Гости с Востока
Некоторое время назад я опубликовал несколько рассуждений о происхождении и ранней биографии Гитлера. Из них следовало, что:
- происхождение Гитлера в лучшем случае фантастично, а скорее всего – банально фальсифицировано
- люди, которых называют родственниками Гитлера, совершенно не похожи на таковых
- венский и мюнхенский периоды его молодости абсолютно неправдоподобны, а рассказывают о них какие-то мутные личности
- даже в «период оптики» – то есть, после 1919 года – Гитлер действовал в бюрократическом вакууме, не имея при себе элементарных документов; история же о том, как Гитлер в 1914 году «добровольно отправился на фронт» абсурдна целиком и полностью
Чуть позже вышло излишне пространное эссе о том, чем был и чем не являлся т.н. «Пивной путч» 1923 года. Незадолго до того, как я приступил к его написанию, со мной связался один из читателей и задал вполне уместный вопрос – а как вообще появился «Гитлер»? Откуда у необразованного ефрейтора без денег, связей и даже немецкого гражданства взялась такая прыть? Я ответил читателю, что наброски на эту тему у меня есть, и я к ней обязательно вернусь. Собственно, вот.
Почему «Гитлер-1919» возник в Мюнхене, я уже объяснял. Во-первых, англичанам (в чьих интересах действовал Гитлер), требовалось сохранить единую Германию, чтобы не допустить усиления Франции. Именно это Гитлер и сделал осенью 1923 года, сорвав попытку баварской сецессии. А во-вторых, Мюнхен был одним из самых (если не самым) космополитичным городов Рейха, где спокойно жило множество самых странных и экзотичных иностранцев; так что даже такой странный тип, как Гитлер совершенно бы не выделялся на их фоне. Образ «реакционного» Мюнхена, «столицы НС-движения» – это всего лишь нацистская пропаганда тридцатых годов; в действительности никакой выраженной неприязни к инородцам и оригиналам в столице Баварии не было ни при королях, ни даже в веймарские времена (с поправкой на общий контекст эпохи, конечно).
Но на одной толерантности далеко не уедешь. Занятия политикой стоят денег. Откуда они у (согласно официальной версии) нищего ефрейтора запаса? Рассказывают о средствах промышленников, всяческих там Круппов-Тиссенов – вот, дескать, как крупный бизнес финансировал нацизм! Финансировал, да: раз официальная программа Гитлера предусматривала перевооружение и войну, то оружейные концерны, разумеется, инвестировали в свое будущее. А если бы Гитлер требовал проводить Октоберфест каждый месяц, тогда его очевидным образом спонсировали бы пивные компании. Но финансовое участие крупного бизнеса стало заметным лишь после 1925 года, когда Гитлер вышел из Ландсбергской тюрьмы, создал НСДАП 2.0 и переключился с Баварии на Рейх в целом. А кто финансировал нацистов на самой ранее стадии?
Три слова: «Франц-Эер-Ферлаг» (Franz-Eher-Verlag, «Издательство Франца Эера»). Это замечательное предприятие не просто занималось печатью и распространением нацистской продукции, но также официально числилось главным источником финансов для НСДАП на ее ранней стадии.
- Геноссен, а откуда у вас деньги?
- А мы, вот, «Фёлькишер Беобахтер» издаем. Календарик с Гитлером не желаете?
Но этого объяснения тоже недостаточно. Издательство нужно ещё купить; да и не заработает маленькая партия маргиналов сотни тысяч марок только на продаже погромных листков и открыток с фюрером. Откуда-то должен взяться стартовый капитал, а затем ещё потребуются регулярные финансовые вливания, проходящие по документам как «доход от издательства». И такой капитал действительно был. Более того, его можно персонифицировать и назвать по имени: речь пойдет о «Рудольфе фон Зеботтендорфе».
Франц-Эер-Ферлаг принадлежал фон Зеботтендорфу с конца лета 1918 года. Кем же был этот герр фон Зеботтендорф? Наверное, какой-нибудь предприимчивый бизнесмен? Скучающий аристократ, может быть (ну, раз «фон»)? Ничего подобного. Зеботтендорф – это Гитлер предыдущей итерации.
