Иллюминация эпохи пересменка
Если вы встретили в одном предложении слова «Бавария» и «теория заговора», значит, вы читаете текст про иллюминатов. Ну вы знаете: тайное общество, мировое подземное правительство, подмигивание с обеих сторон однодолларовой банкноты и, конечно, книжка Дэна Брауна. Все по трафарету, все очень скучно, а главное – полностью отсутствует баварский дух. Неужели так сложно придумать, что в орден посвящают брецелем, а на третьей ступени – дарят живого вольпертингера? Нет, стандартный бубнеж про еврейских банкиров и колониальное казначейство.
(это неудивительно, потому что иллюминаты к собственной мифологии вообще никакого отношения не имеют. Все придумали за них, так сказать, post mortem)
Что ж, давайте поговорим про иллюминатов.
Мы как-то уже касались «династического пересменка» конца XVIII века в Баварии. Напомню вкратце: в 1777 году умер Максимилиан Иосиф III, последний представитель мюнхенской линии Виттельсбахов. Баварский трон занял Карл Теодор из пфальцской ветви Виттельсбахов. Так как у Карла Теодора наследников не было, то престол переходил его дальнему родственнику Карлу Августу. Но он умер раньше Карла Теодора, поэтому наследником стал его младший брат Макс Йозеф. Все нынешние Виттельсбахи – его потомки.
Чтобы приступить к разговору об иллюминатах, три последних баварских десятилетия XVIII века нужно рассмотреть подробнее. Давайте прибавим резкости и взглянем на финал правления Максимилиана Иосифа III. Как вы помните, он был бездетным.
(вообще, бездетный монарх – это всегда подозрительно. Что-то вроде правителя, страдающего от недоедания или холода. «Белония процветала под властью Луипольдта II Мудрого, но, к сожалению, любимый народом монарх умер слишком рано – он замерз насмерть в своем огромном и плохо отапливаемом дворце». Конечно, бывают всякие случаи. Но, как мне кажется, в четырех случаях из пяти отсутствие своего наследника – это следствие неких серьезных противоречий в правящих кругах.
Вот три примера из баварской истории. Бездетными были:
- Карл Теодор (формально бездетен: имел лишь внебрачных детей)
Что их объединяет? Это несложно: за каждым из них числился серьезный проступок.
Максимилиан после смерти своего отца, который вел войну с Австрией и провозгласил себя императором Священной Римской империи, немедленно подписал с Веной мир, признал Прагматическую санкцию – в общем, сдался. Вероятно, это был вполне разумный шаг, учитывая, что «военная обстановка сложилась не обязательно в нашу пользу». Но так же вполне вероятно, что подобное поражение стоило Максимилиану не только престижа.
Карл Теодор, едва взойдя на престол, немедленно согласился обменять Нижнюю Баварию на австрийские земли у французской границы. Первая неудача нисколько не охладила его пыл, и он упорно продолжал пытаться избавиться от Баварии уже в обмен на Австрийские Нидерланды – чтобы стать королем Бургундии. Опять же, не берусь оценивать, разумно поступал Карл Теодор или нет. Хотя, в случае успеха, правителем Бургундии он, скорее всего, оставался бы до начала девяностых годов. Затем его просто смыло бы волной революции.
Бедняга Людвиг II, как известно, был вынужден подписать договор о включении Баварии во Второй Рейх. Бавария вошла на сверхпочетных условиях, получив больше автономии, чем Польша или Финляндия в Российской империи, но… Потеря независимости есть потеря независимости.
Так вот, у бездетного Максимилиана все же был наследник своей династии. Речь идет о Клеменсе Франце, двоюродном брате Максимилиана.
(любопытно, что сестра жены Клеменса вышла замуж за упомянутого Карла Теодора. При этом, обе сестры – тоже Виттельсбахи. Как и их мать. Вот такое вот габсбургское перекрестное опыление. Казалось бы, зачем? Они же все уже родственники. Все семейные связи описаны в томах генеалогической литературы вплоть до славного Антенора. Нет, нужно породниться еще раз. И еще раз. И еще)
Клеменс честно пытался продолжить династию, но отчего-то все его четверо детей умерли в младенчестве. А затем, в 1770 году, вдруг скончался и сам Клеменс. Причины смерти неизвестны. Сами понимаете, 48 лет – пора бы уже и на кладбище. Но вот что интересно: после смерти Клеменса курфюрст Максимилиан становится настоящим параноиком. Его всюду сопровождает дегустатор, каждое блюдо обязательно проверяется на наличие яда, многократно усиливаются меры безопасности.
Максимилиан продержался семь лет и умер от коронавируса оспы. При этом, его личный врач «перепутал» симптомы и пытался лечить курфюрста от кори. Бывает. Слава небесам, что, несмотря на такого рассеянного и невнимательного врача, больше никто при дворе эту крайне заразную болезнь не подцепил.
***
12.03.20
Карл Теодор, влетевший на баварский престол после смерти Максимилиана, немедленно согласился на предложение эрцгерцога Австрии (и императора СРИГН) Иосифа II обменять существенную часть Баварии на Переднюю Австрию – лоскутки габсбургских земель на границе с Францией.
Зачем это нужно было Иосифу II – понятно. Потеряв Силезию, Австрия хотела выровнять границы за счет баварских земель. А в чем интерес Карла Теодора идти на такую сомнительную сделку?
Как я писал выше, у Карла Теодора не было законных детей. Зато в избытке водились дети внебрачные. Наиболее перспективным бастардом являлся Карл Август фон Бретценхайм – сын курфюрста от актрисы мангеймского театра, Карлом Теодором же и основанным. Так вот, считается, что главным (если не единственным) пунктом соглашения между новым баварским курфюрстом и австрийским эрцгерцогом императором СРИГН стала именно легитимизация фон Бретценхайма. Передача Передней Австрии (и, возможно, части Австрийских Нидерландов) могла являться предметом торга, но говорить наверняка довольно сложно.
Для оформления этой сделки требовалась подпись настоящего наследника Карла Теодора – упомянутого выше Карла Августа, герцога Цвайбрюкенского. Конечно, такой расклад его не устраивал, но опции герцога были ограничены – австрийские войска уже начали занимать Баварию. Однако затем происходящим неожиданно заинтересовался Берлин. Пруссия выразила протест и поддержала позицию Карла Августа: Баварию не делить, наследников не выдумывать. Началась война за Баварское наследство, она же «Картофельная война».
Обычно очень много внимания уделяется тому, как австрийская и прусская армия разоряли чешские огороды и очень мало – такому персонажу как Иоганн фон Хофенфельс. А это весьма интересная личность. Смотрите сами:
- Крайне мало известно о его раннем периоде жизни. Нет даже данных о школьном образовании (пятидесятые годы XVIII века в бюрократизированном европейском государстве!).
- Учился в Йене, затем поступил на службу к герцогу Цвайбрюкенскому Кристиану. В 1775 году Кристиан неожиданно погибает – несчастный случай на охоте. Законных наследников у него не было, и титул перешел к его племяннику – уже знакомому вам Карлу Августу.
(но бездетным Кристиан, как вы догадались, не был. Просто он женился на актрисе из мангеймского театра. Мангейм – кузница кадров! Но брак не получил должной санкции, и его дети прав на престол не имели. Причем, рассказывается, что пара заключала брак дважды. К моменту второй «свадьбы» мангеймская актриса уже носила графский титул, что, вроде бы, позволяло избежать морганатического брака. Однако наследником по-прежнему остался брат Кристиана и его потомство)
- При этом в 1776 году фон Хофенфельс неожиданно получает баронский титул (фрайхерр) от императора Иосифа II. Собственно, «фон Хофенфельс» – это его новая дворянская фамилия, до этого он был Зимон (Simon). Кстати, выбор именно такой фамилии объясняется через библейские мотивы: дескать, von Hofenfels это dem Hof ein Fels («скала двору»), что является аллюзией на апостола Петра. В Библии его называют скалой, на которой будет построена новая церковь Иисуса. И Петра, как вы помните, на самом деле звали Симон. Такую историю родового имени ожидаешь услышать веке в XVII, но никак не в разгар Просвещения. Значит, нам пытаются что-то сказать.
