Сбеги, если сможешь| 54 Глава
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
— Боже мой, господин прокурор. Что с вами? — спросила помощница, изумленно глядя на меня.
Реакция была вполне ожидаемой. Всю ночь я метался в лихорадке и лишь невероятным усилием воли заставил себя явиться на работу вовремя. Вид я имел соответствующий: волосы торчали в беспорядке, костюм был безбожно измят, а пуговицы рубашки расстегнуты. С галстуком я так и не совладал. Уже в кабинете я кое-как выудил этот скомканный кусок ткани из портфеля и, пока пытался привести себя в божеский вид, помощница успела принести кофе.
— Вы ужасно выглядите, — покачала она головой. — Может, стоило остаться дома и отдохнуть?
На её тревожный вопрос я лишь криво усмехнулся. Казалось, это кара небесная. Причин для наказания набралось предостаточно. Грех лжи — ведь я притворился больным без веской причины. Грех отчаяния — когда пустился во все тяжкие с первым встречным. И, наконец, главный грех — этим «первым встречным» оказался тот ублюдок, Натаниэль Миллер…
Продолжать этот список означало лишь глубже погружаться в трясину ненависти к себе, поэтому я оборвал поток мыслей. Нужно было работать.
Однако мучения на этом не закончились. Стоило мне попытаться сосредоточиться, как треснул уголок губы. Ранка саднила, и каждое движение ртом отзывалось болью, заставляя меня тихо шипеть. Я нанес мазь, но понимал, что эта саднящая ранка останется со мной ещё на несколько дней. Вдобавок жар не отступал, делая тело ватным и непослушным.
— Вам лучше выпить травяной чай, — раздался голос помощницы.
Видимо, выглядел я и правда плачевно. Она забрала чашку с остывшим, так и не тронутым кофе и вскоре вернулась с дымящимся чаем.
— И я записала всех, кто звонил вчера.
На стол легла записка. Вместо ответа я сделал жадный глоток горячего чая и с облегчением выдохнул. Прикрыл на секунду горящие веки, а после тупо уставился на листок, пока взгляд не зацепился за знакомые буквы.
— Этот ко… то есть, Миллер звонил?
— Ах да, точно, — спохватилась она. — Звонил мистер Миллер. Натаниэль Миллер, адвокат.
Имя с трудом пробивалось сквозь туман в больной голове. Я нахмурился, пытаясь собрать мысли в кучу. Помощница коротко доложила:
— Я сообщила, что вы взяли отгул из-за простуды. Он ответил «понятно» и повесил трубку. Больше ничего не передавал.
Смысл её слов дошел до меня не сразу.
— Подождите… То есть вы сказали, что я болею и поэтому отдыхаю?
— Да, — в её голосе прозвучала тревога. — А нужно было сказать что-то другое?
— Нет, просто уточняю. Понятно. Это все?
— Да. Суть остальных дел я пометила рядом с именами.
Я коротко кивнул, давая понять, что разговор окончен. Она бросила на меня осторожный взгляд и вышла из кабинета. Только услышав щелчок закрывшейся двери, я позволил себе раздраженно выдохнуть.
Сказала, что я болею? Выходит, он знал, что я нездоров, и всё равно притащил шампанское?
Чем больше я размышлял, тем абсурднее казалась ситуация. Словно он догадывался, что моя болезнь — симуляция. Но это было невозможно.
Тогда что? Ему было плевать на моё состояние? Или он явился просто чтобы поиздеваться?
Мысли путались, сталкивались друг с другом, но ответа я не находил. Да и сил на этот внутренний анализ уже не оставалось. Я залпом допил чай и схватился за документы, пытаясь убедить себя, что как бы то ни было, я уже достаточно наказан. Хватит об этом думать.
Я честно пытался вникнуть в суть дела, но, поймав себя на том, что в пятый раз перечитываю одну и ту же строчку, не понимая смысла, с мучительным стоном уронил голову на стол.
К обеду мне стало совсем худо — строчки в документах поплыли, превращаясь в нечитаемую серую вязь. Помощница, наблюдая за моими бесплодными усилиями, не выдержала. Она отодвинула от меня бумаги и вместо очередной порции кофе поставила стакан теплой воды.
