Глава 24. Чжан Лань.
Вэнь Ши сказал «в тот день», чтобы не сбивать людей с толку — ведь в клетке время текло иначе. На самом же деле прошло совсем немного времени.
Когда они вышли наружу, ливень только что закончился, и с краёв их зонтов стекали капли дождя. Они всё ещё находились на улице перед галереей Сипин, а магазины по обе стороны дороги были закрыты. Логично было предположить, что вокруг них должно было быть тихо и пусто.
Но стоило Вэнь Ши открыть глаза—
Как он оказался окружён плотным кольцом людей.
Это были женщины с длинными, густыми чёрными волосами и мертвенно-бледными лицами. На их лбах были наклеены жёлтые бумажные талисманы.
Глаза у них были почти полностью белыми, и только неподвижные крошечные чёрные точки в самом центре нарушали это единство цвета. Их ярко-красные губы растянулись в неестественной улыбке, а изо рта свисали длинные языки — длиннее, чем их собственные волосы.
Только что Ся Цяо ещё спорил с Чжоу Сюем, а в следующую секунду оказался лицом к лицу с этим кошмаром. Он сдавленно выругался, находясь в шаге от нервного срыва.
Женщины не двигались, поэтому и Ся Цяо тоже не осмеливался пошевелиться.
Он молча вцепился в левую руку Вэнь Ши и, едва дыша, прошептал:
Не успел Вэнь Ши ответить, как за него это сделал Се Вэнь:
— Тогда… что это за чертовщина?
Ся Цяо продержался всего секунду, после чего бесшумно осел на землю, не разжимая хватку на руке Вэнь Ши.
Хотя сознание потерял Ся Цяо, ощущение было такое, будто Се Вэнь добил именно его.
— Ты что, затаил на меня какую-то обиду? – пробормотал он, пытаясь высвободить свою левую руку. Чтобы освободить правую и разобраться с кольцом призрачных женщин, ему пришлось наклонить голову набок и зажать зонт между шеей и плечом.
— Разумеется, нет, — лениво отозвался Се Вэнь, вытянув руку чтобы помочь ему с зонтом.
На нём всё ещё были чёрные перчатки. Он взялся за самый низ ручки, сохраняя между собой и Вэнь Ши вежливую дистанцию.
Почему-то, увидев его бледное запястье, Вэнь Ши неожиданно вспомнил прохладное прикосновение его пальцев. Рука, тянувшаяся к призракам, на мгновение замерла.
— Подними голову, — напомнил ему Се Вэнь. – Дождь уже закончился, я заберу зонт.
Прошла секунда, реакции не последовало. Тогда он мягко спросил:
Он поджал губы, выпрямился и молча позволил Се Вэню забрать зонт. Затем протянул руку к ближайшей призрачной женщине и сорвал с её лица талисман.
В тот же миг толпа призраков дёрнулась и затряслась, словно они готовы были в любой момент вырваться из запечатывающих их оков и наброситься на него.
Однако Вэнь Ши не обратил на это никакого внимания и потянулся за следующим талисманом.
В этот момент сзади раздался чей-то ленивый голос: «Они уже вышли?»
Прежде чем он успел что-либо сделать, призраки сами по себе превратились в дым и исчезли. Семь оставшихся после них талисманов медленно кружили в воздухе, пока чья-то рука ловко их не подхватила.
Это был высокий мужчина крепкого телосложения, с коротко стриженной головой и загорелой кожей. С первого взгляда было понятно, что он занимается боевыми искусствами, хотя выражение лица у него было немного “деревянным”.
Вэнь Ши долго всматривался в его глаза, затем опустил взгляд чуть ниже, в область сердца.
Одежда скрывала грудь мужчины и мешала увидеть метку на его теле, но Вэнь Ши был уверен, что перед ним кукла - та, что практически не отличима от живого человека.
Держа в руке талисманы, кукла повернула голову и спросила: «Я поймал их. Что теперь?»
Позади него стояла женщина. Её тёмные волосы были заправлены за ухо, обнажая ряд блестящих сережек. Её густой, подчеркнуто яркий макияж напоминал нарисованную маску, скрывая её настоящее лицо и возраст. Однако по структуре костей можно было догадаться, что она красива.
— Сожги их, — ответила она, а затем перевела стеклянный взгляд на стоящих перед ней людей.
Её глаза скользнули по Ся Цяо, на мгновение задержались на Вэнь Ши, и, наконец, остановились на Се Вэне. Затем она сказала:
— Кто только что сорвал талисман этой Великой Госпожи? Выйди вперёд.
Таким девушкам лучше вообще не открывать рот.
