Шах Абдул Латиф Бхитаи, из "Рисало" (суры Кахори и Рамкали).
Сура Кахори
Часть 1
В молитвах тайных с Богом единятся кахори, Испеченные в огне любви, они поглощены Реальностью, В которой нет ничего для них помимо Бога.
О, Мать! Я видел тех, кто видел Возлюбленного, Нужно на ночь остановиться у тех, кто с Богом был, Ведь познанное ими плоту подобно в океане мира.
Кахори группами восходят на гору Пабб, Эй, путник! Подскажи мне, где те люди, Что ночью по пустынным скалам бродят.
О, почему же с ними раньше ты не вступил в общение? Кахори бурдюки с водой забрали и ушли с рассветом, Где же ты теперь добудешь знаний о духовных землях?
Неслыханную и невиданную землю аскеты ищут Они лежат на скалах, с боку на бок переворачиваясь, И в Бесконечности Реальность обрести стремятся.
Бредут всё дальше, покрываясь пылью, Не раскрывая о Возлюбленном секретов Обычным людям.
Иди, примкни к аскетам тем, с огнем любви в телах поджарых, И с неким томлением внутри, которое им не даёт покоя, В их дворике, от мира скрытом.
Познаниям их нет пределов, Вести из миров духовных они приносят, А после о Возлюбленном вещают.
Тот, кто в познаниях духовных сведущ, Ведает и о судьбы невзгодах, Подарков слабым рок не преподносит.
Кахори видел я, живущих без жилищ, Слезами омывающихся ради Единого Во внешней стуже.
Кахори рано приготовились отбыть, Скитальцы среди скал, подобные скелетам, Что причиняют неудобства своим телам, реализуя цель.
Кахори не нужны повозки, пешком они идут в иные земли, Колобродя в поисках особых дикорастущих зёрен, Тела их, знаками отмеченные, в лохмотьях.
Измождены их лица, на ногах их обувь ветхая, Они бродили в землях, где пропадают даже искушённые, Там прячутся они, и тайны тех земель поведать могут.
Под мышками у них пустые бурдюки, а на ногах - обмотки, Встречал ли кто из вас страдальцев этих?
Часть 2
Те, кто на скалах Ганджо бывал, бросали всё, Дабы, приняв аскезы, Бога отыскать.
Те, кому тропы Ганджо Таккар* открылись, Искали Бога, отказавшись от всех мирских путей.
(* Ганджо Таккар - известняковый хребет в окрестностях Хайдарабада. Здесь находятся святилища Шивы и Кали, а также пещеры, издавна привлекавшие аскетов. Абдул Латиф, согласно преданию, провёл в одной из них 41 день перед паломничеством в Хингладж.)
Что тебя так влечёт в Ганджо Таккар? Отбрось всё лишнее, подобно скале суровой, Но в скалах не ищи, по миру не скитайся, Отбрось все беспокойства и аскетом стань.
В отличие от остального мира, здесь нет птиц, Чтобы нарвать дикорастущих зёрен с кустарников, аскеты ходят кругами.
Там, где не видно птиц, горят костры, Кто, кроме аскетов, мог разжечь их?
Часть 3
Те, кто от мира отказался, страдают как роженицы, Они - прозревшие, слепые к миру, ничего не говорящие, Утратившие слух, глухим подобно бродят, Их горе главное - разлука с Возлюбленным, Его они взыскуют, во сне и наяву тоскуя по Нему.
Все те, кто заблудился в этих скалах, Познали многое с дороги сбившись, Отказавшись от миров обоих, они не следуют путями торными, Их тела покрыты пылью Возлюбленного ради, Коего они взыскуют, И похоже, бродяги эти кое что узнали о Лахут*.
(* ЛА̄ХӮТ — «божественность, божественная природа», противопоставляемая «человеческой природе» (насут). Оба термина в Коране не употребляются. В ислам они попали, вероятно, через сирийских христиан. Вопрос о соотношении Л. и Н. встал в мусульманском богословии в связи с появлением мистических учений, прямо или косвенно допускавших возможность их соединения в отдельной личности и, следовательно, ее обожествления. В VIII — IX вв, подобные учения развивали «крайние» шииты и некоторые суфии, в частности ал-Бистами и ал-Халладж. Последний фактически и ввел в оборот Л. — Н. Для него Н. есть наиболее совершенная форма реализации Л. в дольнем мире, «вместилище» (хайкал) «божественной тайны» (сирр). Соединение Л. и Н. в учении ал-Халладжа осуществляется в процессе взаимной любви между человеком и богом. В результате божественная воля сменяет человеческую и происходит явление (таджалли) трансцендентной сущности в образе индивидуального преходящего бытия. Личность мистика при этом как бы обожествляется, он становится рупором бога и его ипостасью.)
