«Последний памятник эпохи романтизма»
«В-четвертых, Максимилиан Эмануэль – на картине он второй слева. Он и его супруга очень странно умерли, а их дети…»
Так почти три года назад я (не)закончил один из первых конспектов, который был посвящен происхождению современных Виттельсбахов, ставших в начале XIX века баварскими королями, и их взаимоотношениям с побочной ветвью, имевшей титул «герцоги в Баварии». А тут недавно в комментариях к одному из видео Дмитрия Евгеньевича увидел просьбу рассказать про замок Рингберг. Думаю, это знак. Зачем дергать ДЕГа по такой ерунде? Давайте я вам и расскажу, тем более, что это будет прямым продолжением конспекта трехлетней давности.
Для начала напомню краткое содержание предыдущих серий. Согласно официальной историографии Баварией более семисот лет правила династия Виттельсбахов. Кто это такие – сказать сложно, но в данном случае не так важно.
(Хотя меня не покидают подозрения в их итальянских корнях. Как и гипотеза, что достоверная история Баварии должна отсчитываться с Максимилиана I)
Дела у династии шли так хорошо, что она активно ветвилась и делилась, поэтому к XVII-XVIII векам Виттельсбахи были везде, даже в Швеции. Но двумя главными вотчинами оставались Бавария и Пфальц, трагически разделенные во тьме Средневековья между младшим и старшим братом. Затем произшло Великое вымирание: Виттельсбахи, так чудесно жившие несколько веков, подчистую вымерли за несколько десятилетий везде. Закончилось это тем, что практически все владения Виттельсбахов, включая Баварию, где правили потомки Максимилиана I, получил некто Карл Теодор – изначально правитель небольшого княжества. Ему Бавария была не особо не нужна: он хотел создать новое государственное образование, чтобы легитимизировать своего незаконнорожденного сына и одним из наиболее перспективных вариантов мог стать обмен Баварии на Переднюю Австрию или Австрийские Нидерланды. По не зависящим от него причинам оба проекта были сорваны и Карл Теодор умер, не оставив своего наследника; поэтому последним курфюрстом Баварии и ее же первым королем стал французский офицер Макс Йозеф, представитель еще более побочной линии Виттельсбахов – дёпонской цвайбрюкенской. Все баварские короли и все представители нынешнего королевского дома Виттельсбахов – его потомки.
(Интересно, что именно цвайбрюкенские Виттельсбахи побывали и королями Швеции. Карл XII – последний шведский Виттельсбах)
Однако была еще одна ветвь Виттельсбахов, тоже цвайбрюкенская. Она так же разошлась с основной в незапамятные времена, но чудом пережила мор и, в каком-то смысле, вступила на престол Баварии вместе с немолодым уже Максом Йозефом. Ее представители носили необычный титул Herzog in Bayern, который ставший курфюрстом Макс Йозеф в 1799 году пожаловал своему очень далекому родственнику Вильгельму.
(При этом далекие родственники – последний общий предок жил в начале XVII века – быстро стали близкими, несколько раз породнившись с Виттельсбахами-королями. Вильгельм был женат на сестре короля Макса Йозефа. А его внук Макс женится на дочери Макса Йозефа – то есть, тоже будет иметь супругой сестру короля)
На протяжении всего XIX века Виттельсбахи-герцоги были тенью Виттельсбахов-королей. Статус у герцогской династии был очень велик: знаменитая Сисси – Елизавета Баварская, супруга австрийского императора Франца-Иосифа – была представительницей герцогской, а не королевской династии. Людвиг II в свое время хотел жениться на сестре Сисси, Софии, но получил отказ ее отца. Советую задуматься над этим фактом.
Высоких государственных постов титулярные герцоги Виттельсбахи не занимали, однако их влияние на Баварию недооценивать не следует. Самым значимым представителем этой младшей ветви Виттельсбахов стал герцог Макс, запомнившийся важным вкладом в местную культуру – он крайне своевременно сделал баварским народным инструментом цитру. Упомянутому Вильгельму он приходился внуком, и именно Макс был отцом Сисси и Софии. Вообще, в отличие от своих отца и деда он оставил многочисленное потомство: у него было десять детей.
Нас прежде всего интересует его младший сын, Максимилиан Эмануэль.