Начнем с того, что он даже не был Зеботтендорфом – и уж тем более, никаком не «фоном». Считается, что его настоящее имя Адам Альфред Рудольф Глауэр, но это, извините, лишь «наиболее вероятная версия». Для сына машиниста из небольшого саксонского города как-то слишком уж заковыристо. Сам Зеботтендорф использовал целую россыпь псевдонимов; самым частым был, например, «Эрвин Торре». Как его звали на самом деле мы уже не узнаем, так что остановимся для определенности на самом известном варианте, т.е. «Зеботтендорфе» (иногда для солидности он подписывался вариантом «Зеботтендорф-Хаймберг»).
Согласно официальной биографии, он родился в 1875 году и после окончания школы в родной Хойерсверде уехал в Берлин, где поступил в университет – но быстро его бросил. Потом отправился в Бремерхафен, поступил кочегаром на пароход и уплыл в Америку. Но вместо США он почему-то оказался на Ближнем Востоке: около трех лет жил в Египте, потом перебрался в Турцию. Если вы думаете, что молодой человек там в поте лица зарабатывал деньги, то вы глубоко ошибаетесь: в Египте Зеботтендорф «изучал эзотерику», а в Турции – исламскую мистику, суфизм и теософию Блаватской. Заодно побывал в местной масонской ложе (британские биографы всегда жирно подчеркивают, что ложа была французской, повторяем, фран-цуз-ской – что ж, поверим джентльменам на слово), а в 1910 году, представьте себе, даже основал собственную ложу в Стамбуле – видимо, градус позволял (ну или фантазия в мемуарах:-). Чуть реже вспоминают участие Зеботтендорфа в младотурецком движении, и совсем никогда – на какие же средства он жил эти веселые 15 лет. А он жил, и жил очень неплохо. Следовательно, кто-то ему за что-то платил.
О египетско-турецком периоде жизни Зеботтендорфа данных очень мало, почти всё известно с его слов; и даже самые некритичные исследователи соглашаются, что веры Зеботтендорфу нет – брешет, как сивый мерин. Скажем, все согласны, что он наврал о том, что его в Турции усыновил некий «барон Генрих фон Зеботтендорф», передав, таким образом, фамилию и титул.
(Любопытно, что загадочный «барон» упоминается как Baron Heinrich von Sebottendorf, хотя немецкий титул звучал бы как Freiherr, и сам Зеботтендорф впоследствии именовал себя именно как Rudolf Freiherr von Sebottendorf. То есть, лже-Зеботтендорф объяснял немецкой публике, что его выдуманный приемный отец, скорее всего, из Прибалтики. Подлинные Зеботтендорфы по бумагам действительно происходили из Курляндии, но реально обретались недалеко от заявленного места рождения «Зеботтендорфа» – в Силезии)
Меньше скепсиса у исследователей отчего-то вызывает информация, что Зеботтендорф воевал в турецкой армии во время Второй Балканской войны 1913 года, за что ему выдали турецкое подданство. А незадолго до Первой Мировой войны неожиданно вернулся в Германию. И, благодаря наличию турецкого подданства (и якобы полученному на Балканской войне ранению), после начала боевых действий не был призван в немецкую армию – вот ведь как удобно!
Конечно, можно долго размышлять, как интересно проводил свои лучшие годы герр Зеботтендорф на Ближнем Востоке. Но куда продуктивнее этот хвост отрубить и начать отсчёт с 1914 года, когда в Германию приехал некий гость с Востока, турецкоподданный с насквозь фальшивыми документами на имя «фон Зеботтендорфа», утверждающий что он «тутошний, саксонский». «Я немецкий аристократ, меня ограбили в Шанхае…».
