Опасный Уровень (Новелла) | Глава 42
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
— А откуда мне знать, будет это мой младший брат или мой ребёнок, — проговорил Гону.
— Что? — Доджин, глядя на Гону, который смотрел на него снизу вверх, вызывающе изогнув бровь, не смог сдержать смеха от изумления. «Да и какая разница. Будь то брат, рождённый от тела Ча Шиу, или ребёнок. Он всё равно будет делить с ними одну кровь, так что разве он не сможет полюбить и это существо? Точно так же, как он делает это сейчас». Доджин схватил Гону за затылок, до предела запрокинул его голову и поцеловал. От хлынувшей в рот слюны кадык Гону дёрнулся вверх-вниз.
Он оторвался от его губ, высунул язык и позволил слюне, стекающей с его кончика, капать в приоткрытый рот Гону. Это было не столько сексуально, сколько похоже на то, как кормят голодного зверя, наполняя его желудок.Он был доволен тем, как тот, не закрывая рта, принимал капающую жидкость.
Когда Доджин, вдоволь накормив его, отстранился, Гону высунул язык и слизал остатки слюны с губ. Затем, словно ничего и не было, он снова раздвинул пальцами анус своего хёна и заглянул внутрь.
Из-за того что он высоко поднял ягодицы, можно было увидеть лишь белую лужицу. Эта лужица, скопившаяся в глубокой складке его нутра, возбуждала. Гону глубоко ввёл свой средний палец и пошлёпал им по скопившейся сперме.
Когда он пошевелил пальцем внутри, с хлюпающим звуком анус сжался, мягко обхватив его. Глядя на Шиу, который, высоко задрав ягодицы, напрягся, было видно, что он и не думает ничего выталкивать.
— Хён, вставай, — сказал Гону, потянув за руку Шиу, который лежал ничком, переводя дыхание.
— Хыт, почему, уже всё? — спросил Шиу.
— Нет, согни ноги в коленях и сядь на корточки.
Шиу, подумав, что они собираются сменить позу, попытался сделать так, как ему сказали.
Не успел он даже оторвать колени от земли, как из него хлынула сперма.
— Ч-что же теперь делать… — пробормотал Шиу.
Он повернул голову и увидел, что Доджин и Гону пристально смотрят на него. По спине пробежал жар. «Куда они смотрят?» Четыре глаза определённо казались возбуждёнными при виде его спины. «Сумасшедшие ублюдки. Мы все сумасшедшие ублюдки». Усмехнувшись, Шиу поднялся на цыпочки. Он опёрся ладонями о землю и выставил задницу. Чтобы его братья могли хорошо видеть его извержение.
— Такое, я не собираюсь создавать. Ни младшего братика, хыт… ни ребёнка, — выдохнул Шиу.
Он напряг живот и вытолкнул из себя всё семя Доджина, что его переполняло. Сперма хлынула наружу. Гону подставил ладонь под непрекращающийся поток. Довольно большое количество стекло на ладонь Гону.
— Наш Гону, должно быть, расстроен, — произнёс подошедший Доджин. Он окунул палец в свою сперму на ладони Гону и растёр её. Словно проверяя на ощупь, он потёр друг о друга указательный и большой пальцы, испачканные в сперме, прямо перед глазами Гону.
— Похоже, придётся попрощаться с младшими братьями.
— Что за, бля… — Гону не закончил. «Что за бред он несёт».
Трое братьев вернулись на виллу уже ближе к вечеру.
Шиу, закутанный в то самое одеяло, в котором он всё это время сплетался телами со своими братьями, был на руках у Гону. «Сколько прошло часов?» В животе было неприятное ощущение, а внизу всё было в полном беспорядке. Ему хотелось поскорее согреться в горячей воде и съесть что-нибудь сладкое. Когда он, словно капризничая, потёрся головой о грудь Гону, на его испачканные в земле волосы посыпались нежные поцелуи.
— Господа! — воскликнул дворецкий Но.
Когда они сошли с квадроцикла, дворецкий Но и слуги встретили братьев с обеспокоенными лицами. Похоже, они сгорали от беспокойства, боясь, что из-за братьев, уехавших утром и не возвращавшихся несколько часов, снова поднимется такой же переполох, как прошлой ночью.