Максимилиан Эмануэль родился в 1849 году, то речь идет о человеке поколения короля Людвига II. Как и другие дети герцога Макса, он был лицом королевской крови: его мать Людовика – дочь первого баварского короля Макса Йозефа. Максимилиан выбрал военную карьеру: совсем молодым человеком он участвовал в Австро-прусской войне 1866 года, затем – во Франко-прусской. Он быстро продвигался по карьерной лестнице (безусловно, не без помощи своего происхождения) и в 1889 году стал генерал-лейтенантом баварской армии.
В 1875 году он женился на принцессе Амалии из дома Саксен-Кобург-Готских. Это был вполне престижный брак, более того – на Амалии сначала хотел жениться Леопольд, сын будущего принца-регента Луитпольда. Чтобы предотвратить скандал, вмешалась лично Сисси (старшая сестра Максимилиана). Она пригласила Леопольда к себе и познакомила его со своей дочерью Гизелой. Леопольд благополучно женился на Гизеле, а Максимилиан – на Амалии.
(Улица и станция метро «Гизелаштрассе» в Мюнхене названы именно в честь нее. Впрочем, там целый квартал с улицами, носящими имена принцесс)
Принц-регент Луитпольд, как вы помните, был дядей Людвига II. После дворцового переворота и убийства загадочной смерти Людвига, престол занял именно Луитпольд, поскольку наследника трона – младшего брата Людвига Отто – объявили сумасшедшим. Этот факт никто никогда не оспаривал, потому что джентльменам принято верить на слово. Однако никаких освидетельствований Отто не проводилось; его просто посадили под домашний арест. Такая же история произошла с Людвигом, которому аналогичный диагноз поставили заочно/постфактум.
Вероятно, ситуация в 1886 году была следующей: Людвигу предложили отречься по-хорошему. «Я устал, я ухожу». Людвиг отказался, и его убили, заодно утопив и психиатра Бернхарда фон Гуддена, выписавшего королю интересный диагноз. Концы, как говорится, в воду. Сам Людвиг с 1871 году находился в постоянном конфликте с баварским дипстейтом в лице аристократии и родственников. Вхождение Баварии в Рейх произошло на сверхпочетных условиях, но, как ни крути, это была потеря независимости. Судя по всему, оставаться в Мюнхене ему было настолько опасно, что он просто старался там не появляться – отсюда его приальпийские замки в часе (минимум) езды на поезде.
(Кстати, расхожее мнение, что Людвиг своими замками разорил Баварию, неверно. Он строил на свои. А точнее – на виттельсбаховские. Поэтому родственники его, конечно, недолюбливали)
У меня нет точных данных, поэтому я предположу, что Отто с начала семидесятых держали в заложниках – именно тогда было объявлено о его душевной болезни. Сам Людвиг оказался в изоляции (как вы помните, герцог Макс даже отказался выдать за него свою дочь), а в 1886 году ситуация завершилась переворотом в пользу дяди Луитпольда. Как минимум косвенно участвовавшего в свержении своего отца Людвига I.
Любопытный момент: в 1911 году внезапно прекратился полив покойного короля грязью. До этого четверть века все упражнялись в остроумии о том, каким глупым и никчемным был Людвиг (и сумасшедшим! сумасшедшим!), а тут вдруг выяснилось, что он был хорошим королем и много сделал для Баварии, но просто неудачно сложились обстоятельства. Причина? Прошло 25 лет, сменилось поколение, и старая пропаганда стала неактуальной (и даже вредной для династии).
Почему первоначально выбрали схему объявления монарха сумасшедшим – то есть его убийство без, собственно, убийства – сказать сложно. Вероятно, делали по подобию. Смотрите сами: считается, что в семье Виттельсбахов уже был случай некоего помутнения рассудка – у принцессы Александры Амалии, сестры Луитпольда. Эта та самая принцесса, которая «проглотила пианино». А еще, так сказать, «по соседству», в Бадене, имелся... принц Людвиг II. В 1852 году он наследовал своего отцу, великому герцогу Леопольду, однако к управлению страной допущен не был. Ведь выяснилось, что Людвиг II – сумасшедший. Поэтому за него правил младший брат. Что там было на самом деле – неясно, однако схема просто кричит: «Используй меня!». Ну Луитпольд и использовал.
Но вернемся к Максимилиану Эмануэлю и его супруге Амалии.
Максимилиан Эмануэль скончался в 1893 году при нехороших обстоятельствах. Смерть наступила очень быстро. У Максимилиана сначала началась страшная «резь в животе»©, а потом он умер. Вскрытие показало язву желудка – внезапно появившуюся и столь же внезапно ставшую прободной.
Меньше чем через год умерла Амалия. Резь в животе. Ну, то есть, перитонит.
