Глава 41. Распределение комнат.
Он почти инстинктивно пошевелил пальцами, и десятки кукольных нитей словно змеи тут же метнулись вперёд и вонзились в каждую из дверей на первом этаже.
Резкий скрежет десятков распахивающихся дверей слился в оглушительный шум.
Двери с грохотом тяжело ударились о стены.
Все присутствующие аж подпрыгнули от неожиданности.
Те, кто попугливее, вроде Сунь Сыци и Ся Цяо, заметно вздрогнули от этого звука.
Каждая комната на первом этаже была грубо взломана.
Тёмные дверные проёмы напоминали глаза, зловеще следящие за ними из темноты. Изнутри тянуло сыростью и затхлостью. Трое подростков одновременно инстинктивно придвинулись ближе к Вэнь Ши, тревожно оглядываясь через плечо. Им всё время казалось, что из одного из этих проемов вот-вот что-то выскочит.
Только вот то, что выскочило, показалось не из-за двери — оно пришло от самого Вэнь Ши.
Под звон металлических цепей снова появился тот самый чёрный питон — марионетка, способная обвиться вокруг целого дома.
На этот раз она оказалась слишком близко. Когда она проскользнула мимо, посыпавшиеся с цепи искры пронеслись прямо над их головами. Несмотря на то, что пламя было ненастоящим, все инстинктивно заслонили лица.
Взмахнув хвостом, чёрная змея метнулась вперёд, и пока никто еще не успел опомниться, она уже осмотрела все комнаты.
Она перемещалась слишком быстро — ее возвращение вызвало сильный порыв ветра, едва не сбив всех с ног. Если бы кукла могла отражать состояние своего хозяина, все присутствующие тут же поняли бы, что в данный момент настроение Вэнь Ши было ужасным… Все, кроме самого Вэнь Ши.
Чёрная змея свернулась кольцом, подняла голову и зашипела, высунув язык. От неё веяло холодом и смертельной угрозой. Птице Да Дуна пришлось довольно долго кружить в отдалении, прежде чем она осмелилась подлететь ближе.
Вэнь Ши дёрнул за кукольные нити, поднял голову и увидел настороженные, растерянные взгляды Чжоу Сюя и остальных. Затем в отражении зеркала в коридоре он заметил, что его брови плотно сдвинуты.
И только тогда он наконец с запозданием понял: он действительно был крайне недоволен.
Однако это была не обычная злость от того, что его спровоцировали, а скорее необъяснимый внутренний дискомфорт…
Как будто спускаясь по лестнице, вместо следующей ступеньки ты шагнул в пустоту. Или как будто ты что-то потерял.
И все потому, что Се Вэнь пропал.
На самом деле, это было довольно странное чувство. Вэнь Ши побывал во множестве клеток, и исчезновения в них не были редкостью. К тому же с Се Вэнем он был знаком недолго.
Возможно, это было из-за того эпизода в длинном, тёмном коридоре — тогда Вэнь Ши неожиданно обернулся, а Се Вэнь оказался в нужном месте в нужное время.
А может, дело было в том, что они вместе прошли уже через три клетки. Дни и ночи в них тянулись бесконечной чередой, а разлуки на грани жизни и смерти случались слишком часто. Это порождало странную иллюзию — будто они были знакомы уже очень давно, будто пережили вместе не один круг перерождений.
А может… были и другие причины.
Вэнь Ши повернулся и встретился взглядом с Лао Мао — тот выглядел так, будто хотел что-то сказать, но колебался.
— Ты так спешил, потому что… — поймав на себе взгляд Вэнь Ши, Да Дун запнулся. — Я имел в виду, ты открыл все двери сразу, чтобы кого-то найти?
— Нет, — на его лице снова проступило раздражение. — На поверхности — нет.
Марионетки могли отслеживать живых по знакомому запаху. “На поверхности — нет” означало, что в доступных для поиска местах клетки Хаоцзы с Се Вэнем не было.
Ся Цяо выглядел крайне обеспокоенным.
— И что нам теперь делать?
Да Дун c остальными тоже выглядели разочарованными. Но по сравнению со всеми у Да Дуна было чуть больше опыты. Он бросил на Вэнь Ши смущённый взгляд и ободряюще сказал:
— Не стоит сразу отчаиваться. На самом деле, если клетка будет разрушена, все смогут выбраться.
Вэнь Ши это и сам прекрасно понимал.
Обычно в подобных ситуациях именно он сохранял хладнокровие. Кто бы мог подумать, что однажды ему самому напомнит об этом кто-то настолько бестолковый, как Да Дун…
Вэнь Ши не знал, стоит ли ему отвечать. В итоге он просто молча на него уставился.
Под его взглядом Да Дун тут же сник и, не сказав больше ни слова, отступил на шаг назад.
Только Сунь Сыци по-прежнему ничего не понимал.