С сентября 1776 этот загадочный господин был де-факто вторым человеком в герцогстве Цвайбрюкен. Он же двумя годами позже, в разгар сдачи Баварии возник в Мюнхене. За невероятно короткий срок Хофенфельс сумел:
- добиться передачи договора между Карлом Теодором и Иосифом II на рассмотрение рейхстага в Регенсбурге (выигрыш времени)
- побывать в Париже и Берлине, заручившись дружественным нейтралитетом Франции и прямой военной поддержкой Пруссии.
То есть, войну за Баварское наследство начал Хофенфельс.
После войны (по итогам которой Австрия получила лишь кусочек Баварии Гитлера Хофенфельс продолжил работать на Карла Августа. Он с невероятной прытью катался колобком между европейскими столицами, добиваясь постоянного давления на Карла Теодора и срывая его попытки избавиться от Баварии. Новый план обмена уже всей Баварии на Австрийские Нидерланды возник в 1785 году. К этому времени Хофенфельс сколотил Союз трех с половиной курфюрстов: Ганновер, Саксония, Пруссия и примкнувшие к ним братья-цвайбрюкенцы – Карл Август и Макс Йозеф. Обмен Баварии опять оказался сорван – Австрия рассчитывала провернуть сделку тайно; новая война в ее планы не входила.
(о том, каким образом происходила утечка информации из Мюнхена и Вены, мы поговорим ниже. Заявленная тема – «Иллюминаты», вы еще не забыли?)
Как вы понимаете, деятельность Хофенфельса не способствовала долголетию. Он умер в 1787 году в возрасте 42 лет от профессиональной болезни шпионов дипломатов – больного желудка. К счастью, он успел подготовить преемника, чтобы цвайбрюкенские братцы могли продолжить борьбу с засевшим в Мюнхене родичем.
Здесь может прозвучать законный вопрос – если Хофенфельс так много сделал для Баварии, то где же признание? Одна австрийская принцесса, отказавшаяся продолжать род Карла Теодора и похоронившая его планы на законного наследника, получила от Макса Йозефа и его потомков больше денег, чем могла потратить она сама и ее потомки.
А что же Хофенфельс? Где памятники? Где проспекты в его честь? «Щас все будет, ребята».
Когда Хофенфельс получил дворянство из рук Иосифа II, ему разрешили выбрать родовой девиз. Он выбрал: In Treue fest – «Тверд в верности».
(пусть не смущает дальнейшее поведение Хофенфельса, он же не уточнял, кому именно он верен)
Конечно, он не сам его придумал. Был, знаете ли, такой средневековый орден святого Губерта, основанный в герцогстве Юлих-Берг, которое в начале XVII века досталось пфальцским Виттельсбахам. Орден к этому времени, как это полагается, «забыли» и восстановили лишь в начале XVIII столетия. Вот девизом этого ордена и было искомое In Treue fest. То есть, девиз Хофенфельса – это такая многослойная филологическая шутка.
Даже когда на престол взошел Карл Теодор, объединивший Пфальц и Баварию, орден считался пфальцским, а не баварским. Цвайбрюкенские братцы тоже не испытывали перед ним какого-то особого пиетета. Орден святого Губерта не ассоциировался ни с Баварией, ни с Виттельсбахами в целом. Как вдруг!
Заняв трон после смерти Карла Теодора, Макс Йозеф немедленно делает орден святого Губерта главным орденом курфюршества, а затем – и королевства. А In Treue fest становится девизом и Баварии, и Виттельсбахов. Такой вот нерукотворный памятник Хофенфельсу от благодарных поклонников из Цвайбрюкена.
Читателю может показаться, что автор в ксенопатриотическом угаре осуждает и Карла Теодора и австрийского эрцгерцога. Дескать, кляты австрiяки хотiли заграбiстать вiльну Баварщину, но не шмогли. Это не так, поверьте. Понятно, что Бавария серьезно бы усилила Австрию – уже хотя бы тем, что число немцев в Австрии выросло бы в полтора-два раза. А учитывая габсбургский стиль управления, Бавария могла бы получить значительную автономию в последующей империи, что позволило бы привлечь остальные южные княжества – Вюртемберг и, может быть, даже Баден.
В итоге разделение Германии на Южную и Северную было бы закреплено документально. И Бавария бы осталась в своем культурном пространстве Дуная, избежав доминирования скороспелой Пруссии. Даже если предположить, что события XX века развивались бы по известной нам схеме (ПМВ, ВМВ), Бавария находилась бы в более выгодной позиции, так как она не оказалась бы пристегнута к несущемуся в пропасть прусскому локомотиву. Ну что могло случиться с Баварией после поражения Австрии в ПМВ? Она либо осталась бы частью близкого ей южнонемецкого государства (guad!), либо получила бы независимость (sehr guad!).
Естественно, независимость – это наилучший сценарий. Но и самый сложный. Попробуйте в «Виктории» поиграть за Баварию. Виттельсбахи продержались до 1871 года. А если выбирать нужно из двух зол, то Вена намного предпочтительнее Берлина. Так что не спешите осуждать Карла Теодора. Да, он действовал из эгоистических побуждений, но они (невольно) могли послужить благородной цели.
Итак, обрисовался политический ландшафт Баварии конца XVIII века. Есть новый курфюрст из «внешнего космоса» (Карл Теодор), есть его двоящийся наследник (Карл Август/Макс Йозеф), есть аристократия Старой Баварии, которой после смерти Максимилиана приходится выбирать между пфальцскими ветвями Виттельсбахов. А причем тут иллюминаты?
Давайте посмотрим на официальное житие «таинственного ордена». Он основан в мае 1776 года профессором ингольштадтского университета Адамом Вейсгауптом (собственно, Вайсхауптом, но я стараюсь, насколько это возможно, использовать устоявшиеся транскрипции). Считается, что молодого (28 лет) и амбициозного профессора довели до ручки иезуиты, руководившие университетом Ингольштадта. И вообще, несчастный Вейсгаупт имел несчастье жить в косной, отсталой, мракобесной Баварии, изнывающей под мозолистой папской пятой! Смотрите, как это описывается во «Всеобщей прусской немецкой биографии» (1896 год, между прочим):
«Баварцы были известны как самые ревностные последователи Римской церкви, но среди всех народов, и не только Германии, оставались наиболее отсталыми духовно».
(и это еще мягкая версия. Видите ли, слово geistig спокойно можно перевести не только как «духовно», но и как «умственно». Умственно-отсталые баварцы – позор передовой Германии!)
В общем, не имея возможности приобщиться к высоким ценностям прогрессивных народов (селедка, гусиный шаг, шпицрутены, и, конечно, цитирование строевого устава), Вейсгаупт решил создать тайный орден, чтобы нести свет просвещения. Быть масоном ему показалось неинтересным, так что уважаемый профессор основал собственный кружок, назвав его «Динамические шашки» «Иллюминаты». Сначала в него входил только сам Вейсгаупт и его студенты. Затем профессор все же присоединился одной из масонских лож, чтобы вербовать людей там, и численность организации начала уверенно расти.
К середине восьмидесятых в орден входили тысячи человек по всей Германии, среди которых – множество известных людей того времени, включая, например, Гёте. «Вумные как вутки» иллюминаты использовали тайные имена и строжайшую анонимность, так что никто никак не мог хотя бы приблизительно установить численность и состав ордена. Победа просвещения над баварским мракобесием была близка как никогда, как вдруг…!
Как вдруг баварский курфюрст Карл Теодор взял и запретил деятельность ордена. Иллюминаты пожали плечами и разошлись по домам. Вейсгаупт уехал из Баварии в Готу, где до самой смерти жил под покровительством герцога Эрнста II (разумеется, иллюмината, а как же!) и писал книги, в которых сбивчиво пытался объяснить, чем он, собственно, занимался, будучи главой иллюминатов.
Что-то тут не так, да? Давайте разбираться, как из этого пустякового эпизода вырос Великий и Ужасный Орден, драгоценный бриллиант в короне мировой конспирологии.