— Второй господин, вы в порядке? — спросил дворецкий Но, глядя на Шиу на руках у Гону.
Было очевидно, что ему любопытно, что же произошло, ведь когда они уезжали, Шиу совершенно нормально шёл на своих двоих, а теперь безвольно висел на руках. «Наверное, он хочет объяснений. Что же они делали в пустом лесу?» Доджин, не выказывая своего раздражения, ответил:
— Мы всё подготовили, чтобы было тепло.
«Он ведь несколько часов провёл на холодном ветру и должен был промёрзнуть до костей». Дворецкий Но, делая вид, что не замечает состояния Шиу с его почему-то раскрасневшимся лицом, всё же продолжал на него поглядывать. И хотя он сыпал словами беспокойства, говоря, что комнаты прогреты, Доджин уже понял, что тот не отвёл своего подозрительного взгляда. «Хитрый старый лис».
— Кажется, Шиу простудился и стал чувствительным, так что освободите виллу.
— Персонал будет ожидать в своих помещениях. И ещё, два часа назад звонил председатель.
— Понял, — кивнул Доджин и, подтолкнув Гону в спину, поспешил внутрь.
Вилла, до этого суетливая от снующих туда-сюда людей, в мгновение ока стала тихой, как их «маленький домик». Как и говорил дворецкий Но, всё было подготовлено для тепла: в камине, хоть и было ещё рано для этого, горел огонь. Когда потрескивание горящих дров заполнило тишину комнаты, Шиу, до этого прятавший лицо на груди Гону, тоже высунул голову. Ему хотелось погреться поближе.
— Хочешь посмотреть? — спросил Доджин.
Гону опустил Шиу на диван, с которого хорошо было видно камин. Из-под сползшего одеяла показалась его обнажённая нижняя часть тела. Ему было досадно, что не было красных следов, которые обычно украшали внутреннюю сторону его бёдер, ведь они занимались сексом как звери, без всяких ласк, просто сплетаясь телами. «Они так хорошо смотрелись на его белой коже…»
— Не голоден? Может, помыться? — спросил Гону.
Покачав головой, Шиу больше не мог сидеть из-за тупой боли в ягодицах и всё ещё ноющей боли в животе, поэтому он лёг на бок на диване. Он перевёл взгляд на огонь и стал наблюдать за горящими дровами. Глядя на поленья, которые, раскалившись докрасна, сжигали сами себя, он подумал, что они так похожи на него.
«В процессе было, конечно, хорошо, он сам, раздвинув анус, умолял их обоих по очереди заполнить его, растоптать, намочить. Но когда этот момент проходил, он чувствовал себя таким уставшим, что не мог и пошевелиться. Его охватило беспокойство: а не укорачивается ли его жизнь, как у этих дров?»
— Или хочешь вздремнуть? — спросил Доджин.
— Больно. Бесит, — внезапно раздражённо ответил Шиу. Гону опустился на колени у дивана и встретился с ним взглядом. Ему, должно быть, было тяжело физически. Гону начал массировать обнажённую белую икру Шиу и поцеловал её. «Я — возлюбленный своего хёна, так что могу стерпеть и такие его капризы».
— Что мне сделать для тебя? — спросил Гону.
— Шиу, где и как болит? — сказал Доджин, с сигаретой во рту садясь на диван. Он смотрел в свой телефон, полный пропущенных звонков и сообщений. Вслед за вчерашним инцидентом произошёл и сегодняшний. Новости наверняка дошли до главного дома, так что, возможно, ему предстоит неприятный разговор.
— Не знаю. Говорю же, болит. Внизу, — пробурчал Шиу.
— Ляг на живот, — приказал Доджин.
Гону перевернул лежавшего на боку Шиу на живот, а затем раздвинул его ягодицы, чтобы осмотреть спрятанный между ними анус. Во время секса крови не было, так что раны быть не могло, и то, что он капризничал, говоря, что больно, показалось ему милым. К тому же, Доджин подготовил его пальцами, а он сам смочил его ртом, так что повредить его было невозможно.
— Немного припухло, но разрывов нет, — сказал Гону, закончив осмотр.
— Но всё равно больно. И ноет. Это потому, что вы делали это так грубо, — ответил Шиу.
