Экс-спонсор (Новелла) | Глава 180
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
— А… — Лишь это смог протянуть Чонён и замер в нелепой позе, застыв на полпути в гостиную.
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он смог очнуться от оцепенения.
«Неужели я действительно встречу здесь Дохона? Это не сон?» — зрачки забегали, не в силах найти, на чём сфокусироваться в этой невозможной сцене.
Кое-как совладав с первым шоком, он взглядом послал Дохону безмолвный отчаянный вопрос: «Что всё это значит?», но тот в ответ лишь едва заметно покачал головой. Во взгляде его читалось то же самое недоумение.
— Устал, наверное, с дороги? К смене часовых поясов уже привык? — единственным человеком здесь, который выглядел совершенно невозмутимо, была бабушка. И по её нарочито спокойному тону Чонён мгновенно догадался, что вся эта ситуация — результат её коварного плана.
— Ну конечно… — пробормотал он. — Кстати, бабушка. А почему директор-ним здесь? Что-то случилось?
— А! Представь себе, я совсем из ума выжила, про дату забыла.
— Совсем забыла, что сегодня должен был приехать Дохон, и тебя тоже пригласила. Вот же память девичья! Я и сама только что вспомнила, что назначила вам обоим встречу, когда Дохон приехал.
— Да-а?.. — недоверчиво протянул Чонён.
— Боже мой! С возрастом всё время что-то забываю. Вот в чём проблема старости! — она театрально всплеснула руками.
И Чонён, и Дохон молча уставились на бабушку.
«Нет, ну что это за бездарная актёрская игра?» — от её речи, произнесённой с такими неестественными паузами, будто она читала по бумажке, уши вяли. Если бы она была актрисой, критики бы её разнесли в пух и прах.
Растерянный от такого неубедительного оправдания, Чонён снова посмотрел на Дохона. Даже услышав эту нелепую историю, тот сохранял каменное выражение лица, лишь в уголке его губ промелькнула тень горькой усмешки.
Чонён попытался спокойно проанализировать истоки этой неловкой встречи.
«Значит, бабушка, узнав, что мы оба в Америке, вызвала нас сюда. В один и тот же день, в одно и то же время. Судя по его реакции, Дохон тоже не ожидал этого… Но зачем? До сих пор она ни разу даже мельком не упоминала о нашем с ним воссоединении».
Эта внезапность и сбивала с толку больше всего.
— Что же ты стоишь как истукан? Иди сюда, садись, Чонён-а.
Однако тот так и не сдвинулся с места, и бабушка снова подала голос:
Что? Не нравится? Если тебе так неприятен этот парень, может, мне его выгнать?
Чонён неловко опустился в кресло напротив Дохона, чувствуя себя подсудимым в зале суда.
— Чонён приехал на съёмки, а Дохон в командировку, вот я и позвала обоих. Надеюсь, вы проявите великодушие и поймёте, что старуха просто от радости ошиблась.
— Конечно… всякое бывает, — выдавил из себя Чонён.
— Хоть и неловко, но раз уж приехали, посидите, поешьте вместе. И со мной за компанию поговорите.
Чонён первым делом схватил чашку с чаем, чтобы смочить пересохшее горло. Знакомый фарфор, знакомый вкус… Даже прислуга, принёсшая чай, была той самой, что работала у них в Корее. На миг он потерялся в пространстве, не понимая, в Америке он сейчас или дома. Если бы не незнакомый вид сада за окном, можно было поверить, что находится в особняке бабушки в Сеуле.
— Кстати говоря, вы двое, наверное, давно не виделись? В Корее-то ладно, но Америка — страна большая, так что тем более не было случая встретиться, да?
В этот момент Чонён едва не поперхнулся чаем. Горячая жидкость обожгла горло, и он с трудом подавил приступ кашля. Они с Дохоном только позапрошлой ночью занимались сексом до самого утра, и от этих невинных слов бабушки, сказанных в полном неведении, вспыхнули уши. Его поймали на месте преступления, о котором никто даже не подозревал. В памяти на долю секунды вспыхнул образ: сбившееся дыхание, влажная кожа, шёпот в темноте…
— Да, пожалуй, что так, — с огромным трудом проглотив чай, солгал он и торопливо кивнул.
«Хорошо бы сейчас и Дохону как-то подыграть…» — с отчаянием подумал Чонён. Но тот просто сидел и сверлил его взглядом. Не просто смотрел, а впивался в него тяжёлым, изучающим, собственническим взглядом, в котором смешались и отголоски вчерашнего отчаяния, и сегодняшняя растерянность, и что-то ещё, от чего у Чонёна по спине бежали мурашки.
«Ещё немного, и в моём лице, кажется, появится дыра».
