Everything Started from Here

[Все началось отсюда]

Сокджин
2 марта год 19

Я проследовал за своим отцом в кабинет директора школы. Внутри пахло плесенью. Прошло десять дней с тех пор, как я вернулся из США, и я только вчера узнал, что из-за разницы в системах обучения мне придётся пойти в класс на год младше. «Пожалуйста, позаботьтесь о моём сыне». Когда рука отца легла мне на плечо, я вздрогнул. «Школа — опасное место, она должна находиться под строгим контролем. — Директор посмотрел мне в глаза. Он был одет в чёрный костюм. Его морщинистые щёки и уголки рта подрагивали каждый раз, когда он открывал его. — Ты так не думаешь, Сокджин?» Я застеснялся из-за внезапного вопроса, и отец усилил хватку на моём плече. Я почувствовал укол боли в затылке. «Я уверен, что ты будешь вести себя хорошо». — Директор упорно пытался установить зрительный контакт, пока отец продолжал давить сильнее. Я сжал кулаки, поскольку его хватка чуть не сломала мне лопатку. «Ты знаешь, что ты должен держать меня в курсе всего, верно? Ты будешь хорошим учеником, да?» — директор смотрел на меня без намёка на улыбку. «Да». Как только я выжал из себя ответ, боль в плече исчезла. Отец и директор разразились смехом. Я продолжал смотреть вниз, на коричневые ботинки отца и чёрные — директора. Носки их ботинок ярко сияли, хотя для меня было загадкой, откуда этот свет исходил.

Чимин
12 марта год 19

Прошло уже несколько дней с начала семестра, но мои одноклассники всё ещё были чужими для меня. Несложно было догадаться, что они все сплетничали обо мне. Я попытался не обращать внимания, но всё безрезультатно. «Слышали, ты живёшь рядом с рекой. Почему тогда ты пошёл в нашу школу?» Я притворился, что не услышал вопроса. Мне нечего было ответить, и я лишь продолжил идти с опущенной головой. «Эй, ты! Слышал меня?» Я ускорил шаг. Из-за частых попаданий в больницу мне приходилось менять школы. И не осталось уже таких школ в моём районе, в которые я мог бы перевестись.

Я направился в класс-кладовую, уборка в которой являлась моим наказанием за опоздание на уроки. Открыв дверь, я не ожидал услышать голоса изнутри. Кто мог находиться здесь в это время? Только я хотел тихо закрыть дверь и повернуться, как кто-то позвал меня по имени. «Эй, ты Пак Чимин, так?» Это оказались старшеклассники, которые, как и я, убирались в комнате за опоздание. Я не мог решить, ответить мне им или же просто уйти. Кто-то похлопал меня по плечу со словами: «Ты не зайдёшь?» Неосознанно я вошёл внутрь класса. «Здорово увидеть тебя снова. Ты не помнишь меня? Я Тэхён. Мы в одном классе».

До того, как я понял это, я уже сидел на стуле. Дверь кладовой продолжала открываться и закрываться. Все семь учеников, кто должен был наводить порядок, были здесь. Никто не задавал вопросов. Мы просто слушали музыку, читали книги, танцевали и дурачились. Словно мы всегда проводили время вместе.

Юнги
12 июня год 19

Я бездумно ушёл с уроков пораньше, но мне было некуда пойти. Было жарко, у меня не было денег и мне нечего было делать. Первым пойти к морю предложил Намджун. Остальным понравилась эта идея, а мне в любом случае было всё равно. «У вас есть деньги?» — услышав мой вопрос, Намджун сказал остальным проверить свои карманы. Немного монет и ещё меньше банкнот. — «Мы не сможем добраться». «Почему бы нам не пойти пешком?» — должно быть, это был Тэхён. Выражение лица Намджуна словно говорило ему о том, что нужно думать, перед тем как что-то говорить. Все, кроме меня, болтали о чём-то, смеялись без причины и развлекались. Я держался чуть позади, потому что был не в настроении. Солнце палило, это был полдень, и под деревьями не было тени. Вдоль асфальтированной дороги не было тротуаров, так что проезжавшие мимо машины каждый раз поднимали густые облака пыли. «Давайте пойдём туда». — Это был Тэхён. Или же Хосок? В любом случае, я не обращал внимания, но это, должно быть, был кто-то из них. Я не видел никакого смысла идти туда. Стоит ли мне сказать им идти без меня? Я повернул голову и почти врезался в кого-то. Это был Чимин. Он стоял неподвижно, словно статуя. Его мышцы лица подрагивали, словно он увидел что-то ужасающее. «Ты в порядке?» — кажется, он не услышал вопроса. Его взгляд был прикован к указательному знаку «2.1 километра до Цветущего Дендрария». По его лицу тёк пот, он побледнел, словно сейчас потеряет сознание. «Пак Чимин!» — я позвал снова, но он не пошевелился. Он просто продолжал стоять и смотреть на знак.

