Отвали (Новелла) | Глава 77
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
От столь наглого тона у Дилана перехватило дыхание, но ошеломление тут же сменилось новой волной ярости. На этот раз он безжалостно ударил Люсьена кулаком в живот.
Тот согнулся пополам, и из его горла вырвался сдавленный стон. Впервые за всё время Дилан увидел на его лице выражение настоящей боли, и это принесло мстительное удовлетворение.
— Думаешь, я поведусь на твоё бесстыдное враньё?! — закричал он, нависая над Люсьеном. — Кроме тебя, некому было это сделать! Только ты знал, что мы с Эми встречаемся! Только ты! И не говори мне, что это совпадение, всё это случилось сразу после того, как ты поклялся, что «никогда не сдашься»!
Он вспомнил, как Люсьен вломился к нему в дом, как смотрел на него спящего, как вытащил магазин из его пистолета. И вдруг осознал, что тот рылся в его вещах. От этой мысли по спине снова пробежал холодок.
— Ты… что ты вообще делал в моём доме?! — с трудом выговорил Дилан.
Люсьен, выпрямляясь и всё ещё морщась от боли, ответил не сразу. Он скосил глаза в сторону, словно собираясь с мыслями.
— Важнее другое, — ровным голосом перебил Люсьен, не давая Дилану снова взорваться. — Расскажи ещё раз про фотографии. Кто и какие фотографии тебе прислал?
Он продолжал изображать неведение, расспрашивая о деталях с клиническим любопытством. Дилан был поражён его упрямству.
«Если Люсьен думает, что я это так оставлю, то сильно ошибается».
— Продолжай притворяться, — прошипел он сквозь зубы. — От этого я тебя всё равно не прощу.
— Понял-понял. Так объясни мне, Дилли. Почему именно ты так на меня зол?
Этот вопрос, заданный со столь холодным спокойствием, взбесил Дилана окончательно.
— Фотографии, где мы с Эми обнимаемся! В саду на Рождество! Это ты их прислал моим родителям! Чтобы они всё увидели! — выпалил он, выкладывая на стол свою самую болезненную тайну.
Люсьен нахмурился. Впервые он отреагировал хоть как-то, но это была не та реакция, которой ожидал Дилан. Он не отрицал, не злился, не оправдывался. Он выглядел так, будто решал сложную логическую задачу. А затем задумчиво потёр подбородок и недоумённо склонил голову набок.
Дилан сжал кулаки, борясь с желанием снова зарядить кулаком в это наглое лицо.
— В тот день… на рождественской вечеринке! — выдавил он, заставляя себя смотреть Люсьену в глаза.
Люсьен на мгновение нахмурился, постучав пальцем по подбородку. Затем его лицо прояснилось.
— А! Ты про тот раз, когда мы целовались за библиотекой?
— Не «мы»! — вскинулся Дилан. — Ты насильно…
— В любом случае, — мягко перебил его Люсьен, не давая закончить, — тебя сфотографировали в тот день с Эмилио Диасом? И это прислали домой?
Он мастерски извернулся, представив интимные объятия как простое «быть с Эмилио» и связав это со временем своего собственного нападения. Дилан был в ярости от этого бесстыдного газлайтинга, но вынужден был кивнуть. Он думал, что теперь-то Люсьену не отвертеться, но тот лишь напустил на себя вид невинно обиженного.
— На вечеринке было много людей, — сказал он с укором. — Любой из присутствующих мог быть подозреваемым, верно? Кто угодно мог это увидеть.
Он смотрел на Дилана с таким искренним негодованием, что на мгновение мог показаться жертвой клеветы. Но Дилан знал, что это чушь. И от этого его гнев разгорелся ещё сильнее.
— Так вот почему ты уехал? — вдруг снова сменил тему Люсьен, его голос наполнился притворным беспокойством. — Бросил школу, внезапно исчез… ты знаешь, как долго я тебя искал?
Дилан почувствовал, что говорит со стеной. Отчаяние и ярость, копившиеся годами, прорвались наружу.
— Это ТЫ! — выкрикнул он. — Ты сделал так, что я больше не мог оставаться в собственном доме! Из-за тебя я порвал с родителями! Я не закончил школу! Расстался с Эми! Вся моя жизнь… вся моя жизнь рухнула из-за ТЕБЯ!
Он вывалил всё, давая волю эмоциям и с последней отчаянной надеждой подумал, что, быть может, хоть теперь Люсьен почувствует угрызения совести. Но тот широко раскрыл глаза, как и ожидал Дилан, выглядя удивленным. Но как-то… иначе. Дилан почувствовал неладное и инстинктивно отступил на шаг.
Глаза Люсьена, до этого выражавшие лишь удивление, вдруг заблестели. Это был не блеск слёз. Это был блеск восторга. Уголки его губ медленно поползли вверх, растягиваясь в широкую, сияющую, абсолютно счастливую улыбку.
— Ты расстался с Эмилио Диасом?! — воскликнул он с такой радостью, словно только что выиграл лотырею.