(После возвращения Зеботтендорфа в Германию выяснилось, что никто такого человека в родной Хойерсверде не знает. Последовало высочайшее разъяснение: оказывается, Зеботтендорф – лужичанин, представитель реликтового славянского народа, случайно уцелевшего на востоке Германии. А поскольку шовинисты-саксонцы к лужичанам относились с недоверием, детство и юность Зеботтендорфа были очень одинокими. И без свидетелей:-)
Почему Зеботтендорф вернулся «бароном» тоже понятно. Это титул высшего дворянства, пусть и самый младший из всех. Барону было много легче заводить связи, входить в общество и вообще проникать туда, куда обычных людей не пускали)
Зеботтендорф приехал в Германию не просто так, а с огромными суммами денег. Их происхождение неизвестно, потому что, как уже говорилось, биографы понятия не имеют, чем он занимался на Ближнем Востоке – и, скромно повторюсь я, занимался ли вообще. Немного пожив в Берлине, он переехал под Дрезден, где купил усадьбу за 50 тысяч марок. Поскольку интересный иностранец, сорящий деньгами в разгар мировой войны, обязательно привлек бы внимание и вызвал бы ненужные вопросы, Зеботтендорф отправился в Вену, где оперативно женился на дочери богатого берлинского предпринимателя Берте Иффлянд. С этого момента все вопросы о происхождении денег был закрыты.
- Вы так богаты, герр Зеботтендорф. А откуда, собственно…?
- Я удачно вложился в биткоин женился. Вот, извольте видеть, документы.
При этом, узнать подробнее о счастливой супруге турецкоподданного – или хотя бы посмотреть, сколько длился брак – мне не удалось. Что ж, опять поверим на слово.
Окончательно легитимизировав себя, Зеботтендорф занялся делом: в 1916 году он вступил в Германский орден и начал активно его спонсировать. А еще через два года, летом 1918-го, основал в Мюнхене собственное баварское отделение ордена, известное как Общество Туле.
Здесь нужно сделать небольшое отступление и объяснить, о чем собственно идет речь. Что такое Германский орден?
Незадолго до ПМВ, в 1912 году в Германии были созданы две организации. Одна называлась Имперский союз молота (Reichshammerbund), вторая – Германский орден (Germanenorden). Они имели друг к другу такое же отношение, как Лейбористская партия в Британии и Фабианское общество; то есть, массовая организация для трудящихся и небольшой закрытый клуб для ее руководителей. В основе идеологии Союза и Ордена лежало фёлькише – импортный английский продукт низовой этнический национализм, появившийся в Германии в качестве альтернативы насаждавшемуся сверху национализму гражданскому.
(Да, в кайзеровской Германии сверху мог идти только гражданский национализм – а как иначе? Как иначе объяснить народам с разными языками, религиями, культурами и столетиями взаимных войн, что с 1871 года они все – новая историческая общность aka «немцы единой Германии»? Бисмарк вон пытался форсировать интеграцию католической части Германии «культуркампфом»; эффект вышел обратным)
Культура фёлькише позже активно использовалась нацистами, отсюда, в том числе, все эти бесконечные „volk(s)-„ в названиях: «Фёлькишер Беобахтер», «Фольксваген», «фольксштурм»…
Обе организации, разумеется, были расистскими и антисемитскими: важной частью их программы была борьба еврейским заговором и защита северогерманских ариев – «самой разумной и самой способной расы на Земле». Всё это густо сдабривалось ариософией и псевдотрадиционализмом : Гвидо фон Лист, руны и свастика, Вотаны-Фригги, «колдуны-ученые понастроили заводов», «народ – он в деревне, свеклу пашет», etc. Но самым важным аспектом транслируемой через оба общества пропаганды стал джингоизм. Немцы перед ПМВ колебались – а вдруг не получится? Два фронта, как-никак. Добрые люди из Имперского союза молота и Германского ордена их подбадривали: «Не робей, всё будет отлично!».
Рассказывать об основании обеих организаций слишком подробно я не буду, иначе отклонюсь от темы слишком сильно. Укажу на два момента:
- об основателях Союза и Ордена известно мало. Официально считается, что обе организации создал некий саксонский машинист слесарь Теодор Фрич. С физическим трудом у него не заладилось, зато откуда-то появились деньги на издание журнала. Дело оказалось настолько выгодным, что Фрич начал активно заниматься политикой, проводить всякие антисемитские съезды, а перед войной взял да и основал аж два общества. Об их руководителях, назначенных Фричем, известно еще меньше. «Какие-то нацистские немцы, пффф».