Начнем с биографии Вейсгаупта. Он родился в Ингольштадте; его отцом был Иоганн Георг Вейсгаупт – профессор права все в том же ингольштадском университете. Иоганн умер, когда его сыну исполнилось пять лет, поэтому маленького Адама взял на воспитание его тезка крестный – Иоганн Адам фон Икштатт. И это первый завиток в ажурном житии Вейсгаупта.
Дело в том, что Икштатт – это очень заметная фигура в баварской истории XVIII века. В свое время он учился у Христиана Вольфа (как, например, и Ломоносов), затем был советником баварского курфюрста Карла Альбрехта и воспитателем его наследника – принца Максимилиана. То есть, перед нами весьма значительная фигура старого баварского истэблишмента – до пересменка 1777 года. И вот, сей мастодонт Просвещения усыновляет ребенка своего ученика. Что ж, дело благородное, почему бы и нет?
Неприязнь Вейсгаупта к иезуитам объясняют скверным опытом иезуитской школы. Дескать, перекормили творческого ребенка библейскими текстами. Но, вообще-то, иеузитская школьная система на тот момент являлась не то что лучшей, а единственной. И никаких особенных ужасов в иезуитских школах не наблюдалось. Проведите аналогию с советской школьной системой. Ну да, идеология. Ну да, пионерия. Однако все это видно взрослому человеку, а не ребенку, которые считает подобные элементы либо нормой, либо частью игры. Реальное отвращение к школе вызывает личный негативный опыт, как правило, связанный с образовательной системой лишь косвенно. То есть, Вейсгаупт должен был возненавидеть иезуитов не потому, что уроки скучные и учитель строгий, а потому что одноклассники макнули головой в выгребную яму, а на тетради нацарапали pedicabo ego vos et irrumabo.
Более того, очевидно, что Вейсгаупт не имел никаких проблем с иезуитами еще и потому, что после окончания школы он поступил в университет Ингольштадта – то самое гнездо иезуитского мракобесия в Баварии. В двадцать лет вундеркинд становится доктором философии, а в двадцать пять – профессором канонического права. Стоит отметить, что эту должность исторически мог занимать только иезуит. Но тут как раз в 1773 году орден иезуитов взяли и распустили. Правда, сами иезуиты никуда не делись – они продолжили работу в университете уже частным образом. И Вейсгаупт прекрасно уживался с ними, потому что речь шла о коллегах его обоих отцов, причем сам Икштатт был еще жив и в любой момент мог оказать своему приемному сыну помощь и протекцию.
Итак, кто такой Вейсгаупт? Это представитель партии Старой Баварии – людей курфюрста Максимилиана, которые уже в семидесятые годы поняли, что после смерти бездетного правителя их ждет «перемена скатерти». И, как вы помните, предчувствия их не обманули.
Дата основания ордена иллюминатов – 1 мая 1776 года – является весьма условной. Здесь можно полагаться только на показания самого Вейсгаупта, причем озвученные сильно задним числом. Но, в то же время, это может быть правдой. Описывать свои полеты на Луну ингольштадский Мюнхгаузен начал в 1786 году – когда все уже закончилось. И если Вейсгаупт говорит, что иллюминаты созданы лишь десять лет назад, значит перед нами честный и порядочный человек. Другой, не изменившись в лице, написал бы, что ордену две тысячи лет, а его основателем был фараон Нектанеб.
(позже дата создания ордена по понятным причинам увязывалась с Декларацией независимости США. Это такой британский юмор, не удивляйтесь)
Вопрос с престолонаследием в Баварии был окончательно решен в 1770 году, когда скончался Клеменс Франц. Курфюрст Максимилиан и старобаварская элита, вероятно, смогли оценить ситуацию и понять, какой именно курс выберет следующий баварский правитель Карл Теодор. Отсюда вытекает закономерное решение – сделать ставку на наследника наследника, то есть на Карла Августа.
(любой, кто играл в Crusader Kings, в этом месте начнет согласно кивать. В конечном счете, все взаимодействия в абсолютистском государстве рано или поздно упираются в схему престолонаследия)
Напомню, что наследники курфюрста Максимилиана к 1776 году выстроились в следующем порядке:
- Карл Теодор (дальний родственник)
- Карл Август (другой дальний родственник)
- Карл Август Фридрих (сын Карла Августа)
- Макс Йозеф (брат Карла Августа)
Не желая иметь дело с Карлом Теодором, старобаварская элита выбрала своим партнером Карла Августа. Можно предположить, что закономерным конкурентом цвайбрюкенского Карла должен стать его брат, однако, как минимум до 1784 года братцы действовали заодно. Макс Йозеф (офицер французской армии, между прочим) имел полезные связи с Францией и понимал, что лучше стать вторым в Мюнхене, чем оставаться вторым в Цвайбрюкене Дю-Поне.
Соответственно, чтобы ответить на вопрос, что такое орден иллюминатов, надо посмотреть, чем он занимался. А занимался он последовательной инфильтрацией всех административных и правительственных должностей Баварии, что постепенно приводило к отсечению нового курфюрста Карла Теодора от управления государством. Отсюда же и «загадочные» регулярные утечки информации, когда тайные соглашения с Австрией немедленно попадали на стол Карла Августа, а затем становились достоянием европейских дворов. Викиликс.
Могла ли такая организация быть организована 28-летним Дмитрием Евгеньевичем? Весьма сомнительно. Вейсгаупт выполнял роль зицпредседателя координатора, передающего полученные приказы дальше. Реальным создателем ордена и его первым руководителем являлся, скорее всего, Икштатт. Как он управлялся дальше, судить сложно. Однако контроль неизбежно должен был замыкаться на цвайбрюкенский тандем: Карла Августа и Макса Йозефа.
(версия о руководстве Икштатта может прозвучать странно, учитывая, что орден основан в мае 1776 года, а сам Икштатт умер уже в августе. Но я напомню, что на самом деле мы не знаем точной даты создания общества. Это может быть и 1775 год, и 1774-й. При этом, события 1778 года показывают, что иллюминаты уже были готовы и действовали в полную силу, успешно сорвав первый проект сдачи Баварии.
Помните, я написал, что войну за Баварское наследство начал Хофенфельс? Это, конечно, художественное преувеличение. Историю творят не отдельные личности, а организации. А к какой организации принадлежал Хофенфельс? Да, к той самой)
Как я уже писал, численность и состав иллюминатов достоверно не установлены. Называются какие-то невероятные цифры: тысяча человек, две, десять, МИЛЛИОН. Это объясняют невероятной конспирацией ордена: его члены почти не встречались друг с другом лично, перестукивались по подземному телеграфу, использовали псевдонимы и «тайные шифры».
С псевдонимами, кстати, получилось забавно. Возможно, вы помните, что у Виттельсбахов эпохи королевства был пунктик на Древней Греции. Людвиг – сын Макса Йозефа – перестроил Мюнхен в «Новые Афины», возвел Вальгаллу, «ипсилонизировал» Баварию и так далее. Ну так вот иллюминаты в переписке пользовались античными псевдонимами. Скажем, сам Вейсгаупт был «Спартаком» (как сейчас модно говорить, выбрано «сос мыслом»), а его главный резидент при дворе Карла Теодора – Франц Ксавьер фон Цвак подписывался «Катон». Кроме того хитроумные заговорщики называли в переписке Мюнхен Афинами, Баварию – Грецией (точнее, Ахеей), Регенсбург – Коринфом, Вену – Римом, ну и так далее.
Звучит смешно, вот только через пятьдесят лет Мюнхен действительно станет Афинами, а баварский принц – королем Греции. Реальность развивалась в правильном направлении ;-)
Насколько можно судить, реальная численность ордена была невелика. Верхние этажи укомплектовались сразу, прямо в момент его создания, но еще требовались люди на средних и низших ступенях – для инфильтрации низового госаппарата. Выжав из ингольштадтского университета все, что можно, Вейсгаупт отправился в чес по баварским масонским ложам. Так была создана квазимасонская паразитная организация, которую, собственно и считают орденом иллюминатов.
