Четыре сценария
Пока писал пост про Южный Тироль, нашел замечательный документ. Это доклад, подготовленный частным исследовательским центром Eurac Research по итогам первого коронавирусного года. В нем рассматриваются четыре гипотетических сценария развития Южного Тироля в «постковидную эпоху». Нетрудно заметить, что идеи авторов доклада применимы к абсолютно любому европейскому региону – вместо Южного Тироля можно было использовать Баварию, Бретань или мое любимое Поморское воеводство.
Прежде чем перейти к докладу, пара слов о Eurac Research. Это, конечно, частное заведение – но при этом финансирование он получает как от властей Южного Тироля, так и от руководства ЕС. Сам центр был основан в знаменательном 1992 году, так что перед нам не шарашкина контора в йододефицитном регионе, а вполне себе уважаемый европейский think-tank.
Еще интересный момент: доклад подготовлен только на немецком, то есть это, так сказать, ДСП. Тем, кто владеет немецким, рекомендую не тратить время на мой пересказ, а прочитать его самостоятельно – получите массу удовольствия.
Доклад посвящен разным вариантам в жизни в 2030 году. Этот почтенный жанр появился в 2015 году после принятия ООН так называемых «17 целей в области устойчивого развития» (Sustainable Development Goals). Поскольку обычно такие скучные документы никто не читает, пришлось заходить с фланга: через год датская теолог_иня Ида Окен опубликовала знаменитый религиозный трактат «Добро пожаловать в 2030 год». Публика немного пошумела, но потом текст подзабылся. Поэтому на каком-то из недавних экономических форумов его освежили, а также добавили более броское название. Получилось то самое You'll own nothing and you'll be happy с рецептом швабской запеканки из жуков.
Eurac предлагает четыре сценария развития Южного Тироля. Я сначала подумал, что авторы вдохновлялись мемом про политические убеждения в декартовых координатах, но у них получилось намного смешнее. Хотя тут декартовы координаты тоже использовались, просто свои («Регионализм–глобализм» и «Революция–эволюция»)
(Так как переводить программу полностью мне лень, я ограничусь кратким пересказом важнейших тезисов)
Сценарий 1. Мир регионального сознания.
После эпидемии ковида стали очевидны риски полностью глобализированной экономики. Начался рост националистических настроений, локальные диалекты, традиции и интересы обрели вторую жизнь. Передвижение людей и товаров через границы сильно сократилось, а самих границ стало больше. ООН потеряла свое значение, договоры заключаются все больше не много-, а двухсторонние.
Тирольское общество вернулось к корням, к классическим семейным структурам и традиционному разделению гендерных ролей. Вырос интерес к религии, но так как священников не хватает, их обязанности выполняют миряне. Власти региона в первую очередь заботятся о благополучии и здоровье коренного населения, пренебрегая мигрантами из не входящих в ЕС стран. Это ведет к улучшению положения стариков и подростков, а с другой – к расколу общества по этническому признаку и росту напряженности, а следовательно, дополнительным затратам на безопасность.
Тироль стал «анклавом аналоговой жизни». Туристы приезжают сюда для «цифрового детокса». Медицина находится на высоком уровне и в целом доступна для всех, но выход многих стран из ВОЗ затруднил обмен технологиями и опытом. Соперничество между политическими блоками ведется и в сфере фармакологии.
Экономическая балканизация мира привела к торговым войнам и множеству заградительных пошлин. ЕС перестал выделять регионам необходимые субсидии. Сельское хозяйство Тироля страдает сразу от неблагоприятных экспортных условий и отсутствия поддержки из Брюсселя. Курс на импортозамещение способствует росту мелкого бизнеса и семейных предприятий.
Экологическая политика ведется на локальном уровне – в пределах региона. Используются ГЭС, уголь и нефть заменяют на местную биомассу. Ведется последовательный отказ от личного и грузового автотранспорта. Однако конкуренция между политическими блоками на глобальном уровне ведет к чрезмерному использованию природных ресурсов, что снижает эффективность усилий на уровне регионов.
Европейская политика перешла на национальные уровни; кооперация между государствами ЕС падает. В Италии растет уровень популизма. Рим пытается урезать автономные права Тироля, что ведет к конфликту региона с центральным правительством. Одновременно с этим, все сильнее ухудшаются отношения Южного Тироля с Австрией, которая имеет на него свои виды. Еврорегион «Тироль» де-факто прекращает свое существование.
Развитие технологий в Южном Тироле идет медленно, поскольку власти уделяют слишком много внимания прошлому и традиционному образу жизни. В регион не приходят цифровые стартапы, а молодежи все сложнее учиться в университетах за пределами Южного Тироля из-за слабой телекоммуникационной инфраструктуры. Начинается утечка мозгов. Сам Интернет разделен на несколько мало взаимодействующих друг с другом разделов: например, Рунет, Юэснет, Чайнанет.
Каждый сценарий завершается небольшой зарисовкой из жизни обитателя этого мира (иначе избалованный «Нетфликсом» читатель заскучает).
Юрий, 19 лет, выпускник школы.