- наибольшая активность обеих организаций наблюдалась на тесно связанном с Англией севере – в Гамбурге и Бремерхафене
Впрочем, поразмыслив, я решил сделать ещё одно небольшое отступление. Обсуждая предвоенный джингоизм в Германии, стоит упомянуть Альфреда Хугенберга. Это был влиятельный бизнесмен из Ганновера (Боже, храни короля Георга V!), который в том же 1912 году вдруг озаботился созданием собственного медиахолдинга; для той же цели, что были созданы организации Фрича – убедить немцев а) воевать б) продолжать войну до конца Германии. Формально усилия Хугенберга были в интересах государства, потому что его СМИ выступали альтернативой пропаганде социалистов; но одновременно они углубляли потенциальную яму, в которую предстояло лететь Германии в случае поражения.
В июне 1915 года Хугенберг профинансировал создание «Независимого комитета за хороший мир»; под «хорошим миром» тут понималось завершение войны на выгодных для Германии условиях. Комитет видел своей задачей объединение сторонников мира с аннексиями в пользу Рейха, поскольку в немецких кругах не существовало единого мнения о том, как именно должен выглядеть этот «хороший мир»: промышленникам были выгодны аннексии на западе и ослабление западных же конкурентов в лице Франции и Англии; аграриев не интересовали приобретения на западе, им требовались земли на востоке; и при этом ещё мейнстримные немецкие социалисты поддерживали идею аннексий территорий России в надежде, что это уничтожит власть «деспотов Романовых». Главой комитета стал берлинский историк Дитрих Шефер.
Но объединить сторонников войны до победного конца было мало: требовалось вести пропаганду среди рабочих. К 1916 году их военный энтузиазм пошёл на спад, что в перспективе могло вылиться в саботаж и забастовки, означающие гибель немецкой военной машины. Поэтому Шефер по заданию Хугенберга создал аналогичную организацию для трудящихся: «Свободный комитет за немецкий рабочий мир». Она начала действовать в Бремене, где с лета 1916 года начались крупные антивоенные выступления рабочих; возглавил её местный токарь по фамилии Валь. Судя по последующим событиям, с мотивацией трудящихся комитет явно не справился.
Совсем углубляться в деятельность Хугенберга не буду, для дальнейшего повествования важна лишь его бременская организация. Но рассказывать о нём можно очень долго. Например, это он выделял деньги на журнал «Немецкое обновление», которым руководил Хьюстон Стюарт Чемберлен. Сын британского адмирала влез в немецкое медийное пространство через тусовку вокруг Вагнера (он женился на его дочери) и сформулировал Германии программу на десятилетия вперед: вся «расовая теория» нацистов была переписана ими с Чемберлена. Согласитесь, иронично: сначала один Чемберлен указал нацистам путь, а потом второй трогательно их придерживал за локоть, чтобы они дошли до точки невозврата.
Во время Первой мировой войны в Германском ордене заметили, что на юге организация оказалась представлена слабо. Пока северные арийцы разоблачали еврейский заговор и рисовали границы тысячелетних рейхов, их непутевые южные братья проявляли вопиющую политическую несознательность. Тут-то Зеботтендорф и предложил Ордену свою помощь. Он получил права на франшизу и летом 1918 года (когда исход войны уже был ясен) создал в Мюнхене Общество Туле – фактически, просто филиал Германского ордена. Тогда же он приобрел «Франц-Эер-Ферлаг», выкупив его у вдовы Франца Эера – малоуспешного мюнхенского издателя. Его главным продуктом была антисемитская газета «Мюнхенер Беобахтер», не имевшая в баварской столице («родина нацизма, уууу!») совершенно никакого успеха. Она печаталась мизерным тиражами и с каждым годом всё реже; к 1916 году газета выходила два раза в месяц. К сожалению, полной информации о деятельности «Мюнхенер Беобахтер» не сохранилось, потому что в 1919 году документы редакции кто-то уничтожил. Зато через год, как вы знаете, начал выходить «Фёлькишер Беобахтер».