В том неизведанном краю немногие бывали, Там, где теряется твой путь, следы Возлюбленного проступают, Об этом месте лишь немногие из многих знают.
Змеиных лжей не счесть, и глупость большинству сладка, как мёд, Реальность же находит тот, кто оставляет позади и то, и это.
Пройдя по многим странам, кахори снова здесь, В пыли их ноги, но откуда знать мне, какой из стран?
И тот, кто в джунгли удалился, не был заблуждением ведом, и тот, кто следовал высокому пути, шёл верно, Но тот, кто отказался от путей обоих, от невежества спасён.
Джунгли к охотникам взывают, говоря: "Здесь не нужны собаки и капканы", Так в джунгли не войдут мирские страсти.
Лучше заброшенный дворец, где обитает Возлюбленный, Чем те места, где собираются нечеловеческие твари.
Тьма ночью, светел день - таково свойство света, За тёмной ночью светлый день - таков миропорядок, Ни цвета, ни чего другого нет в дарах Возлюбленного.
Их караван поднял в горах пыль, и сегодня можно видеть, Как иные в горы за зерном аскетов идут, но их шатров им не сыскать.
Искатели все еще есть, известные лишь тем, Кто сам стремится к мирам духовным, и, найдя их, Они свивают гнезда рядом с ними.
Сура Рамкали
Часть 1
Йоги в этом мире горят, одни как свет, другие как огонь, Себя воспламеняют, чтобы зажечь других, без них мне жизни нет.
Йоги в этом мире согреты теплом Любви, От сна избавлены, и это никогда им не мешает, Мне же принесли они лишь тяготы, без них мне жизни нет.
О, помоги мне не забыть о них ни на минуту, Ищи, ищи и их следы отыщешь, Смиренно проследи путь, ими отмеченный, И днем и ночью их ищи следы, без них мне жизни нет.
Звуки их раковин - моё сокровище, Их раковины золота дороже, не считай их нищими, Они к себе располагают, и вдруг уходят на Восток, Они мне дали знак, без них мне жизни нет.
Музыка их флейт бесценна для меня, Но разговоров праздных избегая, они ни с кем не говорят, Пьяны Божественной любовью, без них мне жизни нет.
Свяжите же меня веревкой и за собой тащите, Многие секреты йогов я узнал из пения их флейт, Они живут отныне в сердце моём, без них мне жизни нет.
Их музыка в единый миг сняла завесу с сердца моего, Я был растроган музыкой тех, кто так изменил меня, без них мне жизни нет.
Йоги берут всё свое эго и предают огню, И в музыке они всю самость топят, Ведут меня по трудному пути, без них мне жизни нет.
Видя их дворы пустыми, я скорблю, И по утрам не слышу музыки тех, Кто довольствуется волей Божьей, без них мне жизни нет.
Видя их дворы пустыми, я не могу сдержать рыданий, Музыка их раковин пронзила душу мне, Увы! Я не могу идти за ними, без них мне жизни нет.
В моем воображении я с ними, но мои глаза не видят их, Их красота особенна, но не с чем её сравнить. Я не могу насытиться их созерцанием, без них мне жизни нет.
Сегодня я не вижу отрешённых там, где они были, Испепеливших эго, поспешно покинувших жилища, Ах, увы! я плачу, без них мне жизни нет.
Бродячие аскеты, от самих себя избавленные, Нагие, они владеют сокровищем любви чистейшей, Они - сандала аромат, без них мне жизни нет.
Те отрешённые отправились к Нани в Хингладж, Зайдя в Двараку, поклониться Шиве, они нашли там, Тех, чьим вождём является Али, без них мне жизни нет.
Сидят в сторонке, отрешаясь от себя, тихонько сами с собой беседуют, Собрав свой скудный скарб, они покинули прибежище, Те, с которыми разлука вызывает слезы, без них мне жизни нет
Йоги, себя теряющие, стремятся к единству в мировой душе, Те, кто прибежище находит там, где нет пространства, без них мне жизни нет.
