Альпийский пацифизм
Под давлением общества, явно начавшего уставать от полетов на четвертом варпе, ромуланских технологий маскировки и клингонских ритуалов, в просмотре TNG была сделана ещё одна пауза – на свежий немецкий (точнее, немецко-швейцарский) мини-сериал. Он называется «Давос 1917» и уже по названию видно, что это, конечно, совершенно конвеерная вещь.
(Немцы в последние годы совершенно не заморачиваются с названиями – типичный кинопродукт называется «<Локация> и/или <Год>». «Бонн», «Дрезден», «1899», «Октоберфест 1900»…)
Сюжет тоже штампованный: это всё та же история про девушку с улицы, которая попала внутрь государственного механизма и узнала Страшную Тайну. Жила себе девушка Йоханна, дочь владельца швейцарского санатория – и вот она вдруг вынуждена помогать германской разведке в разгар Первой мировой. В сериале чётко выверены пропорции сильных и независимых женщин, туповатых похотливых мужланов, необоснованных претензий на уровень «Вавилона-Берлина» и красивых швейцарских пейзажей.
(Кстати о «Вавилоне-Берлине»: интересно, что почти в каждом немецком сериале, где упоминается ПМВ, обязательно присутствует Контуженный Германский Солдат с ПТСР. Ведь он прошел чудовищную войну, где видел страшные вещи. А вот если речь заходит о ВМВ, то все немецкие солдаты оказываются душевно вполне здоровыми. Отчего так? Видимо, первых допустимо считать жертвами не ими развязанной бойни, а вот вторых… Сами понимаете)
Хорошо, спросит меня читатель. А зачем же я вообще рассказываю об этом сериале, если считаю его неудачным?
Да примерно потому же, почему я упомянул в свое время «Немецкий дом». Временами сценариста сносит с колеи стандартного сюжета, и в фильм прорывается юнгианское бессознательное. Тогда «Давос» на пару минут даже обретает какой-никакой объем.
Дальше идут сплошные спойлеры, если что.
Например, важной частью сюжета является запланированная Антантой «Миссия Х» («Х» значит «Гельвеция»). Речь идет ни много ни мало о вторжении Антанты в Швейцарию и проникающем ударе по южной Германии – раз уж Западный и Восточный фронт безнадежно встали. Идея интересная и даже не лишенная какой-никакой историчности: действительно, уже после ПМВ появилась информация, что у французской армии были планы наступать на Германию через Швейцарию: так называемый «План Х». Ничего невероятного в этом нет – любая страна имеет планы обороны (а в военное время – и нападения), касающиеся всех своих соседей. Это азбука. Но сценаристы сериала – кстати, швейцарские – неожиданно сумели удивить. Оказывается, Антанта это вторжение вот уже почти устроила, но независимость Швейцарии отстояли германские шпионы, взорвав руководителя ячейки Антанты в Швейцарии – усатого английского генерала.
Кроме того, несмотря на удаленность от Восточного фронта, в сериале неожиданно много внимания уделено России. После гибели англичанина, руководство швейцарским филиалом Антанты переходит к русской княгине Беловой, «фанатичной царистке».
(Тут авторы недожали – клюкву для должного эффекта нужно всегда выкручивать на максимум – и не показали, как суровая бабушка Белова скармливает врагов Государевых своему шпицу. Вымазав их икрой. Под музыку Глинки)
А Швейцария оказывается просто кишащей агентами русской тайной полиции, грозной Ochrana. Хотя их набирают из «ветеранов царской армии», все они выглядят как стандартные агенты KGB, вплоть до прямого косплея картины Ложкина «Родина слышит».
Еще в сериале есть Парвус и Ленин, которым германские агенты передают чемоданы марок и просят уже поскорее устроить в России революцию, а то в войну вот-вот вступят американцы и немцы боятся не сдюжить.
(В «Давосе» присутствует странный темпоральный баг: действие совершенно очевидным образом происходит до февраля 1917-го, но американцы в войну уже вступают. Эта проблема исправляется элементарно – надо просто следовать реальной хронологии – но авторам, почему-то, нужно было сделать корнем всех проблем американское вмешательство в европейские дела)
При этом, Парвус (которого играет русский актер) говорит по-немецки с русским акцентом, а Ленин – говорит по-русски со шведским с немецким акцентом. Считаю, что это не халтура, а глубокое погружение в образ :-)
Но больше всего меня заинтересовала расстановка акцентов. Вот кто в «Давосе» хорошие, а кто плохие? Наверное, хорошие немцы бьются с гадами из Антанты? Никак нет. Германский Рейх плохой: он войну развязал. А еще там сословное общество, монархия, негодяи-аристократы пьют кровь из трудящихся.
Значит, Антанта хорошая? Борется, понимаешь, с гидрой германского милитаризма. А вот тоже нет. Во-первых, в Антанте Россия, а России – царь (сословное общество, монархия, негодяи-аристократы…). Во-вторых, внезапно, Бельгия, которая, цитирую, «убила в Африке десять миллионов негров». Это имеет самые далеко идущие последствия для сюжета: наиболее гнусными и отвратительными в сериале оказываются именно бельгийские костоломы, буквально сжигающие невиновных заживо; кроме того, лысину Ленина от пули бельгийского снайпера спасает арапчонок, находившийся в услужении у покойного британского генерала. Почему? «Это вам за Конго!». Ну и дальше следует прочуственный спич, что бельгийцы, дескать, мясничили негров, поэтому германская армия в Бельгии это очевидное возмездие за грехи колониализма. И вообще, Ленин и большевики хорошие: они обещали арапчонку деколонизацию Африки, а трудящимся – социальную справедливость и океаны лимонада.
Протагонистами же в сериале являются та самая девочка-с-улицы Йоханна и немецкий дезертир, работающий в Швейцарии на англичан под личиной санаторского врача Карла Мангольда. Немец, помогающий Острову – очень частый образ в современном германском кинематографе (и всегда положительный), но что же их двоих объединяет? Ну, кроме неизбежной любовной линии? Вот ни за что не догадаетесь. Правильный ответ: пацифизм. Йоханна и «Карл» больше всего хотят как можно скорее закончить эту ужасную войну. Поэтому «Карл» помогает Антанте подготовить вторжение в Швейцарию («Так война закончится скорее»), а Йоханна помогает немцам отправить Ленина в Россию («Так война закончится скорее»). Давос – мировая столица пацифизма!
(Кажется, в наши дни там как раз проводят встречи, как поскорее остановить ещё кое-какую войну. Нетрудно себе представить, что за интересные идеи могут посещать участников этих встреч. От горного воздуха с непривычки часто кружится голова)
Впрочем, ничего странного в этом нет: типичный европейский пацифизм выглядит именно так. Чтобы настал мир, нужно закончить войну. А войны – особенно большие – завершаются победой одной стороны и поражением другой. И нет такого «Плана Х», на который бы не пошел европейский пацифист, чтобы как можно скорее остановить кровопролитие.