(А откуда у Зеботтендорфа средства на такие покупки, мы уже обсуждали. Он удачно женился! Ещё у него было множество богатых подруг – так и пишут – которые швырялись в него деньгами. Например, Катарина Бирбаумер. Кто это? Вроде бы австрийка из Бургенланда, пограничного с Венгрией региона. Только вот информации о её семье нет. Понимаете, ее родители уехали в Турцию, но сама Катарина перед Первой Мировой вернулась и поселилась в Баварии. Знакомый сюжет? Там она познакомилась с Зеботтендорфом, поучаствовала в покупке «Франц-Эер-Ферлага», а позже помогала деньгами молодой нацистской партии в самом начале двадцатых. В тридцатые годы фрау Бирбаумер неожиданно оказалась в Великобритании с австрийским паспортом, выданным в Мюнхене. Перед Второй Мировой ее вроде бы собирались интернировать, но отчего-то отпустили, а потом ее следы совершенно потерялись. Эти англичане такие путаники, ай-яй-яй…)
О составе и деятельности Общества Туле обычно говорят мало и скороговоркой. То ли это группа фриков, стучавшая Мьёльниром по Иггдрасилю, то ли Секретное Общество Тайн и Загадок, управлявшее миром из дорогого отеля «Четыре сезона» на Максимилианштрассе. Сойдемся на том, что это была закрытая организация, устроенная по масонским принципам. В ней уже тогда использовалась практически вся будущая нацистская символика, включая ритуальные приветствия: нацистский «Зиг хайль» в Туле изначально звучал как «Зиг унд хайль!»
Однако одного Общества Туле было недостаточно: к любому Фабианскому обществу должна прилагаться Лейбористская партия. Поэтому Зеботтендорф поручил молодому журналисту Карлу Харреру (из одного мюнхенского издания, принадлежавшего Хугенбергу) создать массовую низовую организацию; это было оформлено как «конфликт» и «раскол», хотя в реальности ничего подобного не происходило. По заданию Зеботттендорфа Харрер создал так называемое «Рабочее кольцо Туле» – для трудящихся. Основной упор делался на железнодорожных рабочих, поскольку Мюнхен являлся важнейшим логистическим центром на юге Германии. Незадолго до Ноябрьской революции «Рабочее кольцо Туле» объединилось с небольшой организацией ж/д рабочих, которой руководил токарь из семьи железнодорожников Антон Дрекслер.
(Дрекслер тоже был связан с деятельностью Хугенберга: свою организацию он основал по поручению Валя, того руководителя рабочего движения из Бремена. Видите как всё выходит: вроде говорим о Мюнхене, а почему-то каждый раз выходим на Бремен)
Новую организацию назвали «Политический рабочий кружок». 5 января 1919 года она была преобразована в полноценную (хотя и пока маленькую) политическую партию ДАП – Немецкую Рабочую Партию. У нее имелась выстроенная структура, стабильное финансирование и покровители в лице Общества Туле. Политический локомотив был заполнен водой и заряжен углем, оставалось присоединить к нему вагончик. Как все знают, вагончик прицепился осенью 1919 года – ну и пошло-поехало. С зигами и хайлями.
(Гитлер в «Майн Кампф», кстати, будет утверждать, что ДАП была маленьким и неорганизованным кружком чудаков – и только он, такой молодой-волевой-энергичный, смог превратить кучку охламонов в Движение. Как и в остальных автобиографических частях своей книги, он бесстыдно врёт. У ДАП, как я уже сказал, было всё, включая печать – «Франц-Эер-Ферлаг», хотя и не принадлежал ей официально, но уже работал на партию. Просто людям велели ждать важного пассажира – и они его дождались)
В 1920 году ДАП отрастила себе НС, а в 1925-м – продемонстрировала выход на проектную мощность: Гитлер, освободившись из тюрьмы, смог собрать распущенную партию заново и заняться политикой уже на уровне целого Рейха, а не одной Баварии. Зеботтендорф стал не нужен, и его из Германии убрали обратно в Турцию. Известно о его появлении в Германии в 1933 году, где он пытался издавать свою книгу «До прихода Гитлера»: вещь не менее путаную и завиральную, чем гитлеровский «Майн Кампф». Зеботтендорфа даже вроде как арестовали, но затем неожиданно освободили благодаря вмешательству упомянутой выше Катарины Бирбаумер (также свою роль сыграл бережно сохранённый Зеботтендорфом турецкий паспорт). Что там случилось на самом деле, можно только предполагать. У шпионов всё одновременно очень просто и очень сложно.