Юрий только что окончил школу и хочет изучать медицину. Но чтобы сдать вступительный экзамен и окончить обязательный онлайн-курсы, ему нужен быстрый интернет. К сожалению, он живет на хуторе в долине Шнальс, где постоянно происходят обрывы связи. Каждый раз, когда кто-то использует городской телефон, интернет падает. Поэтому Юрий вынужден регулярно ездить в библиотеку в Меране, но через несколько недель он решил, что это слишком утомительно. В итоге, он оставил идею получить образование и решил остаться на хуторе своих родителей, чтобы помогать им и однажды стать фермером, как и они. Правда, дела идут довольно плохо, поскольку экспорт падает из-за высоких заградительных пошлин. Очень жаль, ведь теперь из-за изменения климата можно выращивать яблоки и на возвышенностях Шнальса.
Со своей матерью Юрий говорит на словацком, но своих бабушку и дедушку в Словакии он никогда не посещал, потому что сейчас перемещаться по Европе стало очень сложно. После пребывания за границей – особенно в странах Южной и Восточной Европы – нужно в обязательном порядке пройти серию медицинских тестов. Это должно защитить население от ввезенных из-за рубежа заболеваний. Поэтому многие люди теперь просто не ездят в эти страны.
Юрий любит играть на своей «Плейстейшн». К сожалению, многие игры, которые он хотел бы попробовать (например, из Японии, Китая, Тайваня или Южной Кореи) в Италии недоступны. Это его бесит. По вечерам он отправляется на своем мотоцикле в фитнес-центр в Натурнсе. Затем встречается со своими друзьями, которых знает еще со школы. Местные бары он старается не посещать – там обсуждают политику на чересчур повышенных тонах, а иногда дело доходит и до рукоприкладства между разгоряченной молодежью. Особенно часто друг с другом дерутся немецкие «Местные парни» и итало-арабская группировка «Хипхоперы».
Юрий и его друзья проводят вечера в винном погребке его родителей или гоняют по горным трассам на мотоциклах. Но после того, как один из его приятелей погиб год назад, они переключились на скалолазание. Друзья Юрия состоят в немецкоязычном объединении, прививающем любовь к родине и ее природе. Каждую весну они готовят южнотирольские тропы для прогулок. А летом они помогают добровольной пожарной охране.
Смешной текст, правда? Буквально строительство «Национал-зеленизма» в отдельно взятом регионе с возвратом в XIX век (иначе откуда у бедного Юрия в 2030 году появился городской телефон или интернет по диалапу?). С плойкой тоже все как-то неудачно вышло – сложно представить, что в 2030 году останутся консольные игры, в которые можно играть без интернета, да и пункт про недоступность японских игр в Италии я тоже не вполне понял. Японская приставка, значит, есть – а «игор-то нет». Видимо, это PS1, доставшаяся от словацкого дедушки.
(Не говоря уже о том, что выше в сценарии были озвучены идеи превращения Южного Тироля в популярный аналоговый курорт. Как это сочетается с закрытыми границами и санитарным контролем?)
Забавно тут то, что это едва ли не самый адекватный сценарий из предложенных. Все остальные писались как будто по черновикам покойного Константина Крылова.
Сценарий 2. Мир нео-космополитизма.
«Думай глобально, торгуй локально».
Мир переживает глубокую социально-экологическую перестройку после того, как пандемия продемонстрировала уязвимость и ненадежность гиперглобализированной мировой экономики. Бесконечный экономический рост перестал быть самоцелью. Главными проблемами признаны социальное неравенство, угрозы био-разнообразию и изменение климата. Решения теперь принимаются преимущественно на глобальном или региональном уровне. В конституции стран вносят понятие «права природы». Добавочная стоимость должна создаваться регионально, социально справедливо и экологично. За счет новых политик распределения средств выросли равные возможности, однако это привело к ограничению прав частной собственности, что в первую очередь коснулось крупных концернов и очень богатых людей. Кроме того, социальная перестройка замедлила технологический прогресс.
Общество Южного Тироля заметно изменилось. Введены новые критерии личного благосостояния. Потребление стало ответственным; что, в частности привело к сокращению потребляемого мяса, но повышению его качества (в первую очередь, этического, так как зверей на фермах стали лучше содержать). Материальное потребление отходит на второй план; приоритет отдается субъективному благополучию и социальным отношениям. Население активно вовлекается в политику на всех уровнях. Поощряется разнообразие общества. Строится много социального жилья. Дети и подростки получают право на хорошее образование, которое соответствует их интересам и способностям. Создаются специальные структуры, которые помогают молодым людям без работы и не находящимся в процессе учебы (NEET). Пересматриваются отношения между жизнью и работой; все больше людей работают как волонтеры. Инвестиционные и инфраструктурные проекты вводятся с учетом требований людей в тяжелой ситуации. Некоторые компании и богатые люди чувствуют, что с ними обходятся несправедливо – в частности, из-за высоких налогов – и покидают Южный Тироль. В регионе поощряется многоязычие и многокультурность.
Здоровье определяется как совокупность физического, эмоционального и социального благополучия. Сектор здравоохранения постепенно переходит из частных рук в государственные. Базовая медицина гарантирована всем гражданам. Психологическая помощь начинает считаться важнее физической. Вводятся высокие налоги на табак и алкоголь, чтобы ограничить их употребление; реклама алкоголя и табака в Европе запрещена с 2029 года. Аналогичные налоги введены на сладкую газировку и промышленные сладости.
