Таро и алхимия: две параллельные традиции. 2, 3, 4, 5.
2. Алхимическая Папесса: женщина-адепт, Мария-Пророчица, посвятительница, проводница и Юнона, Царица над металлами.
Вот несколько примеров Папессы, сначала из колоды PMB (Pierpont Morgan-Bergamo), сделанной для Сфорца из Милана в 1450-х или начале 1460-х годов; затем Джоффри, Лион 1558 года, и, наконец, Нобле ок. 1650 года, Париж. Характерными чертами являются тройная тиара, похожая на тиару Папы Римского, и книга, которую она держит в руках. У Джоффри она держит ключ; у Папы - аналогичный ключ.
Я сравнивал Алхимика с Фокусником/Магом. В алхимических текстах в лаборатории вместе с ним иногда присутствует и женская фигура, называемая soror mystica (мистическая сестра). О'Нил в книге «Символизм Таро» (стр. 276) сравнивает ее с Папессой в таро. О'Нил говорит, что ее роль заключалась в том, чтобы читать из старых алхимических книг, пока алхимик проводил свои эксперименты. На эту мысль наводит книга, которую мы видим в руках Папессы. Но когда мы смотрим на более ранние алхимические образы, мы видим нечто большее. Иногда она является равноправной участницей алхимических экспериментов, как, например, в Mutus Liber 1677 года.
В рукописи XVI века «Алхимия» у нее есть ключ, как в варианте Джоффри; это может означать книгу, но может и указывать на то, что она хранит секреты и является проводником через запертые двери. Есть и похожая мужская фигура, которая может быть, а может и не быть алхимиком. Это может быть проводник мужского пола, обладающий теми же мистическими качествами, что и сестра.
В алхимических трудах мы также встречаем среди известных алхимических адептов прошлого женские персоны, их не много, но есть. Вероятно, самой известной была Мария-пророчица, считавшаяся сестрой Моисея, также известная как Мириам. Считается, что именно она изобрела двойной котел, как метод мягкого нагрева субстанций без их выкипания или сжигания. До сих пор во Франции двойной котел называется Bain Marie, Ванна Марии. Изображение ниже взято из книги Михаэля Майера Symbolae aurae mensae 1617 года.
Еще одну женскую фигуру, соответствующую Папессе, можно увидеть в манускрипте, известном как Apostolica Vaticana, Cod. Pal. Lat. 1066. Ганс Либешутц, который провел фундаментальную работу над этим текстом, датировал его ок. 1420 года. Я привел одну иллюстрацию из этой работы в связи с Дураком. Вот иллюстрация на f. 227r рукописи.
Сопроводительный текст не дает никаких подсказок о том, что эта дама делает здесь со своими горшками. Вы можете заметить, что она и мужчина стоят перед кучей горшков с различными ингредиентами, подобно фокуснику/алхимику за его столом. Мужчина закалывает существо со множеством глаз; это указывает на то, что он - Меркурий, убивающий Аргуса. Аргус охранял нимфу Ио для Юноны, а Юпитер вожделел её. Поэтому он велел Меркурию убить Аргуса. Меркурий сделал это, убаюкав Аргуса музыкой, когда тот закрыл все 100 своих глаз. Де Рола связывает это с алхимией, говоря: «Именно глаза Аргуса пошли на украшение павлиньего хвоста». «Павлиний хвост» был важным этапом в алхимической работе, когда проявлялись различные цвета.
Де Рола не упоминает, что текст, который якобы иллюстрирует эта иллюминация, является не алхимическим, а скорее морализаторским христианским рассказом о греко-римских богах, в стиле аналогичного рассказа Фульгенция, относящегося к периоду, когда Римская империя была христианской. Здесь нет ни одного упоминания об алхимии. По этой причине искусствоведы не считают его алхимическим манускриптом. Однако в иллюстрациях есть важные детали, не затронутые в тексте, что позволило де Рола отнести их к алхимическим. Дама с горшками, похоже, одна из них. Кроме того, алхимические интерпретации греко-римских мифов, которые Конти дает в своей «Мифологии», подходят к некоторым из этих иллюстраций, как мы уже видели в случае с Дураком. Вот что рассказывает Конти об алхимической интерпретации Юноны (Conti's Mythologies, ed. DiMatteo p. 81):
Она [Юнона] - царица богов, потому что она контролирует, растворяет, соединяет, сепарирует и обуздывает металлы, которые названы в честь различных богов.
Когда я смотрю в другую часть рукописи 1066 года, я вижу еще одну связь между Папессой и некоторыми из ее женских образов. Здесь я снова следую предположению О'Нила, который рассматривает соответствующий образ в алхимии как «женскую сторону духовной силы» (стр. 76). Яркий пример - первый или второй в книге (на f. 218r), иллюстрирующий падение Фаэтона. Я воспроизвожу черно-белую репродукцию, предоставленную де Рола в книге Alchemy the Secret Art, 1973. (Здесь я снова в долгу перед О'Нилом, без чьей ссылки я бы не узнал о книге де Рола).
Внизу мертвому Фаэтону помогает выбраться из реки и укладывает его в гробницу таинственная женщина или, возможно, две. Это могут быть его сестры, которые в мифе оплакивают его смерть. Фульгенций, который комментирует этот манускрипт, сообщает:
Его сестры - Аретуза и Лампетуза, оплакивают гибель своего брата от огня драгоценными и сверкающими каплями и проливают золотой янтарь из своих разорванных стволов.