Их загадочные раковины однажды растворили меня, Ведь это не свирель из тростника, как у белуджи, Они намного превосходят флейту, ни в коей мере не похожую на них, Колокола, поддерживавшие Сухни*, здесь и рядом не стояли, Аккорды более живые, чем у арфы, которой Рай Даичи** голову срубил, Подобной музыки ещё никто не слышал, ни на севере, ни в Синде, ни в Индии, Те же, кто вкусил, её находят щербета слаще, Её заслышав, не садятся, а спешат с ней слиться, Какими же словами восхвалить то, что Сам Бог восславил? О, друзья аскетов, они превыше сотни музыкальных инструментов! Латиф уверен, что они и в мертвых жизнь вдохнуть способны.
* "Сухни Мехар" - одна из семи популярных синдских романтических трагедий о Семи Царевнах, которым Шах Абдул Латиф воздаёт должное в "Рисало".
** "Сорат Рай Даичи" - романтическая синдская народная сказка, представленная сурой "Сорат" в "Рисало".)
Часть 2
В день первый я узнал о жизни йогов вот что. В нормальном состоянии они не пребывают, дни проводя в печали, Так говорит Сайед: они всегда страдают от боли, По какой-то неведомой причине от людей скрываясь, И, за исключением необходимости, живут от мира в стороне.
В день второй узнал я от йогов об их одеждах, О платьях шафранового цвета, со шнурками для завязывания Как платьев, так и волос их, спутанных, немытых как и шеи, Они другим не позволяют увидеть своих сокрытых "я", Счастливые в себе препоясали чресла, скрываясь от людей, среди которых ходят.
В день третий я обнаружил, что они огонь разводят на месте своей стоянки, Палки собирают, соломинки и ветки для костра, и в способах добычи огня весьма искусны, Они не раскрывают своих секретов, скрываясь от людей, среди которых ходят.
В четвертый день на посохи опершимися я их застал, Погруженными в глубины Божественных раздумий, Что изведали они о сути лжи? Похоже, в них бушевало некое волнение, Они пресуществились в злато, скрываясь от людей, среди которых ходят.
В день пятый я обнаружил, что некоторые йоги проявляли беспокойство, Будто нечто вызвало в них скорбь премногую. В земле любви они воистину укоренились, Все время проводя в томлении, мечтая о своей любви, скрываясь от людей, среди которых ходят.
В день шестой те йоги погрузились в созерцание, Никого иного как Бога, овладевшего сердцами их, Любовью поглощенными и обогащёнными, Свои тела посыпав пеплом, выпрашивают толику зерна, скрываясь от людей, среди которых ходят.
На день седьмой они стирали свои одежды лоскутные. Сложив ладони, они склонялись перед Богом, и казалось, Что видят они далекую страну, неведомую и незримую И души их беседуют секретно с Господом, Они лохмотья носят, скрываясь от людей, среди которых ходят.
На день восьмой поднялись йоги и странствовать отправились с места на место, Постигая те пути, которые аскеты восхваляют, В их сознании всегда царит Господь, Ради великой цели они живут, скрываясь от людей.
Ко дню девятому их неусыпные глаза сиянием наполнились, Господь, узнав их, благодать свою излил, Обитель их - то место, где они узрели Бога явление, Ты знаешь те чертоги, в которых они живут, скрываясь от людей.
На день десятый они явились, и вот они прославлены, Вознаграждены Его видением, они перевернули листы завета, Пути богоугодные изведали, Благословенны йоги, скрывающиеся от людей.
На одиннадцатый день йоги, судьбой благословлённые, Плоды паломничества к святому месту собрали, Молча, скрываясь от людей, среди которых ходят.
На двенадцатый день йоги достигли обеих целей паломничества, как и остальные йоги: они достигли экзальтации, и видение Бога обрели.
Часть 3
Аскеты, всегда путями возвышенными странствующие, Самоотверженные души, на Восток идут, от места к месту, Чтоб Господа познать, давайте же посетим обители их.
В отличие от нас, обремененных заботами мирскими, они с собой в дорогу ничего не собирают, Йоги из Лахут ведут себя не так, как материалисты-миряне, Как же им удаётся быть аскетами, и избегать контактов с миром?
Аскеты с ушами проколотыми и разрезанными, с большими серьгами, Боголюбивые, сидят подставив лица ветру севера, Изнуряют тела свои постом и голодом до худобы, Те, чье эго растворено, позволят нам посмотреть их хижины.
Любовью к Богу йоги питаются, им добродетели присущи, они льют слезы смешанные с кровью, Что можно вопрошать у них о касте или вероисповедании?
На плечах аскетов - большие раковины, печаль разлуки - их мужество, Но какая мысль их заставляет спешить в Кабул? Вчера я слышал, как они о некоем святом шептались месте.
