Глава 38. Спрыгнуть вниз.
Перед глазами Шэнь Маньи возникло светлое пятно. Это была изящная рука, обвитая белоснежной хлопковой нитью. Конец нити свисал вниз, слегка задевая кончик её носа.
Рука не касалась ни её глаз, ни кожи. Она зависла в воздухе на едва заметном расстоянии, заслоняя обзор и все это время ни разу не дрогнула.
Шэнь Маньи вспомнила, что преподававший у них учитель Ли называл это благопристойностью и вежливостью.
Раньше они с сестрой не понимали, что тот имел в виду. Они всё время бегали друг за другом, играли в догонялки, дёргали друг друга за косы и юбки, как настоящие сорвиголовы. А учитель Ли снова и снова пытался втолковать им эти два слова. В конце концов он всегда качал головой и вздыхал: «Ладно, забудьте. Когда подрастете, сами все поймете».
Жаль, что она так и не выросла.
Шэнь Маньи моргнула и вдруг сказала:
— У твоей ниточки очень приятный запах.
Человек за её спиной не собирался нянчиться с ребенком, в его голосе не было ни капли теплоты. Он просто спросил:
Даже его вопрос прозвучал утвердительно, будто ему было всё равно, получит он ответ или нет.
Маленькая девочка на секунду серьезно задумалась:
Стоявший позади нее человек пару секунд помолчал, и наконец произнес:
На самом деле, она не это имела в виду. Однако она была еще маленькой и не умела как следует выражать свои мысли. Девочка даже не была уверена, исходил ли этот запах от нитки или от его руки.
Она ещё несколько раз сморщила нос и принюхалась — но запах уже исчез. Немного подумав, она поняла, что он напоминал ей холодный зимний ветер, проносящйся по саду за домом.
Ей очень нравилось там играть и качаться на качелях, которые Дядюшка Ци повесил для них. А еще по обе стороны сада росли бледно-жёлтые цветы, похожие одновременно и на бабочек, и на заячьи ушки. Именно ими вдохновлялась Цай-мама, завязывая ей бантики.
Но с тех пор, как Шэнь Маньи в последний раз видела этот сад, прошло уже очень много лет.
Теперь каждую ночь она бродила по коридорам дома, и видела перед собой лишь тьму. Чёрные двери, чёрные полки, чёрные тени… Все, кто попадался ей навстречу, с криком шарахались от неё, словно она была чем-то нечистым.
— Я ведь раньше не была грязной, — тихо пробормотала Шэнь Маньи.
Она опустила голову, и её лоб легонько ударился о ладонь Вэнь Ши. У детей лбы обычно бывают округлыми, как у маленьких зверят. Но у Шэнь Маньи он имел немного странную форму, так как кожа и плоть на ее лице обвисли.
Вэнь Ши не отдернул руку и позволил ей опереться на неё.
Он смотрел на Се Вэня, который подошел к ним, наклонился, протянул Шэнь Маньи бантик и сказал:
— Никто не говорил, что ты грязная.
Затем он поднял глаза и тихо, чтобы только Вэнь Ши мог его услышать, добавил:
Повернувшись, он бросил взгляд в сторону остальных и указал на потрепанный диван.
Лао Мао сразу понял, что имеет в виду его босс. Он подошёл к кровати, снял с неё чистое одеяло и завернул в него выпавшее из дивана тело.
Остальные всё ещё пребывали в состоянии шока.
Они машинально посмотрели сначала на Вэнь Ши с Шэнь Маньи, потом на Се Вэня с Лао Мао, затем машинально поняли, что пытается сделать последний, и так же машинально подошли помочь.
С открытым ртом и парализованным лицом Да Дун присел на корточки и помог Лао Мао как следует завернуть разложившееся тело. Затем они аккуратно перенесли его на большую кровать.
Как будто та девочка по имени Шэнь Маньи, однажды днем в 1913 году забежала в спальню родителей, поиграла немного, устала, забралась на большую кровать и, закутавшись в одеяло, уснула.
Вэнь Ши убрал руку только после того, как всё было закончено. Се Вэнь тоже выпрямился.