Тут нужно понимать, что созданное при возможном участии Икштатта ядро – это Внутренняя партия. А завербованная в «Теодор цум гутен Рат» (унд зо вайтер) мелкота – это партия Внешняя, со всеми вытекающими последствиями. Как правило, эти люди не понимали, что и зачем они делают (Вейсгаупт был убежденным сторонником коротких и анонимных приказов «из темноты»), считая происходящее захватывающим DLC к их ванильному масонскому опыту.
(кстати, изначально Вейсгаупт хотел назвать свою организацию «Орден пчел». Наверху название, видимо, забраковали. Слишком уж в лоб)
Но деятельности ордена только в Баварии было недостаточно, требовался выход на северные земли, чтобы эффективнее противодействовать австрийским интересам в курфюршестве. Таким каналом стал Адольф фон Книгге, шпион и авантюрист человек без определенного рода занятий, имевший в силу своей деятельности связи с массой полезных людей. Вейсгаупт попытался использовать Книгге втемную, как очередную пчелку, чтобы тот помогал налаживать контакты с нужными лицами на севере, но при этом не лез в работу ордена и не занимался самодеятельностью.
Книгге такой подход совсем не понравился и в какой-то момент он прямо спросил Вейсгаупта: «Какова численность ордена? Каковы его задачи? Зачем вам недвижимость в Исландии?».
Вейсгаупт долго мялся, но потом признался, что в момент знакомства с Книгге про количество подчиненных приврал. Пчелок из лож было относительно много, но они годились только для решения мелких или локальных задач. А численность «Внутренней партии» безбожно раздули для иллюзии солидности. Скажем, упомянутый выше фон Цвак числился в ордене не только как «Катон», но и как «Данай» и даже «Филиппо Строцци». Это только известные псевдонимы. Сами понимаете, бумага все стерпит.
(некоторые, между прочим, вообще начали нумерацию партийных билетов с номера 500)
Что же касается целей ордена, то Вейсгаупт объявил его главными врагами распущенных семь лет назад иезуитов. Понимаете, нужно нести Свет Просвещения людям, но его пытаются погасить отдельные недобитые иезуиты. Это очень хорошая официальная программа, потому что она звучит солидно, добропорядочно и соответствует актуальной повестке. «За похолодание и против потепления!». Иезуитский бэкграунд Вейсгаупта тут только в плюс – врага же надо знать в лицо, не так ли?
Было высказано допущение, что иллюминатов создала вполне конкретная баварская фракция для противодействия политике нового курфюрста. В интересах этой силы иллюминаты внедрились в госаппарат, чтобы вставлять лом в его шестерни, когда Карл Теодор выкручивал штурвал слишком сильно в сторону Австрии. А есть ли примеры таких обществ в других немецких государствах? Ведь речь идет об инструменте борьбы разных политических сил в пределах одной страны; и инструменте несложном.
Такие примеры, конечно же, есть. Удобнее всего сравнивать соразмерные вещи, поэтому автор, подавив очередной приступ местечкового шовинизма, предлагает обратиться к опыту Пруссии.
В конце XVIII века, примерно в одно время с баварскими иллюминатами, на территории Пруссии действовали две тайных организации. Первая называлась «Немецкий союз», и мы ее рассматривать не будем. Это карликовый кружок, состоявший из десятка-другого литераторов, которые развлекались общением в анонимном чате. Создал его Карл-Фридрих Бардт, шут и провокатор, занятый сознательной дискредитацией всего, к чему прикасался.
(если сжать его биографию до одного предложения, то она будет звучать так: бросил жену, чтобы жить со служанкой и ее дочерьми, и при этом читал публичные лекции о морали)
Второй организацией был «Моральный фемгерихт». И это очевидный пример использования зарекомендовавшей себя ранее на юге схемы.
(фемгерихт, то есть – «фемический суд» – это такая полумифическая система тайных судов, вроде как существовавшая в Средние века. Неясна этимология названия, непонятно, кому они подчинялись, и как именно функционировали. Загадочные люди в капюшонах собирались в темной комнате и выносили приговор, а затем он – чудо! – исполнялся.
Любопытно, что в двадцатые годы прошлого века в Германии появился термин «фемическое убийство». Так называли политические убийства, устроенные членами тайных организаций, вроде «Консула»)
«Моральный фемгерихт» был создан через десять лет после роспуска иллюминатов, в 1796 году. Как вы помните, иллюминаты объявили своей целью борьбу с иезуитами. Их северные товарищи тоже избрали благородную миссию – искоренить коррупцию. Прусского «Алексея Навального» звали Йозеф Цербони. Как и Вейсгаупт, он окончил иезуитскую школу (но не спешите с выводами – других школ просто не было), и точно так же вступил в масонскую ложу, чтобы создать паразитное тайное общество.
(собственно, «фишка» иллюминатов, вызывавшая всеобщее раздражение, заключалось именно в наглом использовании масонской инфраструктуры. Люди приходили на все готовое и начинали вербовать людей в собственные организации)
Цербони и его люди обрушились на Карла Георга фон Хойма, который был фактически единоличным правителем Южной Пруссии и Силезии, доставшихся Берлину после раздела Польши. Перед этим члены фемгерихта внедрились в госаппарат недавно присоединенных земель, чтобы добывать информацию из первых рук.
Кампания против Хойма (и, будем откровенны, против самого Фридриха Вильгельма II) получила впечатляющую огласку, после чего взбешенный наместник потребовал от прусского короля принять меры. Цербони отправили любоваться пейзажами из окна камеры в Шпандау, остальные члены фемгерихта либо разбежались, либо ушли на дно, либо тоже получили тюремные сроки. Бесславное поражение?
Вовсе нет. Уже через год Фридрих Вильгельм II умирает, и престол занимает его сын. Он освобождает Цербони, а папенькин старорежимный Хойм, сильно мешающий планам молодого монарха, немедленно лишается Южной Пруссии. Основание? А вот же, ФБК фемгерихт проводил расследование! Все документы на руках. Герр Хойм, да вы же взяточник!
(впрочем, Хойм был не так прост. Силезию молодой Фридрих отобрал у него лишь в 1806 году по итогам неудачной военной кампании. «Не оправдал возложенного доверия», ну и далее по тексту. Год спустя окончательно проигравший Хойм умер)
Цербони после выхода из тюрьмы не сразу понял, чего от него ждут, и опубликовал свое расследование о Хойме на бис в 1801 году. Это было крайне несвоевременно, поэтому Herr Nawalny снова получил уже шесть месяцев тюрьмы. В этот момент, Цербони, как говорится, ВСЕ ОСОЗНАЛ, и попросил короля о помиловании. Фридрих Вильгельм III согласился и второй раз освободил его, настоятельно попросив больше не делать того, о чем не просили.
Поумневший Цербони вернулся в Южную Пруссию и занялся сельским хозяйством. Бунтовщик и заговорщик после смены монархов на троне пребывания в Шпандау переменился настолько, что наотрез отказался принимать участие или хотя бы как-то помогать польской аристократии, решившей поднять восстание против Берлина в 1806 году. Наивные поляки думали, что легендарный борец с коррупцией поддержит угнетаемых нацменов, а тот внимательно их выслушал, записал все в блокнотик и отправил его любимому королю.
Правильное поведение было замечено и удостоено высочайшей похвалы. Он получил титул тайного советника; по завершению Наполеоновских войн его назначили оберпрезидентом провинции Познань и дали (точнее, признали) дворянство.
Так как фемгерихт остался сугубо внутренним прусским делом, накручивать конспирологию вокруг него было некому. Никто не называет Цербони «дьяволом», который «хотел разрушить мировой порядок», никто не ищет знаки фемгерихта на долларовых банкнотах. Прусский пример показывает нам, как выглядит тайное общество, если сорвать с него всю мишуру. Это несложное приспособление для решения конкретных (и, как правило, государственных) задач.
Итак, деятельность иллюминатов была залегендирована под «борьбу с иезуитами». Эта версия скармливалась всем, кто начинал задавать разные неприятные вопросы.
