Тибетский Танец Чёрных Шляп - история возникновения

Прочитайте предварительно,пожалуйста, вступление к серии публикаций о мистерии Чам (танце Цам)!
Термины, отмеченные звёздочкой '*' поясняются в Глоссарии

Описание легендарного исторического события, которое послужило основой для возникновения Танца Чёрных Шляп является неотъемлемой частью почти каждой книги по тибетской истори, см. например 16 и несомненно, что оно глубоко вписано в «коллективную память» тибетского сообщества. Основу этой статьи составляет мой перевод фрагмента книги E.Pearlman 1, в котором рассказывается история возникновения танца. Этот текст я дополнил цитатами из трудов очень разных специалистов, занимавшихся и занимающихся изучением Тибета - француженки А.Давид-Неэль, нашего Льва Гумилёва и некоторых современных исследователей. Цитаты эти касаются вопросов нравственности в доминирующем в Тибете мировоззрении, которые непосредственно имеют отношение к данному событию.

История возникновения танца

"Каждый год - в двадцать девятый день двенадцатого месяца тибетского календаря - в Намгьялском колледже в Дхарамсале (Dharamshala) проходит небольшая процессия мастеров сакральных ритуалов и музыкантов с духовыми инструментами, цимбалами и барабанами, шествующих под балдахином через двор. Трубач дует в инкрустированную серебром и драгоценными камнями человеческую бедренную кость. Монахи следуют за ним с палочками благовоний и кропят священной водой из вазы, украшенной павлиньими перьями. Затем танцоры, одетые в тяжёлые чёрные шляпы и несущие мечи и щиты, входят в святыню, чтобы исполнить "Танец Чёрных Шляп», один из самых важных и красивых танцев, исполняемых монахами Тибетского Буддизма.

Возникновение Танца Чёрных Шляп связано с событием Тибетской истории, датируемым девятым столетием. В 838 г. Ландарма* (Lang Darma), практикующий древнюю религию Бон, вознесся на трон, убив своего брата. Находясь у власти он инициировал полномасштабные преследования буддизма, заставляя буддийских монахов отрекаться от своего предназначения и осквернял множество храмов. В 842 году монах по имени Лхалунгпа Пельги Дордже* (Lhalungpa Pelgyi Dorje) таинственным образом появился в столице Лхаса в черном одеянии и большой черной шляпе. Он начал танцевать за пределами резиденции Ландармы, и его попросили войти и исполнить свой танец для короля, что он и сделал. В разгар представления он вытащил из-под длинных ниспадающих рукавов своей мантии маленький лук и стрелу и убил Ландарму, выстрелив ему прямо в глаз. Во время последовавшей суматохи Пелги Дордже сбежал с места на лошади, покрытой черной сажей. Когда он переправлялся через реку, сажа была смыта с лошади, что вернуло ей первоначальный сверкающий белый цвет. В то же время Пелги Дордже вывернул свою черную мантию наизнанку, демонстрируя белую внутреннюю подкладку.

Ни один из участников поисков не искал человека в белых одеждах на белом коне, что позволило Пелги Дордже бежать в восточный округ Кхам (Kham), где он присоединился к группе подвергавшихся гонениям монахов, переводчиков1 и носителей учения, всё ещё хранивших буддийскую традицию, и вернулся к своей медитативной жизни. Его, казалось бы, смертоносный кровавый поступок показывает действие бодхисаттвы* - поступок, совершённый на благо всех живых существ. Он иллюстрирует концепцию убийства одного человека ради других, с целью рассеять наибольшее зло и спасти тысячи жизней.

Как показывает эта история, Танец Чёрных Шляп, подобно всем тибетским танцам, является неотъемлемой частью богатой истории Тибета и неразрывно связан с уникальной ветвью Тибетского буддизма. К счастью, культура народа может быть представлена так ясно благодаря танцу. Еще более изумительна активная роль танца, служащего средством раскрытия ключевых исторических событий.

Танец Чёрных Шляп в монастыре Лингдум (Lingdum),
близ Гангтока, Сикким, Индия

Существуют две основные традиции Танца Чёрных Шляп, в одной танец с семью подношениями (пожертвованиями), в другой с восемью подношениями и зеркалом. Танцоры-воины, или защитники дхармы, не носят маски. В семнадцатом веке Пятый Далай-лама включил танцы Чёрных Шляп традиции Сакья в Намгьяльский монастырь. Хотя танец существовал со времен четвертого Далай-ламы, он придал ему своеобразное отличие, представив «Purba Cham», более длинную серию не с одним, но с группой танцоров. Он также описал некоторую символику танца, заявив, что сама шляпа представляет весь мир, который мы населяем, с его врожденной природой пустотности, а купол шляпы - символизирует символическую священную гору Меру* и центр мира. Нити ткани шляпы сплетены в пять цветов и переплетены до восьми точек в форме, подобной колесу, символизирующей восемь мелких и крупных континентов. Однако символизм танца Чёрных Шляп, совершаемого в Бутане, Боданафе, Непале и восточном Тибете, не согласуется с этим объяснением.

