Пап, а где ты был, когда началась она?

Содержание:
1. Пролог
2. Киев бомбили, нам объявили//Что началась…
3. Прогулка на свежем воздухе
4. Еду по этапу
5. В отделе

Пролог

Прошёл уже целый год с момента официального начала Специальной Военной Операции, которую запрещено называть настоящим именем. Сотни людей умирают каждый день от пуль и взрывов, сотни тысяч людей оказались в ситуации перманентного ада на Земле и сотни миллионов людей получили горячий инфоповод для тревог и споров.

Коронавирус, казавшийся самым меняющим жизнь событием, теперь воспринимается чуть ли не как радостное и спокойное время. Старое-доброе зло в виде репрессий и политических зачисток теперь видится отголоском утерянной навсегда стабильности.

В этом автобиагорфическом тексте я не собираюсь особенно ударяться в публицистику. Во-первых из-за тотальной цензуры за любое недостаточно осторожное высказывание можно надолго уехать. Во-вторых, эта статья чисто автобиографическая и повествует об одном из самых важных дней в моей жизни. О дне, который в итоге растянется на неделю, но в голове навсегда останется единым ярким пятном. В этом дне было так много, что его обязательно нужно зафиксировать. Такие дни, такие история и события составляют, как мне кажется, саму суть жизнь, весь её сок. Трудные испытания и их преодоление.

В общем, приятного чтения одной из самых важных страниц моего дневника.

Киев бомбили, нам объявили//Что началась…

Очень удобно иметь свой канал. Можно легко ретроспективно отследить что ты думал и в каком инфополе находился. Так ещё 22го февраля я иронично написал "Ну чё, народ, погнали, нахуй" комментарием на новости о том что ЛДНР официально признаётся и дают приказ о наведении "Мира и порядка" на Донбассе.

Честно говоря, до этого я был абсолютно уверен, что никакого масштабного противостояния не будет. Ну правда, в Кремле же тоже не совсем дураки сидят. Зачем тебе ввязываться в настолько безумную авантюру, когда кресло стоит устойчиво, любые митинги запрещены ещё под предлогом коронавируса, а оппозиция полностью раздавлена. Сиди себе, кайфуй, катайс на яхтах, отдыхай на озере Комо, жми руки западной номенклатуре.

В общем, и я и моя знакомая гадалка знатно ошиблись в прогнозах

С такими мыслями ночью 23го февраля я заводил будильник на 7:30 утра с целью зашортить акции Сбера, которые очевидно упадут ещё ниже при дальнейшей эскалации...и не успел.

Целый день после этого я, как и вся страна, сидел на иголках, просто не веря своим глазам. Пересматривая свои посты, я вижу, насколько массированная была информационная подготовка и сколько усилий были предприняты для создания белого шума и эффекта "Победили за восемь часов".

Рынок просто умер, поэтому ни до каких активов дела особенно не было. Я думал сбегать снять наличные баксы, но у меня была работа, да и не так много баксов на счету. Поэтому я сосредоточился на поглощении всего колоссального инфошума и репостил себе вообще все новые вбросы.

Как сейчас помню, в первые часы казалось, что война уже тотально выиграна. Мариуполь наш, в Одессе десант, Харьковская администрация сменила флаг, танки уже заблокировали Киев. В общем, всех пытались массировано дезинформировать и из источников складывалась картина успешного зерграша. Сами можете воспроизвести тот день в инфополе, читая отсюда.

Впрочем, я всему этому "8 часов разъёба" по-настоящему не верил.

Примерно в 11:45 я увидел первые посты, что сегодня надо бы посмотреть насколько свежий воздух на главных площадях городов и заанонсил предложение погулять(не призывал ни к чему незаконному, естественно)

Тогда ещё были мысли о возможной быстрой победе хуйловских войск и уменьшения эскалации. Из-за массовой пропаганды восьми часов это казалось жутким, но более благоприятным исходом, чем длительное позиционное противостояние.