Здесь нет ничего соответствующего иллюстрации. Я никогда не видел, чтобы Фаэтона вот так вытаскивали из воды, а потом помогали ему войти в гробницу. Это напоминает и алхимическое погребение, и карту таро Суд. То, что изображено на картинке, вполне соответствует алхимическим операциям: нагревание до газообразного состояния, затем конденсация в жидкость, а затем выдерживание в герметичной емкости. В мифологии богиня Ирис иногда описывается как помогающая людям перейти в страну мертвых. В Энеиде Вергилия она помогает отделить душу Дидоны от ее мертвого тела, чтобы та могла отправиться в Тартар. Ирис была служанкой Юноны, поэтому ее можно рассматривать как аспект самой Юноны.
Подобные женщинские аспекты появляются и на последующих иллюстрациях манускрипта, все они как бы помогают мужскому началу вступить в новую фазу развития. Вот ранние примеры.
В этом примере (на f. 222v) изображенная богиня, как я полагаю, Юнона с Нептуном. Де Рола говорит, что это Ирис, олицетворяющая радугу, но я не вижу радуги. Похожие на кур существа слева - это гарпии, которые, как сказано в тексте, служили Нептуну. Но что делает эта дама? Конечно, она не просто приносит дождь. В vat. palat. lat. 1066 есть стих, который подходит к этой картине. Он не является частью основного текста, а скорее похож на надпись.
Cornutus, opibus exutus, Arpiis adiutus, statura levatus et mole gravatus, canicie delbatus, sale coronatus, tridente sceptrizatus, Stigi maritatus.
Моя попытка перевода: «Рогатый, источающий богатство, с гарпиями, статный и болезненно-могильный, ...с трезубцем, женатый на Стикс».
Я никогда раньше не слышал, что Стикс (да, она была богиней) была замужем за Нептуном. В Википедии указано, что она была замужем за Палласом. В стихе говорится о «болезненной могильности» и о «замужем за Стикс». Стикс - это название реки, отделяющей подземный мир от путей в него. Таким образом, в обоих случаях речь идет о смерти. Гарпии были птицеподобными божествами, которые отнимали еду у голодных в качестве пытки. Данте поместил их в Ад, чтобы они мучили самоубийц; в этом позднем смысле они тоже могут ассоциироваться со смертью.
В следующий раз, когда мы видим короля с головой барана, его окружают черные орлы, алхимические знаки нигредо или черноты (f. 224v).
По мнению де Рола, орлы на иллюстрации означают повторяющиеся циклы смерти и очищения. Он говорит:
Здесь король снова встречает свою погибель... Восемь орлов символизируют повторяющиеся сублимации. В левой руке король держит сферу, которая представляет собой иероглиф имени субъекта, соответствующий небесному знаку Овна. В этом смысле смерть, о которой говорится, - это фиксация летучего, при которой Вода становится Землей. При сублимации вещество выкипает в верхнюю часть колбы, где охлаждается и конденсируется в твердом виде по бокам - меткий образ смерти и перерождения.
Но откуда нам знать, что такой повторяющийся алхимический процесс имеет отношение к иллюстрации? В тексте рукописи говорится лишь о том, что это Юпитер, окруженный своими птицами - орлами. Дама, сидящая внизу с козой, не упоминается.
Исследуя этих орлов дальше, я наткнулся на статью Итало Ронка «Религиозный символизм в средневековой исламской и христианской алхимии». Это попытка объяснить хорошо известную алхимическую эмблему, которая появилась в качестве фронтисписа к изданиям трудов арабского алхимика Ибн Умайла, известного на Западе как Senior, то есть «Старец».
По мнению Ронка, изображение представляет собой рассказ в тексте о том, что алхимик видел в храме, известном как «Тюрьма Иосифа». О человеке на картинке я расскажу позже, в разделе, посвященном карте Папа. Сейчас меня интересуют орлы. Мужчина держит священную скрижаль; она также описана в тексте, где указаны десять вещей, соответствующих девяти орлам плюс земля.
Ронка показывает похожую иллюстрацию в Aurora Consurgens около 1400 года. Она выполнена в черно-белом варианте. Поскольку оригинал был цветным, я воспроизведу его (Roob, Alchemy and Mysticism p. 362). Один из иероглифов в книге тот же самый; на другом вместо солнца и луны изображены колбы.
В своих собственных исследованиях я обнаружил еще одну подобную иллюстрацию в дрезденской копии Heilege Dreifalatigheit, ок. 1420 года. На обеих иллюстрациях изображены девять орлов.
Согласно Ронка, орлы соответствуют египетской богине-стервятнице Некх(е)бет. Позвольте мне добавить, чтобы связать эту дискуссию с той, которая была в моем разделе об Императрице, что гриф - это богиня-мать; коршун Исиды, который питается мелкими живыми животными, а также трупами, является ее близким родственником. (Когда стало известно, что Исида была коршуном - другой вопрос; Плутарх, основной источник информации об Исиде в эпоху Возрождения, говорит, что она превратилась в воробья). Стервятник - символ трансформации, в частности воскрешения мертвых; ведь стервятникам свойственно питаться трупами и превращать их в собственную живую субстанцию.
Девять орлов в арабском тексте - десять на фронтисписе или восемь в рукописи 1420 г. - означают, по словам Ронка, «циклические операции сублимации и дистилляции, заканчивающиеся фиксацией» (с. 107). Представляется, что интерпретация де Рола иллюминации 1420 года вполне оправдана.
Это не просто девять смертей и возрождений. Остается надеяться, что прогресс налицо. В «Теологии арифметики», произведении, чьи мысли во многом перекликаются с изображениями числовых карт таро Сола-Буска 1491 года, говорится об Эннедаде, то есть числе девять.