— Хворый, это был ты? — Она прищурилась, уставившись на Се Вэня. [1]
[1] Прим. пер. - она называет Се Вэня 病秧子, что переводится как “тот, кто постоянно болеет”. Переводчик анлейта перевел это как “weakling”. Я решила использовать слово “хворый”.
Вэнь Ши чуть шевельнул губами и пробормотал вполголоса:
— Ты знаешь эту „Великую Госпожу“?
Отвернувшись, он сдержанно кашлянул, затем, прикрыв рот рукой, ответил:
— Можно сказать и так. Она из семьи Чжан.
Семья Чжан была огромной, и регистр на мурале был испещрен их именами. Так что даже после слов Се Вэня Вэнь Ши не смог соотнести ее лицо с конкретным именем, поэтому лишь коротко кивнул:
Заметив его недоумение, Се Вэнь добавил:
— Сын Чжан Билин вскользь упоминал её, когда мы были в клетке. Не знаю, помнишь ли ты. Её зовут Чжан Лань.
«Великая Госпожа», стоящая напротив:
Чжан Лань повидала всякое. Её представляли по-разному, но, как правило… Нет, можно с уверенностью сказать — всегда, стоило прозвучать её имени, как на лицах окружающих возникало выражение внезапного озарения. И, разумеется, следом неизменно следовали слова:
— Та самая Чжан Лань, которая на самом верху регистра имен?!
Честно говоря, это было приятно.
Но когда слышишь одно и то же снова и снова, со временем это теряет новизну.
Чжан Лань думала, что давно уже вышла из того возраста, когда такие вещи вызывают гордость и самодовольство. Но сегодня, услышав, как её представил Се Вэнь, она вдруг поняла, что, возможно, ещё слишком молода.
Что значит «упоминал вскользь»?
Что значит «не знаю, помнишь ты или нет»?
Чжан Лань решительно зашагала в их сторону на своих высоких каблуках.
Но, подойдя ближе, она услышала, как тот холодный невозмутимый красавец, стоящий рядом с Се Вэнем произнёс:
Каблук Чжан Лань застрял в решётке канализационного люка.
— Напомни-ка, какое предсказание у тебя выпало перед тем, как мы вышли из дома? — спросила она, повернувшись к своему телохранителю-марионетке.
Тот ответил ровным, чётким голосом:
— Шесть-пять: жёлтые одежды, великая удача.
На несколько секунд воцарилась тишина. Затем, вероятно, опасаясь, что Чжан Лань могла не понять, он старательно пояснил:
— Исключительно благоприятный знак.
Вэнь Ши некоторое время молча наблюдал за ними, а затем спросил у Се Вэня:
— Ты точно уверен, что это та самая Чжан Лань, а не просто тёзка?
У Чжан Лань был острый слух, и услышав это, она тут же бросила на него убийственный взгляд:
— Нет, я серьёзно, — спокойно ответил Вэнь Ши.
Се Вэнь смеялся так долго, что в конце концов его смех перешёл в кашель. Только спустя некоторое время самообладание наконец вернулось к нему, и, повернувшись к Вэнь Ши, он сказал:
— Если сегодня ночью у меня разыграется жуткий кашель — это будет на твоей совести.
Вэнь Ши не испытывал особого желания брать на себя такую ответственность, поэтому молча закрыл рот.
Ся Цяо, который всё это время лежал на земле, наконец пришёл в себя и пробормотал:
Оглядевшись, он с опаской спросил:
— Гэ, а где те женщины-призраки?
Чжан Лань потерла лицо и вновь приняла надменный вид.
— Какие ещё призраки? Я использовала их, чтобы найти врата клетки.
Ся Цяо был знаком лишь с одними «драконьими вратами» — теми, через которые перепрыгивают карпы [2]. Он непонимающе уставился на неё.
[2] Прим. пер. анлейта. - Каламбур, потерянный при переводе: «клетка» в китайском языке произносится так же, как «дракон». Ся Цяо ошибочно принимает врата клетки, о которых говорит Чжан Лань, за драконьи врата, упомянутые в поговорке «карп прыгает через драконьи врата».
— Это ты их создала? Тогда зачем было нас окружать?
— Вы находились внутри клетки. Если бы я не заставила их окружить вас, как бы я нашла вход? Впрочем, ладно — тебе, наверное, это всё равно этого не понять.
На самом деле Чжан Лань уже встречала Ся Цяо раньше, благодаря его связи с Шэнь Цяо, но сейчас она его не узнала.
Она росла в тепличных условиях, и, за исключением членов семьи, запоминала лишь тех, кто был либо невероятно красив, либо исключительно силен. В итоге в её памяти отпечаталось совсем немного лиц.
Ся Цяо явно не был в этом списке.
Она подсознательно решила, что Вэнь Ши и Ся Цяо — клиенты Се Вэня. Иными словами, она приняла их за обычных людей, случайно попавших в клетку вместе с ним.