- А кто вы такие?
- Пчелки Просвещения, боремся с иезуитской заразой.
- А зачем такая секретность?
- Чтоб иезуиты не догадались.
- А почему ваши люди так упорно лезут в баварский госаппарат и местную администрацию?
- Только никому ни слова… Иезуиты замышляют дурное против нашего любимого курфюрста! Вы знаете, кто его духовник? Игнац Франк, иезуит! Мы лишь хотим помочь доброму монарху!
Примерно так же Вейсгаупт пудрил мозги Книгге. Последнего иезуиты интересовали по другой причине – на протестантском севере хорошо продавались истории о «засилье папских мракобесов» на юге. Поэтому Книгге слал Вейсгаупту все новые письма с требованием колоритной фактуры.
Чтобы не терять ценного кадра, иллюминатам приходилось подключать воображение. В итоге получалось примерно следующее.
В 1781 году в Амстердаме вышла книжечка, представлявшая собой сборник разных писем, объединенных общей темой: недобитые иезуиты все еще ходят среди нас и замышляют страшное. Одно из писем ранее было опубликовано самим Книгге, и описывались там вещи совсем ужасные – баварские иезуиты открыто грозят курфюрсту Карлу Теодору местью и даже Божьей карой!
Понимаете, иезуиты в Регенсбурге показали музыкальное представление «Виноградник Навуфея». Сюжет там такой:
Израильский царь Ахав решает приобрести у трудолюбивого крестьянина Навуфея его виноградник. Но фермер наотрез отказывается продавать свой участок, и Ахав ни с чем возвращается во дворец. Коварная жена Ахава предлагает не церемониться с трудящимся и устроить показательный процесс против Навуфея, чтобы приговорить того к смерти и просто конфисковать его имущество. Советник Иоганн пытается отговорить Ахава от такого нечестивого поступка, но Навуфея все равно приговаривают к смерти и казнят. Ахав радостно бежит осваивать новые территории, как вдруг у виноградника встречает строгого старика в капюшоне, который говорит ему: «Ты поступил с Навуфеем плохо, и Бог тебя за это накажет». Ахав пугается, рвет на себе одежды и просит у Господа прощения. А старичок ему отвечает: «Ладно, живи пока. Гнев Божий падет на твоих детей, а тебя, так и быть, не тронет».
В письме подробно объяснялось, «зачем Берия шляпу надел». Учитесь расставлять акценты! Ведь очевидно же, что Ахав – это Карл Теодор, Навуфей – иезуиты, виноградник – реквизированное у ордена в 1780 году имущество, осторожный советник Иоганн – духовник курфюрста Игнац Франк. А старичок в конце говорит Ахаву примерно следующее:
Кровью мы наших врагов обагрим!
То есть, иезуиты открыто распространяют среди общественности свою неправильную версию произошедшего, но и явно угрожают курфюрсту! Да это же заговор!
(пьеса была приведена в письме целиком, благо она небольшая. Особое внимание читателю предлагали уделить аббревиатуре в конце текста. A.Z.G.E.G. – alles zur größten Ehre Gottes. Видите, видите? «К вящей славе Божией». Девиз иезуитов. КАКИЕ ВАМ ЕЩЕ НУЖНЫ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА?)
История с письмом – хороший пример того, как вообще была устроена пропаганда в XVIII веке. Очень незатейливо, как можно увидеть. Но обсуждалось все вполне всерьез. Ну как же, ведь иезуиты очень коварные. Поставили спектакль. А в нем синие занавески. Что они символизируют? Подготовку покушения на монарха! Иллюминаты такие моменты хорошо понимали, поэтому с чистой совестью выдумывали подобный бред и отправляли Книгге. Борьба с иезуитами развивается в правильном направлении!
(это сейчас людям ясно, что спектакль был поставлен в иезуитской школе, где всегда особое внимание уделяли театру и актерскому мастерству, понимая насколько эти вещи важны в жизни. А сюжет пьесы почти без изменений взят из Ветхого Завета – разве что советника Иоганна добавили, чтобы слегка оживить диалоги)
До 1784 года стратегия иллюминатов работала. У людей имелась бумажка, где крупными буквами было написано: «Не шалим, никого не трогаем, разоблачаем иезуитский заговор».
Вам, наверное, интересно узнать, что это за история с конфискацией собственности ордена иезуитов, которую провел Карл Теодор через пару лет после восхождения на баварский престол?
Ну, разумеется, интересно! Мои читатели молчаливые, но любознательные. Итак, очередное отступление от основной темы.
Как вы помните, у Карла Теодора не было законных наследников, но имелся перспективный внебрачный сын – Карл Август фон Бретценхайм. И весьма вероятной причиной выменять Баварию на Переднюю Австрию Нидерланды хоть что-нибудь являлось желание Карла Теодора легитимизировать своего старшенького. Понятно, что в этом случае цвайбрюкенские братцы – Карл Август и Макс Йозеф – навсегда бы остались на обочине истории.
Комбинация в 1778 году сорвалась, и Карл Теодор отступил, чтобы через семь лет развернуться на второй заход. Вынужденную паузу он решил использовать для подъема престижа своего сына и обзаведения полезными связями. Цвайбрюкенский дуэт дружил с Пруссией и Францией. Карл Теодор опирался на Австрию, но этого оказалось мало. Требовалась еще одна точка опоры. И он обратил свой взор на Англию.
Сотрудничество с Островом было решено развивать по линии госпитальеров (т.е. Мальтийского ордена). Есть забавная деталь, которая всегда озадачивает историков – почему-то вся Германия была покрыта госпитальерскими командорствами, а в Баварии их почти не имелось.
(кроме командорств в Регенсбурге и Айхштетте. Но ни тот, ни другой город в состав Баварского курфюршества, как вы понимаете, не входили)
Вот Лондон и Мюнхен решили исправить это досадное упущение. И в 1780 году создали Баварско-английский язык (отделение) Мальтийского ордена. А приором ордена в Баварии стал двенадцатилетний Карл фон Бретценхайм.
Чтобы все это великолепие существовало не только на бумаге, требовалось подкрепить дух материей – иными словами, выделить новой организации то, чем она будет владеть. Делиться своим было жалко. И тогда курфюрст решил убедить Папу Римского распустить несколько баварских монастырей.
Подобная идея, разумеется, не встретила понимания в Риме; понтифик немедленно отправил своего нунция в Мюнхен, чтобы предложить другой вариант. Он заключался в следующем: баварским монастырям поручалось выплачивать Карлу Теодору около 150 тысяч гульденов в год, а он бы на эти деньги развивал столь необходимый филиал госпитальеров в Баварии. Но тут возмутились монахи. Они сумели убедить нунция, что таких денег у них нет и никогда не было. Тогда появился гениальный компромиссный вариант, устраивавший и Рим, и Мюнхен – а давайте раскулачивать иезуитов? Этих ведь можно. Они же равно бывшие.
Спустя год иллюминаты «разоблачили» ужасный заговор иезуитов. Да, Пчелки Просвещения нашли контрреволюционное содержание в школьном спектакле! Отечество, ликуй!
Кстати, о сотрудничестве с Англией. В Лондоне еще с тридцатых годов XVIII века стояла католическая часовня – недалеко от португальского посольства. Затем ее передали баварской дипмиссии. А летом 1780 года, когда Бавария и Англия решили «углубить сотрудничество», произошел несчастный случай – лондонские трудящиеся церковь сожгли. Ну не могли они больше терпеть папских мракобесов в центре Лондона, сил уже никаких не было. Тогда Англия любезно предложила Баварии церковь восстановить. Строительство завершилось в 1790 году; его итог можно наблюдать воочию по адресу Варвик-стрит 10. Официально Баварская церковь называется Our Lady of the Assumption & Saint Gregory.