С таким набором мыслей и чувств я прибыл несколько позже семи часов к стенам Нижегородского Кремля. Задержания по всей стране уже начались полным ходом.

Прогулка на свежем воздухе

Мы собрались своим либертарианским движем. Нас было человек 5-7. Никто особенно не понимал что происходит и какая на месте обстановка. Знали только что на улицах есть народ и уже есть массовые задержания. Решили что флагшток в этот раз с собой лучше не брать. Но флаг я всё-таки положил во внутренний карман куртки. Ну так, просто на всякий случай.

Ситуация на месте оказалось следующая. Мусора ещё на втором Навальновском митинге год назад научились эффективно противодействовать массовым публичным действиям. Вместо используемой раньше тактики "запереть в коробке", которую люди довольно успешно обходили, красные начали применять тактику превентивного удара. Зная изначальную точку сбора, космонавты заранее начинают винтить там всех, кто хоть сколько-то похож на скопление людей, не говоря уже про людей с плакатами и флагами. Новоприбывающие, видя что на точке сборке происходит такое, теряются и разбредаются вокруг, частично смешиваясь с обычной толпой. А новые точки сборки и очаги и всё те же плакаты так же оперативно подавляются. К тому же, на эту акцию отрядили людей в куртках как минимум со всего города и вот они-то как раз концентрировались в ключевых точках Покровской, одним своим видом пресекая любые попытки публичных действий, демонстративно жёстко реагируя на любые попытки осуществления оных.

Короче, люди работали профессионально и скоординировано, сконцентрировав большие ресурсы и не жалея сапогов, которые в свои выходные много часов торчали на морозе. Протест был стихийным и вообще без каких-либо каналов координации.

В итоге мы пошли от Минина в сторону Горьковской и поняли, что пик протеста был ориент ориентировочно пол-часа назад. Проходя мы заметили большое количество красных и ещё большее число таких же компаний по 2-3 человека, которые смотрели теми же горящими ищущими глазами, что и мы. Толпа была огромная, по всей Покровской были люди, по которым было видно, что они здесь за тем же, зачем и мы. Но каждый понимал, что стоит только проявить это, как компетентные органы репрессий тут же тебя повяжут. Все прохожие, как и мы, понимали, что 15 секунд славы не стоят задержания, а все кто думал по другому уже сидели по автозакам или отделам.

С такими мыслями мы шли и всё это осознавали, от этого бессилия было больно. "Да зачем же мы пришли, если ничего не сделаем? Может хоть...ну не знаю...или например...", - такие мысли носились в голове, скрываемые нервными разговорами и шуточками. И только один Ярик, будучи молодым студентом шараги, говорил это в слух. При этом делал это настойчиво. И в первую очередь обращался ко мне. Вроде как я должен начать что делать...ну хоть что-то. Не просто же так ходить.

И так он донимал нас примерно раз в десять минут по направлению к Горьковской и обратно. Было видно, как люди, идя к Горьковской, ещё на что-то надеются, а поворачивая назад к Минина уже идут гораздо тоскливее. Так и мы, развернувшись, почувствовали какую-то безнадёгу, глядя на горящие молодые глаза, всё попадающиеся и попадающиеся нам и на кучу людей в мерзкой синей форме. А Ярик всё не унимался.

И вот мы, пройдя полный круг, возвращаемся на Минина к памятнику, где стоят несколько таких же прошедших путь компашек, да пара журналистов, в которых теплится последняя надежда заснять ещё хоть что-нибудь интересное. Какое-то время мы постояли, но все понимали, что больше здесь нам делать нечего. Было уже сильно холодно. Я чувствовал, что вот мы сейчас попрощаемся, разойдёмся и будем думать, что всё было зря, что мы ничего так и не сделали в самый ответственный момент. Ещё и Ярик решил в последний раз, уже без особой уверенности, попытаться "замотивировать" на что-то. На что он не знал и сам.