Шэнь Маньи сжимала в руках бантик, ей казалось, что она снова видит тот сад за домом — в то время года, когда весна плавно перетекает в лето.
На обратной стороне бантика была старая ржавая заколка. Она вытерла испачканные ржавчиной пальцы о подол и аккуратно приколола бантик к платью. Затем она немного повозилась с его опущенными краями, словно играя с заячьими ушками.
Ручейки крови медленно исчезали, словно высохшие водяные разводы, которые впитывались в стену, не оставив и следа. Чёрный туман в комнате снова пришел в движение. Постепенно редея, он становился все более прозрачным. Он вился вокруг девочки тонкими, легкими струйками, и уже не был таким острым как нож.
Когда туман начал отступать, он задел лицо Да Дуна.
Тот только что опустил полог кровати, закрыв закутанное в одеяло тело. Когда туман коснулся его лица, он по инерции дотронулся до щеки — и вдруг замер.
Что, чёрт возьми, только что произошло???
Он стремительно прокрутил в голове в обратном порядке все недавние события: начиная с того момента, как Шэнь Маньи взяла бантик, и злобный призрак превратился в котёнка, до той секунды, когда чёрный туман начал яростно расползаться по комнате.
Белые хлопковые нити, натянутых крест-накрест по всей комнате, выглядели настолько впечатляюще, что даже от простого воспоминания у него перехватило дыхание.
А еще через некоторое время, он вдруг кое-что понял.
Какая нужна сила, что одним рывком перевернуть вверх дном всю комнату?
А контроль, чтобы управлять таким количеством нитей одновременно?
Каждая нить чётко выделялась и, вонзаясь в стену, поднимала в воздух облако пыли; казалось, ими можно было резать металл. Входит ли такой кукловод в число мастеров?
Да. И это не просто мастер — его уровень сопоставим с уровнем его шифу.
Это было первой мыслью, возникшей в голове Да Дуна.
Он слишком резко повернул голову, и в что-то в его шее щёлкнуло так громко, что даже Лао Мао вздрогнул от неожиданности.
— Ты что творишь? Ты что, одержим? — Лао Мао увидел, как Да Дун уставился на Вэнь Ши пустым взглядом. Сейчас он выглядел страшнее любого призрака.
Да Дун был в прострации — то ли от потрясения, то ли от того, что все еще не мог поверить в увиденное. Как бы там ни было, голос его был слабым и еле слышным:
— Можно, я тебя кое о чём спрошу?
Лао Мао по натуре был не особо общительным человеком — совсем не таким, как Да Чжао и Сяо Чжао. Он взглянул на Да Дуна и нехотя ответил:
— Ты же знаком с этим старшим учеником семьи Шэнь, да?
Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что речь идёт о Вэнь Ши.
Лао Мао молча посмотрел на Да Дуна и подумал про себя:
Смелые нынче люди пошли — не побоялся предка записать в ученики. Ты-то дерзнул, а вот осмелится ли семья Шэнь признать его таковым?
Он почесал лицо и неопределённо хмыкнул:
Да Дун всё тем же еле живым голосом продолжил:
— А ты когда-нибудь до этого видел его технику кукловодства?
С самого его детства, вплоть до того, когда он повзрослел.
Да Дун как-то отрешенно пробормотал:
— А я вот только сейчас впервые увидел. И, кажется, у меня в голове что-то переклинило.
— Есть такая поговорка: «со стороны виднее». Боюсь, что я не в состоянии адекватно оценивать.
Наконец он не выдержал:
— Да скажи ты уже по-человечески, что ты все вокруг да около ходишь?
— Хорошо, спрошу прямо. С точки зрения стороннего наблюдателя… По сравнению с его техникой, как выглядит моя?
От такого вопроса у любого бы глаза на лоб полезли.
Глаза у Лао Мао круглые, чёрные, и когда он моргнул, в его взгляде читалось глубокое недоумение. Он прищурился, посмотрел на Дун Да и сказал:
— Ты и правда не догадываешься?
— Догадываюсь. Поэтому я немного в шоке.
Да какое там «в шоке»: вспомнив, как самоуверенно он вёл себя в начале, когда они только вошли в клетку, он чуть с ума не сошел.