Сами! эта твоя хижина мне как заноза в заднице, Зачем она тебе, о голый! неужто ты решил себе мамашку завести?
Часть 4
Порви мирские узы, если стать йогом твоё желание, Не входи в дома друзей, рыдая и обливаясь слезами горючими, Проси у тех, кто, зная всё, прикидывается, что ничего не знает.
Ты хочешь йогом стать? порви все связи с миром, сосредоточь свой ум на том, кто не рождён и не рождает, чтобы достичь конечной стадии любви.
Ты хочешь йогом стать? так контролируй и подчиняй свой разум, разжигай любви огонь в своем сердце, повторяй на четках имя Бога, С благоговением подчини себя тому, что Бог предписывает.
Ты хочешь йогом стать? тогда испей из чаши небытия, трудись над этим там, где "я" указывает путь! Товар единства можно у него приобрести.
Ты хочешь йогом стать? проколотые уши и губы не изменят ничего, Накидки сбрось, не надевай из кожи ни одежд, ни обуви, дабы Господь не обнаружил в тебе изъяна.
Чрез отрешение йоги становятся сего достойными, А ревность в их сознании вскрывает тайники, О, горе мне! ведь отрешению я и не научился.
Ты недостаточно пригоден для отрешения, зачем же о нём болтать? К Возлюбленному путь лежит через пустыню, Йоги идут по этому пути в слезах горчайших.
Те, что отрешены, с живыми несхожи, Глупцы! услышьте, если уши ваши слышат: Себя разрушьте и держитесь подальше от "я", У вас нет никакого "я", как вы привыкли это называть.
Будь либо йогом истинным, либо отбрось всё это, Зачем тебе разрезанные уши, если ты не можешь преодолевать? Сгинь, чтобы не опозорить истинных.
Йоги никому не могут быть друзьями близкими, Я знал тех, кто о Востоке и его путях поведать был способен, Их взгляд всегда прикован к храму Нани в Хингладже.
Фальшивы йоги очень разборчивые в еде, Никчемны те, кто о своей утробе переживает.
Йоги, уши которых проколоты, не будьте женщинам подобны, Разве вы не слышали, что воины Единого своими головами жертвуют? Узнайте то, что нужно знать, ведь тот, кто не решается вопросов задавать, идти вперед не сможет, Со смирением, если ты ведешь их, иди к своей заветной цели в Лахут.
Позволь огню любви тлеть в твоем сердце, Затем позволь ему разбушеваться и закалить тебя, Так ты из огня пресуществишься в воду.
Те уши, что прижаты к голове, не слышат толком, Слухом внутренним услышь это послание.
Часть 5
Йоги преклоняют свои колени, как на горе Синай, Идя к духовной цели, йоги не берут с собою эго, Они окутаны покровом священных тайн, Божественной любовью они покрыты с головы до ног.
Их колени - арка, их тела - великая мечеть, По кругу движутся, сердцами к Каабе, Реальность провозвещая сердечную, обитель Бога.
Возлюбленного лик есть арка, мир - великая мечеть, Коран - скрижаль, указывающая различие между добром и злом, которую они отбрасывают, достигая той стадии, где знание и мудрость крыльями становятся, Все есть Бога проявление, куда мне простираться ниц?
Внутри них любовь, их форма внешняя, как пепел от костра сияет, они избрали одиночество отказом от зла и лжи, Они и слышать не желают о грехе, но обретая Бога, Чем более в огне любви сгорают, тем чище и счастливее становятся.
С какою целью йоги избирают пути такие? Ни в рай, ни в ад сердца их не устремлены. Им дела нет ни до неверных, ни до верных, они одно твердят: "стремись завоевать Возлюбленного".
Йоги закутаны в накидки нежелания, Они всегда довольны тем, что им дарует судьба.
Йоги закутаны в накидки нежелания, Порой верхом на лошади, порой пешком, Подобны поплавкам на волнах мирового океана, И даже в пасти крокодила ни малейшего намека на беспокойство не подают.
Те, кто к Возлюбленному приблизился, стали подобны алому рубину, В сферах небытия они нашли прибежище, В заветном знании, безмолвные, пересекли водоворот желаний.
Йоги вынесли удары ветров холодных и горячих, не имея укрытия иного, кроме Бога.
Отсутствие желаний - их обитель, отрешение - прибежище, Они взыскуют большего, вверяясь воле Божьей, и получают благословение.
