Проливной дождь (Новелла) | Глава 62 | Конец 2 тома
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Обхватив руками раскалывающуюся голову, я сел и разинул рот при виде комнаты, которая ничем не отличалась от зоны военных действий. Несколько пивных бутылок были опрокинуты, их содержимое растеклось по полу. Бутылка дорогой водки была пуста. «Pocari Sweat» лежала на боку с открученной крышкой.
Массируя виски, я принялся за уборку. Постепенно и в голове начинало проясняться.
— Ха… такому придурку, как я, только и остается, что сдохнуть.
Память не только не отшибло, я отчетливо помнил даже ледяной голос Джин Ёвона. Честно говоря, был в этом некий элемент авантюры. Смутная надежда, что если я позвоню, напившись до беспамятства, он, может, и сжалится надо мной. Простит, сказав, мол, раз он мне все еще нравится, то ничего не поделаешь.
И только сейчас, когда эта надежда разбилась вдребезги, я понял, какую глупость совершил. Как я теперь в понедельник посмотрю ему в глаза? Придется искать какую-нибудь нору, чтобы в нее провалиться. Но в том, что мы работаем в одной компании было и кое-что хорошее. Я утешал себя, что смогу хотя бы видеть его, притворившись, что это случайность. Даже если он будет смотреть на меня как на пустое место…
Я закончил уборку и принял холодный душ, но похмелье не проходило. С глупой надеждой я то и дело проверял телефон. Каждый раз, когда он вибрировал, сердце подпрыгивало, но это был лишь спам.
Хотя я проснулся поздно, выходной, казалось, тянулся бесконечно. Я ворочался на кровати, стеная от похмелья и душевной боли.
Я ненадолго заснул, а когда проснулся, за окном уже садилось темное, пасмурное солнце. И мои надежды стремились к нулю. Он не позвонит. И мне придется принять правду, от которой я так долго бежал, — все кончено.
Из прихожей донесся оглушительный грохот. Кто-то ломился в дверь с такой силой, будто пытался ее выбить. Я резко вскочил с кровати. Это не мог быть отец, он знал пароль. И не охранник, он бы звонил в домофон, а не колотил в дверь.
Я бросился ко входу и рывком распахнул дверь. На пороге стоял мужчина с невероятно злым лицом. Я моргнул.
Стоило мне позвать его, как сонбэ Джэун раздраженно шагнул внутрь. Он был слегка навеселе.
— А, серьезно! Я тут с Джухи на свидании, а Джин Ёвон мне всю малину портит! Чтобы ее успокоить, теперь неделя потребуется. Что это, черт возьми, вообще такое?! — ворча, он протянул мне белую коробку.
Я лишь смотрел на нее, не в силах взять.
Но я продолжал стоять как вкопанный, и тогда сонбэ просто поставил коробку у моих ног.
— Что-что. То, что директор Джин велел тебе передать.
— Но почему вы… — мой голос звучал по-дурацки слабо.
— Сказал, что это в счет долга за ту ложь со свиданием. В общем, он мастер использовать людей. И какого черта я вообще согласился перейти в эту компанию?! Можно было бы воспользоваться курьером, но нет! Что, черт возьми, там такого срочного, чтобы в выходной меня дергать?
Я сел на корточки перед коробкой. Она была точь-в-точь как та, в которой были «инжирные» кроссовки.
— Да не тяни, открывай скорее! Мне к Джухи возвращаться надо. Что там такого, дай-ка и я посмотрю, а?
Я оторвал скотч и посмотрел на него. «Терпение у тебя железное», — сказал сонбэ и сам рывком открыл крышку. Внутри, завернутые в белую бумагу, лежали «инжирные» кроссовки.
— Что?.. Он заставил меня ехать сюда, чтобы просто отдать обувь? Да он издевается?!
Не знаю, что он ожидал там увидеть, но его разочарование и гнев были почти осязаемы. Я же реагировал иначе. Неверящим взглядом я смотрел на кроссовки, а потом, отбросив бумагу, прижал их к груди. В углу коробки лежал небрежно сложенный листок бумаги. На нем грубыми, толстыми линиями, словно написанными маркером, было всего несколько слов.
С первого взгляда было видно, что написано небрежно, наспех. Но эти слова… эти неловкие слова захватили меня целиком. Это была не та обувь, в которой сбегают. Эта короткая записка была его любовным письмом.
«Джин Ёвон, ты абсолютно непредсказуемый человек. Неужели ты никогда в жизни не писал писем? Такого короткого любовного письма я в жизни не получал».
И все же, оно подействовало на меня сильнее, чем самое длинное послание.
— Сокён, а ты случайно… — сонбэ Джэун сел на корточки рядом со мной. — Ты что, должен Джин Ёвону денег? — серьезно спросил он.
Я опустил кроссовки на пол и надел их. Они по-прежнему идеально подходили. Мои. Завязывая шнурки, я ответил:
Записка говорила: «Беги ко мне».
Не раздумывая ни секунды, я вскочил на ноги. Сонбэ Джэун так и остался сидеть, ничего не понимая. Я постучал носком об пол и посмотрел вперед.
— Так что сейчас пойду возвращать долг.
Я больше не мог сдерживать свои чувства. Не дожидаясь, пока сонбэ окликнет меня, я вылетел из квартиры. Проигнорировав крик охранника «не бегать по зданию», я выбежал на улицу. Мои «инжирные» кроссовки, идеально сидевшие на ноге, мягко подталкивали меня, словно говоря: «Беги быстрее».