А ведь у Максимилиана и Амалии было трое детей: Зигфрид Август, Кристоф Йозеф и Луитпольд Эмануэль. Поскольку они остались сиротами, их собирался усыновить дядя, Карл Теодор. Кстати, глазной врач и очень успешный. Плохо ли расти в семье дяди, да еще и врача? Но тут вмешалась бабушка детей и добилась того, чтобы воспитанием сирот занялась фрейлина покойной Амалии (хотя Карл Теодор и его супруга все время были где-то поблизости и даже какое-то время жили вместе с племянниками в их мюнхенском особняке Бидерштайн).
Как же сложились судьбы Зигфрида, Кристофа и Луитпольда? Они были детьми младшего сына многодетного герцога Макса, так что им, вероятно, в династическом смысле ничего особо не светило? Так-то оно так… да не так.
У герцога Макса из десяти детей пятеро были сыновьями. Двое из них умерли в младенчестве. Старший сын, Людвиг Вильгельм, оба раза заключал морганатический брак (так что он тоже как бы умер).
(И в его семье все тоже сложилось как-то скверно: дочь Людвига Вильгельма замешана в истории с «самоубийством» наследника австрийского трона. А ее дальнейшая биография – это вообще какой-то цирк и «ра-ра-распутин»)
Остаются… правильно, доктор Карл Теодор и генерал Максимилиан. Доктор старше генерала, поэтому герцогский титул наследует он и его сыновья. Но сыновья у Карла Теодора упорно не рождались – до 1884 года, когда у него наконец появился наследник, Людвиг Вильгельм. А спустя четыре года – запасной сын Франц Иосиф.
Но в династических забегах недостаточно быть старшим. Жизнь полна внезапных неприятностей. На улице кирпич на голову может упасть. В бокале вместо лимонада может оказаться уксусная эссенция. Вас может объявить сумасшедшим приехавший вчера психиатр из Мюнхена. Надо всегда иметь страховку. Вот генерал-лейтенант не подстраховался – и умер. Вместе с женой. А его детей (потенциальных претендентов на титул) теперь опекает его старший брат с медицинской степенью.
В любом художественном произведении после этого должен начаться сплошной Хичкок. Он и начался.
Старший из детей Максимилиана, Зигфрид рос вполне здоровым юношей и вел жизнь, достойную представителя – пусть и не старшего – почтенного семейства. Среди прочего, он увлекался скачками и успел собрать множество призов. В 1902 он решил жениться и даже оформил помолвку с единокровной сестрой австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда. Но затем помолвка была разорвана. Причина?
Психическая болезнь. Оказалось, что Зигфрид сумасшедший. Фамильное проклятье Виттельсбахов, других объяснений нет…
Зигфриду объяснили, что он сошел с ума после того, как в 1899 на скачках неудачно упал с лошади. И, вероятно, сказали еще пару слов. После этого Зигфрид не расставался с заряженным револьвером, не садился спиной к дверям и окнам, проверял еду на яд и каждую секунду ожидал покушения. Что тут можно сказать – действительно сумасшедший. Кстати, а сколько прожил этот безумец? Психически больные люди, да еще и имеющие доступ к оружию, едва ли живут долго. Но безумец Зигфрид прожил 75 лет, пережив две мировые войны и нацистскую диктатуру. Вот такие чудеса…
А что случилось со вторым сыном Максимилиана Эмануэля, Кристофом? После того, как его старшего брата объявили сумасшедшим, Кристоф вроде как стал главой семьи – Бидерштайнской линии Виттельсбахов-герцогов, по имени мюнхенского особняка, где они жили. Вслед за отцом он выбрал военную карьеру и принял участие в Первой Мировой. Все хорошо. Но в 1924 году он заключил морганатический брак с простолюдинкой Анной Зибиг. То есть, как вы понимаете, совершил династическое самоубийство. А чтобы наверняка – пара так и не завела детей. Как и его сумасшедший брат, Кристоф прожил очень долгую – и очень уединенную жизнь, почти не показываясь людям на глаза.
Прежде чем перейти к младшему брату, Луитпольду, ненадолго отвлечемся на семью Карла Теодора. Как идут дела у главы герцогского дома?
Карл Теодор умер в 1909 году в почтенные семьдесят лет, ему наследовал Людвиг Вильгельм. Вроде бы все хорошо, но через три года неожиданно умирает младший сын Карла Теодора – Франц Иосиф. У него – разумеется, внезапно – случился полиомиелит. Правда, Франц Иосиф успел оставить потомство, и даже сына, но, увы: незаконнорожденного.