Они называли это «Гефест», потому что путь туда лежит через плавление и испарение. (с. 106)
Девять, из 10 чисел, рассматриваемых в этой работе, является практически высшим. Это девять, возможно, также соответствующее 9-му из 10 небес в средневековом космосе.
Гефест - это, конечно же, бог-металлург и покровитель алхимиков. В связи с цифрами переводчик Уотерфилд предполагает, что возможно,
образ призван подсказать, что «плавление» - это слияние монад в последовательность чисел, но монада не исчерпывается - какая-то ее часть «испаряется», в том смысле, что она может продолжить последовательность. (с. 106)
«Плавление и испарение» - это также путь алхимии. Плавление - это растворение твердых веществ в жидкости с последующим испарением в герметичные верхние камеры и конденсацией в виде твердого вещества. Теперь это связано с числом 9.
Соответственно, колода таро Сола-Буска, ок. 1491 года, дает нам другую версию сцены с девятью орлами, на этот раз в Девятке Монет. Теперь смерти показаны таким образом, что явно отражают алхимическую процедуру:. Как мы видели во Введении, это одна из нескольких карт в колоде Сола-Буска, которые, с очевидностью, имеют отношение к алхимии.
Дальнейшая связь со смертью прослеживается в более поздней иллюминации этой серии в Ms. Vat. Pal. Lat. 1066 (f. 230r), где изображена дама в доспехах и со щитом Медузы; взгляд на этот щит грозил превращением в камень. Богиня со щитом Медузы - Афина, это имя подтверждает сова рядом с ней, которая является еще одним ее атрибутом. Она тоже означает смерть, но также, как и в случае с богиней мудрости, предполагает мудрость. Король выглядит испуганным. Это еще одна сцена смерти или символической инициации.
Я нашел сопоставимое изображение в явно алхимической работе, дрезденском экземпляре Buch der Heilegen Dreifaltigkeit, относящемся к той же эпохе, что и наши иллюстрации. Я получил её с сайта. Она была немецкой, но ее копия принадлежала отцу герцогини Мантуанской, другу Бьянки Марии Висконти. На ней изображена королева в роли приносящего смерть змея из Эдемского сада. Она также представляет один из этапов работы.
В Марсельском таро также есть череда женских фигур, которые могут играть роль инициирующих. Это дама, держащая весы в карте Справедливость, дама с кувшинами в карте Умеренность, гермафродитный Дьявол, дама на карте Звезда и, наконец, дама на карте Мир. Эти фигуры появляются на картах с самых ранних известных образцов. Есть также карта «Влюблённыеи», на которой пожилая дама стоит рядом с юношеской парой мужчина-женщина. Когда я дойду до этой карты, я покажу вам похожую иллюстрацию из Vat. Palat. Lat. 1066.
В Vat. Palat. Lat. 1066, эта дама по-разному ассоциируется в тексте с Юноной, Афиной, Персефоной и Реей. Мы видели ее изображение в качестве Реи в конце обсуждения карты Дурак, где она сидит рядом со своим мужем, которого кастрируют в результате ее вероломства, когда она позволила Юпитеру вырасти до зрелости. Всех этих богинь можно рассматривать как играющих инициирующие роли: Юнона и Геракл, Афина и Одиссей, Рея и Дионис, а также ее собственный муж. Персефона была одной из двух богинь (наряду со своей матерью Деметрой), главенствовавших на Элевсинских мистериях. В алхимических интерпретациях Конти все они, похоже, сводятся к Юноне. Если рассматривать ее как разные проявления одной и той же женщины-посвятительницы, она становится весьма похожей на доминатрикс Дионисийских мистерий и всю последовательность женских образов, начиная с Папессы, в Марсельском таро.
Поскольку в Ms. 1066 изображены и боги, и алхимическая последовательность, несколько напоминающая таро, она начинает рассматриваться как важный документ переходного периода для таро. Мы увидим, что в ней содержится множество образов, которых в конечном итоге в таро больше, чем богов: добродетель, удача, возница, открытые гробницы и дама, которая появляется в решающие моменты сюжета.
3. Алхимическая Императрица: Ева/Венера, плодовитая, Сульфур в Соли, будущая Императрица
Алхимические образы Императрицы и Императора обычно помещаются в конец последовательности, символизируя конечный продукт алхимического процесса, как показано ниже, на примере рукописи из коллекции Юнга, опубликованной в его книге «Психология и алхимия».
В образах Rosarium императрица в конце предстает как гермафродит. Слева - ксилография 1550 года. Изображение справа - более раннее, из Heilege Dreifaltigkeit начала XV века.
В самом начале изображены Король и Королева, обычно вместе. Они почти всегда изображены в обычных коронах королей или герцогов, а не в коронах с крестом, которые носят императоры и императрицы. Обычно они изображаются рядом с изображениями солнца и луны. Таким образом, это Солнце и Луна, Аполлон и Диана. Многие из них относятся к XVII веку или более позднему периоду. К более ранним относятся те, что изображены в иллюминированном Splendor Solis, Аугсбург 1532-35, ксилографии Rosarium Philosophorum, Франкфурт 1550, ксилографии Artis aurifrae, Базель 1572 и ксилографии Pandora, Базель 1582. Ниже представлена эмблема 4 из Rosarium 1550 года.
Иногда вместо скипетра королева держит стебель растения (Philosophia Reformata 1622, 1-й выпуск, эмблема 24), а иногда - орла (1-й выпуск, 7). Стебель пшеницы связывает ее с Исидой и Деметрой. Орел связывает ее с Императрицей Священной Римской империи. Это королевская птица.