После этого Зеботтендорф окончательно уехал в Турцию. Считается, что он там «выполнял важные поручения абвера, касающиеся деятельности англичан» – то есть, банально шпионил на Британию, изображая двойного агента. А аккурат 9 мая 1945 года таинственный герр Зеботтендорф испарился. Упал в Босфор. Так и пишут, да. Тело, конечно же, не нашли.
(Французские источники к этому вопросу подходят более трезво, полагая, что Зеботтендорф после этого еще двенадцать лет прожил в Египте. Вот в это верю, вполне похоже на правду)
Ну, хорошо. Зеботтендорф объясняет, отчего у нацистов дела с самого старта пошли в гору. Но ведь интересно посмотреть, как это выглядело, так сказать, в поле. Не сам же Зеботтендорф бегал по Мюнхену с мешком жениных денег. Поэтому посмотрим на еще одного восточного гостя. Точнее, гостью.
Видите ли, с 1920 года рядом с Гитлером находился добрый ангел в монашеском одеянии – «сестра Пия». Ее биографию подают как забавный курьез, дескать, «чего только не бывает». А это никакой не курьез. Это работа.
По документам «сестру Пию» звали Элеонорой Баур, в девичестве – Майр. А о её биографии до 1919 года, прямо как у Гитлера, почти ничего не известно – кроме отдельных обрывков со слов самой Баур во время послевоенных допросов. Вроде бы Баур родилась в 1885 году под Розенхаймом, мать умерла, отец женился второй раз (т.е. воспитывалась в чужой семье). После семи классов Баур подрабатывала то тут, то там, а в 1905 году – внимание! – уехала в Египет. Там она выучилась на медсестру, а через два года вернулась обратно. Здесь, как и у Зеботтендорфа, хочется обрезать повествование, чтобы резюмировать: в 1907 году в Германию из британского Египта приехала некая иностранка, утверждавшая, что она «тутошняя». Но у Баур автобиография вышла кудрявее, чем у турецкоподданного Зеботендорфа: она заявила, что в 1905 году, ещё до отъезда, родила внебрачного сына Вильгельма, оставив его на попечение своей мачехи. Об отце она ничего не знала – на допросах у американцев Баур выдавила, что это был некий студент юрфака, но следов от него никаких не осталось; и вообще, он погиб в 1938 году.
«Вернувшись» из Египта, она вышла замуж за инженера Людвига Баура. По ее словам, брак был фиктивным (интересно, зачем? :-) и через пять или шесть лет они развелись. Даты тут плавают, потому что Баур на допросах не смогла вспомнить ни год заключения брака, ни развода. Всё это время она работала в Мюнхене медсестрой, политикой не интересовалась, и т.п. А «сестрой Пией» ей вот отчего-то стали называть коллеги-санитарки.
(Вообще-то, в Германии «сестра Пия», как и «тетушка Ольга» – это такие имена для выдуманных людей, вроде «поручика Киже». В конце пятидесятых годов в ФРГ был большой скандал, когда выяснилось, что хитрый коммерсант Фридрих Баур использовал вымышленных «Пий» и «Ольг» для уклонения от уплаты налогов при пересылке и распространении товаров)
С Гитлером Баур познакомилась в феврале 1920 года, когда ехала в трамвае:-) Вот эта сцену она описывала очень живо и в подробностях: случайно проехала свою остановку и была вынуждена доплатить за билет, а денег-то с собой не оказалось. Тут подошли два обаятельных джентльмена: Гитлер с Дрекслером и помогли даме в беде.
(Баур на допросе запамятовала имя Дрекслера и назвала его Алоисом)
Ну и слово за слово, рассказали милой барышне о Движении, Партии, Программе; показали свастику, научили зиговать, выдали партийный билет номер №506 – в общем, романтика.
(«№506» означает просто №6 – в ранней НСДАП нумерация начиналась билетов начиналась с пятисотого номера; однако учтите, что всё это тоже записано с её слов. Сама Баур искомый номер вспомнила только с третьего раза, и речь идет, вероятно, о той комбинации цифр, которую следователи просто не смогли опровергнуть)
Ну, хорошо. Допустим. Странная медсестра без биографии, приехавшая в Германию из Египта. Поучаствовала в создании НСДАП, послужила санитаркой в (созданном, кстати, благодаря Зеботтендорфу) фрайкоре «Оберланд» во время подавления третьего Силезского восстания, прошлась с Гитлером до Фельдхернхалле. А зачем всё это?