— А… если клетку не удастся разрушить? — пробормотал он, не решаясь говорить громко.
Поскольку Сунь Сыци был его хорошим другом, Чжоу Сюй мрачно пояснил:
— Тогда мы останемся здесь до самой смерти.
Сунь Сыци настолько перепугался, что даже дышать перестал.
На данный момент самым спокойным в этой компании был Лао Мао. Во-первых, эмоции у марионеток были не настолько богатыми, как у людей. Во-вторых он в свое время рос вместе с маленьким снеговичком, который при любой возможности норовил его погладить. Так что он по праву мог считаться куклой-ветераном с тысячелетней закалкой — неудивительно, что он держался лучше остальных.
Лао Мао кашлянул и своевременно вставил:
— Кстати… тот голос кое-что сказал насчет исчезнувших. Не знаю, услышали вы это или нет.
— Он сказал, что когда все уснут, господин Ли вернётся. А раз Босс связан с господином Ли… возможно, это относится и к нему.
— Не может быть, — сказал Да Дун. — Хаоцзы тоже был связан с Шэнь Маньи, однако его же не засунули в…
— Он действительно делал то же, что и Шэнь Маньи, — перебил его Вэнь Ши. — Он играл в «настоящую и фальшивую невесту».
Более того, он был первым, кто начал играть синхронно с Шэнь Маньи.
— Ооо! — протянул Чжоу Сюй, вдруг всё осознав. — Так значит, он не был жертвой — он был ее напарником в игре? Чёрт…
Он будто о чём-то подумал и замолчал на полуслове.
Никто не обратил на это внимания — охваченные запоздалым страхом, они все ещё были под впечатлением от неожиданного прозрения.
Только Вэнь Ши слегка нахмурился.
Его тоже кое-то насторожило — оглядываясь назад, становилось ясно: Хаоцзы был второй “мисс Шэнь”, поэтому ему приходилось участвовать, когда Шэнь Маньи начинала играть. Но так вышло, что помимо этого именно его выбрали жертвой в первом раунде.
Фактически, Хаоцзы играл роль «Шэнь Маньи», подражая самому себе.
Это объясняло, почему его голос в рации казался каким-то неестественным, хотя говорившим явно являлся он сам.
Если следовать этой логике, второй раунд вызывал массу вопросов.
Во втором раунде Шэнь Маньи выбрала Се Вэня. Логично было предположить, что Хаоцзы, следуя за ней, сделает то же самое. Насколько хорошо он смог бы его скопировать — это уже другой вопрос, но в любом случае в тот момент должны были появиться три Се Вэня.
Однако на деле их было только двое. А Хаоцзы исчез.
Может, Хаоцзы, будучи двойником Шэнь Маньи, мог синхронизироваться с ней лишь один раз и ненадолго? Или… дело было в том, что тот, кого выбрала Шэнь Маньи, был Хаоцзы не по зубам?
Вэнь Ши вдруг вспомнил тело, висящее на вешалке на втором этаже.
Когда он впервые увидел эту оболочку, он почувствовал лёгкое недоумение — ему показалось, что это ненастоящий Хаоцзы. Позже Да Дун подтвердил его догадку: родинка была не с той стороны. Но откуда тогда у поддельного Хаоцзы оказалась настоящая рация?
К тому же, в тот момент Шэнь Маньи вела себя довольно спокойно и послушно. Зачем ей на прощание пугать их этой "кожей"? Какой в этом смысл?
Теперь, оглядываясь назад, Вэнь Ши понял, что, вероятно, за всем этим скрывались совсем другие обстоятельства.
Что, если Хаоцзы хотел воспользоваться зеркалами в клетке, чтобы подражать кое-кому, но что-то пошло не так, и он потерпел неудачу?
Вэнь Ши как-то раз уже видел нечто подобное в другой клетке. Правда, это было так давно, что он почти ничего не помнил. Осталось лишь смутное воспоминание: кто-то так же пытался выдать себя за другого, однако тот был слишком могущественным, а навыки самозванца — слишком нестабильными. В итоге он переоценил свои силы и даже потерял человеческий облик.
Если с Хаоцзы произошло нечто подобное… почему он не смог подражать Се Вэню?
— Значит, чтобы проверить, вернутся ли господин Ли и Босс Се, нам надо лечь спать? — спросил Ся Цяо — Я прав, гэ?
Вынырнув из раздумий, Вэнь Ши нахмурился и переспросил:
С чего вдруг этот шокирующий вопрос?..
— А. — Вэнь Ши наконец осознал, что только что сказал Ся Цяо, и что он ему на этот ответил. Немного расслабив брови, он направился к ближайшей комнате, машинально массируя кадык, и с каменным лицом неопределенно бросил:
— Примерно так. Сначала посмотрим, какие комнаты подойдут.
