин всосал язык Гону. Это было ощущение, которого он не испытывал, целуя Шиу.
Это был более грубый, близкий к инстинкту, грязный поцелуй.
Гону, чей язык был захвачен, ронял слюну, которую не мог сглотнуть. Шиу почувствовал, как на его голову капает жидкость. Он вцепился в бедро Гону, вонзая в него ногти. Затем, словно совершая акт проникновения, он сам глубоко подался головой вперёд, вонзая член своего младшего брата в пищевод. Это было сродни самоистязанию, но он не мог превозмочь желание и импульс в своей голове.
Слёзы текли ручьём. Не хватало воздуха, голова кружилась, и казалось, что бамбуковая роща вращается вокруг него. Но это был экстаз. Он поднял расфокусированный взгляд. На фоне бесконечно тянущихся вверх бамбуковых листьев Гону и Доджин самозабвенно целовались. Почувствовав, что вот-вот потеряет сознание, он поспешно вытащил член изо рта. Закашлявшись, он бессознательно выпустил вязкую слюну, скопившуюся во рту.
— Ты чего сегодня такой?
— Кхы, хы-ы, Гону…
Он делает то, о чём его не просили. То, о чём я никогда бы его не попросил. Уж скорее я бы сам так проглотил его член. Гону вытер большим пальцем губы Шиу, который пытался отдышаться у его ног. Его грозно стоящий член был весь в скользкой слюне, напоминая о том, как глубоко он только что побывал там, внутри.
Доджин провёл тёплой рукой между ягодиц Шиу, которые остыли и потеряли жар. Затем он плотно прижал Шиу к Гону. Оказавшись между двумя братьями, Шиу почувствовал, как его тело, замёрзшее от сидения на земле, снова стало горячим, словно ничего и не было. Скользкий член Гону упирался ему в низ живота. Шиу поднёс обе руки вперёд и, схватив свой член и член младшего брата, начал тереть их друг о друга.
— Ха-а… серьёзно. Мы что, прямо здесь трахаться будем?
На слова Гону, который хмурился, словно говоря: «Вы оба, вы что творите?», Доджин громко рассмеялся. Помассировав холодные ягодицы, Доджин засунул палец в рот Гону. Он надавил на язык, который только что сосал, и обильно смочил его слюной. Затем, раздвинув ягодицы Шиу, он провёл пальцем по его анусу. «Прямо здесь? А почему бы и нет.»
Почувствовав сзади прикосновение тёплой руки, Шиу плотнее прижался к Гону и издал страдальческий стон. Стоять между ними двумя. Существование Ча Шиу между Ча Доджином и Ча Гону было предопределено с рождения. Даже в документах, подтверждающих их родство, над его именем всегда стояло имя Ча Доджина, а под ним — Ча Гону. Словно так и должно было быть.
Его возбуждённый до предела член, соприкасаясь с членом младшего брата, горел, будто охваченный пламенем. Шиу взял щёки Гону в ладони и наполнил свой взгляд им одним. Он пальцами, словно впервые видя, оглаживал и изучал лицо мужчины, спасшего его прошлой ночью из темноты. Рядом с ним всегда был этот человек. Когда он тонул в болоте Доджина, именно его младший брат, Ча Гону, обнимал его безвольное тело и вытаскивал на поверхность.
— А, улыбнись, — сказал он, проводя кончиками пальцев по нахмуренным бровям Гону.
Его младший брат иногда замолкал и становился серьёзным, и ему это не нравилось, потому что в такие моменты он был похож на злого Доджина. Больше всего он был похож на самого себя, когда отпускал легкомысленные шутки и улыбался с озорным выражением лица.
Тяжело дыша, Шиу уткнулся губами в шею всё ещё хмурого Гону. В этом лесу, где изливают тайны, он хотел обнажить свою душу без лжи и отдать себя всего братьям. Но Гону, по иронии судьбы, стал полной противоположностью. Он, который без малейшего чувства вины проявлял своё желание к родному брату, только войдя в этот лес, казалось, пришёл в себя и стал скованным.
«Ча Доджин любит Ча Шиу. И Ча Гону тоже любит Ча Шиу». Голос Доджина, казалось, звучал у него в ушах. Разве он не говорил, что ни беспокойство, ни ответственность — не его удел? Принимать всем телом кипящую любовь двоих было экстазом. Настолько, что его анус подрагивал, а в глубине живота всё трепетало. Настолько, что хотелось поглотить член стоящего перед ним младшего брата. Вот насколько это было сексуально.