Слегка вздохнув, Доджин встал и принёс коробку шоколадных конфет, стоявшую у витрины с виски. В детстве, когда у Шиу выпадали передние зубы и он рыдал, стоило положить ему в рот шоколадку, как он тут же успокаивался, словно ничего и не было. Чтобы успокоить плачущего и капризничающего Ча Шиу, не было ничего лучше шоколада. И в этот раз Доджин принёс шоколад, чтобы успокоить своего младшего брата.
— Наш Шиу, дай-ка посмотреть, — произнёс Доджин.
Он открыл коробку. Взял одну круглую конфету и поднёс её не ко рту Шиу, а к его опухшему анусу, с силой надавив. Расслабленный анус без труда принял и поглотил шоколад. Шиу, поражённый ощущением инородного тела, резко сел и обернулся.
— Ч-что ты делаешь! Ыт, я же сказал, что больно… — воскликнул Шиу.
— Да. Тебе больно, и хён сейчас тебя успокаивает, — спокойно ответил Доджин.
Когда Шиу попытался вскочить, Доджин надавил ему на спину рукой, в которой держал коробку конфет. От жара недавней страсти, всё ещё сохранявшегося внутри, шоколад быстро растаял и соскользнул вглубь. Вопреки его растерянности от ощущения инородного тела, его тело очень легко открыло путь и проглотило сладкое искушение.
Введя вторую конфету, Доджин легко поцеловал в щёку своего брата, который постанывал, покрываясь испариной, и спросил:
— Хы, н-не хочу, — отказался Шиу.
— Ты же говорил, что злишься, потому что больно. Тогда тебе нужно съесть шоколад, который ты так любишь.
«Это было похоже на его дурную привычку испытывать Доджина, капризничая после телесного наказания. Просто наказание сменилось сексом, а поведение осталось тем же. Он с готовностью принимал дурное настроение брата по-своему. Иначе, чем Гону. И считал это довольно нежным».
— Я даю тебе то, что ты любишь, так почему ты так себя ведёшь, наш Шиу? — спросил Доджин.
Когда он ввёл третью конфету, уже растаявшая внутри вытекла из приоткрытого отверстия. От головокружительного сладкого запаха, ударившего в нос, Гону сглотнул слюну. «Сумасшедший. Его старший брат определённо был сумасшедшим. Можно же было просто принять его капризы и успокоить». Он прикусил губу, не зная, как реагировать на эти безумные действия — засовывать шоколад в задницу.
— Хы-ы… ык, дело не в этом, — прохныкал Шиу.
— Не в этом? — переспросил Доджин.
Глядя на Доджина, который, засунув пальцы в анус, двигал ими, и на Шиу, который снова покраснел и покрылся бисеринками пота на лбу, Гону почувствовал, как и у него внизу всё зашевелилось. И в то же время он ненавидел это белое тело перед ним, которое возбуждалось от удовольствия, даже когда в него засовывали шоколад. Хотя, наверное, это было естественно, что он, со своей слабой выносливостью, так легко заводился от стимуляции.
«Сколько времени прошло с тех пор, как он, сидя на корточках, всё из себя вытолкнул, а теперь снова хочет наполниться… Он всегда так думал, но его хён был и впрямь безнадёжен. Хён, который постоянно отталкивал Доджина и, как заведённый, говорил, что хочет сбежать от него, с какого-то момента, казалось, забыл обо всём этом. У него даже возникло подозрение, не разделили ли они втайне от него какие-то чувства. Так же, как это было у них с ним».
«Глубокая связь. К кому из них было ближе сердце Шиу в этих отношениях, что так крепко связывали их?» Вспомнив тот момент, когда зрачки Шиу были до краёв заполнены его отражением, он захотел спрятать Ча Шиу. Спрятать куда-нибудь и любоваться им в одиночку, только ему одному…
— Ах, ыт, просто тяжело… — простонал Шиу.
— Все привычки Шиу испортил Ча Гону, вот так, — произнёс Доджин.
Услышав своё имя из уст Доджина, Гону тут же пришёл в себя. «Заметил ли Доджин, что в его сердце снова начало поднимать голову чувство собственничества?» Гону стёр с лица застывшее выражение и, как обычно, нахмурился.
— А кто его таким воспитал? — спросил Гону.