«Эй, сейчас слишком жарко для того, чтобы идти в дендрарий. Давайте просто сходим к морю». — Я пытался звучать равнодушно, насколько это было возможно. Я не знал, что это был за Цветущий Дендрарий, но что-то подсказывало, что нам следовало его избегать. «У нас не так много денег», — возразил Хосок. «Мы можем пойти пешком», — снова сказал Тэхён. «Я думаю, мы сможем что-то придумать, как доберёмся до железнодорожной станции. Конечно, нам придётся пропустить ужин», — сказал Намджун. Чонгук и Тэхён стали жаловаться. Чимин очнулся, когда все повернули к станции. Вжав голову в плечи и ссутулившись, он был похож на маленького ребёнка. Я обернулся на знак. Слова «Цветущий Дендрарий» медленно исчезали из поля зрения.

Чонгук
12 июня год 19

Солнце всё ещё сильно светило к тому времени, как мы добрались до железнодорожной станции возле моря. Наши тени, парившие подле наших ног, были почти не заметны. Было негде спрятаться от солнца. Мне показалось, что я слышал шум волн, и вскоре полоса красивого песчаного берега раскрылась перед нашими глазами. Ранние отдыхающие уже сидели под зонтиками. Есть что-то такое в море, что заставляет меня быть переполненным эмоциями. Тэхён и Хосок закричали от возбуждения и бросились бежать вперёд. Чимин и Сокджин присоединились к ним после того, как те позвали их.

Они окликнули меня: «Чонгук!». Я махнул им рукой и радостно улыбнулся. Или же улыбнулся для того, чтобы сделать вид, что я счастлив. Я всё ещё был неуклюж в выражении своих эмоций и в привыкании к незнакомой обстановке. Кто-то однажды сказал мне, что я вёл себя, как робкий и запуганный ребёнок. В тот день происходило то же. В присутствии остальных мне было не по себе, будто я не принадлежал этому месту.

На пляже — нашей цели, к которой мы так стремились, — мы могли заняться немногим. «Давайте наперегонки», — неожиданно предложил Хосок и побежал вперёд. Все остальные бросились за ним, но вскоре сдались. Было слишком жарко. Намджун принёс разорванный зонт, который он где-то нашёл. Все семеро легли на землю под ним. Солнечные лучи проходили сквозь прорехи в зонте. Мы двигались, пытаясь избежать постепенно приближающиеся пятна солнечного света.

«Хотите сходить к той скале?» — Хосок подал свой телефон. На нём было открыто фото большой скалы, находившейся на пляже. — «Говорят, что ваша мечта сбудется, если вы прокричите её, стоя на этой скале лицом к морю». Чимин забрал телефон и посмотрел на фотографию. «Разве это не далеко? Это по меньшей мере в трёх с половиной километрах отсюда». Юнги повернулся. «Я не иду. Для начала, у меня даже нет мечты. Я не прошёл бы три с половиной километра по такой жаре, даже если бы она у меня была... Ни в коем случае». Тэхён вскочил на ноги. «Я пойду».

Мы начали идти под разорванным зонтом. Песчаный пляж пылал под знойным солнцем, воздух был таким горячим, что мы еле могли дышать. По пляжу мы шли беспорядочно — наши ноги утопали в горячем песке. Хосок попытался пошутить, но ему никто не ответил. Тэхён упал на землю и заявил, что сдаётся. Намджун вновь поднял его на ноги и подтолкнул со спины. Наши лица были ярко-красными, мы все обливались потом. Мы попробовали обмахнуть себя подолами своих футболок, но так нас только обдало волной горячего воздуха. Тем не менее, мы продолжали двигаться вперёд.