— Господин прокурор, вам определенно нужно отдохнуть. От того, что вы будете сидеть здесь через силу, болезнь не пройдет и дела не решатся. Так вы только зря тратите время и гробите здоровье.
Возразить было нечего. Такое самоистязание лишь затягивало агонию. Я смочил пересохшее горло теплой водой и тяжело вздохнул, признавая поражение.
— Пожалуй, сегодня уйду пораньше. До завтра.
— И завтра не переусердствуйте, выходите, если станет лучше, — с сочувствием напутствовала она.
Я покинул кабинет. Дорога домой осталась в памяти рваными, мутными клочками. Помню, как, шатаясь, брел до станции, как рухнул на сиденье в метро и, кажется, мгновенно провалился в небытие. Свою остановку не пропустил лишь чудом. Оставшийся путь до дома прошел в полубреду — повезло, что в таком состоянии я не стал добычей для уличных грабителей.
Лишь с третьей попытки попав ключом в замочную скважину, я ввалился в квартиру. Машинально проверил телефон и бумажник в кармане пальто — всё на месте. Спасибо и на этом.
Так, спать. Ни о чем больше не думать.
Ревизия аптечки принесла неутешительный итог — срок годности всех лекарств истек еще три месяца назад. Сил идти в аптеку не было, поэтому, махнув рукой на риски, я проглотил просроченную таблетку, запив её водой из-под крана. Крошечная холостяцкая квартира сегодня казалась неестественно огромной, углы расплывались. Сбрасывая на ходу пальто и пиджак, я добрался до спальни и плашмя рухнул на постель.
Стоило закрыть глаза, как пришло зыбкое облегчение. Хорошо, что послушал помощницу. Сейчас посплю, и всё пройдет…
Сквозь вязкую пелену сна пробился тонкий назойливый звук. Я непроизвольно дернул бровью, но тело, налитое тяжестью, отказалось повиноваться. Я продолжал лежать, распластанный жаром. Тогда звук повторился громче и требовательнее. Когда он раздался в третий раз, мозг неохотно расшифровал, что это дверной звонок.
Ко мне никто никогда не приходил. Коммивояжер? Управдом? Кто бы там ни был, я физически не мог поддерживать светскую беседу.
Буду просто игнорировать, и непрошеный гость уберется...
Когда очередной — я уже сбился со счета какой — звонок окончательно вырвал меня из забытья, я выругался вслух. Какой псих может так настойчиво терзать звонок? Неужели не ясно, что дома никого нет, или хозяин не желает открывать? Либо идиот, либо умалишенный.
Ярость вскипела во мне, на мгновение пересилив болезнь. Скрипя зубами, я заставил себя подняться. Тело вело из стороны в сторону, стены то и дело накренялись, но злость служила отличным каркасом, не давая упасть. Я широкими, хоть и нетвердыми шагами направился к источнику шума.
Когда я схватился за дверную ручку, звонок всё еще надрывался, высверливая мозг. Не в силах больше терпеть эту пытку, я рывком распахнул дверь.
— Блядь, отвали отсюда, ублюдок! — рявкнул я, как думал, грозным голосом.
…Но на деле из горла вырвался лишь жалкий сорванный хрип, в котором утонула вся угроза. Голос смешался с тяжелым дыханием и прозвучал не громче шелеста бумаги. Я сам опешил от своей беспомощности, но настоящий шок ждал впереди.
Мужчина за порогом смотрел на меня сверху вниз. Его палец всё еще утопал в кнопке звонка, и непрекращающаяся трель висела в воздухе, словно издевательская фоновая музыка. Не отрывая взгляда от моего лица, он медленно растянул губы в той самой фирменной легкой усмешке.
— Здравствуйте, господин прокурор.
Низкий баритон Натаниэля Миллера наслоился на визгливую трель звонка. Я лишь заторможенно моргал, пытаясь осознать происходящее, а он невозмутимо добавил:
— Сегодня вы тоже прекрасно выглядите.
С этими словами он наконец убрал палец с кнопки. Звонок, который, казалось, успел пропилить мне череп насквозь, умолк. Между нами повисла неловкая тишина.