Я, естественно, знал в чём его тактика. Игра заключалась в том, чтобы придумать и предложить что-то в идее крутое, а на деле невыполнимое. Бывало, что он придумывал какое-то мероприятие и говорил: "Вот, давайте сделаем". Но под "сделаем" он имел ввиду, что кто-то другой это сделает, кто-то начнёт, а он подхватит. А когда ему объясняли, что за его идею никто браться не хочет, но готовы поддержать, если что, то автор тут же обвинял нас в безинициативности. "Я-то хоть что-то предлагаю!", "Отвергаешь - предлагай!" и прочие классические выпады. Суть этой игры заключается в том, чтобы взобраться на плато морального превосходства, не беря на себя никакой ответственности. Быть революционером, но при этом ничего не делать.

Вот и тут этот "инициатор" говорил: "Давайте что-то сделаем! Ну нельзя же просто...", а на ответ: "Ну давай, начни. А мы поддержим" лепетал что-то вроде: "ну не, это же ты тут это самое, да и вообще, что тут сделаешь" и затыкался ещё минут на десять. А потом снова заводил.

Я эту игру, конечно, знал. Все всё понимали. Мы потом разгоняли, был ли этот Ярик подментован. Я склоняюсь к мысли, что он просто молодой и глупый и его поведение это просто попытка доказать, что он уже взрослый. Такое иногда бывает застревает надолго, особенно когда живёшь с родителями. Впрочем, его последующий уход из движа и очистка профиля в телеге наводят на некоторые беспокойные мысли. Я всё ещё думаю, что он просто в итоге испугался. Хотя всякое может быть.

Так или иначе, в этот последний момент на грани отчаяния это его стандартное: "Ну и что, мы просто разойдёмся, ничего не сделав?" глубоко резануло меня, войдя в резонанс с мятежными струнами моей души. Как говорил Джек Воробей: "Бывает такое чувство, когда стоишь перед обрывом и так и тянет прыгнуть". Так вот, у меня оно было. Сильно захотелось сотворить любое безумство, лишь бы сейчас в этот исторический момент не разочароваться в себе навсегда. Непреодолимо захотелось. Я вдруг почувствовал, что не смогу сейчас просто уйти, а потом каждое утро как ни в чём ни бывало смотреть на себя в зеркало. Я почувствовал, что это тот самый момент, когда нельзя просто развернуться и уйти.

В конце концов, чего стоит твоя идея, если ты не готов пойти за ней один?

Во мне вдруг проснулась решимость, которую не осознавал мой мозг, но осознавало моё тело. Я как буто отключился от управления и начал смотреть фильм в жанре POV через VR-очки. Моя голова повернулась к Ярику. Изо рта вырывалось злое и уступающее: "Ладно, хуй с тобой!". Потом голова и тело повернулись к остальным ребятам. Изо рта вырвалось уверенное: "Стойте здесь!".

Тело развернулось в сторону памятника, ноги начали взбираться по лестнице. Руки расстегнули молнию на куртке, проявляя прятавшиеся под курткой белые буквы, вышитые на свитшоте - пять sola. Христианский свитшот, который я надел сегодня, мне подарил мой украинский друг Василь, на которого прямо сейчас летели бомбы.

Следующий шаг я сделал ещё решительнее. Правая рука доставала из левого внутреннего кармана куртки ярко-жёлтый гадсденовский флаг с чёрной змеёй в центре - главный международный символ борьбы с государством. Этот флаг реял в рядах сотен антивоенных протестов по всему миру и он должен быть поднят и здесь у стен Нижегородского Кремля как знак того, что не все в моём городе поддерживают безумные массовые убийства ни в чём неповинных людей.

Я не знал, что именно хочу сказать. Даже когда говорил одно слово мой мозг не знал какое будет следующим. У меня просто было стойкое чувство, что времени на слова будет очень мало, а потому говорить нужно начинать сразу и не останавливаться до самого конца.

«Путин не хочет русского национального государства — он хочет путинского анти-национального государства» такой был тезис, который пришёл мне в голову.

В целом речь была довольно смазанная. Но правда, думать в тот момент было совсем непросто и голос предательски задрожал в самом начале. Но отступать было поздно и я продолжил говорить. Полное видео можно посмотреть здесь.

