Возжелай меня, если сможешь. (Новелла) | 121 глава
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Он вспомнил об этом — и в тот самый момент уголки губ Грейсона, который моргал с полуприкрытыми глазами, дрогнули. Он слегка улыбнулся и прошептал:
Услышав собственное имя в обессиленном голосе, он вздрогнул.
— Что случилось? Разве ты не был на феромонной вечеринке?
Он был буквально пропитан омега-феромонами. Аромат, впитавшийся в кожу и одежду, невозможно было получить иначе — только после подобной вечеринки. На вопрос Дейна Грейсон тихо хихикнул и ответил:
Глядя на всё ещё нахмуренного Дейна, он продолжил, будто жалуясь:
— Хотел было вывести феромоны с помощью укола, но тот ублюдок Стюарт… его, мать его, не было. Пришёл какой-то работник или кто он там… сделал укол, а, блин… хреново сделал. Всё лекарство вытекло мимо вены. Потом говорит, что у меня рука может загнить… и ревёт. Бред… Чего он ревёт-то? Это же моя рука, не его…
Грейсон снова тихо захихикал. Дейн молча смотрел на него, ошеломленный. «Что он несет вообще…?»
Он явно был под кайфом. То, что он вообще вернулся живым, уже было чудом. Возможно, только благодаря инстинкту возвращения домой он сумел дойти до этого места, но даже до своей комнаты дотащиться не смог — рухнул по пути.
Дейн в голове сложил общую картину, но один момент по-прежнему не давал покоя:
— Ты говоришь, ты пошёл на вечеринку… но зачем тогда делать укол, чтобы вывести феромоны?
Грейсон, словно речь шла о пустяке, фыркнул:
— Чтобы не заниматься сексом, конечно… лекарство и нужно для этого.
— Почему? — Дейн всё ещё не мог этого понять. Почему отказываться от самого простого и надёжного способа вывести феромоны? Тем более после того, как уже потрудился сходить на вечеринку.
— Почему, спрашиваешь… — Грейсон, невозмутимо глядя на него, ответил с сияющей улыбкой: — С кем еще, кроме тебя, я мог бы переспать?
Дейн вмиг онемел, только смотрел на него, не в силах произнести ни слова. За окнами продолжала громыхать гроза, а проливной дождь ручьями стекал по окнам. Вглядываясь в его ошеломленный взгляд, Грейсон продолжил признаваться:
— Я вообще-то думал, что феромоны можно и не выводить… Но тогда отец разозлился бы. А я ведь… могу сойти с ума и… причинить тебе вред. А этого нельзя, правда ведь?
Он болтал без остановки. Из-за начавшегося гона или побочных эффектов лекарства — было непонятно. Одно было ясно наверняка: в этом состоянии Грейсон был не в своём уме. И что теперь делать? Дейн чувствовал отчаяние. Хоть он и знал всё об экстренной помощи, сейчас не мог применить ни одного из известных способов. Интересно, что делают в таких случаях другие доминантные альфы? Хотя с каких пор у доминантных альф бывают побочные эффекты от препарата? Это же... абсурд.
Пока Дейн мучительно размышлял, не зная, что предпринять, Грейсон с затуманенными глазами растерянно осматривался по сторонам.
— Странно… А почему ты здесь? Я же точно был на вечеринке…
Грейсон мотал головой, бормотал бессвязные фразы. Может, начинает отходить от действия препарата? Не различая реальность и галлюцинации, он выглядел полностью потерянным. Дейн и сам не знал, как лучше на это реагировать.
И именно в этот момент, пока он колебался, состояние Грейсона резко изменилось.
Тот вдруг начал биться в конвульсиях и задыхаться — его начало тошнить. Дейн в панике подхватил его, но приступ не прекращался. Грейсон содрогался всем телом, хватая ртом воздух, но дыхание его всё чаще срывалось, превращаясь в обрывистые, судорожные вдохи. Казалось, ещё немного — и он просто перестанет дышать.
Дейн уже собирался вскочить, чтобы хоть как-то помочь, но в тот самый момент Грейсон вдруг вцепился в его руку.
— Ч-что такое?.. — Дейн вздрогнул и резко обернулся.
Грейсон смотрел на него снизу вверх, цепляясь из последних сил.
Голос был хриплым, рваным, едва различимым на фоне лихорадочного дыхания. Дейн моргнул и всё же попытался вырваться:
— Отпусти. Я только за водой схожу…
Грейсон вдруг закричал. Резко, срываясь на панический крик — побледневший, весь дрожащий:
— Не уходи, Дейн! Пожалуйста… не уходи…
— Я вернусь. Слышишь? Всего на минуту. Просто отпусти руку…
Дейн попытался осторожно освободиться, но Грейсон вцепился в него с какой-то отчаянной, нечеловеческой силой, будто от этого зависела его жизнь.