Чонён, дождавшись, пока бабушка отвлечётся на чашку, незаметно метнул на Дохона сердитый взгляд. Когда глазами буквально прокричал ему, чтобы тот побыстрее сделал вид, будто они впервые встретились в Нью-Йорке, Дохон наконец медленно кивнул.
— Как поживаешь? — и тут же, совершенно невпопад, спросил он. Голос его был ровным, но в нём слышались нотки вчерашней хрипотцы.
— А? А, да. В общем… нормально.
— В последнее время, кажется, очень занят.
— Суматошно, конечно, — кивнул Чонён, вопреки всему чувствуя себя ужасным актёром. — Вы, директор-ним, тоже, наверное, заняты, раз приехали в командировку.
— Этот график у меня свободный.
Каждое слово, произнесённое этим голосом, отдавалось эхом вчерашнего признания.
От этого воспоминания кончики пальцев начинали покалывать. Сколько бы он ни сжимал и ни разжимал руки под столом, это фантомное ощущение не проходило. Не в силах больше смотреть ему в лицо, Чонён уставился на тарелку с нарезанными фруктами.
— Когда ты приехал в Нью-Йорк? — он думал, что пытка вежливым разговором окончена, но Дохон продолжал.
— …Несколько дней назад. А вы, директор-ним?
Его глаза ни на секунду не отрывались от Чонёна. Это было невыносимо.
«Ай, ну что он творит, бабушка же рядом!» — оттого, что Дохон так откровенно показывал, что между ними что-то было, у Чонёна по спине побежал холодный пот.
Не выдержав, Чонён, чтобы допить оставшийся чай и спрятать лицо, отвернулся. И тут же встретился взглядом с бабушкой. Она смотрела на него с хитрым, довольным и абсолютно всё понимающим видом.
«Чёрт побери! Я полностью попался в её ловушку».
— …Кхм-кхм. Бабушка, вы-то как, хорошо поживаете? Как ваше здоровье? — Чонён, неловко растянув губы в улыбке, поспешно сменил тему.
— Раз я так сижу перед тобой, значит, со здоровьем всё в порядке, не так ли? В Америке так спокойно, что, живя здесь, и не замечаешь, как летит время. Для отдыха место неплохое.
— Хорошо, что вам здесь подходит.
— А видеть вас двоих здесь мне ещё приятнее, — добавила она, нанеся контрольный удар. — Кстати. Тебя в последнее время, кажется, много где показывают.
— Ну как же, в корейском журнале видела, ты там с духами фотографировался. Красиво получилось.
«И когда это она успела увидеть?» — неловко подумал Чонён, от смущения неловко почесал щеку и ответил:
— Это я давно уже снялся, заранее.
— Вот как. А этот твой Дохон так был против! Ну что, теперь, когда вы развелись, ты вволю занимаешься своим любимым актёрством, каковы впечатления?
Чонён медленно облизал пересохшие губы. Вопрос был задан так, словно Дохона и не было в комнате.
«Зачем она так говорит, специально ставя меня в неловкое положение?» — пронеслось в голове. Но тут же, с каким-то внутренним вызовом, он решил: «А что, собственно, такого? Это ведь правда».
Раз уж так вышло, Чонён решил принять правила этой странной игры. Он чуть поудобнее устроился на стуле, расслабил плечи и встретил взгляд бабушки.
— Мне нравится. Нелегко, конечно, но это моё. Иногда думаю, что стоило начать гораздо раньше.
— Хорошо, что теперь не нужно окольными путями спрашивать о твоих делах, можно просто почаще видеть тебя по корейскому телевидению. И смотреть интересно. Дохон, а ты ведь не знаешь, что такое фургончик с кофе, да? — она хитро прищурилась.
— А, бабушка! Зачем вы вдруг об этом? — Чонён почувствовал, как к щекам снова приливает краска.
— А я уже два раза на съёмочную площадку Чонёна отправляла! Где-то месяца два назад, кажется… — сказала бабушка хвастливым тоном, полным самодовольства. — Да и то, просто так нельзя отправлять, нужно дату согласовывать и разрешение получать, так я велела этому вашему директору Со, чтобы он всё организовал и отправил.
— Я тоже отправлял, — тихо, но отчётливо вмешался Дохон.
В комнате на секунду повисла тишина, настолько плотная, что, казалось, её можно потрогать.
— Что такое? — от неожиданного ответа Дохона бабушка удивлённо вскинула брови, изображая искреннее изумление.
Чонён, чьё сердце пропустило удар, в панике пнул его под столом.
«Зачем ты несёшь эту чушь?! Подыграй мне!» — беззвучно кричал его взгляд.
Однако Дохон лишь едва заметно пожал плечами, с таким невозмутимым видом, будто не понимает, в чём, собственно, проблема.