Почти сразу я увидел, как ко мне быстро начали двигаться двое в синем понятно с какими намерениями. Я решил, что нужно использовать возможность поговорить ещё пару секунд и начал неспешно удаляться от них, перемещаясь на уступ.

Однако, вопреки моим ожиданиям, полицейские не изменили свой курс и продолжили полу-бежать в то место, где я стоял до этого. Оказалось, что момент раскрытия флага стал триггерным событием для молодой семейной пары, которая стояла около памятника. Они так же заранее принесли плакат, но боялись его раскрывать по описываемым выше причинам. И вот они увидели, что кто-то всё-таки делает нечто публичное и решили, что лучшего момента уже не представится, и растянули свой плакат за моей спиной. Впоследствии это будет расценено судом как массовый пикет.

Так или иначе, эту пару я не видел и не воспринимал, потому что не хотел оборачиваться, продолжая говорить. Я спрыгнул с выступа и пошёл в небольшую образовавшуюся рядом толпу. В целом, я ещё имел какую-то микро-надежду, что в толпе удастся как-то скрыться или что-то произойдёт. Но спустя ещё несколько секунд ко мне подбежала другая пара красных и уверенно схватила меня.

В момент задержания важно не нарваться на две статьи - 318 УК(Нападение на сотрудника при исполнении) и 19.3 КоАП(Неповеновение законным требованиям сотрудника полиции). То есть нельзя отбиваться и нельзя оказывать активное сопротивление. Поэтому всем таким же толстым как я советую в такой ситуации оказывать "пассивное сопротивление". Например, у меня, как-то так получается, при задержании вдруг резко отказывают ноги. И бедным сотрудникам полиции приходится каким-то образом тащить через толпу целый центнер, не считая веса одежды. А это сделать, уж поверьте, не так-то просто.

Вот и в этот раз у меня сработало это тригерное явление, что несколько озадачило пару явно неготовых к такому сапогов. Точно не помню как, но в итоге этого действия я оказался стоящим на одном колене, стоя напротив возвышавшегося красного со значком. Он сказал из под маски что-то вроде: "Пройдёмте, уважаемый". На что я, как и следует, попросил его представиться: назвать фамилию и должность. С задержкой в секунду красный невозмутимо ответил: "Сотрудник Полиции". На такое мощное нарушение правил я сразу не нашёлся что ответить и подрастерялся. Потом повторил просьбу и получил тот же ответ.

Вокруг полицейских стала собираться ещё большая толпа. Полицейских начали обступать и закрикивать. И у меня вновь запылал огонёк надежды. А вдруг и в этот раз всё чудесным образом само по себе разрешиться?

Эту надежду заглушил лязг сапок, брони и касок. К нам с большой скоростью приближался отряд космонавтов. Эти уже ничего не говорили и не спрашивали. Просто схватили меня за конечности, подняли и таким же бодрым шагом понесли к автобусу.

Я, глядя наверх, потому что голову повернуть было сложно, видел только облачное ночное небо, будто летя на ковре-самолёте с мигалками. Впрочем, мой ковёр всё-таки не выдержал вес моей харизмы и я почувствовал, что верхняя часть туловища начинает выскальзывать из расстегнутой куртки, за которую меня держали конвоиры. Итогом выскальзывания стало ощутимое падение спиной на асфальт.
Гордых "стражей порядка" это не смутило и уже через секунду они вновь держали меня своими могучими дланями, но уже за кофту.
Однако, кофта так же была не лучшим местом для удержания и из неё я тоже начал выскальзывать. Итогом второго выскальзывания стало куда более болезненное падение незащищённой спиной на холодный нижегородский альфат главной дороги перед Дмитровской башней.
Впрочем, "защитники общественного порядка" и на это практически не обратили внимания, а только вновь схватили меня, теперь уже за голые предплечья.