(звучит, конечно, как название адвокатской конторы. «Пудинг и сыновья»)
В просвещенном XXI веке сжигать церкви как-то не с руки, поэтому современные англичане повели борьбу с римскими обскурантистами с другого фланга. Многострадальная Баварская церковь стала «самым успешным ЛГБТ-приходом в мире». Британский юмор, honk-honk! В 2013 году Ватикан робко попросил перенести гей-мессы в какое-нибудь другое место. Англичане бодро взяли под козырек и отправили разноцветную публику в иезуитскую церковь на Фарм-стрит. Устроили, так сказать, прописку новому Папе. Honk-honk!
А это другой плод англо-баварской кооперации – Auberge de Bavière в мальтийской Валетте. Изначально это был дворец Карнейро, построенный в конце XVII века. Спустя столетие его приобрел Карл Теодор, чтобы у Баварско-английского языка госпитальеров было полноценное представительство на Мальте. По непонятным причинам вместо орденской штаб-квартиры получился закрытый клуб, где заседали разномастные масоны (почему-то преимущественно французские). Когда Мальта вошла в состав Французской республики, трудящиеся переоборудовали дворец по своему вкусу, устроив там (буквально) кожно-венерологический диспансер. Как видите, дружба с Англией все время заканчивается какой-то похабщиной.
Что же касается ордена в самой Баварии, то там все завершилось так. После смерти Карла Теодора, Макс Йозеф недрогнувшей рукою распустил баварских госпитальеров, выкинув на мороз и Карла фон Бретценхайма.
(последний к этому времени уже успел стать целым имперским князем – благодаря папиным связам и, конечно же, деньгам)
Роспуск ордена в Баварии вызвал резкий окрик из Санкт-Петербурга, и Макс Йозеф, которому ссориться с Россией было не с руки, отыграл назад. Мальтийский орден восстановили, и его приором даже опять стал Карл, только немного другой – четырехлетний сын нового курфюрста.
Думаю, что Бретценхайм отнесся к потере детской игрушки философски. Не в первый раз ведь. Он уже лишился своих княжеств по итогам Войны Первой коалиции, за что получил в качестве компенсации Линдау. В 1803 году он продаст его Австрии, вызвав острое неудовольствие Наполеона, который меньше всего хотел видеть порт на Боденском озере австрийским. Сам же сын покойного курфюрста переедет в Венгрию. Не получилось стать баварским аристократом – будет венгерским австрийским, почему нет? Был – Карл фон Бретценхайм, станет – князь Бретценхайм фон Регеч.
Продолжим (в пределах разумного) отклоняться от темы.
Как видите, история сотрудничества Баварии с Англией по линии Мальтийского ордена неизбежно завершается сифилисом и гей-пати. Но не стоит делать поспешные выводы!
Дело в том, что ниточек, связавших Мюнхен с Лондоном в годы правления Карла Теодора, было больше одной. Про Мальтийский орден я вкратце уже рассказал. А второй ниточкой является Бенджамин Томпсон, известный как граф Румфорд. И тут повествование внезапно становится вполне серьезным, безо всякого карнавала в мальтийском дворце.
С Румфордом все неожиданно просто: это обычный английский шпион образца осьмнадцатого столетия. То есть, не археолог (вторая половина XIX века), а естествоиспытатель. Родился в Массачусетсе и, как только подрос, начал честно шпионить в пользу славного короля, передавая сведения о передвижениях войск восставших колонистов и принимая прямое участие в организации отрядов лоялистов. В 1776 году Румфорд закономерно получил пинка и приземлился в Лондоне.
Чем Румфорд занимался следующие десять лет в Лондон? Бог его знает. Кажется, как и полагается настоящему британскому ученому того времени – экспериментами с порохом. А в середине восьмидесятых почтенный джентльмен материализовался в Мюнхене.
(история о том, как Румфорд попал в Баварию, довольна забавная. Он вообще-то ехал в Вену в качестве военного консультанта. Император Иосиф II собирался воевать с Турцией – как же тут обойтись без мудрого совета с Острова? Но в Страсбурге с Румфордом совершенно случайно встретился служивший там Макс Йозеф – младший цвайбрюкенец, как вы помните – и спросил:
- А зачем вам эта Вена? Езжайте в Мюнхен, я приглашаю.
Румфорд подумал и согласился. И все неожиданно получилось – человек приехал в Баварию по протекции одного из основных претендентов на трон и стал близким советником курфюрста. Англичане – джентльмены, а джентльменам верят на слово)
А чем Румфорд занимался в Мюнхене? Тем, что умел: шпионажем и реорганизацией баварской армии. Впереди была война с Францией, а Румфорд, как участник начального периода Войны за независимость, пусть и не бился с французами лично, зато хорошо разбирался во французском вооружении, которое Париж контрабандой поставлял восставшим британским колониям еще с 75-го года. Кроме того, Румфорд стал дизайнером новой военной формы.
(эту форму обычно ругали, называя слишком тесной, а ее ткань – тонкой. Но тут надо понимать одну вещь. Критика этого обмундирования началась уже во времена Макса Йозефа и его потомков, для которых Карл Теодор был, мягко говоря, не совсем своим. Сравните это с претензиями к военной реформе Павла I – он, дескать, тоже ввел неудобную прусскую форму. О том, что именно при нем в русской армии появилась такая полезная вещь, как шинель, предпочитали не вспоминать)
Правда, в истории Баварии Румфорд остался отнюдь не военным реформатором, а создателем Английского сада, без которого невозможно представить современный Мюнхен. Огромный парк, простирающийся вдоль Изара и плавно переходящий в лес на севере, стал, пожалуй, главным достижением английского резидента. Видите, англичане – это всегда диалектика. Человек одновременно шпионит в пользу Англии помогает реорганизовать армию и занимается ландшафтным дизайном, чтобы добрые баварцы могли пива в теньке выпить.
(последнее предложение следует понимать буквально. Румфорд предложил занимать армию в мирное время сельхозработами. Чтобы солдатики не маялись от скуки – «копать отсюда и до обеда». Вот они и выкопали на берегу Изара уютный парк. Английская школа ландшафтного дизайна!)
Как я отметил выше, Румфорд – это не фамилия, а графский титул. Лично мне просто нравится его звучание (уж точно лучше чем Томпсон): Ррррумфорррд! Рейхсграфом деятельный англичанин стал в 1791 году. Графство, конечно же, было выдуманным титулярным: Румфорд – это старое название нью-гэмпширского Конкорда, где Томпсон жил до бегства в Великобританию. Немецкий юмор.
Кстати, о диалектике. Уверен, большинство моих читателей о Румфорде уже слышали, правда – в ином контексте. Дело в том, что один бородатый лондонский мыслитель в 1867 году написал:
«Двумя десятилетиями позже некий американский [sic] краснобай, возведённый в баронское звание янки Бенджамин Томпсон (alias граф Румфорд), развивал те же филантропические планы, снискав себе ими великое благоволение бога и людей. Его «Essays» представляют собой поваренную книгу, наполненную всякого рода рецептами, указывающими, как заменить дорогостоящие нормальные предметы потребления рабочих дешёвыми суррогатами. Вот особенно удачный рецепт этого удивительного «философа»: «5 ф. ячменя, 5 ф. кукурузы, на 3 пенса селёдок, на 1 пенс соли, на 1 пенс уксуса, на 2 пенса перцу и зелени, итого на сумму 20¾ пенса, получается суп на 64 человека, при этом при средних ценах хлеба стоимость этого может быть ещё понижена до ¼ пенса на душу».
Ну да, рецепт действительно очень островной. Не умеют англичане готовить, кто же спорит? Однако дело в том, что этот суп был придуман Румфордом для решения вполне конкретной задачи – курфюрст поручил джентльмену многих талантов убрать с улиц Мюнхена бездомных. Румфорд решил проблему вполне по-английски – построил работные дома, куда и были отправлены все отловленные бродяги. Дальше он придумал, чем их там кормить – так и родился «суп Румфорда». Бородатого мыслителя, прожившего всю жизнь за счет богатого бойфренда, такой подход, конечно, возмутил – почему это трудящихся не кормили кнёдлями со свининой? Опять капиталисты обманывают народ! Но на дворе, напомню, стоял конец XVIII века, и миска бесплатной еды в тех условиях была примерно тем же, что Hartz IV сейчас. А суп Румфорда, за счет простоты и калорийности, еще долгое время использовался во многих странах как стандартные казенные харчи. Taste of England для всех, даром!