Экономика жестко регулируется государством в интересах глобального благосостояния, солидарности и общего блага. Ее задача – обеспечить базовые потребности людей, минимизировав экологические и социальные издержки. ВВП теперь считается иначе, с учетом таких показателей, как валовое национальное счастье, индекс человеческого развития и экологический след. Производители обязаны компенсировать негативные внешние эффекты от производства, что ведет к его удорожанию и, соответственно, росту цен на товары. Производство фокусируется на тех отраслях, которые наносят природе минимальный ущерб. Эмиграция в Южный Тироль и другие европейские регионы значительно выросла, что приводит к выравниваю зарплат и состояний на мировом уровне; в то же время, на региональном рынке труда наблюдается турбулентность. Безработица в долгосрочной перспективе снижается; а принятые правительством меры (сокращение рабочего дня, должности на полставки, поощрение волонтерства) смягчают негативные эффекты. Государственные детские сады повышают процент работающих женщин. Политика перераспределения за счет действующего во всем мире корпоративного подоходного налога, прогрессивного подоходного налога, а налогов на богатство и наследство, приводит к выравниванию экономического неравенства.
Защита окружающей среды является главным приоритетом в 2030 году. На международном уровне действуют жесткие ограничения и обязательные цели по дальнейшему сокращению выбросов, выраженные в абсолютных значениях, а не на единицу произведенного товара. Ведется массовая декарбонизация. Доступ к природным ресурсам равномерно распределен по всему миру и обязательно учитывает права будущих поколений, а также неразумной жизни. Введен углеродный налог. Массированная информационная компания и прекращение субсидий для недостаточно экологичных предприятий, а также ввод необходимой инфраструктуры (например, экологически нейтрального общественного транспорта) смогли переубедить большую часть сомневающихся в пользу ответственного образа жизни. Использование индивидуального транспорта сильно ограничено. Запрещено увеличение сельхозугодий. Генерация электричества производится за счет имеющихся ГЭС и увеличивающегося числа солнечных панелей. С 2025 года запрещено строить новые мазутные котлы для генерации тепла; с 2030 года вводится полный запрет на их использование. Вместо нефти и газа будут использоваться тепловые насосы и иногда дрова. Использование газа прекращено; жилые дома обеспечены теплоизоляцией. Энергопотребление нормализовано не только за счет энергоэффективности, но, в первую очередь, благодаря ограничению спроса на энергию.
Южный Тироль глубоко интегрирован в ЕС. Все принятые на глобальном уровне решения в обязательном порядке должны реализовываться на региональном уровне. Сам Южный Тироль является образцовым регионом с успешной меж-языковой и межкультурной моделью управления. Автономия Трентино – Южный Тироль разделена на две самостоятельные провинции. Значительная часть вопросов решается самими горожанами на локальном уровне. Внедряются новые формы принятия решений (например, местные и молодежные советы, а также принятие бюджета с учетом мнения населения). Деревни и города отреагировали на изменение климата, ограничив используемую площадь. Почти не ведется строительство нового жилья (за исключением многоэтажного, которое становится новым стандартом), речь идет лишь о перепрофилировании старого, деревни не растут, в регионе почти не появляется новых отелей, промышленные районы уплотняются.
Развитие технологий ориентировано на общее благо: новые технологии должны идти на пользу человеку и окружающей среде. Одним из главных критериев товаров становится их надежность. Бытовая техника, телефоны и компьютеры используются десятилетиями и многократно чинятся, чтобы сократить потребление вещей, чье производство требует нефти или редкоземельных элементов. Благодаря внедрению массовой автоматизации, люди получают базовый основной доход и могут посвятить себя творческой деятельности. Большая часть потребляемого мяса – которого теперь едят намного меньше, чем десять лет назад – искусственная. Все больше информации становится опенсорсной; проприетарные программы исчезают. Безопасность личных данных человека контролируется на международном уровне. Технологические гиганты – такие, как Facebook, Google, Twitter и пр. – управляются на основе демократических принципов. Большая часть рабочих мест оцифрована, люди работают из дома, данные хранятся в облаках. Однако стремительная цифровизация ведет к росту киберпреступлений, например – кражи цифровой личности. Широко распространен искусственный интеллект, что несет в себе определенные риски: например, при помощи ИИ создаются информационные пузыри в сосцетях, благодаря которым можно манипулировать мнение пользователей. Благодаря развитию оптоволоконных сетей развивается удаленная медицина, в частности – телехирургия, а тирольцы получают доступ к качественному образованию.
/Звучит гимн Союза Советских Экологических Республик/
Так, а теперь история-иллюстрация.
Анна, 28 лет, руководитель проектов социальных работ
Анна работает руководителем проектов в объединении для солидарной жизни и работы. Один из его офисов находится в Южном Тироле, а другой в Аккре (Гана). В Южном Тироле объединение управляет деятельностью креативной мастерской в Ляйферсе, где делают мебель и другие полезные вещи из отходов, а затем продают эко-социальной дизайнерской фирме. Мастерская предлагает не только рабочие места, но и пространство для творческой деятельности. Большая часть дохода идет на развитие объединения в Аккре. Другой инициативой обеих мастерских является программа обмена, когда люди из Южного Тироля могут провести несколько месяцев в году в Аккре, а люди из Аккры могут приехать в Южный Тироль.