Еду по этапу

Так, постепенно раздеваясь, в одних штанах я и "долетел" до пазика, который стал первым местом моего заточения. Как я узнал позже, всю дорогу за мной бежала К.(на всякий случай без полного имени) с партийной подругой, всё в той же отчаянной попытке сделать хоть что-то. В итоге они докапывались до эшников и космонавтов, за так что К. чуть саму не забрали. В тот момент она, по её собственным словам, наполнилась каким-то удивительным хладнокровием и рассудительностью. Сама от себя ожидала, что просто расплачется и запаникует, а на деле собралась и действовала правильно и спокойно, пытаясь выяснить в какое отделение меня всё же повезут. Хотел бы я показать вам видео, но мой грузинский консультант по безопасности сказал, что это может поставить под удар запечатлённую там девушку, так что пока эти исторические кадры останутся в личном архиве.

Космонавты дали мне пару секунд чтобы одеться, потом грубо и настойчиво усадили на переднее сиденье. Автобус почти сразу тронулся. Я думал, что сейчас поедем в отдел, но нет. Оказалось меня просто провезли несколько десятков метров и остановились на дргой стороне всё той же площади минина. Тут к окнам автобуса подбежала К. и остальные и мы поперегивоваривались немного через стекло. Я наприсовал сердечко и жестами стал показывать, чтобы ребята уходили, потому что беспокоился, что за такие переговоры их могут посадить рядом со мной.

От греха подальше в автобусе я скинул перец куда-то под сиденья и стал искать чем бы себя занять. В пазике оставался я и водитель, так что выбор собеседников был невелик. Мы разговорились. У мужика позиция была нормистско-соглашательская. Не агрессивное людоедство, а простое и понятное: "Просто делаю свою работу". На вопрос зачем ему такая работа ответил что-то вроде: "Водить люблю пиздец" и на этом мои распросы завершились.

Дальше я сидел в телефоне минут двадцать, проглядывая новостой инфо-шум.

И тут вдруг врата ПАЗа с характеным звуком отворились и в салон стало заходить целое стадо красных. Полицейские всё заходили и заходили, занимая сиденья. Последними зашли командиры.

Старший посмотрел на меня, оглядел автобус и громко крикнул, ни к кому конкретно не обращаясь: "ЭТО ЧЁ, БЛЯТЬ, НАС ОДНОГО ЕГО ОХРАНЯТЬ ТУТ ПОСТАВИЛИ?!". Ещё несколько секунд поругавшись в том же духе, этот старший с каким-то заместителем-прихлебателем решили, видимо, отыграться на мне. Стали задавать какие-то мутные вопросы: "Чё вышел?", "Что не нравится?" ну и прочее. Потом спросили: "А ты чё какой весёлый?"(а меня реально смешили их странные потуги).

Напрячься меня заставила серия вопросов: "Чё смеёшься? Употребляешь, наверное? А что употребляешь? Есть с собой? Нет? Ну так сейчас будет!". Тут я в первый раз за всё время действительно занервничал. Решат вот звезду получить и ходи потом доказывай, что ты не верблюд. Вопрошающие, видя, что улыбка у меня подспала, поняли, что попали куда-то в нужное место и продолжили заигрывать с наркотической темой, намекая, что я тут такой не первый и что всё смогут сделать быстро, если нужно. Ситуация начинала серьёзно напрягать.

Окончило это трольско-угрожаторскую перепалку новое открытие дверей пазика. На этот раз после характерного шипения в автобус вошёл полностью бронированый широкий мужчина в балаклаве. Он коротко бросил "Пойдём!", чему я в целом скорее обрадовался. Крепко держа меня за плечо, конвой отвёл меня в автозак.

Изнутри автозак представляет собой маленькую белоснежную камеру без окон с одной или двумя лавками. Интернет там, кажется, ещё был. Помню я даже ответил какому-то случайному адресанту, который отправил мне слова поддержки. Я всё так же не знал в какое ОП меня везут, поэтому не мог точно сказать куда нужно ехать защитнику.

Прошло ещё десяток долгих минут без изменения картинки перед глазами. Затем дверь открылась. Я улыбнулся. Это был родной и знакомый ОП-5 на набережной. Значит далеко вести не стали. Уже хорошо.