Часть 6
Йоги мало едят, не ищут вкусной пищи, И никогда не просят подаяний, Радуясь жизни суровой в лоне дикой природы.
Они не ходят от двери к двери, не носят чаш для подаяний, Преданные Бога держатся подальше от домов людей, К чему им думать о религиях, когда их совесть - суд Божий?
Те же, кто носит чашу и попрошайничает, если бы они познали, То нашли бы пропитание в пустыне, и не просили бы подаяний.
Бодрствующие в полночь, в сумерках они в сон погружаются, Посреди же ночи резко пробуждаются, И, видя мир уснувшим, отправляются в духовные скитания, Неважно на каком боку спать, Бог пребывает одинаково везде.
Не обнажённость, а любовь приблизила к аскетам Бога, Благодать излив на всё их сообщество.
Они не падают ниц перед Богом, и милосердия у Господа не просят, Они не жаждут созерцания и не считают это своей единственной задачей, Они передают нам знания о драгоценных камнях.
Каждый миг памятуя о Боге, ежедневно перевязь набедренную стирай, Ибо те, кто не стирает своих желаний, не могут благодати Божественной стяжать.
К накидкам их пришиты ракушки, носящие накидки живут совместно, Их тела свободны от всего нечистого, Нагие не спят, но наяву о Боге памятуют.
Ими сожжённые дрова и палки сияют, как цветы жасмина, Я тоскую по тем аскетам, в чьи рубищах сокрыта вечность Бесценных драгоценных камней, но внешне они уродливы.
Возле базара люди в накидках Бога поминают, На Имя Божие внимание всецело обращают, Смирением заворожённые, в любви Господней тают, Других своим смирением и экстазом любви чаруя.
Часть 7
Йоги мало едят, не ищут вкусной пищи, И никогда не просят подаяний, Радуясь жизни суровой в лоне дикой природы.
Они не ходят от двери к двери, не носят чаш для подаяний, Преданные Бога держатся подальше от домов людей, К чему им думать о религиях, когда их совесть - суд Божий?
Те же, кто носит чашу и попрошайничает, если бы они познали, То нашли бы пропитание в пустыне, и не просили бы подаяний.
Бодрствующие в полночь, в сумерках они в сон погружаются, Посреди же ночи резко пробуждаются, И, видя мир уснувшим, отправляются в духовные скитания, Неважно на каком боку спать, Бог пребывает одинаково везде.
Днем их в медитации можно застать, а на закате они ложатся спать, Пусть и умирают от голода, ни у кого не просят подаяний, Им не нужны изысканные блюда, они привыкли к тишине.
Их худощавые тела ремнями кожаными обвиты, Они не приучают их к яствам изысканным, так йоги добираются до места назначения - Кабула.
Прощаясь с этим миром, йоги подлинно уходят, Воображая себе некую далекую страну, От мира отрекаясь, уходят, надевая иные одежды.
В глазах читается блаженство, У них нет предков, матери, отца, Лишь Бог владеет ими безраздельно, Кроме набедренной повязки у них нет ничего.
Не нужно омовений тем, кто чресла препоясал, Они услышали зов, прозвучавший до Ислама, Отказавшись от всего, они пошли за Горакхнатхом.
Не желай поклонников, от дружбы проходимцев беги Оберегай язык свой от потока речей лукавых, Контролируй все свои страсти, чтобы цели желаемой достичь.
Не желай поклонников, делать других учениками тяжкий грех, Проходимцам шанса не давай это опошлить, пускай проходят мимо.
Часть 8
Ночные гости с утра уйдут, И ни единая из жил, возможно, с ними более не соприкоснется.
Общайся с ними, если станут они гостями дома твоего, Хоть десять раз в день, Ты вряд ли встретишь их после отбытия в Хингладж.
Будь рядом с ними, если станут они гостями дома твоего, Они планируют путь в дальнюю обитель, отказываясь от удобств родной земли, которую нетерпеливо покидают ради Ганги.
Сегодня йогов больше нет в твоих краях, В память о них плачь, сколько сможешь, они покинули тебя, они ушли в иную землю.
Теперь в домах не слышно сладостных речей искателей, Аскеты незнакомые ушли к святыням, это убивает меня и мучает, Те лахути, что исцеляют разум, ушли.
Теперь собраний йогов в их обителях уж нет, Воспоминания о них мне причиняют страдания.
Теперь здесь нет всех тех, кто горько плакал, Нет тех аскетов чужеземных, что украшали собою хижины, В их брошенных святилищах царит безмолвие, не слышно музыки, Они ушли, все до единого, Вспоминая о них, я приступы печали испытываю, О, лахути, веревками связавшие свои умы.