Он влез вперёд перед человеком, чей уровень мастерства был сопоставим с уровнем его шифу, и с важным видом заявил: «Отойди, я сам это сделаю».
Он раскритиковал его "криво намотанные нити", а после этого пытался научить его базовым техникам и правилам кукловодства. Более того, он указал на свою марионетку с мизерной огневой мощью, и назвал её Золотокрылым Дапэном.
Если бы ему сейчас дали верёвку, он бы тут же повесился. Лицо он уже окончательно потерял. Но прежде чем сгинуть со стыда, он подумал ещё кое о чем —
Он указал на Вэнь Ши и, будто сомневаясь в собственной жизни, выдавил:
— Ты только посмотри на его технику. Очевидно же, что он меня сильнее. И с таким уровнем он всё ещё не может попасть в регистр имен? Он что, издевается над нами?
Да Дун наконец-то выговорился, но немного переборщил с эмоциями, и его голос прозвучал слишком громко.
В комнате тут же повисла тишина. Только отголоски брошенной им фразы «Он что, издевается над нами?» отдавались эхом в помещении.
Чжоу Сюй, Ся Цяо и ничего не понимающий Сунь Сыци уставились на него во все глаза. Даже Се Вэнь и Вэнь Ши подняли головы, а Шэнь Маньи отвлеклась от своего бантика и моргнула, глядя в его сторону.
Через несколько секунд первым заговорил Чжоу Сюй:
— Чёрт, наконец-то кто-то задался тем же вопросом. Я тоже после прошлого раза всю ночь не спал и ломал над этим голову!
Он ткнул пальцем в сторону Вэнь Ши, жалуясь Да Дуну:
— В прошлый раз, когда он разрушил ту чёртову клетку, он выпустил куклу. Она была просто…
Чжоу Сюй запнулся, бросил взгляд на Вэнь Ши и поменял формулировку:
— Она была немного…Скажем так, неплохой.
Чтобы этот чунибьё похвалил кого-то в лицо? Да он скорее умрёт.
— В общем, я просто не могу понять — почему с таким уровнем он всё ещё не может попасть на мурал с именами? — продолжил Чжоу Сюй.
Он вспомнил, как Чжан Лань и Чжан Ялин пришли к выводу, что у старшего ученика семьи Шэнь, скорее всего, нестабильная сила: иногда у него бывают “всплески”, но в целом до какого-то значимого уровня он пока не дотягивает.
Если такие “всплески” считаются “нестабильной силой”, то он бы тоже очень хотел быть таким же нестабильным.
Когда Да Дун понял, что Чжоу Сюй на его стороне, он тут же оживился и спросил у Вэнь Ши в лоб:
— Так почему твоего имени все еще на мурале???
Было бы еще полбеды, если бы он один вёл себя как дурак — так нет же, этот мерзавец Се Вэнь, решил не только понаблюдать за спектаклем, но ещё и подлить масла в огонь. Он вдруг приподнял бровь и тоже посмотрел в сторону Вэнь Ши. Подражая тону Да Дуна, он спросил:
— Точно, почему тебя нет в регистре имен?
Да чтоб тебя, ты просто невыносим.
Вэнь Ши вообще-то плохо умел врать, и удавалось ли ему что-то состряпать или нет — это уж как повезёт. Обычно это происходило примерно так: он с напряжённым лицом судорожно начинал искать оправдание; чем дольше искал, тем больше нестыковок всплывало; в конце концов оно просто махал на все рукой. Поверят — хорошо. Нет — пусть катятся куда подальше. Ему было плевать.
Тем, кто хорошо его знал, было даже забавно наблюдать за этим процессом. Но почти никто из них не осмеливался подшучивать над ним.
Следуя примеру Да Дуна, этот негодяй Се Вэнь какое-то время нарочно провоцировал ситуацию. Потом, будто что-то вспомнив, усмехнулся и обратился уже к Да Дуну:
— Кстати, а кто вообще придумал этот регистр?
Да Дун от этого вопроса впал в ступор.
К счастью, теоретик Чжоу Сюй пришёл ему на выручку:
— Моя семья.