За небольшим исключением, все изображения являются вариантами серии Rosarium, в которой они показаны сначала одетыми, затем обнаженными, затем в соитии, затем соединенными в одно тело в водной гробнице, в которой, тем не менее, происходит conceptio (эмблема 7); затем они возносятся на высоту в едином теле с крыльями, возвращаются в гробницу с крыльями, а затем снова возносятся на высоту. Я думаю, что все эти вариации на тему Rosarium больше относятся к карте Влюблённыеи, чем к Императору и Императрице, поскольку последние изображены сами по себе.
То, что большинство этих иллюстраций взяты из Rosarium или относятся к той же эпохе, позволяет предположить XV век или ранее, поскольку этот текст уже существовал в рукописях в начале века. Король и Королева как Солнце и Луна или Сера и Меркурий - наряду с драконом - являются одними из самых ранних персонификаций в алхимической литературе.
Учитывая, что алхимические образы появились раньше других, можно ли сказать, что Император и Императрица Таро произошли из них? Я не знаю ответа. В этом нет никакой необходимости. Предшественниками таро являются рукописные и геральдические изображения реальных или типичных императоров и императриц Священной Римской империи. Алхимические иллюстрации происходят из тех же источников. Но зачем говорить, что одно вытекает из другого?
Я могу привести только один аргумент в пользу того, что таро Императрица и Император происходят из алхимических иллюстраций. Обе последовательности представляют собой трансформационный процесс, в ходе которого человек достигает бессмертия. В обоих раскладах в начале присутствуют королевские особы, а также образы светской власти. Возможно, при выборе именно этих фигур разработчики Таро заимствовали алхимические идеи. Это зависит от того, какие еще фигуры следуют за ними и были ли они также заимствованы.
Но, на первый взгляд, эти две пары имеют разную символическую функцию. Пара в таро, похоже, просто представляет светскую власть - власть в материальной сфере - достойную почета, благодарности, уважения и страха. Императрица - это не Всеженщина, или женская сторона Всечеловека. Алхимическая пара, как мне кажется, отчасти представляет человечество в целом в состоянии, связанном с материальностью. В «Свитке Рипли» 1588 года Солнце и Луна изображены в типичной для серии Rosarium купели, но также и у подножия Древа Познания. С ветвей дерева свисает женщина-змея.
Король и Королева на ранних этапах работы - это просто Адам и Ева, как владыки земли и ее рабы. Это состояние, от которого Работа может помочь им освободиться. Так же как в сказках, где король заколдован в лягушку, лису или дикаря. Именно материальность заколдовывает нас. Между историей таро и алхимической историей есть нечто похожее, поскольку обе они связаны с освобождением человека от материальности. Но таро Император и Императрица - это не алхимические Адам и Ева.
В других отношениях таро Императрица, символизирующая природу и материнскую заботу, имеет алхимический аналог в многочисленных иллюстрациях. (И здесь мы должны забыть о влиянии, разве что в том смысле, что значение одного из них, в той среде, в которой они оба были созданы, влияет на значение другого). Один из примеров - эмблема XXXV из Atalanta Fugiens Майера.
Я процитирую то, что Роберт О'Нил говорит о даме слева (Tarot Symbolism с. 179):
Здесь фигура, кормящая грудью своего сына, сидит в поле, символизирующем ее плодородие. Таким образом, и карта Таро, и алхимические эмблемы указывают на то, что Императрица - это Кибела или Деметра, богиня земли, богиня пшеницы.
В этой эмблеме есть явная отсылка к Церере/Деметре, а также сходство с Императрицей таро, от плодородия которой зависит стабильность королевства. Девиз, который Майер прикрепляет к этому изображению, объясняет, что происходит на другой стороне эмблемы:
Как Церера сделала Триптолема, а Фетида - Ахилла способными оставаться в огне, так Артист делает Камень.
Де Рола объясняет (Golden Game, с. 102), что Триптолем - приемный сын Цереры, и она кладет его на ночь в огонь, чтобы сделать бессмертным. Морская богиня Фетида делает то же самое с телом Ахилла после его смерти, кладя его на костер на Левке, Белом острове.
Этот эпизод с преданием приемного сына огню имеет свою параллель в истории Исиды, рассказанной Плутархом.
Царица, чьего сына Исиде было поручено нянчить (она встретилась с Исидой во время поисков тела Осириса), узнала об этом, подумала, что Исида убивает ее сына, и он потерял свой шанс. Алхимики, отражая свое время, показывали благоприятные аспекты каждого из них в их эмблемах. Например, вот фронтиспис к книге Балдуина Aurum superius & inferius aurae superioris & inferioris hermeticum, Амстердам, 1675:
Слева внизу мы видим Цереру с зерном. Напротив нее - Исида, держащая корабль. Она была покровительницей моряков. В «Золотом осле» Апулея, написанном в эпоху Римской империи, есть шествие к морю почитателей Исиды. Обе богини являются примером роли Императрицы в обеспечении материального благополучия своих подданных. В верхней части фронтисписа изображены Нептун и Аполлон. Помощь Нептуна требуется кораблям, а Аполлона - урожаю.