Вы, вероятно, помните, что рассуждая о ранней биографии Гитлера, я отметил, что точкой разделяющей «наблюдаемого» Гитлера (1919—1945) и «ненаблюдаемого» (1889—1918) является военный госпиталь в Пазевальке, куда тот попал после отравления газом на фронте. А что такое тыловой лазарет во время мировой войны и уж тем боле революции? Это фабрика по производству новых людей. Поступил в госпиталь раненый ослепший ефрейтор, умер, но его документы получил другой человек. И вышел оттуда живым и здоровым. Вслед ему машет платочком «сестра Пия» – но не очень долго, ей ещё целую роту таких умерших солдатиков воскрешать.
Это, конечно, чистые спекуляции. Но совершенно точно, что Баур возле Гитлера находилась не просто так. Если не как помощник, то, например, как контроллер – ведь каждому настоящему фюреру полагается не только собственное ФБК, но и лондонский куратор «размером с овчарку»:-)
(Баур, как я уже сказал, участвовала в «Пивном путче», и уже в тридцатые стала одной из немногих женщин, награжденных орденом Крови. Иногда её ошибочно называют единственной женщиной, получившей эту награду – но, судя по спискам, таких женщин насчитывалось шестнадцать; причем четырнадцать из них были австрийками)
Как и Зеботтендорф, Баур исчерпала полезность после 1923 года – оба они были частью отстрелянной ступени, которая вывела ракету НСДАП на федеральный уровень. Баур тоже забросила политику, вышла замуж за какого-то директора гостиницы и более-менее успешно торговала косметикой собственного производства по «египетским рецептам». Ситуация изменилась после прихода нацистов к власти: если Зеботтендорф полез обниматься со старинными партайгеноссен сам, то о Баур вдруг вспомнил сам Гитлер: отсюда и награждение орденом Крови, восстановление в партии задним числом, а также странная история с назначением в Дахау.
Считается, что Гиммлер по поручению Гитлера назначил Баур «сестрой-попечительницей» при руководстве СС, дав ей «привилегии оберфюрера СС» (звания между полковником и генералом), после чего Баур по её же просьбе определили медицинской сестрой в концлагере Дахау. Некоторые даже утверждают, что Баур всерьёз выдали звание оберфюрера, но никаких документов, подтверждающих это – экая жалость! – не сохранилось.
Внятных данных о её деятельности в Дахау тоже нет. Понятно, что после войны первым делом рассказали, как полоумная нацистская психопатка издевалась над заключенными, и утаскивала из лагеря всё, что не приколочено: еду с кухни, белье со склада, продукцию из тюремных мастерских, да и просто заключенных для работы в своем доме – Баур жила относительно недалеко: в Оберхахинге, южном пригороде Мюнхена. У неё, дескать, был свободный доступ в лагерь и полномочия, сравнимые с комендантскими, а персонал приветствовал Баур как взаправдашнего оберфюрера. Кроме того, она, несомненно – а как же иначе? – помогала Зигмунду Рашеру в его псевдомедицинских экспериментах над заключенными.
С другой стороны, во время проведенного американцами следствия, выяснились и другие факты. Нашлись свидетели, утверждавшие, что Баур пыталась облегчить условия содержания в лагере, добилась замены слишком жестокого коменданта в 1943 году, раздавала заключенным рождественские подарки и даже тайно выносила их письма из лагеря. Американцы, взвесив «за» и «против», приняли разумное решение не рисковать, и Баур в 1949 году в рамках денацификации получила десять лет принудительных работ с конфискацией. Однако уже через восемь месяцев её неожиданно (по некоторым данным, поступила вежливая просьба от британских коллег) освободили по состоянию здоровья и даже вернули дом в Оберхахинге, где она спокойно прожила до 1981 года.
