Отвали (Новелла) | Глава 55
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Я смотрел на него снизу вверх, широко раскрытыми глазами, и всё происходящее вновь казалось сном. Только теперь это был не тот волшебный, согревающий сон, каким становилась рядом Эмилио моя реальность, а настоящий кошмар, в котором монстр охотится на людей, и жертвой, к несчастью, оказываюсь я.
— П-погоди, Люсьен! Прошу, успокойся! — выдохнул я, едва ли не умоляя, протягивая к нему дрожащую руку, будто надеясь остановить его этим простым движением и выиграть хоть немного времени.
Люсьен не сдвинулся с места, не отводя взгляда и продолжая отрезать меня от выхода. Шансов у меня не было. Даже если бы и удалось оттолкнуть его, вырваться из угла и рвануть к спасению, окно оставалось слишком далеко — меня схватили бы прежде, чем я успел добраться. Да и выпрыгнуть было бы невозможно: ради безопасности рамы открывались всего на несколько сантиметров. Оставалось только одно — попытаться уговорить Люсьена.
— Люсьен, я понимаю… Это нормально, что ты злишься, — начал я заискивающе.
— Естественно?! — Люсьен посмотрел на меня так, будто услышал что-то невероятное.
— Да, — быстро согласился я, — на твоём месте я бы, наверное, чувствовал то же самое. Мы пришли вместе на вечеринку, а потом я вдруг исчез и перестал отвечать на звонки… Тебе пришлось возвращаться в комнату одному. Я всё это понимаю. Просто обстоятельства сложились совершенно неожиданно.
Пока я говорил, внутри всё сильнее сжималось от вины. Как бы ни обернулась история с Эмилио, я не должен был оставлять Люсьена в неизвестности. Следовало сначала поговорить с ним, прежде чем куда-то уходить. Эта мысль, как заноза, не отпускала.
Наверняка он меня искал, ждал, а потом, не найдя, вернулся в комнату один.
На груди лежала тяжелая острая вина. Я заставил себя заглушить бешеное биение сердца и снова заговорил:
— Это правда… Я про тебя совсем забыл. Поступил неправильно. Я буду извиняться столько, сколько потребуется, пока ты меня не простишь. Прошлое не вернуть, но в будущем…
— Эмилио, — перебил меня Люсьен, резким тоном обрывая поток моих извинений.
Я только открыл было рот, чтобы объяснить, что ничего подобного больше не повторится, сказать, как он мне дорог, но Люсьен вновь не дал мне договорить. Я невольно замолчал, сбитый с толку. И он все тем же хриплым металлическим голосом приказал:
— Начни с истории про Эмилио. Что там случилось?
— Ну… — Я с трудом нашёл слова.
По крайней мере, он слушает. От этой мысли стао легче, хотя страх и не думал отступать. Пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем продолжить:
— Эми сказал, что хочет поговорить, и мы вышли вместе. Я подумал, что это ненадолго, поэтому даже не предупредил тебя. Сначала подумал, что это какая-то глупая шутка, но потом увидел, как он плачет и признаётся… Сказал, что я ему нравлюсь, и что он — такой же, как я. Ему нравятся парни. Мне понадобилось время, чтобы поверить, но он был абсолютно искренен. Прости, мне надо было просто сказать, что поговорим позже… Я слушал Эмилио и, честно говоря, совсем забыл о тебе. Хоть бы сообщение написал… Прости, мне очень жаль, что заставил тебя волноваться. Так мы и поняли, что нравимся друг другу. Оказалось, Эмилио влюбился в меня с первого взгляда — поэтому и позвал на греблю…
Рассказывая, я всё больше воодушевлялся, даже не замечая, как теплеет голос. Я не мог сдержать волнения, снова переживая те счастливые минуты. Да! Это не было безответной любовью!
Люсьен не сказал ни слова. Просто стоял, не мигая, молча впитывая каждое моё слово. Я же, захваченный своим волнением, не замечал этого безмолвия, продолжал говорить, почти не переводя дыхания:
— Вот почему я ему всё и сказал. Признался, что мне тоже нравятся мужчины, что мы с ним похожи.
Что-то в воздухе резко изменилось. Как будто пространство сгустилось, и вместе с этим навалилась гнетущая аура. В следующую секунду всё заполнил сладкий, приторный запах — гораздо насыщеннее, чем прежде.
Я машинально прикрыл нос. Но аромат врывался внутрь, тяжело, навязчиво, будто кто-то пытался выварить мои мысли в сиропе. Я дёрнулся, хотел отмахнуться от этого удушающего марева, но не успел — Люсьен с силой перехватил мое запястье.
Его голос сорвался на хрип, звучал почти чужим, таким, каким я никогда прежде его не слышал. Невольно расширив глаза от испуга, я не успел ничего сказать, как Люсьен наклонился ближе и процедил уже с нескрываемой яростью:
— Ты сказал?! Эмилио?! — На имени его голос слегка дрогнул, и пальцы, сжимавшие моё запястье, впились в кожу сильнее, причиняя острую боль. Я инстинктивно поморщился, но он этого не заметил, требовательно повторяя вопрос: — Ты сказал Эмилио, что ты гей?!