В Аккре Анна познакомилась со своим мужем Эбо, который работал электротехником и обслуживал климатически-нейтральные поезда сверхдальнего следования, связывающие друг с другом два континента (через Гибралтар, Синай, Стамбул). Они оба живут по полгода в Южном Тироле, а потом столько же в Аккре; всегда в социальном доме, где проживают несколько поколений под одной крышей. Муниципалитет предлагает бесплатное жилье для нуждающихся, что достигается благодаря постоянным переездам и обмену жилплощадью. Принимаются также беженцы и дети из проблемных семей. В многосемейных домах все сообща ухаживают за детьми и стариками, как в одной большой семье, по-честному разделяя обязанности. Например, кому-то из членов этой «Сводной семьи» поручают забирать детей из многоязычного детского сада.
Живущим в таком доме предоставляют участок, на котором они могут выращивать овощи, фрукты и травы, чтобы как можно меньше зависеть от окружающего мира. Лишний урожай сушится или готовится, а затем приносится на еженедельные общественные пикники, которые устраивает район. Иногда Анна ездит в беспилотном водородном такси в Боцен, чтобы купить какие-нибудь мелочи или выменять на боценском рынке выращенные ею овощи на домашнее мыло или масло. Кроме того, Анна увлекается искусством и даже создает цифровые произведение в виде двигающихся полотен, которые она пишет на разных языках программирования. Она охотно ходит в веганский ресторан за углом, где подают пакистанские блюда из чечевицы, приготовленные с использованием местных продуктов. Там же она тренируется в разговорном урду с владелицей ресторана. Анна и ее муж активно участвуют в муниципальной политике. Несколько месяцев назад они приняли участие в организованном муниципалитетом обсуждении бюджета, и внесли свои предложения по поводу новых парковок для велосипедов.
Скажите, а только мне кажется, что эту историю написали какие-то тролли с Форчана? Уровень постиронии просто зашкаливает; а накал издевательства иногда достигает какого-то крыловского уровня. Как же жаль, что Константин Анатольевич умер. Он бы так обрадовался, узнав, что серьезные европейские институты пишут фанфики по его бессмертной «Маленькой жизни Стюарта Кельвина Забужко».
Если же рассматривать этот сценарий всерьез, то это очередная вариация любимой метавселенной ВЭФ, начало которой было положено Идой Окен. Тут все по канону: отсутствие частной собственности, веганская диета, строжайшая экономия ресурсов и разноцветные люди. Впрочем, русскоязычный читатель, без сомнения вспомнит, что это «уже было» – в книгах Ефремова. Там улыбающиеся люди, плод многих культур и языков, тоже не владели ничем, питались горсточкой риса, постоянно экономили ресурсы и были совершенно счастливы даже без спиртного и сигарет. И в Сети можно встретить людей, которые искренне оплакивают не случившееся ефремовское будущее. Кажется, судьба дает им второй шанс.
Сценарий 3. Мир индивидуальной свободы.
Мир находится в состоянии непрерывной конкуренции. То, что началось как соперничество вакцин во время пандемии, привело к постоянной борьбе в остальных сферах. Чрезвычайно высоко доверие к рыночным механизмам, как к основному регулирующему принципу и средству повышения общественного благосостояния. Национальные рынки приватизированы, значительная часть государственных компетенций передана в частные руки. Главный принцип – свобода торговли и индивидуальная ответственность, что поощряет риск и предпринимательство. Значительная часть бюрократии упразднена. Из-за отсутствия государственного регулирования, наблюдается концентрация власти и средств в одних руках, а также рост социального и экономического неравенства – как на региональном, так и на глобальном уровне. Международные договоры заключаются преимущественно двусторонние, на основе собственных интересов. В отдельных случаях вводится более строгий пограничный контроль. Ради ускоренного экономического роста зачастую ослабляется социальная защита, и отменяются экологические нормы.
Общество ориентировано на прогресс, производительность и рост. В Южном Тироле активно развивается бизнес. Растут инвестиции из-за рубежа, особенно в промышленный сектор. Культура и искусство так же находится в частных руках, что ведет к их коммерциализации. Тирольское общество индивидуализируется. Сильнее всего от этого страдает молодежь, которая находится под давлением окружения, ориентированного на высокие достижения, соревновательное мышление и перфекционизм. Не соответствующие стандартам общества рано или поздно оказываются на социальном дне. Все больше молодежи страдает от депрессии. Работающие люди начинают прибегать к различным духовным практикам, чтобы сохранить внутренний баланс. Отсутствие государственных субсидий в жилом секторе приводит к относительном росту стоимости жилья (доли платы за жилье в общих доходах). Это приводит к эмиграции из региона, доля молодых талантов в Тироле начинает снижаться. С другой стороны, три основные языковые группы Южного Тироля живут в гармонии друг с другом, сохраняя свои традиции и культуру.