Таким образом, на 1913 год ситуация обстояла следующим образом: в семье Карла Теодора (старшей) имелся только один наследник: Людвиг Вильгельм, а в семье Максимилиана (младшей) – два. Позже очки младшей семьи сократятся до единицы из-за морганатического брака Кристофа.
В марте 1917 года Людвиг Вильгельм женился на принцессе из дома Зайн-Виттгенштайн-Берлебургов. Это очевидная династическая победа: род Карла Теодора продолжится. Однако детей в этом браке отчего-то не было. А что это означает? Это означает полный переход герцогского титула детям Максимилиана, конкретно – Луитпольду. Но Людвиг Вильгельм поступил иначе. В 1965 году, за три года до своей смерти, он усыновил 28-летнего Макса Эмануэля, младшего сына принца Альбрехта, внука последнего короля Баварии Людвига III.
Поскольку вы, я уверен, основательно запутались в Максах, Эмануэлях и Луитпольдах, я проговорю этот момент подробнее.
Последним королем Баварии был Людвиг III, сын принца-регента Луитпольда. При нем на тот свет отправили бедного сумасшедшего Отто, младшего брата Людвига II («резь в животе»©) и Людвиг III из регента превратился в полноценного короля. Его старшим сыном был Рупрехт, возглавивший королевской дом Баварии после свержения монархии. Старшим (выжившим) сыном Рупрехта был Альбрехт. С 1919-го по 1955-й он носил титул «наследный принц Баварии» (Erbprinz von Bayern); после смерти Рупрехта изменил его на «герцог Баварский» (Herzog von Bayern).
«…он решил использовать в качестве своего имени самый старый и, по сути, самый знатный титул семьи, а именно титул «герцог Баварский», как объяснил позже его старший сын.
У Альбрехта, в свою очередь, родилось двое сыновей: Франц и Макс Эмануэль.
Франц сейчас является главой дома Виттельсбахов. Если (сугубо гипотетически) в Баварии завтра происходит реставрация монархии, то королем будет Франц. Однако у него нет ни детей, ни жены. Более того, он вообще никогда не был женат. И Людвиг Вильгельм знал о Франце что-то очень важное, из чего сделал совершенно точный вывод, что тот останется холостяком до глубокой старости. Поэтому усыновил не Франца, а его брата Макса Эмануэля.
А в чем смысл усыновления взрослого, 28-летнего человека? В передаче титула, разумеется. После смерти Людвига Вильгельма королевская ветвь Виттельсбахов, наконец, собрала все титулы в одну корзинку, став как королями, так и дважды герцогами (von и in).
С точки зрения законов ФРГ усыновление Макса Эмануэля было шагом бессмысленным – ведь де-юре аристократия в Германии упразднена. Однако в отличие от Австрии, в Германии разрешено использовать титул как часть имени. Самый известный пример – это приставка «фон». Но есть и более сложные случаи: скажем, человека могут звать Ludwig Heinrich Prinz von Bayern. Эта, казалось бы, бесполезная часть имени не просто используется, а еще и наследуется. Потому что пусть на бумаге аристократию отменили, а де-факто она по-прежнему тут и не намерена отказываться от титулов как системы определения «свой-чужой» и выработанного за века механизма их передачи.
После усыновления Макс Эмануэль стал зваться Herzog in Bayern – в отличие от его брата Франца, использовавшего конвенциональное Herzog von Bayern. Вероятно, план заключался в передаче титула наиболее перспективному наследнику, но, к сожалению, из Макса Эмануэля не вышло продолжателя династии. Он, конечно, женился и женился правильно, но все его дети – дочери. Поэтому после смерти Макса, главой дома Виттельсбахов станет его двоюродный/троюродный брат Луитпольд, владеющий пивоварней König Ludwig. Да, потомки принца-регента Луитпольда еще и неплохо зарабатывают, продавая пиво, названное в честь свергнутого родича.
И все-таки, что случилось с Луитпольдом, последним шансом младшей герцогской ветви на продолжение рода? Ну что ж, слушайте.
В возрасте 21 года, в 1911 году Луитпольду вдруг пришла в голову странная мысль построить замок. Как раз 25 лет прошло со смерти последнего замкостроителя в роду Виттельсбахов. Удачный момент!