Те, кто читает меня уже какое-то время, уверен, заметили, что я как рассказчик имею два недостатка – невысокий темп повествования и привычку уходить куда-то в сторону от темы. Отсюда такая растянутость цикла об иллюминатах.
Первое. Иллюминаты, вероятнее всего, были созданы как совместное предприятие старобаварской аристократии (люди курфюрста Максимилиана Иосифа III) и цвайбрюкенского дуэта (Карл Август и Макс Йозеф). Они саботировали сдачу Баварии Австрии и подготавливали почву на случай передачи трона цвайбрюкенцам. Это предположение основано на происхождении номинального главы иллюминатов Адама Вейсгаупта, и присутствии в верхних эшелонах ордена людей из Цвайбрюкена. Одного я уже упомянул (барона Хофенфельса); два других важных персонажа – Франц Ксавьер фон Цвак и Максимилиан Монжела. После прихода Макса Йозефа к власти они станут центральными фигурами в его правительстве.
(вообще, концентрация бывших иллюминатов при дворе первого баварского короля будет такой, что карьеру там сделают даже дети Вейсгаупта. Его самого в Мюнхен не пригласят лишь потому, что он к этому времени станет слишком одиозной фигурой. Началось бы неизбежное «Вейсгаупт загипнотизировал короля, Бавария стоит у последней черты!»)
Второе. Подлинной деятельностью иллюминатов было проникновение в баварскую администрацию для шпионажа, установления полезных контактов и умеренного казнокрадства. Внешне все это прикрывалось бессмысленным трепом о «свете Просвещения» и «борьбе с иезуитами». Сама организация во многом была фиктивная и существовала в качестве паразита на масонских ложах, нагло используя их инфраструктуру.
Третье. Мистика и оккультизм наверчены вокруг иллюминатов задним числом. Понять, как организация выглядела а ля натурель можно на примере прусского «Фемгерихта».
С появлением и деятельностью иллюминатов мы худо-бедно разобрались. Теперь можно посмотреть, что же с иллюминатами стряслось в 1785 году (и почему они в итоге всплыли в Deus Ex).
Наивно, конечно, было бы считать, что Карл Теодор не замечал подозрительной возни в мюнхенских ложах и баварских министерствах. Однако решительные меры начали приниматься лишь в 1784 году – в свете новой попытки поменять Баварию (в этот раз, как вы помните, на Нидерланды). Все началось с небольшого эссе Йозефа Мариуса фон Бабо, руководившего тогда баварскими театрами, в котором он обвинил иллюминатов… в коррупции. Дескать, лезут в баварские кабинеты какие-то мутные типа из подозрительной организации, а потом из казны деньги пропадают.
(собственно, это была первая и последняя объективная критика деятельности иллюминатов – всех последующих авторов неизбежно сносило на заговор против человечества и рептилоидов в капюшонах)
Публикация Бабо стала сигналом для проведения расследования; одновременно с этим курфюрст издал указ, запрещающий деятельность тайных обществ без высочайшего позволения. Иллюминаты сделали вид, что к ним это не относится. Тогда в 1785 году вышел второй указ, прямо поставивший иллюминатов вне закона. К этому времени были задержаны четыре члена ордена, которые честно сознались – да, проникали в госаппарат, подсматривали, подслушивали, немножко воровали.
Еще одной большой удачей для Карла Теодора стал арест фон Цвака. В его доме нашли архив, позволяющий идентифицировать значительную часть членов ордена. Это привело к тому, что настоящие иллюминаты («Внутренняя партия») спешно покинули Мюнхен, чтобы не оказаться в соседней камере с Цваком. Осталась лишь завербованная в ложах мелкота, которую использовали вслепую – они, вероятнее всего, просто не поняли, что произошло.
(Цвак, кстати, сумел избежать тюрьмы. Его отправили в Ландсхут, но уже через несколько месяцев он вынырнул в Аугсбурге, а оттуда, не останавливаясь, добрался до Парижа)
Несмотря на, казалось бы, своевременный разгон агентов Цвайбрюкена, кульбит с передачей Баварии в 1785 году не удался. Детали соглашения все равно утекли, и северные княжества, включая Пруссию, пригрозили Австрии новой войной. Тут полезно обратить внимание на две вещи. Во-первых, у иллюминатов, как вы помните, были агенты и за границей – в том числе, и в Вене. А во-вторых, уровень проникновения мог быть существенно глубже. Если иллюминаты действительно являлись формой кооперации между наследниками престола и его бывшими владельцами, то слухи об утечке от вдовы Максимилиана Йозефа – Марии Анны Саксонской – можно рассматривать и под иным углом, не так ли?
Теперь наведем резкость на цвайбрюкенских наследников: уже много раз упомянутого Карла Августа и его младшего брата Макса Йозефа. Может создаться ощущение, что братцы действовали слаженным тандемом, шатая трон под засевшим в Мюнхене родственником. Но, скорее всего, это не совсем так.
Как вы помните, у Карла Августа был специальный джеймсбонд – Иоганн фон Хофенфельс. А у Макса Йозефа, уже в бытность королем, имелся свой полезный человек. Это упомянутый ранее Максимилиан фон Монжела.
Не удивляйтесь, если в биографии Монжела вам послышатся знакомые нотки. Итак, он родился в почтенной мюнхенской семье; его предки по отцу происходили из савойской аристократии. Мать Монжела скончалась через полгода после его рождения, а отец умер, когда мальчику было семь лет. И некому было позаботиться о бедном сироте… кроме курфюрста Максимилиана III.
(и это не какая-то спонтанная благотворительность. Курфюрст принимал в судьбе Монжела живое участие с самого рождения. Например, тезкой баварского правителя маленький Максимилиан был потому, что курфюрст стал его крестным отцом)
Монжела получил иезуитское образование (а как же иначе?) – причем, учился он в недавно присоединенной к Франции Лотарингии. А университетский диплом ему торжественно вручили… правильно, в Ингольштадте!
После разгона иллюминатов в Мюнхене, Монжела бежал в Цвайбрюкен и предложил свои услуги Карлу Августу – как старшему из братьев и, собственно, наследнику баварского трона. В его пользу сыграли хорошие рекомендации коллеги-иллюмината Хофенфельса.
А затем, как вы помните, Хофенфельс скоропостижно умер – от расстройства желудка. Работа дипломата опасна, спору нет, но у этой истории есть один завиток. Дело в том, что Макс Йозеф, младший брат Карла Августа, до 1784 года не был его наследником. Потому что у Карла Августа имелся сын – Карл Август Фридрих. По всему выходило, что Макс Йозеф трона не получит.
Как вдруг в августе 1784-го маленький Карл умирает. Жар, судороги и смерть на третий день – чрезвычайно быстро для большинства болезней того времени. Начались разговоры про отравление.
Причем здесь Монжела? Понимаете, с момента его прибытия в Цвайбрюкен (и, откровенно говоря, кончины Хофенфельса), молодого человека упорно преследовали слухи о том, что он имел какое-то отношение к отравлению принца. Обтекаемость этих слухов заставляет предположить, что их источником был Мюнхен, пытавшийся скомпрометировать беглого иллюмината, но… Знаете, XVIII век – время особое. «Небываемое бывает», как сказал один из его символов.
(например, считается, что Макс Йозеф и Монжела познакомились лишь в 1790-м году. Мне это кажется сомнительным. Они должны были встретиться еще в 70-х, когда Монжела учился в Страсбурге. На тот момент они были людьми примерно равного статуса, посещали один и тот же университет и вращались в обществе людей старобаварской фракции. Но нет. «Узнаю брата Колю» отчего-то произошло лишь на исходе века)
Смерть племянника значительно повысила статус Макса Йозефа и привела к новой итерации неизбежного противостояния «правитель-наследник», только уже не по оси «Мюнхен-Цвайбрюкен», а «Цвайбрюкен-Страсбург».