Здравоохранение рассматривается как один из секторов экономики, поэтому отношение к нему соответственное – оно должно приносить прибыль. Государственные инвестиции в него прекращены, медицинская инфраструктура полностью приватизирована. Деятельность больниц и аптек ориентирована на получение прибыли. Практикуется индивидуальный подход к пациентам. Здоровый образ жизни и спортивные тела становятся символом статуса. Огромным спросом пользуется эстетическая медицина и косметология. Однако пока высший и средний класс пользуются новыми возможностями сектора здравоохранения, низшие классы сталкиваются со сложностями при получении базовой медицинской помощи и профилактики. На международном уровне растут инвестиции в сферу биотехнологий и кибернетики. Это дает доступ к совершенно новым возможностям, но также порождает вопросы этического характера (например, о разной ценности человеческих жизней).
Продолжается либерализация экономики. Старые договоры о свободной торговли отменены; вместо них заключены новые. Аналогичная либерализация наблюдается на рынке труда: правовая защита работников сокращена, а трудовые договоры становятся более гибкими. Работодатели начинают получать больше прибыли, а реальные доходы домохозяйств в целом снижаются. За счет экономии на зарплатах, сокращении налогов и отмены бюрократии, предприятия могут вкладывать больше средств в расширение бизнеса и обновление оборудования. Тем не менее, Южному Тиролю не удается создать достаточно мест для высококвалифицированных специалистов, что приводит к краткосрочному росту безработицы и эмиграции специалистов. Отмена бюрократических требований ускоряет создание новых компаний; их число в Южном Тироле растет.
Защита окружающей среды уже несколько лет как перестала быть приоритетом. Действующие международные договоры по климату выполняются вполсилы. Добыча электричества ведется большей частью за счет ископаемого топлива. Начинается ренессанс атомной энергетики. В Южном Тироле, как и во всем мире, выросло использование индивидуального автотранспорта. Модель потребления почти не изменилась с 2020 года; социальные и экологические издержки, как и раньше, перекладываются на будущие поколения, страны третьего мира и неразумную жизнь. Стабильно растет потребность в новых ресурсах. Расширяется площадь сельхозугодий; площадь зеленых насаждений сокращается. В альпийских регионах начинает заметно ощущаться глобальное изменение климата (ураганы, ливни) и их последствия (наводнения, сели, гибель лесов и урожая). С другой стороны, повышение температуры расширяет ареал некоторых животных, а также позволяет выращивать фрукты и виноград высоко в горах. Засушливые лета приводят к резкому увеличению потребности в воде, что вызывает сокращение ледников. В Тироле начинают разгораться конфликты из-за использования водных источников, которые нужны как для промышленности, так и для сельского хозяйства.
Евросоюз де-факто распался на отдельные регионы, которые заключают двусторонние соглашение друг с другом на основе собственных интересов. Южный Тироль расширяет сотрудничество в рамках проекта «Европа (макро-) регионов»; еврорегион «Тироль-Южный Тироль-Трентино» играет все более важную роль как трансграничный институт. Политика на государственно уровне управляется преимущественно экономическими интересами, в то время, как сотрудничество с муниципалитетами и учет мнения граждан становится все менее важным. Политические партии, государственная администрация и органы местного самоуправления теряют доверие граждан. Население лишается возможности влиять на политику и участвовать в ней. Сельские общины не могут добиться, чтобы их мнение учитывали так же, как позицию городов. Ведется массовая застройка, повсеместно строятся отели и коммерческая недвижимость, растет площадь деревень (в том числе и за счет строительства «второго жилья», не являющегося основным местом проживания). Молодежь все хуже понимает политику, не чувствует себя вовлеченной, и начинает дистанцироваться от нее.
Технологии развиваются быстро, но неравномерно. Рабочие места активно цифровизуются. В заведениях общепита массово появляется опция автоматизированного обслуживания. Работа в сети и встречи онлайн становятся новой нормой. Люди относятся к этому по разному: одни рады, что избавлены от утомительного пути на работу и домой, другие жалуются на усталость от видеоконференций и программных средств. Религии и духовные практики тоже переходят «в цифру». Однако цифровизация в Европе идет неоднородно; такие провинции, как Южный Тироль, отстают от более продвинутых центров в области телекоммуникационной инфраструктуры и разрыв лишь увеличивается. Сеть 5G все еще остается локальным проектом, действующим преимущественно лишь в мегаполисах. Все большую важность получают персональные данные людей, которые транснациональные корпорации используют для получения прибыли. Регулярно происходят кибератаки на государственные и корпоративные базы данных.
«Государства заключают договоры в собственных интересах» – это, конечно, отвратительно. Почти так же, как и работать ради прибыли. Но вообще, при всей своей… мммм, причудливости, этот прогноз тоже интересен. Ведь тут, фактически, описаны США с точки зрения среднего европейца: анархо-капиталистический киберпанк с рекреационными ядерными бомбами от «Макдональдса». Такие истории по вечерам рассказывают друг другу у костра молодые выпускники европейских университетов: «… а потом больница прислала ему счет пятизначный счет! … и он сорок лет выплачивал студенческие долги! …но огромная злая корпорация все равно вырубила лес и построила нефтепровод!». Как видите, даже ужас перед «националистами» и «консерваторами» меркнет на фоне чудовищной идеи, что Европа может быть хоть чем-то похожа на США. Неудивительно, что в первый сценарий засунули зеленую повестку: да, там не любят мигрантов и не хотят «думать глобально», но хотя бы заботятся о природе, то есть люди-то, получается, не совсем пропащие.
