Сбеги, если сможешь| 53 Глава
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Что-то в его многозначительном тоне и выражении лица заставило меня нахмуриться, и тут до меня дошло. Я понял, откуда ему известен мой адрес.
— В тот день мне просто не повезло. Такое редко случается.
Я старался говорить сухо, но не мог скрыть смущения, отчего мой голос невольно стал колким.
— И вообще, почему это «счастье»? Какое тебе дело до того, что я гей?
На мой почти обвинительный вопрос он ответил все с тем же невозмутимым видом:
— Потому что мне не придется убеждать тебя, почему ты должен со мной спать.
— Я, кажется, сказал, что разборчив. — Это был не совсем полный ответ, но одна из многих причин, почему этого не будет. — Я не собираюсь с тобой спать.
После этих резких слов я замолчал. Натаниэль Миллер тоже ничего не говорил. Мы просто смотрели друг на друга в тишине. Внезапно в памяти вспыхнуло воспоминание о том, как всего несколько часов назад я отчаянно впивался в его губы. Сердце, казалось, забилось вдвое быстрее, но я, стараясь не подавать виду, поспешно сменил тему:
— Может, ты уже пойдешь? Мне нужно смыть с себя твои феромоны и лечь спать. Завтра на работу.
Последняя фраза, добавленная намеренно, несла в себе и другой смысл: «И ты тоже иди готовься ко сну». Натаниэль мгновение смотрел на меня, видя мое нетерпение, а потом произнес своим характерным ленивым тоном:
— У меня осталось еще одно предложение.
— Да что еще? — я начинал терять терпение.
«Какой еще бред он выдумал?» — с этой мыслью я посмотрел на него, и он сказал:
Снова повисла неловкая тишина. Я молча сверлил взглядом лицо Натаниэля Миллера.
— …Что, прости? — только спустя несколько секунд я смог выдавить из себя, скривившись.
А человек, который только что сбросил на меня две бомбы подряд, как ни в чем не бывало поднес сигарету к губам.
— Бросай свою прокурорскую работу и переходи ко мне. Не нужно так вкалывать без всякой выгоды и жить в такой дыре.
С этими словами он многозначительно обвел взглядом мою студию. Мне вдруг подумалось, что если измерить ее по диагонали, то широкими шагами Натаниэля Миллера здесь и пяти шагов не наберется.
«Наверняка он щедро заплатит».
Это, без сомнения, был огромный соблазн. Но в то же время он казался ловушкой.
— Мой отец — преступник, — сказал я без всяких эмоций.
Натаниэль посмотрел мне прямо в глаза.
Видя, что он ничуть не удивлен, я подумал: «Ну конечно». Было бы глупо предлагать мне место в «Миллер и партнеры», не проверив мое прошлое. Раз он делает такое предложение, значит, знает обо мне многое. По крайней мере, то, что на поверхности.
«Но того, главного, он точно не знает».
— И что с того? В этом есть какая-то проблема? — переспросил он.
— Тогда почему ты делаешь мне такое предложение? — все так же отрывисто спросил я.
Мне даже показалось, что он просто издевается. Но ответ, который я получил, был совершенно неожиданным. Натаниэль длинно выдохнул дым и без колебаний сказал:
От этих слов я не смог скрыть удивления. Услышать такое из его уст…
Я переспросил, не веря своим ушам. Он усмехнулся.
— Хочешь услышать еще раз? Пожалуйста. Ты талантлив. Настолько, что я уверен: придя в мою фирму, ты заработаешь для нее огромные деньги.
Я понятия не имел, за что он меня так высоко ценит. Я всего лишь один из многих рядовых прокуроров. Единственное, что меня отличало, — это то, что я спал с ним.
— У тебя и так куча денег, зачем тебе еще?
На мой вопрос, заданный с неприязнью, Натаниэль равнодушно ответил:
— Деньги — это хорошо. Дай людям сто долларов, и они выстроятся в очередь, чтобы лизать подошвы моих ботинок.
Ответ мне не понравился, но он был правдив. Я просто замолчал.
— Так какой ответ? — спросил Натаниэль, и уголки его губ поползли вверх, словно моя реакция его забавляла.
Он спросил так невозмутимо, будто ожидал моего отказа. Я ответил с напускным безразличием:
— Кто-то же должен защищать слабых от таких бессовестных адвокатов, как ты.
— Ха-ха-ха-ха! — он вдруг громко рассмеялся.
Я впервые видел, как он так весело смеется, и снова удивился. Он смеялся, искренне наслаждаясь моментом, его глаза превратились в тонкие щелочки.
— Жаль. Надо было переманить тебя еще до выпуска.
— Не твоя судьба, — спокойно заметил я.
Натаниэль молча глубоко затянулся, докуривая сигарету. Кончик вспыхнул алым и тут же погас. Он вынул сигарету изо рта, затушил ее о край стола и сказал:
— Жаль, конечно, что оба моих предложения были отвергнуты.
Похоже, уговаривать меня он больше не собирался. У меня мелькнуло сомнение: а были ли его предложения серьезными? Может, он просто нес чушь, чтобы посмотреть на мою реакцию? В любом случае, мой ответ был бы тем же…
Не успел я додумать эту мысль, как Натаниэль взял пиджак, висевший на стуле. Ловко накинув его, он повернулся ко мне и попрощался:
— Что ж, господин прокурор, до скорой встречи.
Я молча стоял, скрестив руки на груди. Пересекая комнату, Натаниэль шел как-то неуверенно. Возможно, усталость, накопившаяся за последние сутки, давала о себе знать, нагружая больную ногу. Я молча смотрел, как он медленно переставляет ногу с тростью, пока он не вышел и не закрыл за собой дверь. Оставшись, наконец, один, я глубоко вздохнул и рухнул на кровать. Только теперь пульс бешено застучал в висках.
Эти слова никак не выходили из головы. Я и представить не мог, что услышу от него такое.
И это сразу после предложения стать его секс-партнером.
Совершенно непонятный человек. Ему нужен от меня секс или работа? Или и то, и другое? Или он просто меня проверяет?
Вопросы, на которые у меня не было ответов.
— Натаниэль Миллер… — тихо произнес я его имя, а потом, скривившись, яростно взъерошил волосы.
Подняв голову с тяжелым вздохом, я вдруг почувствовал, как пересохло в горле. Я подошел к раковине, сполоснул пластиковый стаканчик, из которого вчера пил шампанское, налил воды и залпом выпил. Взгляд случайно зацепился за что-то на столе. Поставив стакан, я подошел ближе. Там лежал окурок, который оставил Натаниэль Миллер. А рядом с ним — визитка, вычурная, какой я никогда раньше не видел. Плотная, жесткая бумага переливалась на свету, слепя глаза. На ней был всего один номер мобильного телефона и имя владельца, которое и так было мне известно.
Я молча постоял, глядя на визитку, а потом медленно разорвал ее пополам и выбросил в мусорное ведро. «Дешевые трюки».
Цыкнув языком, я пошел в ванную. Я терся мочалкой дольше и сильнее обычного, будто пытаясь соскрести с себя все следы его присутствия, а затем лег в постель.
А когда на следующее утро я открыл глаза, то понял, что пришло время платить за свое распутство.