Он смотрел на меня с таким потрясением, будто от моего ответа зависело что-то жизненно важное. Но это была правда. Превозмогая боль и чувствуя, как рука уже начинает неметь, я заставил себя выдавить:
— Сказал. Потому что он такой же, как я.
Люсьен ничего не ответил, словно мои слова полностью выбили почву у него из-под ног. Его взгляд застыл в непонимающем недоверии, и я поспешил добавить, стараясь смягчить сказанное:
— С ним всё в порядке. Он никому не расскажет, это безопасно. Поэтому я и подумал, что можно сказать. И главное — мы нравимся друг другу…
— Что ещё? — перебил меня Люсьен, не ослабляя хватку. Его дыхание было тяжёлым, прерывистым, голос оставался таким же хриплым и напряжённым. — Что ты ему ещё сказал?
— Я… — хотелось попросить, чтобы он отпустил запястье, но я резко передумал и выдохнул сразу: — …ещё я сказал, что не собираюсь поступать в университет. Мы только начали встречаться, это решение было принято заранее, я просто посчитал, что Эми должен знать. В нашей школе все идут в университеты, поэтому он сильно удивился, совсем этого не ожидал. Но потом вроде понял, когда я объяснил, что таким, как мы, лучше жить в большом городе, затерявшись в толпе.
Я закончил говорить, но Люсьен никак не отреагировал. Он стоял неподвижно, молча смотря на меня сверху вниз. Меня охватил внезапный страх: слышал ли он вообще хоть что-то из моих слов? Однако сейчас важнее всего было освободить руку, которую он всё ещё сжимал. Запястье уже давно онемело, и я почти перестал чувствовать боль.
— Люсьен! Люсьен! — несколько раз позвал я, пытаясь вывести его из ступора. — Это всё, можешь отпустить мою руку? Разве что ты не собираешься её мне отрезать.
Я попытался пошутить, но тут же понял, что зря. Люсьен по-прежнему молчал, не отводя взгляда и не ослабляя хватки. Казалось, он находился в глубоком шоке. Я решил было подождать, пока он немного успокоится, но стоять так можно было до утра.
Неожиданно он резко дёрнул меня за руку на себя. Я, совершенно не ожидая такого, потерял равновесие и рухнул вперёд, тяжело упав на кровать.
На мгновение перед глазами вспыхнули искры — я ударился сильнее, чем думал, и голова закружилась.
Неужели сотрясение? Я испугался, но не успел сосредоточиться на ощущениях, как вокруг снова сгустился знакомый сладкий аромат, на этот раз настолько интенсивный и тяжёлый, что казался способным парализовать не только чувства, но и всё тело.
— Обещание, — тихо произнёс Люсьен, каким-то образом оказавшийся прямо надо мной. Его голос прозвучал хрипло и обвинительно, почти на грани срыва. — Ты ведь обещал, Дилли.
Я растерянно замер, слова застряли в горле. Только сейчас я осознал, что упустил из виду нечто важное:
Я же обещал! Обещал никому не раскрывать эту тайну! Мы условились, что это останется секретом между мной и Люсьеном!
Теперь замок, поставленный на хранение секрета, внезапно обернулся против меня самого. Я не мог выдавить из себя ни звука. А Люсьен, склонившись надо мной, продолжал с тяжёлым укором:
— Мы же договорились никому не говорить. Но ты выложил всё этому ублюдку? Рассказал ему все наши тайны?
— Из секретов-то был только один… — пробормотал я, почти теряя голос.
— Университет! — бросил Люсьен с такой яростью, что, казалось, слова способны разрезать воздух. — Про то, что не пойдёшь в университет, ты сказал мне всего неделю назад! А этому ублюдку выложил всё сегодня?! Сразу после его признания?! — Его голос становился всё резче, нарастая и срываясь на грубость.
— Дилли! Я ведь признался первым! — В этих словах прозвучало отчаяние, которого мне не доводилось слышать прежде. Я на мгновение застыл, вспомнив, как Люсьен действительно первым открылся, попросил не спешить, пообещал ждать и после этого молчал, не давил, не напоминал.
— Ты даже это забыл, — стиснув зубы, процедил он. От столь острого упрека стало невыносимо. Я понимал: оправдания тут ничего не изменят. Какие бы слова я ни выбрал, ничто не сгладит боли, которую ему причинил.
— Люсьен… — начал было я, но замолчал, ощущая, что любое утешение будет звучать фальшиво. Обещания, которые я не смогу сдержать, только усугубят ситуацию. Оставалось одно — сказать правду, как бы ни было страшно.
Если даже он сорвётся, если ударит, я приму это. Всё, что могу сейчас — это быть честным. Я решился. И, набрав воздуха, сказал:
— Прости меня. — Пробормотал я и увидел, что он ждёт продолжения. Пришлось собирать слова по крупицам: — Но я всегда воспринимал тебя как друга. Я правда сожалею, что так получилось, но…
Я замер на секунду, затем, выдохнув, твёрдо закончил:
— Я выбрал Эми. Я хочу быть с ним. Прости, но у нас с тобой не может быть ничего, кроме дружбы.
Словно в одно мгновение Люсьен перестал дышать. Тишина повисла между нами.