Ли работает официантом в круглосуточном баре Бриксена. Его ежедневная смена длится 12 часов. Несмотря на то, что он очень много работает, ему тяжело делать пенсионные взносы, а также оплачивать медстраховку. Бар, где он работает, стал неформальным бюро-коворкингом, где бизнес-менеджеры и клерки сидят со своими ноутбуками и пьют «Сверхкофеиновый» кофе.
Чтобы не мешать им, Ли старается вести себя как можно тише и не греметь посудой. В баре почти не разговаривают. Иногда он чувствует себя очень одиноко. Ли хорошо говорит по-немецки, по-итальянски и по-китайски, однако на работе все эти языки ему почти не пригождаются: большинство посетителей делают свои заказы он-лайн за пятнадцать минут до прихода в бар.
Ли очень хотел бы, чтобы его мама попала в дом престарелых, который принадлежит одной из больших компаний, занимающихся уходом. Но для него это слишком дорого. Поэтому его 85-летняя мама живет с ним в одной квартире; за ней ухаживает подруга Ли по имени Паула. Раньше Паула работала бухгалтером, но сейчас всех бухгалтеров заменили на умный софт. Так что Паула в свободное время подрабатывает таксистом.
25-летняя дочь Ли по имени Миа учит экономику в Боцене. У нее есть инновационные идеи в сфере дизайна товаров. Она делает все, чтобы построить карьеру. Для оплаты учебы она подрабатывает в сети тайского фастфуда; как правило, по ночам. Часть своего дохода она тратит на психологическую помощь, потому что у Мии уже случилось несколько нервных срывов из-за стресса. В свободное время она слушает мотивационные подкасты, чтобы не упускать из виду свои профессиональные цели.
Ли же хотел бы в свободное время выступать в театре, но у него совсем нет времени для вечерних репетиций. Поэтому в свои редкие выходные отправляет гулять за городом, так как это просто и недорого для него. Новые шикарные дома в горах ему совершенно не нравятся; они кажутся ему совершенно неаутентичными. В социальных сетях Ли пишет, как его раздражает массовая застройка гор и выставленная на продажу альпийская культура. По дороге Ли заходит в один из последних оставшихся от старых времен маленький ресторанчик в горах, где подают простую местную кухню. Там он может ненадолго забыться и вернуться в мир своего детства.
Это готовый набросок для типичного американского сериала с «Нетфликса». Последние десять лет подобное (отчего-то) снимается километрами. Но что для американца соцреализм, то для европейца – фильм ужасов.
Сценарий 4. Мир зеленых инноваций.
«Для всего найдется (технологическое) решение».
Господствующая точка зрения в мире – можно совместить экономический рост с устойчивостью. Пандемия ковида сплотила государства и углубила международное сотрудничество. Главный приоритет – «зеленый рост». ЕС вышел из пандемии сильнее, чем был и теперь оказывает влияние на глобальном уровне. Вырос размер инвестиций в технологические инновации и технологии с минимальными выбросами. Зеленые техногиганты процветают. Большая часть Европы получает энергию из возобновляемых источников. Выбросы парниковых газов сокращаются. Тем не менее, на мировое потребление ресурсов и энергии все еще растет.
Южнотирольское общество характеризуется растущей европейской идентичность и все большим доверием к технологиям. После пандемии ковида, главными целями для инвестиций в Южном Тироле стали наука, инновации, образование, культура и искусство. Особое внимание уделяется школьному образованию. В регионе появляются международные школы, привлекающие семьи со всего мира. Провинция включена в международную образовательную и исследовательскую сеть, ориентированной на практическое образование. Все больше растет спрос на концепцию «образования в течение всей жизни». Благодаря программам обмена, в Южном Тироле растет уровень владения иностранными языками. Политика равных возможностей поощряет профессиональные карьеры женщин и создает условия, в которых мужчин и женщины равны как на работе, так и в семейной жизни. Гендерный разрыв сокращается. В то же время, нагрузка на женщин растет, потому что большая часть работы по дому и уходу за детьми все еще ложится на них, даже несмотря на новые социальные программы.
Вопросы здоровья становятся для большинства людей превалирующими. Изменена система ухода за пожилыми, вместо сиделок в домах престарелых работают роботы с ИИ. Другие сферы тоже активно цифровизуются, например, люди все больше полагаются на приложения, составляющие персональные спортивные и диетические планы, а также предоставляющие психологическую поддержку. Подобные приложения используются людьми с детства, они управляют развитием ребенка и составляют программу сна, питания и занятий. Развиваются биоинженерия и телемедицина; благодаря 5G хирурги проводят операции дистанционно.
Экономика концентрируется на всеобщем благосостоянии. Торговые барьеры постепенно отменяются, ведется глобальный обмен технологиями, заключаются договоры о свободном передвижении людей между странами. В Южном Тироле развивается IT и автоматизация. Установка новых мазутных котлов для отопления запрещена с 2025 года; использование уже имеющихся будет прекращено в 2035-м. Системы отопления на мазуте и газу заменяют на тепловые насосы; дома утепляют и изолируют. Благодаря государственным программам в Тироле создана работающая культура стартапов, благодаря которой экономика региона стала пестрой и разнообразной. Развивается малый и средний бизнес; растет число рабочих мест, остановлена утечка мозгов. Выросла доля работающих женщин, гендерная разница в зарплатах упала. Благодаря управляемым потокам миграции, различия в зарплатах во всем мире постепенно сокращаются. Благосостояние стран Мирового Юга растет, благосостояние стран Мирового Севера стоит на месте. Благодаря регуляциям ЕС банки и финансовые организации прекращают инвестиции в программы, связанные с добычей ископаемых, и вкладывают деньги лишь в не вредящие природе проекты.