— Это ты потакаешь всем его капризам, вот Шиу и ведёт себя так, — ответил Доджин.
— Этот дурной характер Ча Шиу — твоих рук дело.
Когда он вытащил пальцы, липкий шоколад растянулся между дырочкой и пальцами и стал капать вниз. Гону, как заворожённый, смотрел на это, а затем опустил взгляд на анус, который источал сладкий запах и то открывался, то закрывался. «Наверное, это вкусно? Несомненно, вкусно. Ведь Ча Шиу всегда был сладким». У него возникло желание уткнуться лицом и жадно вылизать его анус.
Он увидел, как из приоткрытого ануса медленно вытекает коричневый шоколад, смешанный с чем-то белёсым. Глядя на этот похотливый анус, извергающий из себя содержимое, он почувствовал себя так, словно наблюдает за чем-то первобытным. Ощущение, будто он видит то, что видеть не положено.
Доджин безразлично вытер то, что было на его пальцах, о ягодицы и бёдра Шиу и спросил:
— И что, достаточно просто говорить, что больно и что ты злишься?
— Хыт, Ча Гону… — выдохнул Шиу.
Его тело, разгорячённое от насильственной стимуляции, тяжело дышало, и он протянул руки к Гону. Увидев эти дрожащие руки, Доджин отступил на пару шагов и вернулся на диван, где сидел до этого. «Если между ними начала зарождаться новая связь, это не могло не радовать. Ведь это означало ещё более прочные узы между братьями».
— Что мне для тебя сделать? — спросил Гону у Шиу.
Перевернувшись на спину, Шиу, словно ребёнок, протянул обе руки к своему младшему брату. Гону, как заворожённый, подошёл к нему и взял одну из шоколадных конфет, разбросанных на столе. Затем он положил её себе в рот и поцеловал Шиу. Ып, липкая и сладкая масса смешалась между их языками.
Хотя они успокаивали его одним и тем же, хён и младший брат разительно отличались. Поцелуй младшего брата был до головокружения сладким. Шиу поднял свои белые ноги, обвил ими талию Гону и прижался к нему своим уже твёрдым членом.
Липкие звуки и ясный щелчок зажигалки. А затем долгий вздох Доджина, выпускающего сигаретный дым. Ему казалось, что все его чувства обострились до предела. Если в лесу он просто отдавался инстинктам, двигаясь и принимая, то сейчас, в этом пространстве, он чувствовал, что наслаждается ощущениями более тонко. Словно получая сладкое вознаграждение, сердце Шиу таяло.
— Я сделаю тебе приятно, — прошептал Гону.
Стянув через голову футболку Шиу, Гону взял в рот его соски, которых не мог коснуться в лесу. Он несколько раз поиграл с ними кончиком языка, и затвердевшие соски показались ему милыми. То, как Шиу, словно от щекотки, опустил руку, обвивавшую его шею, и поцарапал кончик соска ногтем, было очень эротично. Гону высунул язык и облизал вместе сосок и палец. Всё в нём было прекрасно. «Хён, который в изумлении от поцелуя дал ему пощёчину, теперь лежал под своим младшим братом, лаская собственную грудь и требуя удовольствия».
— Ах, щекотно, — простонал Шиу.
— …Ты сегодня и вправду странный. Знаешь?
«Это я-то странный, потому что хочу тебя?» Ча Шиу определённо тоже сошёл с ума. Гону повернул голову и посмотрел на Доджина. Тот улыбался, выпуская сигаретный дым. Ему казалось, он слышит его мысли.
— Ты же говорил, что хочешь заполучить Шиу, — произнёс Доджин.
«Даже завоевание сердца Ча Шиу — и то было по его воле. И что на самом деле было странным, что было добром, а что злом, что было правильным, а что нет — всё это он принимал лишь в том виде, в каком это определял Доджин».
— Шиу, разве это странно, когда хён хочет своего младшего брата? — улыбаясь, ответил Доджин вместо Гону.
Услышав слова Доджина, Шиу повернул голову и поцеловал Гону. «Это не странно, когда хён хочет своего младшего брата. Это значит, что так же, как Доджин поступал со мной, я тоже могу поступать с Гону». Шиу вволю наслаждался сладостью, оставшейся во рту Гону.
