С днем рождения, Станислав Андреевич!

Станиславу Любшину исполняется сегодня 88 лет. Про своих любимых артистов все думают «он феноменальный, он такой один», но я объясню, почему считаю его уникальным даже в беспрецедентной по концентрации талантов плеяде советских актеров.

Психологическое перевоплощение в каждой роли (говорю о периоде, когда кино в нашей стране существовало) у него доходит до полного преображения, как будто перерождения всей органики. Это не просто разные персонажи, воплощения одной и той же актерской сущности, это абсолютно разные люди, у которых различаются не только характер, психологический рисунок, эмоциональный строй, жизнь и судьба – у каждого свои движения, взгляд, интонации, набор мелких маннеризмов, жестикуляция, мимика, походка, посадка головы; вся, такое впечатление, молекулярная структура иная!

Из какой бездонной бочки он это черпает, непостижимо, но, пожалуй, эта удивительная особенность как раз и является причиной того печального факта, что Любшина редко называют любимым актером и часто забывают, когда перечисляют выдающихся. Если при слове «Леонов» сразу возникает единый образ, который можно разложить на отдельные роли, некий фокус, в котором сходятся Уэф, доцент, Потапов и Сарафанов, единая органика на службе у разных персонажей, то при слове «Любшин» нашему внутреннему зрению в первую очередь явится конкретный отдельный киногерой, какого уж первым вспомним.

Каждый этот персонаж доведен до предела, исчерпан без остатка, трудно представить, что воплощающий его человек может быть совершенно иным. Ничтожество Виталик Федяев ничем не напоминает ничтожного бухгалтера Владимира Николаевича, вспыльчивый Котиков скандалит иначе, чем грубиян Федор, юродивый Полушкин иноприроден блаженному комиссару Амелину, а положительность дяди Вовы имеет другую основу, нежели внутренняя сила Вайса или Ильина, и другое этой основы выражение. Они несводимы в единый образ и нужно делать мысленное усилие, чтобы приписать их одному и тому же актеру, сообразив «ах да, это же тоже он!».

Это несомненно влияет на зрительское восприятие, и несомненно же – на карьеру. Сколько раз он должен был отказываться от ролей, чтобы собрать эту драгоценную коллекцию абсолютно разных персонажей? А режиссеры, они-то каким святым духом должны понимать, что выбирать следует именно Любшина, если он для каждой роли заново себя пере-создает? Низкий поклон всем, кто взял да рискнул, и поди спроси, это вы так наудачу ткнули, или это гениальное прозрение вас посетило.

Я-то думаю, что он мог бы сыграть вообще всё! Перечитываю, допустим, Достоевского и вижу Любшина каждым персонажем каждого романа, в диапазоне от Смердякова до Алеши. Хотел было сказать, что у его таланта вообще нет границ, но тут стоп.

Есть человеческие типажи, которые мне кажутся стоящими вне любшинского диапазона: это условный герой Куравлева – цельный простой и ясный человек без внутреннего надлома - и условный герой Михалкова-актера: барин, хозяин жизни. Вот это - нет. Все герои Любшина – в той или иной степени лишние, не у себя дома; ни один не проходит как хозяин, от всех так или иначе веет неуютом, неустроенностью, бездомностью, обреченностью; все стоят на земле «лишь одной ногой». Единственное исключение – устойчиво-положительный прораб дядя Вова, но, товарищи! - дядя-то Вова как раз всю дорогу скитается по другой планете, он бы и стоял на земле обеими ногами, да земля чужая.

В дальнейшем я планирую рассказать о каждом фильме особо. Их, к сожалению, не так и много, но каждая роль на вес золота. Ни одной компромиссной, ни одной конъюнктурной, ни одной проходной. А главные вехи – «Щит и меч», «Пять вечеров», «Кин-дза-дза!» - это ж наши архетипы, наша история, наша антропология, самое важное, что было у нас, и самое главное, что можно про нас сказать.

C днем рождения, Станислав Андреевич, великий, исключительный артист. Ура!

Посты о фильмах: «Пять вечеров», «Щит и меч», «Красная площадь».