Хотя дом семьи Шэнь и был устроен весьма странно, он действительно оказался очень большим, со множеством помещений. На втором этаже уже хватало спален, кабинетов, гардеробных и кладовых, но и на первом этаже их было не меньше. Единственным отличием было наличие кухни.
— Здесь жила Цай-мама, — внезапно сказала Шэнь Маньи, указав на спальню рядом с кухней.
— Вот теперь я понимаю, зачем мы взяли её с собой, — прокомментировал Да Дун. — Не придется обыскивать комнаты, гадая, где чья.
Тем не менее, они всё же подошли к шкафу, чтобы убедиться в том, что девочка была права.
— Этой няне явно жилось неплохо. Комната у неё больше, чем у меня, — Да Дун привычно вошел первым. Он потянул дверцу шкафа — и в следующую секунду его руки задрожали.
В шкафу Цай-мамы висел всего один комплект одежды. Ярко-красный, шёлковый, с вышитыми узорами в виде летучих мышей — символами счастья.
Под одеждой лежало одеяло. Оно было очень тонким, аккуратно сложенным так, чтобы узор на нём гармонировал с вышивкой на одежде. Оно тоже было из ярко-красного шёлка.
— Это ципао?[1] Цвет какой-то жуткий… Это свадебное платье?
[1] Прим.пер.: Ципао — традиционное китайское женское платье с высоким воротником и застежкой на декоративные пуговицы, часто с разрезами по бокам.
— Ты что, совсем тупой? — беспощадно отрезал Чжоу Сюй. — С какой стати няне хранить его здесь?
— Погребальный, — тихо повторил Ся Цяо. — В который одевают покойных. Когда дедушка умер, я сам его переодевал. Я видел похожий комплект в магазине — это женский вариант.
— А это — саван. Им обычно оборачивают…
Не успел он договорить «труп», как Сунь Сыци смертельно побледнел.
Вэнь Ши отодвинул висящие в шкафу алые одежды в сторону: за ним лежали головной убор, подушка и хлопковые носки.
— Кое-чего не хватает, — сказал Ся Цяо. Обычно пугливый, на этот раз он на удивление спокойно воспринимал происходящее. Вероятнее всего на него повлияло то, что он уже со всем этим сталкивался, когда переодевал дедушку. Его нынешнее поведение чем-то напоминало ту странную, пугающую манеру держаться, что была у него в детстве.
Он сунул голову в шкаф и, немного порывшись в нем, пробормотал:
— Что ты ищешь? — спросил Да Дун.
— Обувь. Здесь нет погребальной обуви, — ответил Ся Цяо.
— Вон там, — Вэнь Ши указал куда-то за их спины.
Все испуганно обернулись и увидели у кровати пару точно таких же алых шёлковых туфель с вышивкой. Носки туфель были обращены прямо на них: как будто всё это время кто-то тихо сидел там, не спуская с них глаз.
Ся Цяо только-только начал успокаиваться, однако как только увидел эту картину, его душа от ужаса мигом ушла в пятки. Они с Чжоу Сюем и Сунь Сицы сбились в кучку, прижавшись друг к другу, словно три перепуганные перепёлки, и дружно придвинулись ближе к Вэнь Ши. Только тогда они почувствовали себя относительно в безопасности.
— Это же тут висит просто для устрашения, да? — Да Дун старался казаться спокойным.
Вэнь Ши взглянул на Шэнь Маньи и спросил:
— Во что обычно одевалась Цай-мама?
Шэнь Маньи медленно подняла глаза. Она указала на погребальную одежду в шкафу и тихо ответила:
— В это.
Вэнь Ши немного подумал и открыл второй шкаф. В нем были аккуратно развешаны детские платья, рубашки и штаны. Все это резко контрастировало со скудным гардеробом Цай-мамы.
Он направился к выходу, Шэнь Маньи послушно пошла за ним. За ними по пятам последовали три перепуганные «перепёлки» с Да Дуном, а замыкающим неожиданно оказался Лао Мао.
— Где жили твой младший брат и сын няни? — спросил Вэнь Ши у Шэнь Маньи.
Та вздрогнула, будто ей стало нехорошо от одного упоминания «младшего брата». Она долго колебалась, затем указала на потолок.
— Я про первый этаж, — сказал Вэнь Ши.
Шэнь Маньи покачала головой и указала на две другие комнаты:
Вэнь Ши вдруг вспомнил, что молодой господин Шэнь изначально спал наверху, а на первый этаж переехал только после исчезновения Шэнь Маньи. Во всяком случае, так говорилось в истории.
Но к тому времени Шэнь Маньи уже была мертва, так что она, разумеется, не знала, кто где жил.
Вэнь Ши замер на полпути к указанным комнатам. Шэнь Маньи шла рядом с ним, и он тихонько извинился перед ей:
— Прости.