Теперь ни дыма, ни света не исходит из хижин йогов, Они ушли, позволив мне изведать сладость своей компании.
Встретив йогов, я исцелился от всех скорбей и ожил заново, Они слепому духом указали верную дорогу на Восток.
О! если бы они здесь были, я бы предъявил на них свои права, Но ныне я воскрешу из бусин чётки, мудрость Возлюбленного и Его лик.
Часть 9
Голоду в их сумках йоги рады, Желания есть не испытывая, лишь жажду, наливают они и пьют, Аскеты победили все свои желания, пройдя через пустыню, они достигли того, к чему стремились.
Не нужно прикрываться накидками, не нужно думать о набедренных повязках, Куда бы они ни ступили, там Господь.
Туго затянув на бедрах перевязь любви по всей длине, Они вернулись столь же чистыми, какими в этот мир пришли, и эту доблесть они с Востока принесли.
Если бы они искали духовного пути так, как ищут хлеба насущного, То ползком нашли бы свою цель, несмотря на трудности.
Те праздники, которые справляют простые люди, для них - лишь голод и жажда, Опьяненные любовью божественной, они постятся, но никогда не празднуют.
Тот аскет, который не заботится о пище и одежде, несомненно, получает от Бога гораздо больше.
Ты все еще в прошедшем, так восстань же и спланируй путь вперёд, Аскеты умирают сегодня, до той смерти, которой завтра все умрут.
Деревню на хребте Ганджо покинув, они пошли вперед, На пути духовном изнуряя себя постом, Хотя и будучи усталыми, не отдыхая, И вот, на полпути они встречают Бога - больше незачем идти.
Глаза аскетов всегда полны слез, Они им спать мешают, помогая бодрствовать.
Ты всегда услышать можешь пение их раковин, Они всегда поют, стоит лишь захотеть их слышать.
Те, кто умирает до смерти, не забывают Бога, Не спят в духовном путешествии, И их глаза пылают от пробуждения.
Бога искать - задача не из лёгких, лампу зажги, чтобы с пути не сбиться, И оставайся в келье, пока жив наставник, Когда же он покинет этот мир, покинь и эту келью.
Не ищи без света, ибо это трудная задача, Так миллионы были введены во искушение и заблудились во тьме невежества.
То, что ты за лампу принял, на самом деле есть яркий свет солнца, Ночь превращающий в день, но для слепых всё это не имеет значения.
Йоги искали Бога не в том месте, где Он обитает, В порыве заблуждения они искали в дальних странах, Они искали его в Хингладже, но Господь повсюду.
Йоги смотрели на то место, где обитает Господь, Их вера была тверда, когда они отправились за тридевять земель, Господь повсюду, но они Его увидели в Хингладже.
О аскет! не полагайся на то, что минет, и на то, что минуло, Наипрекраснейшее для тебя - Али молитвы и путь бедности, Те, кто окрашен любовью Божьей, об одежде не заботятся, Они предпочитают одежды бедности.
Те, кто окрашен любовью Божьей, об одежде не заботятся, Они предпочитают одежды бедности.
Голод - их алмаз, тела покрыты пеплом Они одежды носят, которых люди стыдятся.
Они не нашивают бубенчиков и лоскутные одеяла не шьют, Чашу для подаяний они разбили на кусочки, Те, кто жаждет Лахут, не покидают своих келий.
Выбрось свои накидки, одеяла сожги, на созерцание глаза настрой и будь последователен, Истинного йога раковины - его ладони.
Лоскутный плащ, который дал мне мой наставник, - моя гордость, Сиди же в нем с почтением, о! ученик.
Снять плащ наставника лоскутный было бы позором, К чему ученику столь много прочих благословений?
Этот лоскутный плащ, подаренный учителем, подходит мне лучше всего, Его ношу с благоговением, он приведет меня к заветной цели.
Нечистые внутри, но внешне демонстрирующие чистоту и знание, такие йоги - рабы Осла.
Бедно одетые, но богатые внутри и чистотой и знанием, такие йоги - истинные рабы Божьи.
Владелец лоскутного плаща, хотя и видит множество цветов, не верит в их многообразие, узнавая Его во всех цветах и формах, которые он видит вокруг.
Смотри! Их чаши и раковины на земле, они разбили их, От ржавчины они свободны, и не из латуни сделаны, Ради блаженства всего мира утратив самостность, они причастны стали истинному Бытию.