И вдруг — крик, полный ужаса, боли и раскаяния:
Дейн застыл. Он больше не пытался вырываться. Грейсон, все еще бледный как смерть, смотрел ему в глаза и продолжал срывающимся голосом:
— Я не буду спрашивать… — Грейсон судорожно хватал воздух, голос его срывался. — Клянусь, Дейн, ничего не спрошу… Мне ничего не нужно знать… Никогда. Не говори, если не хочешь. Мне и так… достаточно…
— Пожалуйста. Пожалуйста, Дейн…
Голос Грейсона задрожал. Он вцепился в его руку, будто в последний шанс. Почти закричал:
— Только… только не бросай меня…
Дейн молчал. Он смотрел на него — взрослого мужчину, который сейчас, с искаженным в мольбе лицом, держался за него из последних сил.
Словно вспышка: воздух наполнился сладким, густым ароматом феромонов. Голова закружилась. Оказалось, не только у Грейсона плавится сознание.
Дейн выдохнул медленно, глубоко.
В расширенных зрачках Грейсона отражалось его лицо — близкое, неразгаданное. Он казался одновременно печальным и смеющимся, злым и растерянным. Грейсон не понимал — и не мог отвести взгляда.
— Что?.. — только и успел выдохнуть он.
Дейн резко потянулся вперёд и схватил его за ворот. Одним движением притянул к себе и… прижался к его губам.
Грейсон застыл. Глаза широко раскрылись, сердце сорвалось с ритма. Что… это?..
Ощущения были слишком реальными. Слишком живыми. Слишком…
Дейн целовал его по-настоящему — уверенно, грубо, без капли сомнения. Его язык проник внутрь, раздвинул губы, ворвался и неумолимо заполнил всё пространство — тёплый, влажный, настойчивый.
Секунда — и Грейсон пришёл в себя. Шок отступил. Он чувствовал, как язык Дейна обвивает его собственный, как ласкает и требует, будто стремится затеряться в нём целиком.
Он не знал, кто из них теряет контроль быстрее.
Дейн действительно целовал его.
По-настоящему. Ошеломительно. Невероятно — но всё же это происходило.
Грейсон едва сдержал стон, когда ощутил, как язык Дейна касается внутренней стороны щеки. Неосознанно он напряг бёдра. Почему? Почему именно сейчас? Почему он… Дейн… с ним?
В голове проносились сотни вопросов. Сомнение, растерянность — всё мешалось в хаос. Но тело не спрашивало. Оно уже подчинилось. Пока разум отчаянно пытался осознать происходящее, Грейсон просто закрыл глаза и отдался поцелую.
Их слюна смешалась в тёплом, влажном танце. Он обвил Дейна за талию, прижал к себе, а второй рукой стиснул его грудь. Удивительно… Его ладонь почти утонула в этом горячем, плотном теле, но Дейн не отстранился. Не оттолкнул. Наоборот — продолжал целовать, будто всё происходящее было ему в порядке вещей.
Грейсон был уверен: в реальности такого быть не может. Потому что… потому что…
Голос Дейна прозвучал низко, с хрипотцой. Он оторвался от губ Грейсона, и в его дыхании всё ещё звучала тяжесть страсти.
Грейсон посмотрел ему в глаза. Потом медленно, почти серьёзно сказал:
Дейн нахмурился, но Грейсон, криво усмехнувшись, продолжил:
— Ты никогда не был со мной ласков. — Он улыбнулся, будто самому себе, с какой-то нежной, немного грустной иронией. — В реальности ты даже не разговаривал со мной… Так что это точно сон.
Он медленно поднял руку, провёл ладонью по лицу, глядя куда-то вверх, в потолок.
Он не двигался. Многое пронеслось в голове — воспоминания, колебания, тени прошлого — но длилось это всего лишь миг. Он уже принял решение. А приняв — никогда не оборачивался. Как и сейчас.
— Угх! — вскрикнул Грейсон, когда Дейн внезапно схватил его за воротник и рывком поднял. Затем потащил его и швырнул на кровать.
Когда тяжелое тело бухнулось на матрас, Дейн сразу же вскочил следом, схватил рубашку сзади за ворот, задрал её и швырнул в сторону. Оказавшись сверху ошарашенного Грейсона с широко распахнутыми глазами, он, расстегивая пряжку на штанах, произнес:
— Ч-что?.. — растерянно пробормотал Грейсон, не в силах среагировать.
— Я помогу тебе избавиться от феромонов, — спокойно объявил Дейн.
А затем, прежде чем Грейсон успел хоть как-то осознать происходящее, он схватил его за руку и прижал к своей груди:
— Давай, трогай сколько хочешь.
В этот момент сердцебиение Грейсона превысило 200 ударов в минуту.