В отделе

В отделе было несколько таких же задерженных как я, включая ту самую семейную пару, которая растянула свои надписи позади меня. Здесь мне предстояло провести два с лишним часа с минимальным количеством интерактива. От скуки я начал пытаться разговорить конвоиров - двух крупных бронированных мужчин с лицами, закрытыми чёрной балаклавой. Они сначала игнорировали и отвечали односложно, но потом и им надоело стоять и они стали нехотя отвечать.

Эти двое красных тоже были совершенно не в восторге от сегодняшнего дня. У обоих был выходной и их выдернули прямо из-за семейного стола делать какую-то не очень интересную работу. В общем-то их мораль тоже была в духе: "Работа такая" и свою работу они тоже в целом любили, когда дело не касалось политики. Тут мне быстро всё стало понятно и мы начали разговаривать о каких-то второстепенных темах. Хорошо поговорили о музыке. Один из мужиков тоже оказался любителем метала и мы непринуждённо пообсуждали у кого какие любимые треки. Он больше угорал по русскому типа Арии, а я по иностранному, но точки соприкосновения были.

Уже под самый конец, когда время с фактического задержания уже приближалось к трём часам, больше которых в отделе без предъявления обвинения держать нельзя, я начал думать, что надо бы стоять ближе к выходу и может быть попробовать свалить, воспользовавшись этим правилом трёх часов. Возле выхода была розетка, а у меня был зарядник, так что я решил заодно зарядить телефон. Стоя возле выхода я вспомнил, как круто мы однажды залетели в отдел ждать очередного задержанного пикетчика. Тогда я включал с колонки всякий протестный музон и Tэссу Вайлет, которую там же впервые и услышал. И решил, что хоть напоследок, но я хочу таки-послушать музычку и врубил протестный плейлист с колонок телефона. Никто на это особо не обратил внимания, а я продолжал ждать наступления трёх часов с момента фактического задержания, но уже под музыку.

Тут ко мне подошёл какой-то странный мужичок в штатском. Поздоровался. И начал спрашивать какие-то мутные вопросы: "Зачем же ты пошёл? А сколько вам заплатили, если не секрет? А ты каких идей придерживаешься?" и всё в таком духе. Я быстро понял, что что-то тут не так и поспешил отойти от странноватого мужичка к своим знакомым в масках. Один из них негромко ппопросил меня быть поосторожнее с такими и рассказал историю, как похожие мужички из центра Э недавно чела за татуировку посадили. Я и без этой информации всё понимал, но внутренне был благодарен за такую откровенность.

Наконец, когда до заветной тройки оставалась пара минут, меня всё-таки вызвали к следователю и я прошёл за матово-чёрную тяжёлую металлическую дверь. Меня провели в плохо-освещаемую комнату, в которой был письменный стол с лампой. По одну сторону сидела женщина-следователь, а по другую сел я. В дальнем от меня углу были разбросаны какие-то старые газеты, была грязь и...пятна крови. Я нервно сглотнул.

Рядом стоял Сергей Куликов, который меня защищал от проекта "Забрало". Это придало мне какой-никакой уверенности и спокойствия. Иметь рядом опытного правозащитника супер-важно и тогда я ощутил это на себе.

Следователь начал зачитывать мне обстоятельства из протокола. В процессе чтения у меня сначала округлились глаза, а потом то и дело начинал вырываться нервный смешок. Она зачитывала как я заранее договорился о проведении массового пикета с той парой и каким-то невероятным образом сумел перекрыть всю площадь(!), да ещё и так, чтобы "создать помехи проходу граждан". Иными словами, я один со своим флагом и стоящей за мной парой с плакатом смог перегородить целую центральную площадь города и сделал это так, что через наш "заслон" совершенно невозможно было пройти. Отец мне часто говорил, чтобы я худел, но я и представить себе не мог, что смогу расширится настолько.