Изображаемое удивление бабушки быстро сменилось на неподдельный живой интерес. Она с явным удовольствием переводила взгляд с ледяного спокойствия Дохона на пылающее лицо Чонёна и обратно.
— О-хо-хо, вот как… Похоже, нынешняя молодёжь действительно отличается от нас. Даже после развода продолжают заботиться друг о друге, фургончики с кофе отправляют. Какая прелесть.
«Это говорит человек, который, не моргнув глазом, позвал разведённую пару в Америку и усадил за один стол», — у Чонёна так и чесался язык съязвить в ответ, но он с трудом сдержался.
Ситуация была настолько нелепой, что он не знал, смеяться ему или плакать.
«И зачем я вообще здесь?.. Я не понимаю, знает ли бабушка что-то и делает это намеренно, или у неё какой-то другой, скрытый умысел. От этой неизвестности мне не по себе. Я словно пешка в её игре».
— Я распоряжусь подавать ужин, — как раз в этот момент, словно ангел-спаситель, вмешалась домработница. Увидев, что чашки у всех троих пусты, она принялась их убирать.
Неловкая атмосфера, давившая на всех, хоть ненадолго, но развеялась. Чонён наконец смог вздохнуть с облегчением, чувствуя, как напряжённые плечи немного опускаются.
За ужином они втроём обменивались ничего не значащими новостями: погода, дела в компании, общие знакомые. Разговор стал до странного нормальным.
Бабушка больше не задавала каверзных вопросов, и Чонён почти поверил, что у неё не было никакой особой цели.
«Может, ей просто было одиноко в этом большом доме? Или она действительно стара, и просто всё перепутала с датами?» — с надеждой подумал он. Эта простая мысль была куда утешительнее, чем подозрение в сложном и непонятном заговоре.
Ужин, который, как он опасался, будет невыносимо неловким, к счастью, прошёл на удивление гладко. Под умелым руководством бабушки, которая вела беседу на самые нейтральные темы, напряжение постепенно спало. Чонён, на время забыв о недавних мрачных мыслях, с аппетитом уплетал домашние корейские блюда, по которым так соскучился. Стол был заставлен ими в изобилии.
Вскоре после окончания трапезы, словно по идеально рассчитанному расписанию, в дверь постучал американский врач. Неожиданно нагрянув, он с деловым видом заявил, что бабушке пришло время принять лекарства и сделать укол, и без лишних слов принялся доставать из саквояжа медицинские инструменты.
Бабушка же, воспользовавшись моментом, бесцеремонно вытолкала Дохона и Чонёна на улицу.
— Проветритесь, прогуляйтесь! — твердила она, так настойчиво расхваливая красивый парк в пяти минутах ходьбы, что им пришлось в спешке ретироваться. Чонён окончательно убедился, что всё это — один большой, хорошо срежиссированный спектакль.
— Не знал, что ты продолжаешь общаться с бабушкой, — голос Дохона нарушил тишину, когда они вышли за ворота виллы. Он придержал перед Чонёном калитку, пропуская вперёд.
— А… так получилось… Это как-то не так? — с лёгкой опаской спросил Чонён.
К счастью, в его голосе не было недовольства. Лишь тень удивления.
Они вдвоём молча пошли по широкой пустынной улице. Заходящее солнце окрашивало небо в нежные персиковые тона, в воздухе витал тонкий аромат роз и свежескошенной травы из ухоженных садов. Изредка им встречались местные жители, неспешно гулявшие с собаками. Эта мирная, почти пасторальная картина разительно контрастировала с бурей, которая всё ещё не улеглась в душе Чонёна.
— Как ты себя чувствуешь? После… той ночи. Ничего не болит? — снова заговорил Дохон, его голос в вечерней тишине казался ниже и глубже.
— Как видите, в полном порядке, — ответил Чонён, стараясь, чтобы его тон звучал как можно более ровно.
Дохон кивнул. Несколько шагов они снова сделали в тишине. Чонён чувствовал, как нарастает напряжение. Он знал, что этот разговор — лишь прелюдия. Знал, что главный вопрос неизбежен.
— Ты подумал? — наконец произнёс Дохон.
— О чём? — спросил Чонён, хотя прекрасно знал ответ. Он просто пытался оттянуть неизбежное, выиграть ещё несколько секунд.
— Вчера. О том, что я просил. Дать мне ещё один шанс.
Его голос был спокойным, но в нём слышалась такая настойчивость, что у Чонёна всё сжалось внутри. Дохон так сильно хотел услышать ответ, что даже остановился посреди дороги. Он развернулся и встал прямо перед Чонёном, преграждая ему путь и терпеливо ожидая. Весь мир сузился до его фигуры, подсвеченной последними лучами заката, и его прямого, испытующего взгляда.