— Кто? — Да Дун всё ещё пребывал в замешательстве.
Чжоу Сюй закатил глаза и с недовольным видом ответил:
Когда Да Дун наконец дошло, он издал протяжное «а-а».
Впрочем, то, что сказал Чжоу Сюй, было не совсем точным.
Если проследить происхождение мурала с регистром имён, он уходил корнями ещё во времена учеников Чэнь Будао. Первая схема была создана общими усилиями, и нарисована одним из них — Бу Нином, мастером предсказаний и построения массивов.
Изначально мурал с регистром имён предназначалась вовсе не для составления рейтинга или демонстрации могущества рода. Его придумали, потому что Бу Нин с остальными вскоре собирались сами набирать себе учеников, и опасались, что со временем появится слишком много ветвей и ответвлений. Через пару поколений всё могло стать ужасно запутанным — так и появилась эта схема, как способ наглядно отразить преемственность.
Ранжирование, конечно, тогда тоже существовало, однако оно было очень условным и не таким чётким и строгим, как сейчас. Бу Нин не собирался создавать конкуренцию между учениками — он просто хотел, чтобы в будущем, если кто-то из последователей столкнётся с серьёзной клеткой, с которой не сможет разобраться самостоятельно, он мог бы взглянуть на схему с именами и найти среди своих современников кого-то, кто сможет помочь.
Позже, когда семья Чжан усилила свои позиции, они заметили, что мурал обрастает всё большим числом имён, а ветви становятся всё запутаннее. Чтобы навести порядок, они немного модифицировали структуру схемы Бу Нина.
На деле они не могли ничего ни добавить, ни убрать. Всё, что они сделали — это слегка скорректировали ранжирование. Проще говоря, они просто сделали мурал немного более «чувствительным» и точным.
Когда история об этом распространилась среди семей, некоторые начали называть его "схемой, созданной кланом Чжан".
Чжан Ялин однажды уже подробно объяснял всю подноготную Чжоу Сюю, но тот ради простоты обычно не вдавался в подробности насчет предков и сразу переходил к части про свою семью.
— Ах да, совсем забыл. Точно, это была семья Чжан, — поспешно вставил Да Дун, чтобы не выглядеть невежественным.
На что Се Вэнь тут же кивнул и сказал:
— В таком случае, тебе и надо спрашивать у семьи Чжан, почему он не может попасть в регистр. Какой смысл допытываться у него? Это же не он его составлял.
Да Дун аж поперхнулся. Ему нечего было на это возразить.
И правда, все знали, что никто не мог самовольно добавить своё имя на мурал. Разве что ты — перевоплотившийся Бу Нин.
Да Дун почувствовал себя полным идиотом. Глядя на молчаливого старшего ученика семьи Шэнь, он подумал, что тот, наверное, и сам понятия не имеет, в чём дело.
— Тогда… — Да Дун вяло махнул рукой, — считайте, что я ничего не спрашивал.
Хотя ситуация и впрямь была странной. Он твёрдо решил, что по возвращении обязательно спросит об этом у своего шифу и у Великой Госпожи Чжан. Неужели никто не собирается разбираться с таким серьезным багом в регистре имен? Какой ужас.
Этот небольшой эпизод начался с неловкости Да Дуна, и ею же и закончился.
С помощью Се Вэня, который в кои-то веки сказал что-то разумное, Вэнь Ши вышел из ситуации победителем, даже не пошевелив пальцем. Ему не пришлось придумывать глупые оправдания — разговор про регистр имён сам собой сошел на нет.
Он отвёл взгляд и задал Шэнь Маньи вопрос, касающийся клетки:
— Это и есть весь твой дом?
Шэнь Маньи покачала головой:
— Нет, он очень большой - двухэтажный, с передним двором и садом.
Вэнь Ши:
— А как отсюда попасть в другие части дома?
Шэнь Маньи по привычке ответила:
— По лестнице.
Сказав это, она вдруг замялась и снова покачала головой:
— Ой, по лестнице уже не получится.