Выше находятся три карты Императрицы. Первая - Императрица из колоды Cary Sheet. Ее девственная юность и свежесть, как мне кажется, указывают на новую императрицу 1490-х годов, Бьянку Марию Сфорца. Рядом с ней - Нобле, ок. 1650 г., и Конвер, ок. 1760 г. Что я заметил на всех этих картах, в отличие от Cary-Yale и PMB, так это то, что спинка трона выглядит как пара крыльев. Это может быть отсылкой к Исиде, которая, по описанию Плутарха, принимала облик птицы, воробья, но на самом деле в римском Египте - стервятника или, точнее, маленького стервятника, известного как коршун. Я не знаю, была ли эта идентификация известна в то время или нет; я не могу найти ее ни у Плутарха, ни у Диодора. В то же самое время и в том же месте, когда, как предполагается, была создана Cary Sheet, в дневнике Леонардо есть его детское воспоминание о том, как на него в кроватке напал коршун («nibbio», как известно, однажды неправильно переведенный как «гриф»); но было ли тогда известно о связи этой птицы с Исидой, я не знаю. Фрейдовский анализ памяти как материнского образа, несмотря на ошибку в переводе, возможно, не ошибается. Стервятник явно рассматривался как материнский образ в то время, а коршун - это просто особый вид мелкого стервятника, который питается как мелкими живыми животными, так и трупами.
Исида и стервятник могли ассоциироваться как равнозначные образы природы. Исида рассматривалась как олицетворение природы. Эта линия была развита Адо в его книге The Veil of Isis: An Essay on the History of the Idea of Nature. Сначала была знаменитая статуя якобы Исиды в Саисе, о которой сообщает Плутарх , с девизом: «Я - все, что было, есть и будет; и мой покров никто из смертных до сих пор не поднимал». Также у римского философ Макробий:
Исида - это земля или то, что находится под солнцем. Вот почему все тело богини покрыто множеством грудей, расположенных близко друг к другу [как у Артемиды Эфесской], потому что все вещи питаются землей или природой». Saturnalia I, 20, 18).
Адо говорит, что этот текст был процитирован Картари в «Образах богов древности», 1556. Другим популярным источником был Апулей, который представлял себе Исиду, говорящую своему герою: «Я пришла к тебе, Луций, я мать всей природы, владычица всех стихий». (Метаморфозы XI, 5).
Затем, в ренессансных объяснениях иероглифов, природа ассоциируется со стервятником. Леон Альберти в своем трактате об архитектуре пишет: «Египтяне использовали следующий язык символов: бог изображался глазом, природа - стервятником...». Его источником был текст римского полководца Аммиана. Затем в 1499 году в анонимной «Гипнэротомахии» (Любовные страсти во сне) в переводе «иероглифической» надписи, которую видит главный герой Порфилио, также подразумевается, что стервятник олицетворяет природу. Вторым образом в ней является алтарь, на лицевой стороне которого «изображены глаз и гриф» (перевод Годвина, с. 41). Вторая фраза «перевода» гласит: «...богу природы...». Ниже я воспроизвел первую строку иероглифов и поместил под ней первую строку того, что, по словам автора романа, является их переводом на латынь. Первый иероглиф переводится как «от трудов твоих»; второй - «бог природы», за которым следуют «свободно» и «жертва» (урна). Порядок слов, разумеется, соответствует обычной латыни.
Далее, изображение природы в Nova Iconologia Рипы (падуанское издание 1611 года, рис. 222) как обнаженной женщины, держащей птицу. Она находится с левой стороны, как и щит императрицы.
Рипа говорит, в первом английском переводе:
Она обнажена, чтобы обозначить принцип природы, который является активным, или Формой, и пассивным, или Материей. Набухшая грудь обозначает Форму, поскольку она поддерживает созданные вещи; Стервятник, хищная птица, - Материю; которая, будучи изменчивой и движимой Формой, уничтожает всё тленное.
Таким образом, стервятник ассоциируется с Природой, а затем с Исидой, как предполагает Адо, и я с ним согласен. Точно так же и Императрица может ассоциироваться с природой, хотя в своем разрушительном аспекте, как пожирательница и трансформатор плоти, она лучше соотносится с Папессой как алхимическим агентом перехода от жизни к смерти и обратно.
На страницах ms. vat. palat. at. 1066, есть персонификации Sapiencia, Мудрости (f. 235v), в роли наставницы. Ниже мы видим даму слева, которая держит в руках книгу. Это явно говорит о том, где можно найти мудрость. Держащая книгу, она напоминает Папессу. Справа дама в короне предлагает свою грудь двум бородатым мужчинам. Это снова Мудрость, предлагающая свою пищу тем, кто посвящает себя ей.
Последняя иллюстрация явно вдохновлена изображением в Splendor Solis, ок. 1400 года,
Заимствование этого образа подтверждает алхимическую природу иллюстраций из ms. vat. lat. 1066. Здесь богиня - Sapienca, или София по-гречески, знаменитая «премудрость Божия» из древнееврейской литературы премудростей, которая во 2-й главе говорит (Притч. 8:22) «Господь овладел мною в начале путей своих».
Эти фигуры кажутся примерами Императрицы в ее роли духовной наставницы или, опять же, Папессы как дарительницы мудрости. Я мог бы привести и другие примеры, столь же неоднозначные, но остановлюсь на этом. Материнские, защищающие, воспитывающие женские фигуры, часто с коронами и опирающиеся на некоторые из тех же мифологических традиций, часто встречаются как в алхимии, так и в историческом таро.
4. Алхимический Император: Адам/Марс, потенция, Сульфур.
Выше представлены три императора Таро: Кэри-Йель - самый старый, вторая четверть XV века; затем PMB, середина столетия, и, наконец, Нобле, ок. 1650 года. В отличие от Императрицы PMB, у Императора нет зеленого цвета. Его удел - разум, а не природа. Однако у Нобле он более неоднозначен, поскольку он находится в природе. Во всех картах орел является доминантной особенностью, символом империи.