Незадолго до этого я спросил у всех, каковы их мечты. Сокджин сказал, что его мечта — стать хорошим человеком. Юнги сказал, что это нормально — не иметь мечты. Хосок просто хотел быть счастливым. И Намджун. Что же он нам сказал? Я не мог вспомнить, но там не было ничего особенного. По правде говоря, ни у кого из нас не было той мечты, к которой можно было стремиться. Так почему мы продолжали идти по этому горячему пляжу под палящим солнцем к какой-то скале, что якобы исполняет мечты и находится в трёх с половиной километрах отсюда?

По пути мы избавились от зонта, который по очереди держали Намджун, Хосок и Сокджин. Он слегка закрывал нас от солнца, но был слишком тяжёлым из-за стальной рукояти. «Перестань это делать», — сказал мне Юнги во время небольшого перерыва после того, как мы избавились от зонта. Сперва я был удивлён. На самом деле я редко разговаривал с Юнги, так что я даже не осознал, что он заговорил со мной. Юнги показал мне свои пальцы. — «Станут, как мои». Его кутикула тоже была ободрана от привычки грызть ногти. Я нерешительно убрал руки обратно в карманы. Я ничего не ответил из-за того, что не знал, что мне сказать.

«Какая мечта у тебя? — спросил Юнги. — Ты не сказал нам свою». Юнги не выглядел настолько заинтересованным в моём ответе. Казалось, что он спрашивал это, только чтобы поддержать разговор. «Я не знаю. Я никогда об этом не думал». «Что ж, в этом нет ничего плохого».

«К слову, что такое мечта?» — я спросил после некоторого сомнения. Юнги ответил, растягивая слова: «Я же сказал тебе, что у меня её нет». «Нет, я про то, что... — я замешкался и продолжил: — Мне интересно, что является мечтой. Что люди подразумевают под этим? — он посмотрел на меня, после чего, нахмурившись, перевёл свой взгляд к небу. — Что-то, чего ты хочешь достигнуть? Наверное…»

Хосок тоже решил ответить, размахивая своим телефоном перед нами. «Судя по словарю, первое значение — положение или идеал, который вы хотите достигнуть, второе — ложные ожидания или мысли, которые, скорее всего, или абсолютно точно, не станут реальными».

«Не слишком ли второе определение странное? Как может что-то, что точно не станет реальным, называться мечтой?». Хосок ответил: «Люди иногда говорят „хватит мечтать‟. Поэтому хватит мечтать, если вы думаете о том, чтобы развернуться и пойти домой ещё до того, как мы дойдём до скалы».

Некоторые из нас громко рассмеялись, остальные же, вероятно, из-за того, что у них не осталось сил, никак не отреагировали. «Это странно. Как мечтой может одновременно называться и то, чего ты больше всего хочешь достигнуть в жизни, и то, что вряд ли станет реальным? — посмеиваясь, сказал Юнги. — Может, это означает, что люди настолько безрассудны. Они просто не могут отказаться от своих мечтаний, даже если знают, что они не воплотятся в реальность. Даже не пытайся создать себе мечту». Я взглянул на него с удивлением: «Почему?» Юнги начал кусать свои ногти, но, почувствовав на себе мой взгляд, убрал руки в карманы. «Потому что иметь её очень трудно».

Мне было интересно, почему он грыз свои ногти, но я не стал ничего спрашивать. Вместо этого я посмотрел на свои собственные пальцы. Причинять себе боль было моей привычкой с самого детства. Я не помню, когда это началось. Всё, что я помню, — это однажды возникшее желание провести пальцем по острию ножа. После того, как болевые ощущения прошли, из раны побежала кровь. Палец онемел, и одновременно с этим я ощутил покалывание. Маме пришлось отвезти меня в больницу, на рану наложили швы, её стерилизовали и сделали перевязку. Перед доктором мама делала вид, что переживала, но после того, как мы прибыли домой, она не приготовила мне ужин или не помогла принять мне лекарства. Но я и не ожидал, что она бы это сделала. Она была такой с тех пор, как ушёл отец.