Пальцев Доджина, растягивавших анус Шиу, в какой-то момент стало два, и от этого ощущения Шиу невольно сильно укусил Гону за шею. Его толстые пальцы, казалось, полностью заполняли его нутро. Из-за отсутствия смазки тугие внутренние стенки медленно всасывали и сжимали пальцы.
— Не выплёвывай, ты должен глотать.
На его слова Шиу напряг ягодицы и анус, словно и впрямь пытаясь проглотить пальцы. Тогда они медленно вошли ещё глубже, и Доджин, вращая пальцами, нащупал и начал массировать выпуклость на передней стенке. От его прикосновений, настойчиво давивших и стимулировавших скользкую внутреннюю плоть, Шиу безвольно сломался.
— Кончу, хы-ыт, ах… странно, ах!
— Шиу, нельзя. Я же говорил, что ты не можешь кончать где попало.
Вопреки его словам, рука Доджина двигалась яростно, словно он был полон решимости заставить член своего младшего брата наконец извергнуть семя.
—…Что ты творишь? — сказал Гону, глядя на Доджина, стоящего за спиной Шиу.
Нельзя же было так поступать в лесу, открытом со всех сторон, средь бела дня. Кто-нибудь мог увидеть их тайные отношения. Но Гону вскоре отказался от дальнейших размышлений. В конце концов, все проблемы, которые случались с ним и Ча Шиу, были не его заботой. Это была сфера, которую должен был контролировать Ча Доджин, так что и думать об этом не было смысла.
— Блять, тебя и вправду не остановить.
Гону опустил руку и, схватив оба члена, начал двигать рукой. Его член, стоявший во всю мощь, уже несколько раз испустил прозрачную жидкость, отчего головка была влажной. Гону провёл по ней большим пальцем, а затем начал втирать собственную смазку в уретру Шиу, словно пытаясь заставить его впитать то, что вышло из него самого.
От ощущений на нежной плоти и от пальцев, стимулирующих точку наслаждения, тело Шиу безвольно обмякло.
Когда Шиу от щекотки внизу живота начал сжимать бёдра, рука Доджина несколько раз несильно шлёпнула его по ягодицам. Прошло уже немало времени с тех пор, как они оскверняли это грешное тело и занимались сексом втроём, но Шиу всегда был как в первый раз. Словно он и не знал, что его попытки прикрыть низ, не зная, что делать, только возбуждают его братьев.
По настоянию Доджина маленькое тело вздрогнуло и послушно раздвинуло ноги, раскрыв бёдра. Тогда Гону схватил его круглую, подтянутую мошонку и начал совершать движения бёдрами, тычась головкой куда-то в область промежности. Доджин чувствовал пальцами сквозь тонкую стенку плоти тупые толчки члена Гону. Что же это за маленькое существо такое? Ему было смешно от того, как он сам и Гону перед ним, обезумев, настойчиво долбят одно и то же место снаружи и изнутри.
— Шиу, Гону ведь красивый, да?
Младший брат, стоявший перед ним, и вправду был красив, как и сказал Доджин. Его неловкость от односторонних действий двух братьев была недолгой; вскоре Гону уже смотрел на Шиу с похотливым лицом, охваченный возбуждением. Его взгляд был как у зверя, сдерживающегося перед добычей. Красивый зверь. Наверное, он ждал разрешения Доджина. Его разрешения по своему усмотрению овладеть стоящим перед ним кровным родственником.
Это был предел. Забыв его слова о том, что нельзя кончать где попало, член Шиу начал обильно изливать прозрачную жидкость. Гону опустил взгляд на то, как всё внизу намокало. Видя, как член его хёна подрагивает и подтекает, он не смог сдержаться, рухнул на колени и одним махом взял его в рот. Жалко. Всё, что выходит из твоего тела, — всё жалко терять.
Когда Шиу попытался отстраниться от Гону, пальцы Доджина вошли ещё глубже. Он попытался было сдержаться, но вопреки его воле это было невозможно. Младший брат всегда вот так поглощал всё, что выходило из его тела. Кровь, сперму и даже нечто неведомое, что он изливал, охваченный возбуждением.
— Младший брат ведь помогает тебе. Чтобы ты не кончил где попало.
Из уголка рта Гону полилась жидкость. Доджин обхватил Шиу за талию и потянул на себя. С чпокающим звуком член Шиу выскользнул изо рта Гону. Он так усердно его сосал, что тот налился кровью и приобрёл тёмно-красный, зрелый цвет.