Чтобы найти алхимический эквивалент, я обращусь к рукописи Vat. Palat. 1066, которую цитировал ранее в связи с Дураком и Бательером. Давайте рассмотрим f. 224v, страницу 59 де Рола. На этот раз на иллюстрации якобы изображен бог Юпитер, что для де Рола, а вслед за ним и для О'Нила, является алхимическим образом.
О'Нил сравнивает это изображение с картой Император:
...Король изображен в королевском одеянии, как и в ранних Таро, раскрашенных вручную, и даже окружен черными орлами, которые часто появляются на щите карты Император.
На карте Император, конечно, только один орел, символизирующий Империю. То, что на иллюстрации восемь орлов, говорит о том, что, с точки зрения алхимии, эта фигура будет умирать и возрождаться восемь раз.
Вначале фигуры, которые станут Императором и Императрицей, - это праобразы. Они - Адам и Ева в Саду, и их представление о власти - это представление о фигуре, которая устанавливает правила. Затем они узнают, что если делать то, что она велит не делать, то за это можно пострадать. Таким образом, алхимический Король и Император таро, фигуры, более могущественные, чем человек, прошедший предварительную инициацию, могут представлять собой внешнюю временную власть, которой должны подчиняться все подданные. Точно так же Папа представляет внешнюю духовную власть, которой обязаны подчиняться все христиане. Усвоить их авторитет - значит быть хорошим гражданином и христианином и торжествовать, как Возница. Однако возница - всего лишь смертный; позже в последовательности таро появляется Смерть, а за ней - более долговечные представители власти: Дьявол и Ангел Страшного суда, конечно, а также Звезда, как «утренняя звезда», символизирующая Христа во втором пришествии. Принять власть Звезды, от имени которой говорит Ангел, значит умереть и переродиться, пройти путь от Короля до алхимического Царя Королей - который иногда, в алхимии, носит папскую тиару.
То, что в алхимии соответствует таро Императрицы и Императора, - это, в основном, Король и Королева в начале работы. Алхимические Король и Королева с их коронованными головами встречаются на протяжении всей алхимической последовательности, в новых и иногда странных формах (в частности, гермафродитов), пока, возможно, в конце не превращаются в Императора и Императрицу. То, что соответствует алхимическим Королю и Королеве позже в последовательности Таро, ясно показано на марсельских изображениях. Одно из мест, где мы видим коронованные головы, - карта Смерть, они поднимаются из земли. Есть также две фигуры на карте Maison-Dieu; эти пятна рядом с их головами очень похожи на короны, возможно, арабские или египетские. Их форма подчеркнута в реставрации Флорнуа. И затем, когда короны спадают, появляются две фигуры на карте Суд, по обе стороны от середины.
Вообще, есть несколько композиций из двух фигур без корон, как бы представляющих двух людей в процессе трансформации. Это послушники на карте Папа, две фигуры на карте Влюбленные, две лошади на карте Колесница, два беса на карте Дьявол, и две фигуры на карте Солнце. Мы также можем включить сюда две стороны весов на карте Справедливость и два кувшина на карте Умеренность. Возможно, алхимические Король и Королева соответствуют всем этим парам, существуя внутри созерцающего их субъекта. Сначала они предстают как могущественные авторитеты, требующие повиновения и уважения, а затем - как сам субъект в различных ролях, в том числе и не от мира сего.
Так что в этой интерпретации орел на щите будет символизировать очищающие взлеты и падения, которые еще предстоят душе суверенной личности, пока она пытается сохранить и расширить свою власть в мире, который больше ее.
Есть еще одна алхимическая ассоциация с этой картой, которую, как мне кажется, стоит упомянуть, и это значение скрещенных ног в марсельской версии. Как мы видели, в христианском и римском понимании это означает отстраненность, необходимую для правильного суждения. В алхимии скрещенные ноги придают фигуре сходство с алхимическим знаком Sulphur:
Сера - это, конечно, основной мужской элемент алхимии, ассоциирующийся с Солнцем в неочищенном состоянии. Она очень горюча, легко вспыхивает. Этот символ подходит для незрелого маскулинного эго.
5. Алхимический Папа: мужчина-адепт, инициатор, проводник, маскулинный Меркурий, Гермес Трисмегист/Имхотеп, Юпитер.
Вот несколько карт Папа XV-XVII веков: сначала Сфорца, ок. 1455 г., д'Эсте, ок. 1475 г., затем Джоффри, 1557 г., и, наконец, Нобле. Главное, что их объединяет, - это властный жест, благословляющий или назидающий. Также присутствует коническая шляпа, которая часто представляет собой тройную корону.
Как и у Нобле, но гораздо раньше, около 1460 года, появился так называемый Папа Карла VI, где-то между Флоренцией и Феррарой.
Другой похожей фигурой может быть Гермес Трисмегист, чей головной убор в 1476 году был так похож на головной убор Папы Карла VI (ниже, повторяя комбинацию, показанную ранее). Другими словами, это авторитетный мастер алхимии, который пишет книги и вдохновляет читающего на упорство. Два послушника на карте Папа соответствуют почитателям на алхимической иллюстрации, уменьшенным до двух; или же это два почитателя Трисмегиста, изображенные ниже.
Кроме того, в разделе выше, о Бательере-фокуснике, я показывал иллюстрацию алхимика в его лаборатории с двумя помощниками ниже него, как на карте Папа. Вот еще одно изображение, относящееся к 1477 году, из Англии.
На иллюстрации XV века алхимик-мужчина и soror (или женщина-алхимик) получают ключи. Я бы предположил, что ключи должны быть окрашены в золотой и серебряный цвета, чтобы соответствовать знакам солнца и луны над ними, а также золотым и серебряным ключам Папы Римского.
У тех, кто занимался алхимическими опытами, в лаборатории был собственный психопомп, неуловимый «Меркурий философов», который был не менее суров, чем Папы (начиная с антипапы Иоанна XXII, и после него), издававшие буллы, запрещавшие их работу. Этот «Меркурий» требовал у алхимиков всех денег на покупку материалов для экспериментов. Он подвергал алхимиков опасности отравлений и взрывов. Он неумолимо требовал тщательного изучения древних текстов, а затем скрупулезного наблюдения и записи результатов экспериментов.
Еще один способ, которым фигура, похожая на Папу, появляется в алхимии, - это фигура из прошлого, знаменитый алхимик, который теперь появляется, чтобы показать нам что-то. Существует несколько серий иллюстраций такого типа, в одной из которых 12 таких фигур, а в другой - сотни. Вот одна из 12:
Точно так же Папы прошлого напоминают нам о древней традиции, а также о важных учениях, полученных от них или в их время.
В том что касается Гермеса Трисмегиста, существует связь между алхимическими образами и Древним Египтом, которая удивила меня, когда я увидел ее. Одно из старейших европейских изображений находилось на фронтисписах алхимических трудов, полностью или частично приписываемых «Senior», то есть «Старцу», алхимику, известному арабам как Ибн Умайль. На Западе изображен Гермес Трисмегист, легендарный мудрец Египта и основатель алхимии. Именно к нему восходит термин «герметизм». Вот один из вариантов изображения (из Mangetus, Bibliotheca chemica curiosa, 1702, воспроизведено в книге Юнга «Психология и алхимия», рис. 128, с. 249).
Я уже обсуждал это изображение в контексте Папессы и Императора. Теперь я хочу сосредоточиться на мужчине на изображении. И снова моя справка - «Религиозный символизм в средневековой исламской и христианской алхимии» Итало Ронка (стр. 95-116 книги Western Esotericism and the Science of Religion, ed. Antoine Faivre & Wouter J. Hanegraaff). Ронка ссылается на то, что эта иллюстрация представляет собой рассказ алхимика о том, что он видел в храме, известном как «Тюрьма Иосифа», - близ Мемфиса, который современные археологи идентифицируют как храм легендарного врача и целителя Имхотепа, позже обожествленного греками как Эскулап. Ронка также показал еще одну иллюстрацию в той же манере, из Aurora Consurgens ок. 1400 года. Один из иероглифов в книге тот же самый, а в другом вместо солнца и луны изображены колбы.
Наконец, мы видели дрезденский экземпляр Heilege Dreifalatigheit, ок. 1420 года. На обеих иллюстрациях изображены девять орлов.
Теперь посмотрите на центральную фигуру на этой картине – мудреца-алхимика Гермеса Трисмегиста, или Имхотепа, как его характеризует Ронка. Я подумал, что будет интересно сравнить это изображение с реальными статуями из подобных храмов в Древнем Египте. Ниже, крайнее справа - изображение Heilege Dreifaltigkeit, в середине - изображения Имхотепа из Интернета, затем фотография, которую я сделал сам в Музее искусств Сан-Антонио, идентифицированная просто как «писец». Я взял ее в основном из-за ушей... Мне кажется, что есть явное сходство, особенно с торчащими ушами и лицами двух справа. Шапки тоже похожи.
В данном случае все выглядит так, как сказал де Гебелин: на нашей карте изображение из Древнего Египта, переданное через арабов и немецкий алхимический манускрипт, копия которого принадлежала отцу Барбары Бранденбургской, которая, будучи маркизой Мантуи, была близкой личной подругой Бьянки Марии Висконти.
В XVII веке часто встречается бородатая фигура старца с крыльями, которая стоит рядом с алхимиком, как бы направляя его в работе. Как духовные наставники, эти фигуры соответствуют карте Папа. Они появляются в Philosophia Reformata Милиуса, 1622, 1-я серия, эмблемы 5, 11, 20 и 21 (на сайте). На примере ниже представлена эмблема 21 Милиуса.
Также есть эмблемы 11, 12, 13 и 15 из книги De lapide philosophica 1625 года Лэмбспринка. Пример ниже - эмблема 11:
Цитата из сопровождающего ее стихотворения наглядно демонстрирует происходящее:
Поводырь обращается к Сыну с такими словами:
Подойди! Я повсюду тебя проведу,
На вершину самой высокой горы,
Чтоб ты смог обозреть всю премудрость...
Однако Папе на карте таро никогда не придавали крыльев. Эта честь иногда доставалась Отшельнику. Ниже мы видим его на листе печатных карт, выпущенных, вероятно, в Болонье в начале XVI века. Эту фигуру можно найти на гравюрах к «Триумфам» Петрарки, где она олицетворяет Время, которое, как говорится, летит.
Другие карты с крылатыми мужскими фигурами - Купидон, Дьявол и Ангел Суда. На женских фигурах, олицетворяющих добродетели Умеренности и Справедливости, также иногда встречаются крылья. Из-за отсутствия крыльев у Папы Римского я склонен думать, что он не предназначен для личного руководства, а делегировал эту роль кому-то другому. На картах, начиная с Джоффри, он, кажется, смотрит вправо, даже когда под ним два послушника. После этого на карте Шоссона появилась рука, тянущаяся к двум фигурам сзади; рука сливается с одеянием послушника, но кисть довольно очевидна.