Она была права. Когда они только вошли в клетку, Вэнь Ши заметил, что второй этаж дома семьи Шэнь был построен в форме иероглифа «回»: с комнатами по периметру и лестницей в центре. Но сколько бы они ни ходили по коридорам, они так и не поняли, как на нее выйти.
С какой бы стороны коридора они ни находились, она каждый раз выглядела одинаково, а вход неизменно оставался где-то за поворотом слева.
Другой её конец постоянно скрывался во тьме, и невозможно было разглядеть, что там внизу.
В обычной ситуации это означало бы только одно: клетка охватывает только второй этаж, и доступа к первому попросту нет.
Но на этот раз всё явно было иначе. Они уже обошли весь второй этаж, но так и не встретили настоящего хозяина клетки. А значит, в ней должны были быть и другие зоны — просто они пока не нашли способа туда попасть.
— Есть ли какой-то другой путь? — спросил Вэнь Ши.
Шэнь Маньи опустила голову:
— Не знаю.
— Тогда давайте продолжим искать, — сказал Се Вэнь.
Шэнь Маньи какое-то время молча стояла, теребя в руках бантик, а потом вдруг тихо спросила:
— Можно я пойду с вами?
Чжоу Сюй с остальным резко повернулись и уставились на нее во все глаза.
Девочка немного поколебалась, затем подняла глаза на Вэнь Ши с Се Вэнем — кажется, она решила, что этим двоим можно доверять — и серьезно объяснила:
— Раньше в доме было много людей, было очень весело. А потом все исчезли. Я пыталась найти кого-то, с кем можно поиграть, но они никогда не брали меня с собой. Стоило им меня увидеть — и они тут же убегали.
Только притворившись кем-то другим, она могла смешаться с толпой — только тогда с ней кто-то разговаривал.
— Я не хочу быть одна. Мне страшно, — с горечью прошептала Шэнь Маньи.
Ся Цяо с остальными будто опьянели от этих слов. В голове у них пронеслось: «Сестрёнка, мы боимся гораздо сильнее».
Вэнь Ши никогда раньше не брал с собой маленьких призраков. Впервые кто-то из них сам попросился пойти вместе с ним, и он немного опешил.
Се Вэнь развеселился, глядя на выражение его лица. Он опустил глаза и спросил Шэнь Маньи:
— Ладно, только скажи, ты по-прежнему собираешься играть в «настоящую и фальшивую невесту»?
Шэнь Маньи надула губы и покачала головой:
— Нет, я больше не буду.
Теперь она была тихой и милой, и, опустив голову, казалась даже немного жалкой. Она выглядела как послушный ребёнок — полная противоположность тому, какой она была до этого, когда от неё исходила мощная злобная энергия.
Вэнь Ши не стал спорить с Се Вэнем, вместо этого он спросил у Шэнь Маньи:
— Ты больше никого не трогала на втором этаже?
— Хорошо, — кивнул Вэнь Ши и сказал Да Дуну: — Спроси у своего напарника, где он.
— У напарника? — переспросил Да Дун.
Он замер, а потом, наконец, вспомнил про Хаоцзы. В последний раз они с ним общались, когда Шэнь Маньи посеяла в их группе неразбериху. Тогда было сложно понять, кто из них настоящий, а кто фальшивка, и Да Дун не решался больше выходить с ним нам связь - ему все казалось, что что-то было не так.
Теперь, когда Шэнь Маньи больше не вмешивалась в их дела, они могли быть уверены, что с тем Хаоцзы всё в порядке. И связаться с ним теперь не казалось таким уж рискованным.
К тому же он уже давно не подавал никаких признаков жизни. Может, он вообще был на другом этаже?
Да Дуну стало немного стыдно. Он подошёл к Сунь Сыци, взял у него рацию и нажал на кнопку:
— Хаоцзы, Хаоцзы, это Да Дун. Ты где? Ты давно не выходил на связь.
Он проговорил это очень быстро и сразу отпустил кнопку.
В ту же секунду в комнате раздался треск рации. Звук был резким и на фоне всеобщего молчания казался особенно отчетливым.
Следом по комнате эхом прокатился голос Да Дуна, сопровождаемый шумом помех:
— Хаоцзы, Хаоцзы, это Да Дун. Ты где? Ты давно не выходил на связь.