На мгновение Дилан потерял дар речи. Он рассказал, что порвал с родителями, ушёл из дома, не закончил школу… а Люсьен пропустил всё это мимо ушей и обрадовался только последней фразе? Той, что касалась расставания с Эмилио?
— …Ты… ты меня вообще слышал? — запинаясь, спросил Дилан. — Что это сейчас было? Эта реакция?
— Ах, — услышав слова Дилана, Люсьен, похоже, наконец осознал свою бестактность и прикрыл рот рукой. Но было поздно — истинные чувства уже вырвались наружу. Он, однако, продолжил свой нелепый спектакль:
— Прости. Э-э… Просто ты сказал, что расстался с Эмилио Диасом… вот я и обрадовался, — извинился он, но в голосе не было ни капли смущения. Дилану совершенно не хотелось принимать эти пустые бессмысленные извинения.
— Значит, тебе всё равно, порвал я с родителями или нет? — с сарказмом спросил он.
Люсьен, казалось, на мгновение задумался, а потом кивнул с обескураживающей честностью.
— Насколько важны родители… я не очень хорошо понимаю. Прости, — снова извинился он.
Дилан в который раз почувствовал, что разговаривает со стеной.
«Ну да, чего ещё ожидать от этого парня. Вспоминая его собственную семью, такая реакция вполне предсказуема».
Но объяснять ему свои чувства у Дилана не было ни сил, ни желания. Он уже собирался сказать: «Давай закончим на этом», как вдруг осёкся. Глаза Люсьена вдруг наполнились слезами, и крупные капли покатились по щекам.
— Что такое? Почему ты плачешь?! — не выдержал Дилан.
Люсьен не сразу ответил. Он вытер глаза тыльной стороной ладони, но слёзы тут же навернулись снова, и он, не в силах сдержаться, закрыл рот рукой, чтобы заглушить всхлип.
— Ты… — наконец проговорил он дрожащим от рыданий голосом. — Ты ведь меня ненавидишь.
— Ха… — В ответ на это у Дилана вырвался лишь вздох изумления.
В голове всё смешалось. Перед ним, рыдая, стоял взрослый крупный мужчина. Плакал. Потому что его ненавидели. Абсурдность ситуации была настолько тотальной, что на мгновение вытеснила даже ярость.
«Если бы кто-то увидел нас сейчас», — подумал он, — «точно бы решил, что мы оба спятили».
— Перестань реветь! — раздражённо рявкнул Дилан. — Почему ты плачешь, чёрт возьми?! Или ты ожидал, что я тебя полюблю?!
Люсьен замер, и его глаза, полные слёз, стали ещё больше. Он посмотрел на Дилана так, словно тот только что озвучил его самую очевидную для него истину. И зарыдал ещё сильнее.
Головная боль, до этого бывшая тупым фоном, взорвалась острой пульсацией. Дилан больше не мог на это смотреть. Отвернувшись к стене, он прижал ладонь ко лбу, словно пытаясь вдавить здравый смысл обратно в свой череп, и устало сказал:
— Зачем ты вообще сюда заявился? Ах да, ты сказал, что повидаться? — его голос был пуст и вымотан. — Ну вот, цель достигнута. Так может, уйдёшь? И я надеюсь, ты больше никогда не появишься передо мной. Пожалуйста.
«Я не хочу больше, чтобы ты разрушал мою жизнь», — лишь пронеслось в голове. — «И без того натерпелся, пока наладил этот хрупкий мир».
Дилан отошёл в сторону, указывая на дверь, но Люсьен не сдвинулся с места. Он вытер последние следы слёз, и его лицо стало спокойным и ясным, словно бури и не было.
— Это немного затруднительно, — произнёс он ровным деловым тоном.
— Что именно? — резко спросил Дилан.
Люсьен ответил как ни в чём не бывало:
— Уйти. Потому что с этого момента я буду жить здесь.
— Жить… здесь?! — потрясённо переспросил Дилан.
— Я наконец-то тебя нашёл, разве не очевидно? — невозмутимо продолжал Люсьен. — Чтобы быть с тобой, я всё уладил и приехал сюда.
Он повторял слова, которые никак не укладывались у Дилана в голове. Мозг отказывался их обрабатывать.
— П-постой… уладил? Что? …О чём ты вообще говоришь? Я не понимаю.
Дурное предчувствие, до этого ощущавшееся лишь холодком по спине, превратилось в ледяную волну, парализующую изнутри.
— Я же сказал, что тоже буду здесь жить, — терпеливо повторил он. — Это здание… я его купил.
Тут сознание Дилана, не выдержав, просто отключилось. Щёлк. Словно перегорел предохранитель. Голос Люсьена превратился в далёкий неразборчивый гул. Комната поплыла.
«Купил? Что купил? Хлеб? Кажется, я хотел купить хлеб. И средство для мытья посуды. Закончилось».
Он цеплялся за эти простые бытовые мысли, как утопающий за соломинку, пока реальность распадалась на части.
А Люсьен, стоя посреди его комнаты, счастливо раскинул руки в стороны и гордо провозгласил: