Отважно сделали простой ремонт
Экспресс-интервью с основателями пяти независимых пространств.
Екатерина Карцева, культуролог, доцент РГГУ, издательница онлайн-журнала artandyou, основательница галереи Murmure (Москва):
Как вы решили создать квартирную галерею Murmure?
Мы, я и моя семья, просто переехали в новую квартиру, и первая выставка «Дом, в котором я живу» была одновременно новосельем — данью уважения дому 1937 года постройки и его духам. Кроме того, это произошло несколько дней спустя моего дня рождения. То есть в мой праздник мы как раз все монтировали. Это было веселье. Я как бы подарила сама себе выставку. Подвесы для картин и свет запланировали изначально. Сперва я думала, в комнате будут висеть работы из моей мини-коллекции. И эта комната долго вообще стояла пустая. Знаешь, как у Ива Кляйна — оказалось так клево наполнять ее духом других художниц.
Почему вы показываете исключительно работы женщин?
Я восхищаюсь и дружу с художницами, которые самые что ни на есть феноменальные — с Таней Назаренко, Леной Ковылиной, Катей Рожковой. Их работы как раз в моей коллекции и есть преимущественно. Поэтому для новоселья я отталкивалась от такого кураторского подхода: хотелось позвать домой именно девушек-подруг потусоваться (это были Маша Арендт, Оля Божко, Катя Рожкова, Наташа Конюкова и Маша Читаева). А дальше все понеслось само собой — все захотели коллабораций и делать выставки, хотя какого-то прямо четкого плана не было. Ну и я решила: значит, будет женская тема.
Тут идея взаимопомощи и солидарности. Мне как-то не очень импонировало приглашать к себе домой мужчин, и в чем-то им помогать. Одно дело вне дома — у меня есть друзья-художники, которым я рада посодействовать, но у себя дома — это же очень интимное пространство, как баня! — все-таки я предпочитаю ходить в женское отделение. Меня восхищают умные и яркие женщины, так всегда было, но с возрастом все больше. Например, я спросила одну знакомую-искусствоведа (не буду называть ее имя), могла бы она выступить экспертом, а она ответила: «Называть себя экспертом значит занимать позицию силы, а меня это смущает». Разве это не здорово?
Критику я тоже слышу — например, про обратную дискриминацию. Чаще в шутку, конечно. Но во-первых, как без критики. А во-вторых, думаю, что мужчины в искусстве не сильно пострадают от того, что появится одно мини-медиа (о нем чуть дальше) и кураторский проект, который показывает женщин.
В галерее высокий порог вхождения — она работает в основном для «своих», максимум знакомых знакомых. Пара выставок была по предварительной записи. Помимо очевидной причины, связанной с невозможностью вместить в квартире большое число зрителей, что еще побудило вас на ограничительные меры?
Да. Практически невозможно попасть — это квартирники. Что касается галереи, я просто так назвалась. А по факту, может, это лучше было назвать антигалереей? Скорее, дружеское сообщество. Собственно и название «murmure», то есть «шепот» — про приватность.
Murmure работает с лета 2023 года. В функционировании галереи в целом что-то изменилось за это время?
Murmure выходит за рамки квартиры. В том году я участвовала в Нижнем Новгороде с параллельным проектом в ярмарке «Контур», а в этом году планирую делать выставку в Музее Булгакова (в «нехорошей квартире»). Проще объясняться, называя свою инициативу «галереей». Вообще-то классический формат галереи, арт-ярмарки, стоять на стенде и торговать искусством, — все это кажется мне максимально далеким от того, что меня интересует. Продажи — не мой фетиш. Хотя благодаря Murmure ко мне пришел большой заказ — кстати, от женщины топ-менеджера, которая купила дорогую работу Натальи Нестеровой. Галерея — это бизнес. А мне больше нравится общение, интересные выставки в неожиданных контекстах, развитие медиа и публичная дискуссии вокруг — вот где драйв.
Именно поэтому в планах — уже вот-вот! — запуск онлайн-медиа, которое будет сочетать в себе и статьи про женщин в искусстве, и консалтинг, и лекции, и офлайн-выставки. Надеюсь изобрести чудо-юдо-рыбу кит, нечто гибридное и синтетическое.
Вера Светлова, художница, участница объединения PARAZIT, создательница галереи «Подпространство» (Санкт-Петербург):
Проводить выставки в мастерской было непростым решением?
Неожиданно в 2023 году Союз художников предложил выбрать мастерскую из трех вариантов (ожидала или уже не ожидала ее более 20 лет). Решилась на сильно разбитое цокольное помещение с традиционной сводчатой подвальной архитектурой, но весьма любопытной. Отважно сделали простой ремонт, и стало совершенно ясно, что в таком месте надо делать выставки. Решение «приняли» стены и постоянно возникающая необходимость, потребность художника выставляться, пробовать свои силы в непривычных сложных пространствах. Название «Подпространство» отсылает к математическому термину — вроде такой же версии знакомых условий для создания выставочных проектов, но со свойствами, индуцированными объемлющим пространством.
Выставляете художников из числа друзей-знакомых?
Да, пока только из числа знакомых. Первую выставку дали сделать Александру Семенову. У него никогда не было персоналки, хотя имелся проект, который обдумывался и собирался более 20 лет. Вторую выставку-инсталляцию, связанную с дорожными происшествиями, создала Мария Грабарева, начав таким образом свой личный проект «Галерея катастроф».
Есть ли у вашей галереи какое-то направление, программа?
Направление сообщают стены. Именно под их воздействием автор собирает высказывание. Предполагается лабораторный, тихий метод работы «Подпространства», сотрудничаем с неоднозначными, сложными, не собранными, импульсивными, в какой-то мере маргинальными художниками.