Доджин протянул руку и вытер большим пальцем влажный уголок рта Гону. Затем он грубо вытащил пальцы, которыми всё это время двигал внутри. Доджин тут же подхватил Шиу под колени и поднял. Он соблазнял Гону, стоявшего на коленях, демонстрируя ему подрагивающий анус и покрасневшую, похотливую внутреннюю плоть.
— Не смотри. Если ты так смотришь…
Полувялый член Шиу снова набрался сил и поднял головку. Шиу, словно смутившись, покраснел до кончиков ушей и опустил руки, чтобы прикрыть свой анус и промежность. Из-за того, что его анус не мог как следует сжаться, ему казалось, что он выставляет на обозрение Гону нечто непристойное.
Усмехнувшись, ответил на это Гону. Он силой убрал руку, отчаянно прикрывавшую плоть, и, склонив голову, рассмотрел открытое круглое отверстие, обнажавшее нутро. Мысль о том, что нужно как следует его смочить. В его голове была только эта мысль. Гону припал губами к дырочке и ввёл в неё напряжённый язык.
Как только он ввёл язык, анус мягко сжал его. Гону было трудно сдержаться от того, как он сжимался, словно всё это время ждал, чтобы в него что-нибудь ввели. Он тыкал языком, смачивая Шиу, а затем, сложив губы, впрыснул слюну.
— У Шиу большие проблемы. Не закрывается, — смеясь, прошептал Доджин ему на ухо.
Неужели? На его слова Шиу опустил руку и наощупь проверил смоченный слюной анус. Внутренние стенки были мягкими и расслабленными. Обеспокоенный тем, что он и вправду не сжимается, он посмотрел вниз на Гону.
Какой же он глупый. Гону, наблюдая за ним, протянул руку и отломил ветку молодого бамбука. На ней росло несколько маленьких бамбуковых листочков. Он провёл бамбуковыми листьями по его промежности, щекоча, и в тот же миг бёдра Шиу судорожно задрожали, а анус плотно сжался.
Шиу, сжав дырочку, в которой был его палец, в какой-то момент начал двигать им. Но как бы глубоко он ни проникал, он не мог достать до того места, которого касалась рука Доджина, и внутренние стенки лишь щекотало. Он больше не хотел этих дразнящих игр и желал, чтобы член его младшего брата заполнил его нутро.
Шиу вытащил палец, которым лишь дразнил себя, и, раздвинув анус указательным и средним пальцами, взмолился, обращаясь к Гону.
— Ча Гону… скорее, вставь в меня.
Гону перевёл взгляд на Доджина. Убедившись, что тот слегка кивнул, Гону без промедления встал и ввёл свой член, который уже стоял так, будто вот-вот взорвётся, в мокрый анус. Расслабленные от возбуждения внутренние стенки, казалось, прилипли к его стволу. Проклятое тело. Это тело, которое доводило братьев до безумия и зависимости, парализовало разум и заставляло их впадать в похоть, забывая о времени и месте.
Гону безжалостно и грубо всадил в своего беззащитно раздвинувшего ноги брата. Доджин, обнимавший Шиу, тихо рассмеялся, услышав, как возбуждённые толчки его младшего брата, врезающегося в него, напоминают удары разъярённого быка.
Шиу, которого всё это время держал Доджин, оказался в объятиях Гону. Одной рукой Шиу обхватил его за плечо, а другой вцепился в толстый ствол бамбука за спиной Гону, чтобы удержаться. Тогда Доджин расстегнул пряжку своего ремня, достал член и вплотную подошёл к спине Шиу.
— Расслабься, чтобы не порваться, Шиу.
Доджин сплюнул на свой член, обильно смочив его слюной, а затем попытался проникнуть в Шиу. Когда он медленно начал вводить свой член в тугое отверстие, Шиу издал крик, похожий на вопль, и добела вцепился пальцами в бамбуковый ствол. Это было тяжело и больно. Принять в себя члены обоих братьев — это было сопряжено с болью, такой же сильной, как и удовольствие.
Доджин плотно прижался к двум своим младшим братьям. Затем он накрыл своей рукой руку Шиу, державшуюся за бамбук. Встретившись взглядом с Гону, Доджин, словно подав знак, начал двигать бёдрами в противофазе. Когда член Гону, пронзив глубину, выходил наружу, член Доджина тут же занимал его место. Нужно, чтобы это тело быстрее раскрылось от возбуждения, тогда оно сможет утонуть в наслаждении без боли.
Доджин склонил голову набок и поцеловал Гону в губы. Чувствовалось его тяжёлое дыхание, так как снизу в него входили. Уголки губ Доджина поползли вверх от удовольствия затыкать рот своему задыхающемуся от возбуждения брату и дарить ему грязные поцелуи.