Комната мгновенно погрузилась в гробовую тишину.
Да Дун на мгновение растерялся, а затем его вдруг прошиб озноб: по спине побежали мурашки, взметнувшись до самой макушки. Он резко повернулся в ту сторону, откуда шёл звук, и увидел накрытую белой тканью вешалку.
Он тут же кое-что вспомнил: когда они только зашли в эту комнату, Чжоу Сюй испугался этой вешалки, приняв ее за человека.
Все уставились в ту сторону, но никто не решался пошевелиться.
Ся Цяо с остальными, видимо, тоже вспомнили слова Чжоу Сюя — их лица побледнели.
С широко раскрытыми глазами Да Дун сглотнул, снова поднял рацию, и сказал, нажав на кнопку:
— Хаоцзы, ты где…
И снова его голос донесся со стороны вешалки:
— Хаоцзы, ты где…
— Давайте снимем ткань, — спокойно предложил Се Вэнь.
Вэнь Ши уже подошёл туда и одним рывком сорвал белое покрывало.
Под ним оказался человек, стоящий на основании стойки. Судя по одежде, это, скорее всего, был Хаоцзы, только его голова безвольно свисала, а тело выглядело мягким и дряблым, как будто у него не было костей.
Однако Вэнь Ши быстро понял, что так оно и есть на самом деле — он и правда был бескостным. И человек этот вовсе не стоял на вешалке. Он висел на ней, как верхняя одежда на плечиках. Носки его ног едва доставали до основания.
Когда Да Дун в панике подбежал, он успел лишь увидеть, как Вэнь Ши приподнимает за подбородок лицо этого «человека». Это была всего лишь пустая оболочка из кожи.
— Это подделка, — прокомментировал Вэнь Ши.
Да Дун не сразу пришёл в себя. Он не знал, сказал ли это Вэнь Ши просто для того, чтобы его успокоить, или это действительно было правдой.
Несколько секунд он просидел в ступоре, пока его взгляд снова не стал осмысленным. Затем он пригляделся и заметил на левом ухе этого «человека» родимое пятно.
Да Дун тут же обмяк и прошептал:
— Твою мать, а я уж было до смерти перепугался.
У Хаоцзы родимое пятно было на правом ухе.
Как бы то ни было, видеть висящего в таком виде человека было по-настоящему жутко. Все собрались с духом и поспешили снять его с вешалки. В процессе они случайно задели штору в углу.
Острый взгляд Се Вэня уловил в щели у стены скомканный клочок бумаги. По цвету он был похож на страницы дневника, поэтому он поднял его, стряхнул пыль и развернул. Пробежав взглядом по содержимому, он протянул находку Вэнь Ши.
「26 мая 1913 года. Дождь В последнее время постоянно идёт дождь. В доме слишком сыро, всё быстро гниет. Дальше прятать Шэнь Маньи больше не получится, господин Ли обо всем узнал. Ох, не повезло ему.」
Вэнь Ши нахмурился. И вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд.
Казалось, что смотрящий находится где-то впереди, однако сам он стоял лицом к окну. Не мог же кто-то висеть в воздухе снаружи на уровне второго этажа и наблюдать за ним?
Он резко вскинул голову. Стекло, потемневшее в ночи, было покрыто мутным налётом. В отражении виднелась комната и чья-то смутно проступающая фигура.
Вэнь Ши некоторое время смотрел на это место, затем поднял руку и распахнул окно.
Снаружи по-прежнему простиралась густая, вязкая тьма. Где-то вдалеке слышался еле уловимый стрёкот насекомых, точно в далёкой, заброшенной деревне. Внезапно, будто о чём-то вспомнив, он наклонился и высунулся из окна.
Ся Цяо в этот момент, как раз из последних сил боролся со страхом. Вдруг кто-то похлопал его по спине.
Обернувшись, он увидел указывавшего на что-то Чжоу Сюя:
— Эй, что это твой гэ вытворяет?
Ся Цяо посмотрел в указанном направлении — и увидел, как его гэ выпрыгивает из окна.
Он вот так просто взял и выпрыгнул.