Доджин, куривший и наблюдавший за двумя сплетёнными на диване братьями, некоторое время молча смотрел на них. Так, любуясь своим шедевром, он взял телефон и нажал кнопку вызова. Казалось, сейчас был подходящий момент, чтобы сделать тот самый неприятный звонок, который он откладывал.
— Да, мама, — произнёс Доджин.
От неожиданного слова, сорвавшегося с губ Доджина, целовавшиеся Шиу и Гону оторвались друг от друга и одновременно посмотрели на него. Прозрачная ниточка слюны соединяла их, словно серебряная нить.
— Ничего страшного. С детьми всё в порядке, никаких проблем.
— В порядке, как же, блядь… — пробормотал Гону так, чтобы председатель Шим на том конце провода не услышал, свирепо посмотрев на Доджина. Ему казалось, что вся череда событий, произошедших с момента их приезда в Содо, была спланирована Доджином, и от этого тот казался ему омерзительным. «Если проанализировать всё с самого начала, так оно и было. Можно ли сказать, что в его предложении поехать в этот запоздалый отпуск не было скрытого умысла? Словно, если он говорил, что всё в порядке, так оно и должно было быть».
— Они бродят где им вздумается и создают проблемы, вот я и думаю, не надеть ли на них поводок, — продолжал Доджин, и, казалось, рукой, в которой держал сигарету, подавал какой-то знак Гону. Красный огонёк сигареты метнулся, начертив в воздухе линию.
— И что мне делать? — спросил Гону.
— Они немного испугались, но младший их хорошо успокаивает, — ответил Доджин в трубку.
Пока он хмурился, не в силах понять его намерений, рука Шиу коснулась пряжки его ремня. Член Гону, стоявший с того момента, как в него ввели шоколад, уже раскалился до предела и сочился предэякулятом.
— Он велел вставить, — прошептал Шиу.
— Блять, ты же говорил, что больно, — выдохнул Гону.
Шиу, покраснев, покачал головой. У них не было способа ослушаться его воли, который хотел, чтобы два младших брата занимались сексом прямо у него на глазах. «Хоть бы он закончил этот проклятый разговор». Гону медленно ввёл свой член в анус, из которого всё ещё вытекал шоколад.
Липкое, вязкое ощущение. Когда он медленно начал двигать бёдрами, раздались чавкающие звуки.
На предостережение Гону Шиу отчаянно закивал. Он старался быть осторожным даже со звуком ударяющейся плоти. «Если их «великая тётушка» узнает об этих тайных отношениях, она может упрятать Шиу в психушку, а его самого отправить на другой конец света».
— Похоже, наши пути с госпожой Мун на этом разошлись, — произнёс Доджин, нахмурившись, словно сдерживая раздражение. Он поднялся со своего места. Медленно подошёл и, опустившись на колени в пустом пространстве у головы Шиу, расстегнул ремень и вытащил свой член. Он положил свой твёрдо стоящий член на испачканные шоколадом губы Шиу, и красный язык тут же высунулся навстречу, облизывая ствол.
— Этот вопрос уже закрыт… — сказал Доджин в трубку.
— Да, — ответил Доджин в трубку.
Гону облизал язык Шиу, который лизал головку Доджина, точно так же, как до этого он облизал палец, касавшийся соска. Границ не существовало. Чем длиннее Шиу высовывал язык, чтобы облизать член Доджина, тем шире Гону открывал рот, пытаясь вобрать в себя всё разом. А если и это не получалось, он просовывал свой язык в щель, где касался язык Шиу, пытаясь оттолкнуть его. Эта сцена выглядела так, будто они оба сходили с ума, не в силах поделить один хуй.
— Я поговорю с ними, — ответил Доджин, глубоко вздохнув, и вскоре повесил трубку.
Он не думал, что разговор о расторжении помолвки с Мун Тэмин затянется так надолго. Возможно, потому что об этом ещё не было объявлено официально, его мать постоянно пыталась собрать пролитую воду, и от этого у Доджина раскалывалась голова. Если бы не два его младших брата, это был бы действительно невыносимо долгий разговор.
— Ча Гону, двигайся, — сказал Доджин, взяв свой член в руку ударяя им Гону по щеке.
Был лишь один способ развеять это настроение.
Глава 43