На жалобу Гону Доджин вытащил член и, повернув голову, осмотрелся. Он небрежно расстелил на ровной земле одеяло, которым до этого был укрыт Шиу. Наблюдавший за этим Гону прекратил свои неторопливые вращательные движения и уложил Шиу на одеяло. В такие моменты они действуют так слаженно. К счастью, это было не на голой земле, как у дикарей.
По приказу Доджина Шиу покорно встал на четвереньки и, повернув голову, оглянулся. Он увидел Гону, который, переводя дыхание, откидывал чёлку, и Доджина, который, склонив голову, обильно сплюнул слюной на свой член. Это было крайне развратное зрелище, не вписывающееся в атмосферу бамбуковой рощи.
Доджин первым опустился на колени, подошёл и ввёл головку в анус. Анус, уже принявший в себя два члена, на этот раз мягко поглотил член Доджина до самого основания. Доджин резко подался вперёд, входя на всю длину одним движением. Шлёп. Звук ударяющейся плоти гулко разнёсся по бамбуковой роще.
— Как ты и сказал, это отличается от прошлого года, не так ли? Тогда мы даже такого не могли представить.
— Мы стали более совершенными.
Доджин пробудил Шиу, который размышлял об изменившихся за год отношениях между ними, от его влажных грёз при помощи удовольствия. Из члена Шиу, качавшегося в такт его толчкам, каплями потекла белая сперма. Доджин, сделав ещё несколько движений, остановился и отстранился. Тогда подошёл Гону и медленно ввёл свой член в анус.
Слухи о том, что три брата семьи Ча отправились в лес и не возвращаются уже несколько часов, наверняка уже дошли до главного дома. Хотя они, конечно, и представить себе не могли, что эти трое устроили в лесу оргию. Доджин смотрел на двух сплетённых на земле младших братьев и двигал рукой по своему члену. Поистине, это было восхитительное зрелище.
Шиу, лёжа на холодной лесной земле и принимая в себя члены брата и хёна, время от времени поворачивал голову, чтобы посмотреть, кто сзади. Кто там… Ему было так хорошо, что казалось, будто всё тело тает. Доджин, который умело попадал в чувствительные точки и проникал в самую глубину, заставляя трепетать, и Гону, который грубо всаживал, яростно тычась во все стороны, словно пытаясь разорвать его нутро. Они оба были сумасшедшими ублюдками, и поэтому они были его.
Доджин только что кончил, и его нутро было до краёв заполнено спермой. Его нутро, до этого тугое из-за отсутствия смазки, теперь издавало хлюпающие звуки, словно так было всегда. Гону нахмурился, глядя на сперму, которая выталкивалась наружу при каждом его толчке. Этот извращенец, совсем без достоинства. Если я сейчас тоже кончу, его, очевидно, стошнит от переполнения.
Когда он вытащил член, на его стволе оказалась сперма старшего брата. Ему это не было особенно неприятно. Просто вещь брата. Может, потому что они делили одни и те же гены, он не чувствовал особого отторжения. Но если бы Шиу смешал своё тело с кем-то другим, а не с Доджином, и если бы его нутро было заполнено чем-то чужим…
Гону покачал головой и, взяв свой член в руку, провёл по нему вверх. Словно он хотел равномерно размазать это по всей поверхности.
Доджин, который незаметно подошёл к Гону, посмотрел на него сверху вниз и спросил. Он подумал, что тот чем-то занят посреди секса, и усмехнулся, не ожидая, что тот, склонив голову, будет заниматься такими милыми вещами. Затем, тук, он коснулся правой щеки Гону своим членом, всё ещё тёплым и испачканным в сперме.
Вещи Шиу он с готовностью глотает, широко раскрыв глотку. Доджин ущипнул за мочку уха Гону, который так язвительно сказал, что ему не нравится.
— Говорят, я много кончаю, но ты, хён, тоже не отстаёшь, — сказал Гону, раздвигая пальцами анус Шиу, который всё так же стоял на четвереньках.
Анус с булькающим звуком пару раз изверг из себя вязкие сгустки. Скользкая сперма стекла по промежности и упала на землю, пропитав одеяло. Ему стало жаль опухшую дырочку, и он провёл пальцем по её складкам. В ответ бёдра бесстыдно задрожали.
— Просто подумал, не сделать ли тебе по такому случаю ещё одного младшего братика, — ответил Доджин, нежно поглаживая большим пальцем мочку уха Гону, которую держал в руке.
Хотя Гону и понимал, что это полная чушь, от одной лишь мысли он почувствовал, как его член становится горячим.
Глава 42