Конфликт разрешился в 1795 году со смертью Карла Августа – совсем еще не старого человека. У него внезапно случился инсульт. Оба брата к этому моменту жили в Мангейме, куда им пришлось бежать от наступающих французских войск.
И тут уместно опять вспомнить биографию Монжела. С 1793-го он отчего-то впал в немилость Карла Августа, который обвинил его в связях с якобинцами – то есть, монархоубийцами – и припомнил деятельность в ордене иллюминатов. Как много незаслуженных обвинений может выпасть на долю одного человека! Впрочем через год все наладится. Монжела официально станет правой рукой Макса Йозефа. Спустя еще три года, после смерти Карла Теодора, он возглавит министерство иностранных дел, став де-факто вторым человеком в курфюршестве. Его безусловной заслугой будет тот факт, что Бавария выйдет из Наполеоновских войн победительницей.
Что же, выходим на финишную прямую. Осталось лишь рассказать, почему узкоспециализированное европейское общество украсило собой конспирологический Олимп. Иными словами, как толкание локтями вокруг баварского трона превратилось в Deus Ex – антологию американской конспирологии?
За это нужно благодарить двух человек – французского иезуита (ну конечно!) Огюстена Баррюэля и британского естествоиспытателя Джона Робинсона.
(впрочем, французское происхождение Баррюэля здесь не имеет никакого значения. Человек после революции сидел в Лондоне и в режиме 24/7 рассказывал, что Францию покарал Господь. Англичане понимающе кивали)
Баррюэль и Робисон почти одновременно выпустили по книжке, в каждой из которых наиболее любознательным слонятам объяснялись причины гибели Ancien Régime. Некоторые имели наглость не верить, что Францию довел до ручки бездарный Николашка Людовишка, и даже строили какие-то гипотезы о роли Великобритании в перевороте. Поэтому обоим публицистам, скрепя сердце, пришлось раскрыть подлинные причины революции.
Суть их тезисов в следующем. Дело в том, что есть масоны, а есть «масоны». Масоны – это скромные британские патриоты, которые собираются по вечерам на чашечку чая и обсуждают, как сделать родное королевство еще лучше. Все они – уважаемые и благородные люди, чтящие King & Country. Но есть еще и «масоны», континентальные негодяи, которые сидят в своих Парижах и позорят высокое звание Вольного каменщика. Вместо того, чтобы думать об Англии, они используют ложи для получения личных выгод, отрицают Бога и не верят в сакральность монархии. Отсюда весь этот горький катаклизм.
(сам Робисон, разумеется, тоже был масоном. Но масоном правильным, английским. Да и стал он им, понимаете, совершенно случайно. Он даже не хотел, но, чтобы описать каменщиков в естественной среде обитания, пришлось вступать в ложу. Это положило начало славной традиции – разоблачитель масонов обязательно сам должен быть масоном. Не верите мне – спросите Дмитрия Евгеньевича :-)
Но есть вещи и похуже дилетантов с Континента, укравших у просвещенной Британии древнюю идею масонства. От недостатка духовности среди европейских масонов завелись иллюминаты – совсем пропащие люди, которые не только не чтят устоявшийся порядок вещей, а хотят его разрушить. Они свергают королей, убивают священников, устраивают революции и поклоняются дьяволу. Поэтому вопрос «Кто же устроил Французскую революцию?» – смешон и тривиален.
Правда, в этом месте у британских публицистов дрогнула рука. Получается, что европейские масоны, хоть и дефектные, зато умеют революции устраивать. А британские сверхлюди только чай пьют. Непорядок. Поэтому дальше британцы, соорудившие к этому времени боевой треножник из рационализма Локка, эмпиризма Бэкона и Божественной Воли Ньютона, обвинили иллюминатов в том, что они:
- украли неправильно, извратив учение святой английской троицы.
Вот она, островная жадность. Люди борются с иллюминатами, но тут же заявляют, что иллюминаты – это, вообще-то, тоже английское изобретение.
Так как тема пошла хорошо, то в Лондоне решили не останавливаться и свалить на иллюминатов еще и ирландское восстание 1798 года. Ну а почему бы и нет?
Сами иллюминаты к этому времени были заняты маневрированием на скользкой трассе Наполеоновских войн, им было немного не до полемики с британцами. Да и звучала бы она странно.
- Какое ирландское восстание, помилуйте? Где Бавария, а где Ирландия?
- Слушайте, орден распущен уже лет десять, если не больше. Мы взрослые семейные люди на государственных постах.
(кстати, уровень аргументации британской стороны выглядел вот так. Иллюминаты уже в Ирландии! Британец, keep calm и будь бдителен. Даже твой партнер по висту может оказаться иллюминатом!)
Как вы понимаете, после Франции и Ирландии объяснять иллюминатами можно было уже абсолютно все. Почему произошло восстание в США? Не будьте детьми! Взгляните на даты принятия декларации о независимости и создания ордена иллюминатов. Посмотрите на символ иллюминатов и оборотную сторону доллара! Чувствуете, куда ниточка-то тянется?
(свой символ – Всевидящее око – иллюминаты в буквальном смысле взяли с потолка. Ранние собрания проходили в Азамкирхе, сначала принадлежавшей иезуитам, а затем переданной ингольштадтскому университету. Глаз в треугольнике является старым христианским образом и украшает множество европейских церквей. Так как к этому моменту его использовали и масоны, получивший иезуитское образование Вейсгаупт просто не смог пройти мимо столь многослойного изображения)
В итоге произошло то, что еще много раз повторится на протяжении последующих двухсот лет – американцы встроили английское фэнтези в свою культуру. Вот ведь книга, издана в Лондоне. Значит, иллюминаты есть! А что, если…? – и дальше начинается полет американской мысли, за которым из-за линзы Голливуда вынужден следить весь мир.
Но почему же Робисон и Баррюэль выбрали на роль злодеев именно иллюминатов? Вероятнее всего, за это нужно благодарить уже упомянутого Адольфа фон Книгге, через которого Вейсгаупт налаживал контакты на севере. В 1784 году они разругались и прекратили сотрудничество. Книгге раздражала манера Вейсгаупта вести дела – отдавать приказы и ничего не объяснять.
(среди прочего, Книгге обвинил Вейсгаупта в том, что тот «замаскированный иезуит»)
У уволившегося Книгге был издательский бизнес, который вел дела с Нидерландами и, разумеется, Англией. Чтобы отомстить мюнхенскому криптоиезуиту, он опубликовал часть документов ордена. «Смотрите, какие они плохие!». Англичане посмотрели. Indeed.
Кроме того, как вы помните, в 1785 году в руки баварских властей попал архив фон Цвака. За исключением (полуфиктивного) списка членов ордена ничего особенно крамольного они не нашли. Но от правительства требовалось хотя какое-то высочайшее объяснение – что это за иллюминаты такие и зачем курфюрст их запрещал? Поэтому два года спустя архив опубликовали, творчески его обработав. На выходе получился политический триллер о разоблаченной ячейке «Аль-Каиды» и героизме баварских спецслужб. Британцам оставалось только смешать, не взбалтывая, и подать к столу.
Британский миф об иллюминатах, сшитый из разных кусков и оживленный разрядом государственной пропаганды, оказался невероятно живуч. Сбежав от своих создателей, он нашел новый дом по другую сторону океана, где стал органичной частью массовой культуры. Реальная история общества и события, на фоне которых оно существовало, вспоминаются редко. Обмен Баварии, борьба разных ветвей Виттельсбахов – кому это интересно? То ли дело поиск портрета Вейсгаупта на долларовой банкноте!
С другой стороны, благодаря английским выдумщикам у Ингольштадта теперь две крупных достопримечательности. Обе нематериальны, но известны всему миру.
В качестве постскриптума кратко расскажу про уже много раз упомянутый университет Ингольштадта. Став курфюрстом, Макс Йозеф немедленно отправил его в Ландсхут – проветриться от «иллюминатизма». Поколение спустя, когда уже ничего не напоминало о неспокойных восьмидесятых, его сын Людвиг перенес заведение в Мюнхен. Сейчас оно скромно называется LMU :-)