Почти все мировые решения так или иначе связаны с защитой окружающей среды. Продолжается переход на возобновляемые источники энергии, внедряется использование экотехнологий (электротранспорт, теплоизоляция домов), используются финансовые инструменты для поощрения климатически нейтральной политики. Южный Тироль на правильном пути, к 2035 большая часть выбросов будет ликвидирована. В мире все активнее внедряются установки, которые изымают углекислый газ из атмосферы. Однако рост IT приводит к повышению спроса на сырье и редкие элементы, что влечет за собой дальнейшую эксплуатацию природы и межнациональные конфликты. Экономический рост вызывает увеличение потребления энергии на мировом уровне.
Европейская политика после пандемии ковида строится на сильном чувстве единства и стремлении к транснациональной кооперации. В ЕС запущена единая социальная, налоговая и оборонная политика; а Европарламент получил новые полномочия. Южный Тироль активно сотрудничает как с провинцией Тренто, так и с другими итальянскими регионами и центральной властью. Договоры между регионами и государственной властью строятся не двусторонней основе, а сообща с другими регионами и провинциями. Южный Тироль ведет курс на получение большей автономии; кроме того, он считается образцовым европейским автономным регионом и примером успешного сосуществования разных языковых и культурных групп. Различные сообщества все теснее сотрудничают в регионе; небольшие общины и муниципалитеты объединяются для более успешной работы. Территориальное планирование ведется с учетом минимизации вреда природе. Любое строительство должно быть углеродно-нейтральным; приветствуются надстройки на уже существующие здания. Рост деревень почти прекратился. Горные районы получают статус экологически важных территорий, люди переселяются в крупные города. Крыши все зданий озеленяют или застраивают солнечными панелями. Граждане принимают участие в политике при помощи электронных голосований; по примеру Швейцарии каждый месяц проводятся несколько референдумов. Вырастает роль крупных компаний в политике, растет давление лоббистов на политиков.
В технологиях видят способ решения любых существующих проблем. Базовым правом любого жителя Южного Тироля становится доступ к быстрому интернету. Больше всего от этого нововведения выигрывают малообеспеченные семьи и жители удаленных районов. Все больше населения работают из дома. Уборка мусора оптимизируется благодаря блокчейну. Политика стимулирует инвестиции в зеленые технологии. Доказывает свои преимущества электронная система обучения, которую интегрируют в традиционную, уделяя внимание в первую очередь индивидуальным потребностям учащихся. Школьники получают в свое распоряжение почти бесплатные ноутбуки. Искусство и культура получают новый импульс благодаря развитию виртуальной реальности. В Европе возникают собственные цифровые эко-системы, наподобие WeChat или Alipay. Они используются не только для таких вещей, как безналичная оплата, но еще и содержат «Коды здоровья» и «Паспорта здоровья», которые помогают вести здоровую и правильную жизнь. Однако функции отслеживания перемещения в таких приложениях представляют собой серьезную угрозу приватности. Кроме того, политические решения все чаще перекладываются на алгоритмы и ИИ, что ведет к отмиранию демократических процессов. Например, в городах решения обсуждаются не комитетами, а принимаются на основе отработанных алгоритмов. Электро- и водородный транспорт расширяет имеющийся общественный; а новые технологические подходы связывают общественный транспорт с индивидуальным (например, электровелосипедами). В сельской местности используют дроны, хотя все становится все очевиднее, что они не снижают стоимость доставки или выбросы углекислого газа.
Чувствуется, что авторам больше всего по душе именно этот сценарий. Потому что он пустой, как пресс-релиз любого европейского министерства. «Мы сделаем хорошо, а плохо делать не будем». Через несколько лет выясняется, что, в общем-то, ничего сделано и не было. Но в отчетных документах пара циферок изменилась, а, значит, заявленные цели были почти достигнуты. Ура, можно готовить новый пресс-релиз!
Франческа, 40 лет, муниципальная служащая.
Франческа работает муниципальной служащей в отделе пространственного планирования Оланга. Из-за быстрого роста населения, жилищный вопрос в Оланге становится все важнее. Поэтому Франческа тесно сотрудничает со множеством стартапов, которые разработали высокотехнологичный концепт нового жилья. Они переоборудуют под жилые помещения старые склады; в итоге получаются углеродно-нейтральные дома с автономной энергосистемой: солнечные панели на крыше и ветряки на фасадах. Благодаря такому подходу, издержки выходят очень небольшими. Кроме того, такое жилье не занимает много площади и не требует большого количества ресурсов – его возводят из дерева и пеньки. В здание встраивают сады (вертикальное садоводство), которые располагаются между этажами. Там жильцы выращивают травы, помидоры и огурцы для собственного потребления.
