Отвали (Новелла) | Глава 104
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Дилли почти влетел в коридор, едва сдерживая ярость, которая гнала его вперёд, будто пожар под пятками. Лицо горело, глаза метали молнии. Итан, оживлённо болтавший с коллегой у кофемашины, заметил его и уже раскрыл рот, чтобы привычно бросить: «Эй, Дилли!», но слова застряли, когда он встретил этот взгляд — холодный, как сталь, и полный злобы.
Не замедлив ни шага, Дилли пронёсся мимо, с грохотом отодвинул стул у своего стола и тяжело рухнул на него, стиснув зубы так, что скулы заныли.
«Вот так просто исчезнуть? Ни слова, ни толкового объяснения…»
Да, записка была. Но от этого становилось только хуже.
Утром он открыл глаза и замер, не сразу понимая, что именно не так. Пустота. Холодная, непривычная тишина. Огромная кровать, почти заполнявшая спальню, была пуста. Люсьен, который всегда встречал утро рядом — с его тёплой, немного ленивой улыбкой и привычкой напевать что-то под нос, пока копошится на кухне, — исчез. В груди шевельнулось странное смятение.
«Может, в ванной?» — он поднялся, накидывая футболку. Но в квартире стояла мёртвая тишина. Ни звука воды, ни приглушённых шагов. Кухня, где обычно пахло кофе, была до того странно чистой и пустотой, будто её никто никогда не трогал.
На то, чтобы обойти их маленькую квартиру, ушло меньше десяти минут. Дилли проверил каждую комнату, заглянул в шкафы, даже под кровать. Но ничего. Он прошёлся ещё раз, медленнее, вглядываясь в знакомые вещи, но итог остался тем же: Люсьен исчез, его вещей тоже не было. Только огромная кровать, занимавшая почти всю спальню, стояла как нелепое напоминание о его присутствии.
«Зубную щётку забрал, а эту громадину оставил? Невероятно!» — подумал Дилли, чувствуя, как в груди закипает горькая злость, смешанная с растерянностью.
Время поджимало, и, стиснув зубы, он наскоро собрался, хлопнув дверью так, что стёкла в окнах задрожали. По дороге на работу он пытался взять себя в руки, но мысли путались, а здравый смысл возвращался медленно, уступая место нарастающей ярости. К тому времени, как он добрался до участка и рухнул за свой стол, злость уже бурлила, готовая вырваться наружу. Он сжал кулаки, бормоча проклятия себе под нос.
— Да что же это такое, чёрт бы его побрал.
Причина могла быть только одна: визит Серены. Её холодное надменное лицо всплыло в памяти — те же черты, что у Люсьена, но искажённые высокомерием, будто Дилли был для неё пустым местом.
«Иначе зачем бы Люсу уйти вот так, без единого слова, как какому-то трусу?» — думал он, и от этой мысли в горле вставал ком.
Её взгляд — презрительный, словно на насекомое, — всё ещё стоял в памяти. Настроение испортилось окончательно. «Может, он и правда «прозрел»? Понял, что я, обычный коп, не гожусь для Хёрста?» Мысль полоснула, как лезвие, оставляя за собой горький осадок. Ведь Люсьен — из той самой семьи Хёрст, с их богатством, связями и спесью. «Спутаться с таким, как я? Конечно, это нонсенс. Не зря же его сестра заявилась с конвертом и деньгами».
Логика была до тошноты очевидной, и от этого становилось ещё паршивее. Дилли всё ещё не мог поверить, что всё закончилось так нелепо, так бессмысленно. Ещё вчера он всерьёз думал о свадьбе, представлял, как они с Люсьеном строят планы, смеются над какой-нибудь ерундой. А теперь?
«Он бегал за мной, твердил, что любит, и вот так просто переменился?»
— Сука! — не выдержав, Дилли с размаху пнул мусорную корзину под столом. Она с жалобным скрежетом отлетела к стене, а в отделе повисла тишина.
Коллеги разом повернули головы, но Дилли было плевать. Его взгляд пылал, кулаки сжимались сами собой. Итан, помявшись и бросив осторожный взгляд, всё же решился подойти.
— Слушай, Дилли… ты в порядке?
Дилли резко повернулся, и Итан невольно отшатнулся, встретив его взгляд. Поняв, что срывается на невиновного, Дилли выдохнул, заставляя себя смягчиться, хотя голос всё ещё дрожал от злости:
— Прости, ничего особенного. Просто день какой-то паршивый.
— Правда? — Итан с сомнением прищурился, но тут же оживился. — Слушай, тут вызов с 23-й улицы. Поедешь со мной?
Дилли пожал плечами. Отказываться не было причин, да и работа могла отвлечь. Он решительно встал, поправляя куртку.
«Работа отвлечёт. Хорошо хоть там не труп», — думал Дилли, шагая к машине. Он надеялся, что суета вызовет заглушит ноющую пустоту в груди. — «Поработаю — забудусь».
Но это было заблуждением. Едва они вышли из участка, Итан, словно почуяв момент, обрушил на него шквал вопросов:
— Ну так что стряслось? Проблемы с тем парнем, с которым ты живёшь? Любовная ссора, да? Выкладывай! Кто тебе ещё даст такой дельный совет, как я, твой старший товарищ? — Итан сиял, будто ожидая услышать тайну мироздания.