Рана заживала очень долго, потому что я продолжал давить на неё кончиком ногтя. Острая боль пронизывала палец каждый раз, когда я это делал. Иногда болело настолько сильно, что я был готов заплакать. Но также это помогало мне пробудиться. Даже сейчас я временами ощущаю пустоту. Всё становится бессмысленным, энергия покидает моё тело.

«Сколько мы ещё должны пройти?» Хосок, казалось, не знал, что ответить на вопрос Тэхёна. «Это странно. Я уверен, она должна быть где-то тут». Мы все остановились и посмотрели по сторонам. Пелену тишины нарушали лишь волны, бившиеся о берег под голубым небом. Сотни и тысячи камушков были разбросаны по пляжу, словно крупицы песка. Но скалы с фото не было нигде.

«Мы можем пройти ещё дальше?» «Я не могу сделать ни шагу». «Я хочу есть и пить». Посреди разговора Чимин тяжело вздохнул, внимательно всмотревшись в экран телефона. Тэхён, тоже смотревший в экран, с пустым выражением лица с силой пнул камушек. Чимин вслух прочитал статью. На этом пляже будет построен элитный курорт, строительной компании пришлось разрушить скалу из-за того, что она препятствовала виду с первого и второго этажа. Мы все начали осматриваться вокруг. Жёлтые ленты были установлены по всему пляжу для обозначения зоны, отведённой под строительство, а на заднем фоне были видны огромные двигавшиеся экскаваторы. Показалась табличка «Seawall Construction».

«Думаю, мы пришли по адресу», — сказал Хосок, пиная носком обуви камушек. Вся эта галька, разбросанная по пляжу, должно быть, являлась тем, что осталось от взорванной скалы. «Всё в порядке. В любом случае, скалы, исполняющей желания, не существует», — утешил Намджун Хосока, слегка похлопывая его по плечу. «Начнём с того, что у нас даже не было каких-либо мечтаний». «Даже если бы они были, исполнить их было бы невозможно». «Мечты для нас — роскошь». Все попытались сказать что-то позитивное, но это не сработало. Мы не ожидали многого, но и не для того проделали весь этот путь.

Юнги, который говорил мне не мечтать, потому что иметь мечту слишком сложно, ничем не отличался. Несколько минут он безучастно смотрел на море, а потом снова начал грызть свои ногти. Он выглядел так, словно точно не подозревал о том, что делал. «Юнги». Он повернулся, чтобы посмотреть на меня. «Не...» — мои следующие слова были прерваны громким сверлящим звуком. Мы все обернулись в один и тот же момент. Строительные работы возобновлялись. Громкий грохот, заставлявший окружающий воздух сотрясаться, звучал так, будто исходил от массивной твёрдой скалы, которую пытались просверлить.

Юнги нахмурился и похлопал меня по плечу. «Что ты сказал?» — Юнги пробормотал что-то. «Не делай этого!» — прокричал я, сложив руки возле рта. Юнги, казалось, не услышал меня и покачал головой, нахмурившись. Я собирался крикнуть снова, но он уже перестал грызть ногти. Я видел море за его плечами. Под ногами хрустела галька. Скала, наверное, была огромной, мощной, достаточно старой для того, чтобы исполнять желания людей. Но сейчас она была не больше, чем кучей гальки. «Мир тоже для тебя труден?» — спросил я. Как я и ожидал, грохот дрели, который всё сотрясал, поглотил мои слова. По недоумевающему взгляду Юнги я понял, что он не услышал. Я крикнул ещё раз: «Ты тоже хочешь отказаться от этого мира?» В этот раз он что-то прошептал в ответ, но я не смог понять, что это было. Я потряс головой, Юнги прокричал снова. Хосок и Тэхён, наблюдавшие за нашей жестикуляцией, засмеялись. Их смеха тоже не было слышно, но их лица отображали всё, что они испытывали.