Именно поэтому она не стала объяснять дальше, а просто сказала Се Вэню:
— Сегодня ночью я патрулирую Нинчжоу. Я услышала, что Чжоу Сюй попал в клетку, вот и пришла проверить. А потом случайно увидела, как вы вдруг здесь остановились.
У неё был большой опыт, и она с первого взгляда она поняла, что они только что вышли из клетки.
— Я как раз собиралась зайти внутрь за вами, но тут вы сами вышли. — Чжан Лань выглядела весьма удивлённой. — Как вам это удалось? Там что, был ещё кто-то?
Все знали, что Се Вэнь не способен разрушать клетки, так что Чжан Лань даже в голову не пришло, что это мог сделать кто-то из них троих. Она сразу машинально решила, что им помог кто-то другой.
Но прежде чем Се Вэнь успел что-либо ответить, Вэнь Ши произнёс:
Эти слова можно было трактовать по-разному, но в первую очередь они наталкивала на мысль о том, что клетку разрушила именно она.
Как и следовало ожидать, Чжан Лань протянула:
— О, Лин-цзе тоже была с вами в клетке? Ну, тогда всё ясно. Раз там оказался её сын, неудивительно что она туде зашла. [3]
[3] Прим. пер.: 姐/Jiě/Цзе переводится как “сестра” - используется при обращении к женщине старше говорящего, но одного с ним поколения. Такой суффикс, при добавлении к имени, обычно намекает на близкие и теплые отношений. Чжан Лань добавляет его ко второму слогу имени Чжан Билин - в итоге получается “Лин-цзе”.
— Отлично, так мне будет проще.
С этими словами она развернулась, чтобы уйти, но внезапно кое-что осознала.
Если эти двое знали и Се Вэня, и Чжан Билин — вряд ли они были обычными людьми.
Чжан Лань сделала пару шагов, затем снова остановилась и обернулась. Она окинула Вэнь Ши внимательным взглядом, а затем удивленно спросила:
— Погодите-ка. Вы тоже паньгуани?
Но что-то здесь не сходилось. Она встречала почти всех, чьи имена значились в регистре. И такого красавчика, как Вэнь Ши, она бы его точно запомнила.
Ему всегда было неловко об этом упоминать. Каждый раз ему казалось, что он позорит имя Шэнь Цяо, а из-за напористого тона Чжан Лань это чувство усилилось до предела.
А потом стало ещё хуже – Чжан Лань замешкалась и удивлённо переспросила:
Ся Цяо окончательно потерял дар речи.
В этот момент у него в его голове внезапно промелькнула мысль: а что, если ему продолжить учиться у Вэнь Ши, может тогда однажды его имя тоже попадет в регистр?
Заметив его подавленный вид, Вэнь Ши ответил за него:
На этот раз Чжан Лань среагировала мгновенно.
Она знала, кто такой Шэнь Цяо и его имя ей было хорошо знакомо — но не из-за него самого, а из-за его семейной ветви.
Этой ветви принадлежал легендарный человек, который уступал по значимости, пожалуй, только достопочтенному основателю Чэнь Будао. Все, кто занимался кукловодством, почитали его как великого мастера.
Её младший брат, Чжан Ялинь, был одержим этим искусством. Этот дурачок благоговейно поклонялся небольшой деревянной шкатулке, на крышке которой было выгравировано имя этой легендарной личности — Вэнь Ши. В этот ящик он складывал все ценные вещи, которые находил или покупал в лавках духовных артефактов.
Чжан Лань однажды тайком открыла её из любопытства. Внутри лежали две гладкие словно нефрит фаланги пальцев, две коротенькие, едва заметно пахнущие сосновые ветки и клубок нитей неизвестного происхождения.
Чжан Ялинь был твёрдо уверен, что это останки и реликвии легендарного предка.
Но даже и без брата, сама Чжан Лань тоже интересовалась Вэнь Ши, хоть и специализировалась на заклинаниях.
Во-первых, поговаривали, что он был невероятно красив. Во-вторых, она обожала слухи, связанные с неофициальной историей — неважно, правдивыми они были или нет. Главное, чтобы они были увлекательными и чтобы их можно потом было пересказывать другим. Она откопала немало сплетен обо всех более-менее значимых фигурах прошлого, но о Вэнь Ши ей удалось узнать крайне мало.
Согласно преданиям, у Чэнь Будао было множество учеников, но большинство из них жили за пределами горы, на которой он обосновался. Настоящих последователей можно было пересчитать по пальцам, и более поздние поколения называли их “прямыми учениками”.