В подтверждении протокола она показала мне видео. Кажется, вот это видео прямо с вотермаркой SVTV. Там передо мной стоит какой-то мужик и меня слушает. Следователь показывает на него и говорит - "Вот этому человеку вы мешали пройти". Мне потребовалось несколько секунд на осознание.

- То есть как это мешал? Он же стоит и меня слушает! - недоумённо спрашиваю я

- А я усматриваю здесь помехи проходу граждан, - невозмутимо парировал следователь, опустила голову и начала что-то активно писать

Мне понадобилось ещё несколько секунд, чтобы понять, что она правда имеет ввиду то что говорит. Но картинка в голове до конца не складывалась.

- Но...вы же сами в это не верите?, - с надеждой спросил я, - ведь это же вы для дела, для протокола так пишете? Я всё понимаю, просто...вы же не сошли с ума, вы же понимаете что он даже никуда не идёт, а просто стоит и меня слушает?

- Я усматриваю здесь помехи проходу граждан, - вновь ответила следователь ровным спокойным голосом.

В тот момент я остро почуствовал необходимость вновь стабилизировать картину мира у себя в голове. Убедиться, что всё действительно так, как я думаю, что мы видим одно и то же, просто её обязаельно нужно меня засадить. Я стал долго и упорно докапываться всё с теми же вопросами, но женщина всё упиралась.

Но в конце концов она тяжело вздохнула, подняла на меня усталые глаза и наконец честно ответила на мой вопрос.

- Я считаю, - медленно начала она, - что вы - пятая колонна, занимаетесь расшатыванием и антиобщественной деятельностью. Из-за вашей деятельности могут пострадать дети. А если бы там была мама с коляской? Я считаю, что вы враг, а против врагов...я усматриваю здесь помехи проходу граждан.

Мозаика сложилась и я немного повеселел. Пусть вокруг и абсурд, но я всё-таки не сошёл с ума и она действительно просто подшивает факты. Тут процесс оформления пошёл быстрее и бодрее. Я взял 51ю статью, что всем и советую делать, написал замечания к протоколу.

У меня ещё теплилась надежда, что меня всё-таки отпустят под обязательство о явке, но в этот день, видимо, был приказ сажать. Нам объявили, что ночь до суда мы проведём в камере.

На счастье, ребята уже собрали мне внушительный пакет продуктов и воды. К ночи в камере я был готов. Я прошёл в узкую комнату, где нужно было сдать все вещи, вытащить все шнурки и сдать мобильный телефон. Последним моим сообщением было:

Камера в отделе представляет собой узкое пространство 1х3 метра с наваленными в центре матрасами, на которых нельзя спать, потому что стирают их примерно никогда, а контингент на них спящий придерживается далеко не самых строгих правил гигиены. Мы расположились на лавочках сантиметров 15-20 шириной, на которых нам и предстояло спать(что было ой как не просто).

В моей камере сидело трое: я, мой коллега Богдан Бубнов, которого загребли на той же площади раньше, и залётный любитель покататься пьяным за рулём. Из интересного, в камере очень высокие потолки - метров 6 по ощущениям. И около самого потолка напротив входа в камеру был нарисован крест(не крестик, а именно распятие). Мы задались вопросом - кто и как мог забраться так высоко и нарисовать его? "Разве что труппа карликов, которые построили башню из людей", - предполагал неунывающий Богдан.

Мы ещё немного поговорили, легко поужинали и попытались лечь спать, что было крайне непростой задачи из-за вышеуказаной конструкции металлических лавок.
В голову лезли разные мысли. Завтра был суд - это я знал. Какое он вынесет решение - этого я не знал. Была, конечно, надежда на штраф и даже шальная мысль об оправдании в части помех проходу граждан, посколько это обвинение казалось мне уже совсем абсурдным.

Так, в раздумьях о сегоднешнем дне, об операции, о доме, о работе, о суде и о будущем я медленно погружался в сон. Усталось накопленная за день неумолимо побеждала союз беспокойства и вороха мыслей. Глаза закрывались.

Этот безумный, страшный и захватывающий день наконец-то подошёл к концу.