Легко ли зрителям попасть в «Подпространство»? Кто ваша аудитория?
Пока попасть можно по личным приглашениям, которые создает художник. Надо признать, у «Подпространства» очень незрелое понимание работы с немногочисленной, но дружественной аудиторией. Специальных инструментов пока не применяем, а даже напротив — избегаем. Думаем не открывать и не вести канал в телеграме. Оставили основные силы для документации, которую публикуем на сайте (приглашая друзей-знакомых, прикрепляем ссылку только на него).
Планов скорее нет, чем есть. «Подпространство» вроде чашки Петри: здесь происходит выращивание, вызревание и наблюдение. Исследуется воздействие архитектуры на художника. Неспешно культивируется аудитория. Делаются выводы и проводится архивация.
Иван Чемакин, художник, основатель «Antropshino Спейс» (Санкт-Петербург):
Что такое «Antropshino Спейс»?
Это социальный проект и исследование, соединяющее личное и общественное. Это сиюминутный проект, временный как аренда квартиры, в связи с чем мы делаем «быстрые выставки», они как рилсы в инстаграме*, появились и исчезли. Такое хулиганство на чужом районе. Но все базы есть! И пути отхода просчитаны. Скорее всего мы проиграем, но выиграем в другом. Все это одновременно практика, баловство и наука.
На чем основан ваш выставочный план? Кого показываете?
Наш выставочный план основан на людях, живущих искусством, но не всегда находящихся на сцене. Скорее это процесс. Для всех. И для нашего пространства тоже. Это эксперимент — ряд выставок-инсталляций, созданных быстро. Наша цель — найти сложные проекты и показать их просто. Что это дает участникам? Возможность действия. Хотя мы не со всеми можем работать. Но с кем можем, с теми точно работаем. Все-таки «Antropshino Спейс» это представительство исследовательского института, который работает в сферах психоаналитики, физики, химии.
Представительство домовладения «Antropshino Спейс» — пятая стадия развития ситуации. До того были разные мысли, не особо оформленные во что-то цельное, но всегда располагавшие площадку для воплощения. Также имелся расплывчатый логотип, очертания которого сложно понять. Он был целью на первых этапах. История придумывалась, точнее оформлялась уже после. Проект достаточно утопичный и неудобный. В нем мы изучаем возможности быта, культуртрегерской деятельности, архаики, взаимодействия внутри социума, плюс немножко современного искусства, может быть, каких-то поворотов из его истории. Это попытка общения для замкнутых в себе сообществ.
Легко ли зрителям попасть в «Antropshino Спейс»?
Попасть к нам легко! Достаточно увидеть афишу. А если возникнут проблемы, написать сообщение.
Наша аудитория — студенты и пенсионеры.
В наших планах сделать еще много выставок-экспериментов.
Артур Голяков, художник, научный сотрудник и куратор выставочной программы ЦСК «Смена», участник коллектива Plague, основатель пространства Plague Office и проекта OnlyFriends (Казань):
Как был придуман проект OnlyFriends? Это квартирная галерея или что-то другое?
Сейчас очень много искусства и художников. В Казани, например, это очень заметно. Конечно, это хорошо в определенной мере, но то, каким образом большинство из нас мыслит сегодня искусство, представляет из себя нечто довольно скучное и устоявшееся. Хочется другого опыта, не связанного с таким, ставшим привычным искусством, не хочется занимается его производством и показом.
Последние пару лет я думал о чем-то подобном, но не до конца мог сформулировать удобный формат. Недавно все сложилось само собой. Скажу только, что это точно не галерея и не artist-run space, да и в целом не пространство. Это мой протез или моя игра в шахматы.
Уже по названию видно, что проект программно закрытый. Почему?
В большинстве галерей и площадок, связанных с показом искусства, зрителю нужно что-то объяснять, отвечать на вопросы, разжевывать. А здесь собственно и объяснять нечего. OnlyFriends скорее похож на кухню или, как я сказал выше, игру в шахматы. Почему бы не позволить себе иметь дело только с профессиональным зрителем? Если вам интересно молча смотреть, как люди играют, пожалуйста, я не против.
Виталий Безпалов, художник, куратор, основатель галереи Spas Setun и проекта Video Violence (Москва):
Как родилась идея проекта Video Violence? Как его правильно атрибутировать — галерея, платформа, как-то иначе?
Идея родилась спонтанно. Закрыв на время физическую галерею, я планировал сделать небольшую паузу, но быстро стало понятно, что идей столько, что никаких пауз пока сделать не получится. Название отпочковалось от основного галерейного проекта, но сохранило связь с ним: его полное название — Video Violence by Spas Setun.
Обозначить этот проект можно, наверное, как саб-галерея или что-то в этом роде. Совершенно точно это не платформа, так как проект остается в рамках поля современного искусства, и по преимуществу в его рамках ставятся исключительно художественные задачи.
Почему проект программно закрытый — только по регистрации, с возможным отказом, в большей степени «для своих» и т.д.?
Не могу сказать, что Video Violence — это программно закрытый проект, скорее, речь идет об особенностях формата. Проект будет существовать в разных локациях, во многие из которых сделать свободный вход технически невозможно — например, в жилые квартиры. Но помимо этого, мы планируем мероприятия со свободным входом для всех желающих.
В ближайшее время мы анонсируем персональную выставку Анны Таганцевой. О дальнейших планах говорить пока рано, потому что все очень зыбко, проект не имеет никакой физической формы в виде галерейного пространства, и загадывать наверняка сейчас не хочется. Всегда есть вероятность, что мне это надоест и я вернусь к более традиционной форме выставки. Кроме того, новое физическое пространство Spas Setun планируется открыть уже в этом году.
* Компания Meta признана в РФ экстремистской организацией и запрещена.