Девочка явно этого не ожидала. Только по прошествии некоторого времени она поняла, что он обращался к ней. Она подняла голову, глядя на него в замешательстве, затем, продолжая идти рядом, мягко ответила:
— Всё в порядке.
Шэнь Маньи не ошиблась. В этих двух комнатах действительно кто-то жил.
Как и прежде, они открыли шкафы. В одной из комнат обнаружились элегантные длинные одежды, пара костюмов с европейским уклоном и несколько коротких китайских шёлковых курток.
На прикроватной тумбочке лежало несколько книг. Судя по всему, это была комната дворецкого и господина Ли.
Во второй комнате висела одежда мальчика: в основном западные костюмы и жилетки разных размеров. Вероятно, это была комната молодого господина и сына няни.
— То есть... — задумчиво протянул Чжоу Сюй, — у всех нормальная одежда, и только у няни — погребальная? Это значит, что она уже давно мертва?
— Но тогда что-то не сходится. Шэнь Маньи всё время говорила о Цай-маме, так будто та была жива. И молодой господин тоже упоминал её в дневнике — что она меняла ковры, или что-то в этом духе…
Голос Ся Цяо становился всё тише.
— Даже если всё это ложь, есть же ещё вступление из истории. В самом начале в ней говорилось, что няня жила в этом доме со всеми остальными, а в последней части — что две сестры Шэнь переехали вниз, к ней.
— С этим вступлением что-то не так?
Ся Цяо решил больше не думать об этом — чем больше он размышлял, тем страшнее ему становилось.
— А вдруг хозяйка клетки — это Цай-мама? — предположил Да Дун слабым голосом. — Не смирившись с преждевременной смертью, она просто притворяется, что всё ещё живёт с ними?
Вэнь Ши задумался, нахмурившись, однако такой вариант не показался ему правдоподобным.
— Сначала распределимся по комнатам, затем все обсудим.
— Нам обязательно разделяться? Нельзя остаться всем вместе? — спросил Сяо Цяо.
Сунь Сыци всё ещё мыслил понятиями «обычный людей»:
— Если это квест-рум, и нам уже сказали, где спать, значит, надо следовать этим указаниям. Иначе следующий сюжет не начнётся.
Сразу после этого ему захотелось хорошенько себя стукнуть, потому что Вэнь Ши кивнул в знак согласия.
В результате им пришлось, дрожа от страха, разделилиться по трем комнатам.
Да Дун с мрачным лицом открыл дверь в комнату Цай-мамы:
— Почему я должен здесь спать?
Вэнь Ши:
— И тем не менее она еще здесь.
От этого стало ещё страшнее. Да Дун чуть не сорвался:
— Тогда где две дочери Шэнь, которые должны спать со мной в комнате? Бегом сюда!
Чжоу Сюй, Ся Цяо и Сунь Сыци дружно отступили на шаг назад.
Сунь Сыци сказал:
— Тут есть одна настоящая барышня Шэнь. Она тебе подойдет?
Да Дун побледнел, глядя на Шэнь Маньи. Однако она тоже сделала шаг назад.
— Ну всё, даже настоящая от тебя шарахается, — прокомментировал Чжоу Сюй.
Вэнь Ши начал терять терпение и решительно произнёс:
— Безопасность важнее. Ты же кукловод, так что выбери себе двоих, которые вообще ничего не умеют. Ся Цяо пусть идёт в другую комнату.
В конце концов, Ся Цяо не был человеком.
Лао Мао счёл это разумным. Он уже собирался предложить взять Сяо Цяо с собой в комнату молодого господина, как вдруг Да Дун ткнул в него пальцем:
— Ничего не умеют? Тогда я беру Сяо Суня и Лао Мао. Сяо Сунь — студент, а Лао Мао — продавец.
Возразить он не мог. Хоть он и был великим Златокрылым Дапэном, в данных обстоятельствах ему приходилось прикидываться слабаком.
Так они втроём оказались в одной комнате, а Чжоу Сюй с Сяо Цяо — в другой.
Вэнь Ши же отправился в спальню дворецкого и мистера Ли, взяв с собой Шэнь Маньи, которую никто не хотел брать с собой.
В комнате стояли две кровати. Та, что у окна и с книгами, принадлежала господину Ли, другая — дворецкому. Сначала Вэнь Ши сел на кровать дворецкого, но потом передумал и отдал ее Шэнь Маньи, а сам лег в одежде на постель господина Ли.
В конце концов, по сюжету именно господин Ли — а, возможно, и Се Вэнь — должен был вернуться после того, как все лягут спать. Кто знает, в каком виде он появится. Было бы неправильно оставлять маленькую девочку одну на этой кровати.
Как только Вэнь Ши лёг, старинные часы в гостиной вдруг ожили и пробили двенадцать раз.
Когда звон затих, в трёх комнатах все уже уснули.