Душный ветер обжигал тело, горячий воздух бил в лицо. Но я не мог остановиться. Такси не было, и я просто бежал в сторону Йоидо. К тому времени, как мне наконец удалось поймать машину, я промок насквозь.
«Кондиционер сломан», — сказал водитель, но я лишь кивнул, что все в порядке. Я хотел только одного: быстрее, еще быстрее добраться до него.
Мне нестерпимо хотелось увидеть Джин Ёвона. Несмотря на поздний час, на дорогах были пробки. Не доехав до его дома, я не выдержал и выскочил из такси.
Вспомнилось, как он смотрел на меня в туфлях с колокольчиками и усмехался; как пел мне, когда мы ехали на велосипеде; как мы вместе смотрели на летний ливень. Те совсем не короткие моменты быстро проносились перед моим затуманенным взором. Вспомнилось, как он поднял меня на руки, чтобы достать обувь с дерева.
Тогда я не знал. Не знал, что это были не просто незначительные воспоминания. Мы, словно короткий летний ливень, в одно мгновение промочили друг друга до нитки. И поэтому сейчас я бежал к нему в обуви, которую он мне подарил.
Я не мог даже перевести дух. Когда показался его сад, сердце забилось еще сильнее. Его стук, готовый вырваться из груди, подгонял меня. За оградой виднелся сад, залитый мягким светом фонарей. Мое сердце переполнялось от чувств.
Не раздумывая, я перемахнул через ограду. Убедившись, что велосипед на месте, я бросился к входной двери и принялся дергать ручку. Заперто. Придется открыть силой. Даже если это был не любовный, а прощальный подарок, на этот раз я был готов умолять его.
Я был в таком исступлении, что забыл простейший пароль. Бах! Бах! Я с силой забарабанил в дверь. Снова схватившись за ручку, я потянул ее на себя, и в этот момент… Вжик. Дверь распахнулась, и я по инерции влетел внутрь. Меня занесло прямо в грудь Джин Ёвона.
Я уперся в нее руками и, вздрогнув, поднял на него глаза.
Тук-тук-тук. Оно билось так же, как и в тот день, когда я впервые его услышал.
— Дверь… почему… внутрь… — растерянно пробормотал я, внезапно оказавшись в его объятиях.
Я совсем забыл, что его входная дверь открывается внутрь.
— Ошибка проектирования, — невозмутимо заявил Джин Ёвон, словно это была не его ошибка.
Я не нашелся, что ответить, и лишь молча моргал.
— Оши… баюсь. — «еще как…» — пробормотал я и убрал руку с его груди. На ладони все еще оставалось ощущение его бешено колотящегося сердца.
«Могу ли я надеяться? Раз его сердце все еще так бьется…»
Я посмотрел на него. Взгляд, которым он смотрел на меня, казалось, ничуть не изменился. Что сказать, с чего начать — в голове была пустота. От одного лишь взгляда на него мое собственное сердце было готово вырваться из груди.
— А тебя, Пак Сокён, поймать оказалось не так-то просто.
От этих небрежно брошенных слов внутри все загрохотало. Он не отказывался от меня. Все это время, пока я мучительно шел к нему, он ждал, протягивая мне руку.
— …Мне было больно. И из-за слухов о вашем свидании вслепую, и из-за того, что моя мама заболела из-за меня, — я приехал сюда растрепанный и взмыленный, а он стоял такой безупречный, и от этого было немного обидно. — И еще.
— Еще, — он словно предлагал мне высказать все, что накипело.
— На самом деле, я боялся встречаться с таким, как вы… я боялся, что вы разобьете мне сердце.
— Вам придется объясниться, директор.
Мы молча смотрели друг на друга. Мне даже показалось, что он и вправду обдумывает возможные оправдания.
Я вздрогнул. «Это он о том, что я сейчас ему высказал?» Я напряженно смотрел на него.
— Мужчина, который оправдывается.
В итоге это снова был комплимент самому себе. Я хотел было съязвить в ответ: «ну да, ты же у нас бесспорный шедевр», но теперь, зная его истинные чувства, я лишь тихо проворчал:
— И говорите вы коротко, и не оправдываетесь, и это ваше письмо в коробке… Что это вообще было?..
Этот мужчина был до смешного неуклюж и в подарках, и в любовных письмах.
— Похоже, у вас не так много опыта в любви. — сказал я, словно обвиняя его.
Резко. Джин Ёвон притянул меня к себе. Как и наши взгляды, наши сердца, прижавшись друг к другу, забились в унисон: тук-тук-тук.
— Поэтому я и собираюсь сделать с Пак Сокёном все то, чего не мог сделать раньше.
Я как завороженный смотрел на его губы, произнесшие мое имя. В голове была лишь одна мысль: я хочу его поцеловать. Не раздумывая, я подался вперед. Джин Ёвон крепко обнял меня за талию. Наши горячие дыхания смешались. Внезапно во рту распространился сладкий аромат Джин Ёвона. Я закрыл затуманенные глаза.
По щекам стекал пот, а на пересохших губах ощущалась влага. Я словно промок под проливным летним дождем.
Вряд ли найдется человек, готовый к ливню или к любви. Но их не стоит избегать. Одежда высохнет на солнце, а нечаянно нагрянувшая любовь сама найдет дорогу к сердцу.
Джин Ёвон обрушился на меня, беззащитного, как неизбежный летний ливень.
И как промокшая одежда была моей заботой, так и возникшие чувства были моей ношей.
Как и любовь мальчика и девочки из того рассказа, наша любовь началась с ливня. Они всегда были похожи.