Однако, не дожидаясь ответа, он пустился в длинный рассказ о своей жене — как они встретились в школе, как он влюбился, как делал предложение, стоя на одном колене в парке. Дилли почувствовал, как от его болтовни начинает раскалываться голова.
— Да ничего особенного, — резко оборвал он Итана, когда тот добрался до описания своего выпускного. — Люсьен просто свалил. Вот и всё.
Итан замер, его брови поползли вверх, а лицо вытянулось от удивления.
— Свалил? — переспросил он, нахмурившись. — Вы что, поссорились?
— Нет, — Дилли стиснул зубы, чувствуя, как злость снова накатывает, словно прилив. — Не ссорились. Утром проснулся — его нет. Даже зубную щётку забрал. Представляешь?
— Нет, совсем нет, — ошеломлённо ответил Итан, глядя на него.
Итан был воплощением человека с идеальной личной жизнью: брак, которому завидовал весь участок, любовь с первого взгляда, переросшая в счастливую семейную жизнь. Единственный минус — он никогда не сталкивался с разрывами или сложными ссорами. Самая большая драма в его жизни? Два дня молчания с будущей женой в старших классах из-за какой-то ерунды. В любовных делах других он был бесполезен, как зонтик в ураган, но это не мешало ему с энтузиазмом лезть с советами. Все в отделе знали: если Итан начинает «помогать», лучше бежать. Дилли, мысленно проклиная себя за то, что вообще заикнулся о Люсьене, понял это слишком поздно.
К счастью, Итан всё же почувствовал его настроение. Он посерьёзнел, нахмурился и замолчал, погрузившись в размышления. Тишина была благословением, но длилась недолго. Как и всегда в таких случаях, Итан решил обратиться к своему главному «эксперту» — жене. Вытащив телефон, он набрал номер и защебетал:
— Привет, солнышко! Это я. Что делаешь? А я тут работаю… Правда? Ох, как я по тебе скуча-а-аю.
Смотреть, как этот здоровенный мужик воркует в телефонную трубку, изливая потоки сахарной нежности, требовало недюжинной выдержки. Его желудок, привыкший к стрессу и кофе натощак, всё же не выдерживал такой слащавости. Не говоря ни слова, Дилли ускорил шаг, надеясь оторваться. Но Итан, не отрываясь от телефона, догнал его, сияя, будто жена нашептала ему секрет счастья.
— Слушай, она говорит, а вдруг это сюрприз? — выпалил он, едва закончив разговор. — Вы же там о свадьбе заикались, да? Может, Люсьен готовит тебе предложение!
Дилли замер, медленно повернул голову и одарил Итана взглядом, полным такого ядовитого презрения, что тот невольно попятился. Сюрприз? Предложение? Если Люсьен и правда ушёл ради какой-то дурацкой романтической затеи, Дилли клялся, что врежет ему. Разок. Или, может, раз десять — для верности.
«Я ему челюсть сверну нахер», — подумал он, сжимая кулаки, но через несколько мгновений, обессилив, разжал, — «Если он вообще вернётся».
От этой мысли в груди разлилась невыносимая пустота.
«Какой в этом всём смысл? Если Люс не вернётся, всё ведь кончено, да?»
Горький привкус во рту стал невыносимым. Дилли молча шагал вперёд, не замечая ни машин, ни гула улицы. Итан, наконец уловив его настроение, притих, бросая осторожные взгляды, но не решаясь заговорить.
Дилли надеялся, что работа отвлечёт, что суета и звонки вытеснят мысли о Люсьене. Но он ошибся. Весь день прошёл как в тумане: бумаги путались в руках, голоса коллег доносились словно сквозь вату, а стоило на миг замереть, как перед глазами всплывало лицо Люсьена.
К вечеру, вернувшись домой, он остановился на пороге, ошеломлённый тишиной. Пустая квартира казалась огромной, чужой, словно вдруг стала больше день.
«Неужели она всегда была такой большой?» — подумал он, чувствуя, как сердце сжимается от тоски.
С тяжёлым вздохом он вошёл, медленно оглядывая комнаты. Обычно в это время кухня была полна жизни: Люсьен гремел кастрюлями, в воздухе витал запах ужина. Теперь же всё было холодным, безжизненным, будто их дом оказался заброшен. Дилли бесцельно постоял у раковины, глядя на пустую столешницу, потом побрёл в ванную и встал под душ, надеясь, что горячая вода смоет эту гнетущую пустоту. Но она не уходила.
Заказав еду, он устроился перед телевизором, механически жуя и уставившись на экран, где мелькали смеющиеся лица. Их веселье угнетало лишь сильнее.
«И сколько мы всего прожили вместе?» — подумал он, и горькая усмешка скользнула по губам. Всё началось с раздражения: этот нахал Люсьен вломился в его жизнь без спроса, потом Дилли, сам того не замечая, начал привыкать к его теплу, к его присутствию. Он смягчился, позволил событиям идти своим чередом, и вот уже мысли о свадьбе не казались такими уж нелепыми.
«Слишком легко я ему поддался», — подумал он, и от этой мысли в груди защемило ещё сильнее.
Он выключил телевизор, устав от бессмысленного шума, и поплёлся в спальню. Дилли лёг на огромную кровать, все еще пахнущую Люсьеном, но сон не шёл. Мысли путались, воспоминания о Люсьене то и дело вспыхивали в голове. Он ворочался, сминая простыни, и лишь под утро провалился в беспокойный поверхностный сон.