Новый замок он решил разместить не абы где, а на озере Тегернзе в пятидесяти километрах от Мюнхена. Это фешенебельное место, мало уступающее Штарнбергскому озеру; причем если Штарнберг однозначно ассоциируется со старшими баварскими Виттельсбахами, то Тегернзе с 1817 года является вотчиной герцогов, когда первый король Баварии Макс-Йозеф передал им секуляризованный монастырь. Сейчас этот комплекс принадлежит тому самому усыновленному Максу Эмануэлю, потому что усыновление подразумевает не только передачу титулов, но и, разумеется, имущества.
- А откуда Луитпольд взял деньги на строительство? Это же, наверное, дорого!
Прекрасный вопрос. Для финансирования столь нужного замка – который получил название Рингберг – Луитпольд сначала тратил семейные собственные средства. А вот потом… Из недвижимости у потомков Максимилиана Эмануэля был особняк Бидерштайн в Мюнхене. Он сгорел во время бомбардировок 1944 года, и уже после войны Луитпольд продал оставшийся от него земельный участок. В общем-то логично – только почему собственностью семьи распоряжается младший, а не хотя бы средний брат? Но есть нечто еще более странное. В 1936 году собственностью Луитпольда становится дворец Поссенхоффен на Штарнбергском озере, где когда-то скакала на лошади Сисси. Он принадлежал семье Карла Теодора, а после его смерти им владел его сын Людвиг Вильгельм. Крекс-пекс-фекс – и теперь семейное гнездышко герцогской линии уже в руках Луитпольда, который почти сразу же продает его нацистам, а вырученные средства пускает на строительство Рингберга.
Сам Рингберг очень долго строился и не был полностью закончен при жизни его создателя. Считается, что изначально Луитпольд хотел построить небольшой охотничий домик, но увлекся процессом и не сумел вовремя остановиться.
Как вы понимаете, кстати, Луитпольд не был женат. Да и зачем ему жена – у него имелся Друг. Друга звали Фридрих Аттенхубер, он был на тринадцать лет старше Луитпольда и работал художником. Вроде бы все началось с того, что Аттенхубер стал учить Луитпольда живописи. Потом друзья ходили по музеям, вместе путешествовали по Европе, ну и et cetera. А дальше Луитпольд попросил друга помочь с оформлением замка.
Где-то в тридцатые Аттенхубер обнаружил, что он находится под замком. Точнее, не под замкóм, а в зáмке :-) В Рингберге. Луитпольд (40+) буквально запер почти шестидесятилетнего Аттенхубера, оборвав ему все социальные контакты, запретив выходить наружу и лишив средств к существованию. Аттенхубер как Рапунцель, сидел в башне и расписывал гобелены (пишут, что в 1922 году Луитпольд защитил докторскую диссертацию о франконских гобеленах позднего средневековья).
Одновременно с этим известно, что у Аттенхубера все же были посетители. Во-первых, заказчики. Пишут, что ему приходилось принимать их на кухне – Луитпольд запрещал пускать гостей во внутренние покои. А во-вторых – натурщики. В основном, отчего-то, юноши. Искусствоведы сейчас сокрушаются: оказавшемуся в изоляции Аттенхуберу пришлось довольствоваться только жителями окрестностей Тегернзе в качестве моделей для его рисунков.
А сам Луитпольд в замке не жил ни дня, он там даже не ночевал. Просто вот была у человека такая причуда – возвести настоящий замок для своего... друга, и не выпускать его оттуда.
Интересно, кстати, что строительству замка – официально растянувшегося на более чем шестьдесят лет – не помешали ни мировые войны, ни даже нацистский режим. Луитпольд исправно катался между Мюнхеном и Тегернзе, Аттенхубер рисовал, а замок посещали некие люди: очевидно, заказчики высокохудожественных работ Аттенхубера и натурщики. Прямо фабрика какая-то:-)
Wenn früh am Morgen die Werkssirene dröhnt
Und die Stechuhr beim Stechen lustvoll stöhnt
Dann hat einen nach dem andern die Arbeitswut gepackt
Und jetzt singen sie zusammen im Arbeitstakt-takt-takt-takt-takt-takt-takt:
Ja, jetzt wird wieder in die Hände gespuckt
Wir steigern das Bruttosozialprodukt
Крепкая мужская дружба закончилась в 1947 году, когда семидесятилетний Аттенхубер вдруг упал с башни Рингберга. Те немногие, кто интересовался этой историей, обычно осторожно предполагают, что он хотел убежать от Луитпольда, но что-то пошло не так. Или, скажем, просто покончил с собой, осознав, что потратил свою жизнь на какую-то ерунду. Может быть, конечно – но вообще с такой предысторией легко представить все что угодно. Скажем, Луитпольд его убил, а потом сбросил с башни, инсценируя несчастный случай или самоубийство. Или не Луитпольд. Или не Аттенхубера.