Поскольку Франческа работает в области инновационного жилья, она очень горда тем, что Южный Тироль является европейским передовиком в сфере экологического строительства. Она также очень старается сделать административный аппарат эффективнее, поэтому дома, по вечерам, она учится программированию. Франческа видит много преимуществ в цифровизации административных структур, а также убеждена, что это повышает ее квалификацию, как и шансы на продвижение по службе. Франческа замужем, у нее двое детей. Ее партнерша Каролина руководит европейской фирмой со штаб-квартирой в Боцене, которая производит цифровые устройства со встроенным ИИ для обнаружения вредителей в сельском хозяйстве. Каролина много времени проводит в командировках.
Их двое детей ходят в начальную школу, где их учат письму на компьютере, а также обучают основам обработки цифровой информации. Основной упор делается на «мягкие навыки» и мышление, направленное на решение проблем; всему этому дети учатся с помощью интерактивных игр и математических головоломок.
Следящее за здоровьем приложение, которое установила Франческа, собрало достаточно данных о состоянии ее тела и мозга и выдало свои рекомендации: семичасовой сон, вегетарианская и безглютеновая диета, а также аэробные нагрузки. После этого Франческа сильно увлеклась велоездой. В плохую погоду она не наводит ужас на других велосипедистов, катающихся по велодорожкам через горные перевалы, а крутит педали на тренажере у себя в подвале. Поскольку она живет не в инновационном климатически-нейтральном доме, а «старомодном» кондоминиуме, крутя педали, она вырабатывает электричество для всего дома, которое потом записывают на счет ее семьи. В свободное время Франческа принимает участие в работе спортивного объединения, которое занимается интеграцией проблемных подростков через спорт. Кроме того, она подменяет одного из тренеров в секции велоспорта.
Это более человечная версия второго сценария: когда слушатель закричит от ужаса, начнется стадия торга. «Зачем же так переживать, есть компромиссный вариант. Как вам сценарий №4?». Чересчур впечатлительные особы могут даже согласиться – все лучше, чем мастерить табуретки из мусора в Гане.
При этом сама история сквозит издевательством не меньше, чем остальные. Еврочиновник, который занимается сущей ерундой («переделка складов в инновационные дома из пеньки») и страшно этим гордится, а по вечерам пыхтит в подвале на велотренажере, вырабатывая электричество – это комедийный персонаж из фильмов какого-нибудь Ианнуччи. Или сразу Монти Пайтона. Поэтому и сам сценарий – любой из четырех, если говорить начистоту – тоже фиктивен и пародиен.
Авторы проекта классифицировали свои сценарии по числу достигнутых SDGs – тех самых «17 целей в области устойчивого развития», поставленных ООН в 2015 году. Нетрудно догадаться, что лучше всех справился второй сценарий. С небольшим отставанием от него идет четвертый сценарий. Бронза у первого (в основном за счет того, что авторы напихали туда абсолютно не следующую из предложенного зеленую повестку), а последнее место, понятное дело, у третьего.
Какой же сценарий более вероятен? Ждет ли Европу Дивный Новый Мир им. Греты Тунберг или возможность побывать во вселенной Deus Ex, так сказать, IRL? Помилуйте, я лишь автор небольшого анонимного канала, откуда же мне знать?
Но я позволю себе заметить, что ничто не мешает этим четырем сценариям существовать одновременно: в наших головах. «Сознание определяет бытие», если перефразировать классика. В самом деле, еврочиновник, который подписал документ о переделке склада в инновационный коливинг из пеньки и научился менять задник в «Зуме», убежден, что живет в сценарии Номер Четыре: инновационном, экологичном и невероятно передовом. Впечатлительный гражданин, прочитавший о подвигах еврочиновника в утренней газете (которые были слегка приукрашены его пресс-службой), в ужасе давится кофе: настал сценарий Номер Два, с жуками и трудотерапией в Африке! Студенты и школьники совершенно уверены, что вокруг сценарий Номер Три (FAANG ворует наши данные! Во Франции снова строят АЭС!) и единственный способ выбраться из прóклятой реальности анкапо-киберпанка – это проводить семь «Fridays for Future» в неделю. А житель мегаполиса, выехавший на каникулы в деревню, с грустью констатирует, что вокруг сценарий Номер Один: никто не говорит хотя бы на хохдойче, интернета нет, а вселенная пахнет навозом. Все это происходит прямо сейчас, и я не вижу ни одной причины, почему в 2030 году что-то будет иначе.
Так же нетрудно заметить, что у всех сценариев есть нечто общее, а именно – зацикленность на зеленой повестке; причем зачастую добавленной туда совершенно немотивированно. Это тенденция, вне всякого сомнения, будет с нами еще долго; причем, совершенно очевидно, что к экологии и защите окружающей среды она никакого отношения не имеет. Можно вспомнить, что любые похожие прожекты начала XX века были точно также двинуты на различных версиях социализма, но это, разумеется, не означало, что их авторы переживали за рыбок и птичек трудящихся на заводах. Демагогия о «правах рабочих» или, например, «правах женщин» решала вполне конкретные вопросы – которые сейчас решаются под соусом «борьбы с климатом».
В конечном счете, все сценарии в общих чертах показывают, как устроен мозг евробюрократа: какими категориями он мыслит, как расставляет приоритеты, о чем и как говорит, какие моменты опускает. Поэтому и относиться к ним следует не как предсказанию, а как к материалу для психологического анализа автора. Не «что вам сказали», а «что вам хотели сказать».