В следующее мгновение мы все стояли лицом к морю и выкрикивали свои мечты. Хосок закрыл уши руками и широко раскрыл рот. Выглядел он так, будто соревновался со сверлящим звуком, но ничего не было слышно. Так же выглядели Тэхён, Намджун и Чимин. Каждый из нас выкрикивал собственную историю, которая никогда не достигнет своего места назначения. Сначала я стоял между Юнги и Сокджином, но прошёл мимо них до того места, где волны разбивались о берег. Все мои чувства будто ожили. Голоса остальных сплелись в сложную сеть, в которой, помимо них, был немного рыбный, но освежающий запах моря и сильный бриз, закручивавшийся вокруг моих пальцев. Не успел я опомниться, как тоже начал кричать в сторону моря. Посреди оглушающего звука дрели у меня не получилось услышать, какая же была у меня мечта.

Но после звук дрели пропал так же резко, как появился. Весь мир погрузился в тишину, будто все звуки отрезали острым ножом. Так просто. Но наши крики не были идеальны. Тэхён сильно закашлялся, подавившись, стараясь замолчать как можно быстрее. Чей-то голос оборвался на до смешного высокой ноте. Последним словом, которое мы услышали, стало «Пожалуйста!», выкрикнутое Сокджином. Мы мгновенно замолчали. На какое-то время мы все стояли без движения. Но после мы вместе засмеялись. Мы смеялись, указывая друг на друга.

«Давайте сделаем фотографию». После предложения Сокджина мы встали в одну линию. На нашем фоне было море. Сокджин установил таймер и подбежал к нам. Клик! Этот день, полный знойной жары раннего лета, теперь был запечатлён в нашей памяти и на этой фотографии. Путь обратно был короче, чем путь к скале. Когда мы подумали, что прошли только около половины пути, нам попался оставленный нами зонт. Скоро мы увидели железнодорожную станцию.

«Могу я сохранить фото?» — Сокджин достал снимок из сумки и подписал его сегодняшней датой на обратной стороне. «Мечта, которую ты выкрикнул. Она исполнится». Я поднял на него взгляд: «Ты знаешь, что я сказал?» Сокджин похлопал по моему плечу и, ничего не сказав, прошёл мимо.

Сокджин
25 июня год 19

В заброшенном классе никого не было. Мы никогда заранее не назначали время встречи, но большую часть времени в помещении можно было увидеть людей и услышать их голоса. Подобная тишина была редкостью. Зайдя внутрь, я обратил внимание на цветок в горшке, стоявший у окна. Кто мог принести его сюда? Без электричества в комнате было постоянно темно, и зелёные листья казались ещё ярче в тусклом свете, просачивающемся через грязные окна. Я сделал снимок на телефон. Как и ожидалось, он вышел не слишком хорошим. Я всегда думал, что снимки не могут в полной мере передать того, что видит человек.

Когда я подошёл ближе к растению, я заметил букву «Х», написанную на полу, наполовину скрытую горшком. Я отодвинул его и увидел надпись: «Цветок Хосока». Я усмехнулся. Мне следовало бы догадаться. Я поставил горшок так, чтобы он полностью закрывал написанное, и осмотрелся. Раньше я не замечал этого, но подоконники были покрыты граффити и рисунками. Подоконники, стены, даже потолок — везде красовались надписи вроде «Колледж или смерть!», признания безответно влюблённых, даты и бесчисленные имена, которые с трудом можно было разобрать. Это помещение, должно быть, служило когда-то обычным классом, как и все остальные. Должно быть, его заполняли студенты каждое утро и затем покидали во второй половине дня. Затем с начала учебного года, спустя месяцы каникул, они снова шумно сюда возвращались. Должно быть, некоторых из них наказывали за опоздания или шум на уроках — прямо как нас. Повидало ли это помещение учителей, прибегавших к насилию, устраивавших постоянные тесты и задававших горы домашней работы? Были ли ученики такие, как я — сдавшие своих друзей директору?

Внезапно я задумался, есть ли на одной из стен имя отца. Он тоже выпустился из этой школы. Он думал, что это престижно для семьи, — когда из поколения в поколение её члены посещают одну и ту же школу и университет. Я просмотрел каждое из имен и в конце концов увидел нужное среди остальных — посреди левой колонны. Надпись под ней гласила: «Всё началось здесь».

Предыдущая глава < Оглавление > Следующая глава

Перевод: wazzupbighit
Редактура: wazzupbighit, Юлия Базикова, Анабель Де-Ниро

@Bangtan_fans