Конвер 1761 г. пошел еще дальше, превратив одну из складок в нож. Это проще увидеть, если положить карту Конвера рядом с современной редакцией Камуэна и Ходоровски, где нож выделен особо.
Невидимая фигура, подобно женщине-духовнику из алхимической серии, кажется, готова впоследствии принести в жертву одного из послушников. Можно подумать, что за нарушение дисциплины во время инициации; но на самом деле, я думаю, это нечто другое. Рука принадлежит священнику, а нож будет частью воспроизведения смерти и преображения Христа, что священники делают каждый раз во время мессы. Но это лишь часть последовательности.
Фигуры с трехъярусной тиарой, характерной для Папы, иногда появляются в алхимии. Например, в Splendor Solis 1532-1535 годов. Здесь говорится об обновленном короле, эмблеме 7 из серии 22:
Он был увенчан тремя дорогими коронами, одной из железа, другой из серебра, а третьей из чистого золота (Henderson and Sherwood, Transformation in the Psyche: Symbolic Alchemy of the Splendor Solis, p. 73)
А вот и он сам. Я убрал границы иллюминации, чтобы сосредоточиться на том, что имеет значение.
Здесь на заднем плане изображен умирающий король, который чудесным образом возрождается на переднем плане. «Утренняя звезда», как ее называет текст, сияет на небе рядом с солнцем. (Эту иллюминацию, если бы она находилась в последовательности Таро, поместили бы на место карты Звезда). Железная корона, вероятно, представляет временное правление, поскольку железо ассоциируется с Марсом. Серебряная корона представляет духовное правление, достигаемое на стадии альбедо или отбеливания. Золотая корона - это то, что достигается в конце работы, когда дух спускается в очищенное тело. Это духовная власть над материальными вещами, например, путем трансмутации металлов и физического здоровья с помощью эликсира.
Мне кажется вероятным, что здесь алхимия следовала примеру таро в изображении фигур с тройной короной. (Сама тройная корона, однако, может быть более древней, если она использовалась для обозначения трех сфер власти, которыми обладал Гермес Трисмегист. Однако я не встречал ее в алхимии до ее использования в картах Таро).
Фигуры в конце алхимической последовательности иногда имеют две головы, одна с короной, указывающей на мирское правление, а другая ближе к епископскому головному убору, на котором нарисован крест. О'Нил замечает по поводу таких изображений (Tarot Symbolism p. 277):
В алхимическом символизме трудно разделить Императора и Папу. Вместе они представляют материальный и духовный аспекты короля».
Один из примеров, на который он ссылается, - следующий, из книги Юнга «Mysterium Coniunctionis», лист 6.
Эта фигура, вероятно, появляется в конце алхимической последовательности. Справа внизу - другая, из работы 1678 года, приписываемой Эдварду Келли.
Адам Маклин, описывая это изображение, говорит
Эмблема 14. Юпитер восседает на троне, держа в левой руке свой посох или скипетр. На голове у него тройная корона. У его ног - маленькие символы Солнца и Луны, а рядом с ним стоит алхимик. На коленях у его ног стоят Сатурн, Солнце и Марс слева и Меркурий, Венера и Луна или Луна справа.
Наделение этого короля тройной короной означает, как мне кажется, что цель, «обновленный король», не просто духовная, не просто обновление его временной власти, а воплощение духовного начала в материи. Это также не сочетание временной и духовной власти. Папы эпохи Возрождения действительно обладали такой двойной властью в центральной Италии, которая сохранялась вплоть до Наполеона. Однако алхимики имели в виду скорее магическую власть над материей, в трансмутации и исцелении, чем простое совмещение функций мирского и духовного правителя.
Подведу итог этому разделу. В алхимии XIV-XV веков фигуры, сравнимые с Папой, появляются в начале последовательности, вплоть до фронтисписа, как мастера прошлого, люди, которые направляют алхимика через свои книги и вдохновляют его на дальнейшие попытки. В XVII веке мы видим крылатые версии в качестве духов-проводников во время работы. Мы также видим тройную тиару, означающую результат, обновленного короля; три ее уровня представляют временную власть, духовную власть и власть над материей, наполненной духом.
Но Папа в раскладе Таро, учитывая его позицию под номером 5, также является духовным авторитетом в инстанционной иерархии. Он определяется своим положением главного администратора инситута в конкретное время и в конкретном месте. Кажется вероятным - если только это не чистая случайность - что разработчик алхимической иллюминации хотел сравнить алхимика со священником или высшим духовным лицом, поместив обоих в компанию со служителями. Для тех, кто знаком с картой Дьявол, алхимик также может быть сопоставлен с Дьяволом и его демонами. Однако алхимик - это не только институциональный авторитет; он получает свой авторитет благодаря тому, что прошел через процесс, через который хотят пройти послушники. Папа - это человек, который был преображен своей духовной жизнью и теперь предоставляет другим возможность получить свой собственный духовный опыт в рамках институциональной структуры. Таким образом, алхимический адепт и Папа - сопоставимые фигуры, показанные сходным образом в, казалось бы, несвязанных контекстах, в Англии 1477 года и Италии 1460-х годов.
Но если женская фигура в алхимии - это личный проводник алхимика по ступеням его посвящения, то сопоставимая с ней фигура - это не тот, кто с книгами сидит за столом, а скорее крылатая фигура, больше похожая на Старца из раннего таро.
Автор: Michael S. Howard, 2012
Перевод: Инвазия, 29.09.2024