Чем Баур реально занималась в Дахау – хороший вопрос. Тут можно вспомнить, что Дахау был первым концлагерем, созданным нацистами – прототипом и моделью для последующих – и его заключенными сначала стали сами немцы: коммунисты, недружественные социалисты, центристы, аристократы – в общем, все, кто выступали против режима. Ситуация изменилась в 1938 году, когда в лагерь начали массово поступать евреи, и в 1941-м, когда там появилось множество военнопленных. При этом, Дахау не был лагерем смерти, и там до вплоть самого конца войны содержались Очень Важные Персоны. Ну а теперь представьте, что есть вот некая «сестра Пия», которая в этот лагерь ходит, как к себе домой, имеет доступ к любому заключенному – причем это нигде и никем не отмечается. Очень, очень удобно.
Биографии Зеботтендорфа и Баур – это один из вариантов ответа на вопрос «Как это Гитлер взял такой резвый старт в 1919-м году?». А вот так. Вокруг него было много хороших людей, готовых помочь: деньгами, связями, советом, в конце концов. Эти люди имели такое же размытое прошлое, как сам Гитлер; и как сам Гитлер являлись иностранцами в небрежном камуфляже. Загадочными гостями с Востока. Ex oriente lux
В качестве заключительного бонуса расскажу о сыне (точнее, «сыне») Баур – Вильгельме. Помните, был у неё такой? Рожденный от Святого Духа аккурат перед «отъездом в Египет». Упомянутый выше инженер Людвиг Баур, фамилию которого «сестра Пия» носила до конца жизни, усыновил Вильгельма, так что тот тоже стал Бауром. Шустрый юноша уже в 15 лет вступил в НСДАП, и с 1922 года активно работал в том самом Франц-Эер-Ферлаг, который для нужд будущей партии приобрел Зеботтендорф. После прихода НСДАП к власти Вильгельм сделал карьеру в министерстве пропаганды, где, фактически, руководил всей книжной отраслью Германии, а в 1943 году возглавил и Франц-Эер-Ферлаг. Такая вот преемственность поколений: от Зеботтендорфа к Бауру.
После разрушительных бомбардировок Лейпцига, где находился административный центр книгоиздания Рейха, Геббельс фактически отстранил Баура от руководства книжной отраслью, что обычно трактуется, как опала. Но «гражданское» книгоиздание в Германии к этому времени доживало последние месяцы, там уже было нечем руководить (в отличие от партийного издательства).
Этим сходство Зеботтендорфа с Бауром, кстати, не ограничивается: дело в том, что Баур также куда-то исчез в начале мая 1945 года. Официальная версия – «погиб во время боев за Берлин». Но вообще-то это такой эвфемизм для «сумел сделать ноги». Вот хорошая история о таком «погибшем»; ну и вполне очевидно, что это никак не единичный случай. Зеботтендорфа, как вы помните, вроде бы видели в Египте – так что не исключено, что и Баур подался куда-то в те же края.
(Самым известным потеряшкой периода битвы за Берлин является Мартин Борман. О его судьбе существует множество версий, могу привести ещё одну – «сестра Пия» незадолго до смерти вдруг вспомнила, что Борман-де гостил у неё в начале мая 1945 года перед вояжем в Южную Америку. Впрочем, лично я в неё не верю – больно уж сомнительный источник)
А может быть и нет, кстати. Ведь отдельные гости с Востока всё же получали заветный билет до Острова. Как известно, уроженeц британской Александрии, личный секретарь фюрера Рудольф Гесс всё же улетел в Англию. Но вот вернулся ли? Тут есть разные теории (все конспирологические и глубоко ошибочные, само собой:-)
Как известно, в том, что из Британии после войны привезли именно Рудольфа Вальтера Рихарда Гесса, сомневались очень многие. У человека изменилась внешность, пропали следы от старых ранений, возникли необъяснимые провалы в памяти. Но, слава Науке, пять лет назад вздорные теории конспирологов были разгромлены: анализ ДНК доказал, слышите? – до-ка-зал! – что Гесс был Гессом. Всегда, в любой момент времени и пространства.
Неверующие, конечно, начнут задавать дурацкие вопросы, вроде: «А как был проведен этот анализ, если останки Гесса кремировали в 2011 году?». Ну, вот же, написано: в 1982 году добрые люди пришли в Шпандау и взяли у Гесса пробу крови. А спустя всего 37 лет сделали анализ, сравнив с «пожелавшим остаться неизвестным» потомком мужского пола. И что вы думаете? Вероятность родства 99,995%. Цифры. Факты. Наука. По-моему, убедительнее некуда.