Биография рингбергского узника туманна. Его мать работала на фабрике; от кого она родила Фридриха – неизвестно. Через пять лет после рождения сына она переехала в Мюнхен и вышла замуж за, как считается, биологического отца своих детей. Но вы же понимаете, что речь идет о признании отцовства, а не его установлении. Так что имеется широкое поле для спекуляций о том, кем на самом деле был Аттенхубер и зачем потребовалось строить целый замок, чтобы его там запирать.
Можно было бы ожидать, что после смерти Аттенхубера Луитпольд охладеет к замку – ведь теперь он как бы и не нужен. Но все строго наоборот. Именно после 1947 года Луитпольд начал строить замок с утроенными усилиями (именно тогда он продал свой последний актив: прилегавший к Поссенхоффену лес). И ни дня, повторюсь, в нем не прожил: человек регулярно приезжал из Мюнхена, ночевал в соседнем отеле, а в его собственном, таком важном замке – не жил.
Луитпольд не имел никаких выгод от Рингберга. Мало того, что он потратил все семейные средства на строительство, так еще он был вынужден платить конский налог на недвижимость. Со стороны выглядело будто он возводил этот замок в наказание – как Сизиф. В шестидесятые он попросил баварские власти признать Рингберг историческим зданием («последний памятник эпохи романтизма»), чтобы избавиться хотя бы от налогов. Ему отказали.
А за шесть лет до смерти он подписал дарственную на замок Обществу Макса Планка, поэтому с 1973 года Рингберг принадлежит… науке. Там ученые проводят встречи и конференции, ради чего замок немного переоборудовали. Своими глазами посмотреть на это, правда, затруднительно – Рингберг закрыт для посетителей. День открытых дверей там проводят один (прописью: один) раз в два года. Не успели? Ничего страшного, через два года обязательно получится. Да и на что вы собираетесь смотреть, там же нет ничего интересного. Точно вам говорю, верьте мне. Хотя памятником архитектуры Рингберг неожиданно стал – аккурат в 1973 году после смерти Луитпольда. Слава науке.
Хотя на мой взгляд Рингберг, конечно, памятник не архитектуры, а… Ну, наверное, герцогской ветви Виттельсбахов. И не памятник даже, а надгробие. Не поймите меня неправильно: я уважаю дом Виттельсбахов (и не только его). Но следует понимать, что любая монархия – это не только красивые внешние атрибуты, но чудовищная борьба за выживание, буквально по Дарвину. Заглядываете вы в пряничный домик, а там люди розочками от бутылок друг другу глаза выскребают. К счастью, мы этого в прямом эфире не видим (даже сейчас, как ни странно) – до нас доходят лишь общие последствия. Откуда в Санкт-Петербурге взялся Михайловский замок? Потому что Павел I мучительно хотел жить безумный царь-параноик боялся покушений. Иллюстрацией чего является строительство Нойшванштайна в Алльгое? Того, как Людвиг II постепенно утратил контроль над государством и потерпел поражение в династической войне со своим дядей король сошел с ума и решил, что он Лоэнгрин. А почему на озере Тегернзе стоит замок Рингберг? Потому что <…> эксцентричный представитель герцогской линии Виттельсбахов спонтанно решил вложить все деньги своей семьи в строительство ненужного ему замка, который потом отошел немецкой академии наук.
Что там произошло на самом деле, можно лишь очень осторожно догадываться, держа в памяти пересказанную мною историю его семьи. Родители нехорошо умерли, старший брат согласился считаться сумасшедшим, средний сразу после войны ушел на дно и на радарах не появлялся. А младший спустил семейные активы на замок для своего дорогого друга, чтобы потом подарить его немецкой науке. И в соседней семье чертовщина: странная смерть от полиомиелита и усыновление 28-летнего родственника для передачи титула. Возможно, что есть вещи, которые просто не нужно знать. Как говорит Дмитрий Евгеньевич, «из гуманных соображений».
С другой стороны, в общих чертах история замка Рингберг вам теперь известна. Внутрь вы, вероятно, не попадете (а если и попадете, то только туда, куда можно; да и внутренние помещения после смерти Луитпольда, говорят, перестроили), но, гуляя в выходные по окрестностям Роттах-Эггерна, вы можете посмотреть на него снаружи. И содрогнуться от наползающего ужаса.