Ими были Вэнь Ши, специализировавшийся в кукловодстве, Чжун Сы, постигавший заклинания, Бу Нин, занимавшийся предсказаниями и построением массивов, а также Чжуан Е, изучавший несколько направлений одновременно. Чжуан Е был очень общительным, поэтому поддерживал хорошие отношения со многими учениками внешнего круга, в том числе и с предком-основателем семьи Чжан.
Позже, когда Чэнь Будао оказался охвачен злой энергией, которая заставляла увядать все живое там, где он проходил — именно эти ученики запечатали его. Причём основатель семьи Чжан внёс в это наибольший вклад, что впоследствии стало одной из причин процветания клана.
Это была самая распространённая версия.
Но Чжан Лань когда-то натыкалась и на менее известные слухи.
Поговаривали, что из всех прямых учеников лишь один постоянно находился рядом с достопочтенным основателем. С детства в нём таилась сущность злого духа, и Чэнь Будао всегда держал его при себе, лично воспитывал и обучал, постепенно превращая в обычного человека.
Эта версию событий встречалась крайне редко, и имя ученика в ней не упоминалось.
Но если это было правдой, Чжан Лань подозревала, что речь шла именно о Вэнь Ши, просто потому, что он был единственным учеником, про которого она ничего не знала.
— Вас разыскивают, — внезапно произнесла марионетка.
Чжан Лань очнулась и спросила:
Марионетка вытащила из кармана вибрирующий телефон и передала ей.
Она пару раз ткнула пальцем в экран, и в ночи раздался интеллигентный голос:
— Куда ты опять увела мою куклу?
Чжан Лань бросила взгляд на марионетку и без лишних разговоров ответила:
— Что значит «увела»? Я открыто и честно взяла его с собой. К тому же, Сяо Хэй и сам не возражал. Не веришь — можешь сам у него спросить.
Марионетка почтительно стояла рядом с ней, с самым что ни на есть невинным видом.
Чжан Лань перестала обращать внимание на Ся Цяо и остальных. Всё-таки о Шэнь Цяо она слышала раньше. Она была не в курсе, что у него были ученики, однако точно знала, что никто из них не значился в регистре имён. А значит, все они были новичками.
— Ну вот, клетка разрушена, и все, что надо, мы обсудили. Если больше нет вопросов, я пошла патрулировать дальше. Увидимся.
Она махнула рукой Се Вэню и остальным и скрылась за углом вместе с Сяо Хэем.
Ей пришло сообщение от Чжан Билин, и она направилась в сторону Руин Ванцюань, чтобы проверить, как у неё дела.
По дороге она переписывалась с Чжан Билин и одновременно переругивалась с младшим братом. В разгар перепалки, она получила от него входящий видеовызов.
— Что опять? Тебе мало голосовых сообщений, и теперь ты решил прочитать мне лекцию? —Чжан Лань недовольно фыркнула. — Я не собираюсь это выслушивать.
— Дело не в этом, — донёсся голос Чжан Ялиня. Его лицо не появилось на экране — камера была направлена на стену, и в его обычно уравновешенном голосе слышались явные нотки потрясения.
— Я только что кое-что обнаружил. Тебе лучше тоже на это взглянуть.
Чжан Лань вгляделась в изображение на экране и озадаченно спросила:
— Регистр имён? Ты в своём уме? Зачем ты мне его показываешь? Думаешь, я его ни разу не видела?
Чжан Ялинь сдержал раздражение и пояснил:
— Я не про весь регистр. Посмотри на его нижнюю часть, в самом низу.
Он медленно опустил камеру, чтобы сестра точно смогла всё разглядеть.
Перед объективом его камеры промелькнуло множество имён. Чжан Лань закатила глаза и лениво скользнула взглядом по муралу вниз… Дойдя до последних строк, она чуть не подвернула ногу.
Потому что линия, которая годами находилась в самом низу регистра — с тех пор, как Шэнь Цяо состарился и перестал заходить в клетки, — теперь неожиданно переместилась выше линии Чжан Билин.
— Что за чертовщина?! — ошарашенно воскликнула она.
— Всё именно так, как ты видишь, — произнёс Чжан Ялинь. — Семья Шэнь внезапно поднялась выше Чжан Билин.
— Невозможно. — Чжан Лань до сих пор не могла прийти в себя. — Разве эта ветвь не вымерла?
— Да, вымерла. Живых людей там нет.
— Тогда как она могла переместиться выше???
— Откуда мне знать, — пробормотал Чжан Ялинь. — Я только что своими собственными глазами видел, как она поднялась. Своими. Собственными. Глазами.
— …Этот мурал с именами сошел с ума?
Чжан Ялинь на секунду задумался и сказал:
— Не знаю, сошел мурал с ума или нет, но я уже точно на грани.
Лично увидеть, как вымершая ветвь внезапно поднимается вверх — тот ещё опыт.