В то время как этот танец обычно считается празднованием кончины Ландармы - врага буддизма, который восстановил влияние религии Бон, некоторые оспаривают эту точку зрения, а представители Бон даже утверждают, что танец присущ именно этой религии. Танец также понимается как символическое представление силы практики медитации во имя уничтожения наших душевных страданий.

Кем был исполнитель танца Чёрных Шляп?

Танец Чёрных Шляп в монастыре Карша (Курча), Занскар, Индия
Karsha (Kursha), Zanskar, India

Кликайте на картинки, чтобы увеличить их и увидеть в лучшем качестве !

В 772 году король Тисонг Децэн* (Trisong Deutsen), в знак благодарности своему гуру Падмасамбхаве* (Padmasambhava) за создание монастыря Самье* (Samye), предложил ему одну из своих жён - замечательную Йеше Цогьял* (Yeshe Tsogyel) - в качестве тантрической супруги. Год спустя, к тому времени, когда Йеше Цогьял исполнилось шестнадцать лет, она получила от Падмасамбхавы полное посвящение в тантру. Однако, когда придворные министры Бон узнали, что король скандально отдал свою королеву «бродячему садху» (странствующему аскету), произошли волнения. Хотя король оставался достаточно уверен в себе, чтобы продолжать строительство монастырей и скитов для буддийской практики и приказать, чтобы какая-либо оппозиция ему или Падмасамбхаве была наказана, тем не менее, дабы умиротворить группировки Бон, в 774 г. он изгнал Падмасамбхаву и Цогьял, мудро выбрав в качестве их места изгнания пещеру Тидром (Tidrom) к северо-востоку от Лхасы, дабы там они могли практиковать медитацию.

Министры Бон воспользовались отсутствием Падмасамбхавы, чтобы попытаться восстановить свою власть. Вследствие их махинаций многие из 108 переводчиков буддийских писаний, назначенных Падмасамбхавой, были изгнаны в отдаленные районы по тому или иному надуманному предлогу. Чтобы сохранить гармонию, король решил, что лучше всего пойти на компромисс и дать Бон и буддизму равный брелигиозный статус. Таким образом, будучи признанным, Бон основал свой монастырь, называемый Бонгсу (Bongsu) в долине Ярлунг (Yarlung).

К 776 г. Падмасамбхава вернулся в Самье. По его просьбе Йеше Цогьял отправилась в Непал, чтобы найти бутанскую девушку Таши Кхидрен* (Tashi Khyidren), которая должна была стать его супругой «дакини осознания». Когда Таши Кхидрен прибыла, Падмасамбхава дал ей тайные учения Ваджракилая* (Vajrakilaya), уподобляя их силу тому, что получил «весь защищающий эскорт» (protecting escort). Затем Йеше Цогьял сама попросила о получении посвящения Ваджракилая. Падмасамбхава согласился с просьбой Цогьял и зашел так далеко, что сказал ей, что Ваджра Пурба (Vajra Purba) была ее личным божеством. Но он также сказал ей, что для практики тантры Ваджракилая ей нужен особый супруг, четырнадцатилетний мальчик, которого она найдет в Уру (Uru) в центральном Тибете. Йеше Цогьял нашла мальчика, идентифицированного Падмасамбхавой как особого обладателя знания об инициации Ваджракилая. Его имя, Dudel Pawo, означало «Герой Будда, уничтожающий Дьявола» (Devil Destroying Buddha Hero"). Его также называли Пелги Сенге* (Pelgyi Senge) или Atsara Sale. Тем не менее, из многочисленных свидетельств не ясно, был ли Пелгий Сенге действительно Atsara Sale или просто братом Йеше Цогьял.

Чтобы защитить дхарму, используя одну из магических способностей истинного адепта тантры, Падмасамбхава спроецировал свои гневные формы по всей земле. Он трансформировал себя в гневного DorjeTrolo и дублирующие его формы с такими именами, как «Blue-Black Vajra Wrathful Purba» и «Purple Vajra Wrathful Purba».

Согласно легенде, злой дух, называемый нага (змей), живущий в озере Манасаровар (Manasarovar), сумел обойти всепроникающие качества Purple Vajra Wrathful Purba. Посредством магии он превратил себя в красного вола с ногами, спутанными железными цепями, и ужасной раной на голове, сочившейся кровью и мозгами. С болтавшимся и раздутым языком и выпученными глазами он бросился в ноги королю Тисонгу Децэну и попросил о пощаде.

Король, будучи очень сострадательным человеком, был глубоко тронут и даровал красному быку святилище, после чего бык неожиданно исчез, оставив короля в полном недоумении. Внезапно он услышал звук голоса Падмасамбхавы, говорящего:

«Твоя симпатия печально неуместна, о Император! Теперь во всех ваших будущих воплощениях Сиддхов всегда будут преследовать помехи и препятствия. Будущие последователи Будды будут иметь короткую жизнь и неудачи; В третьем поколении этот демон красного вола превращённый в принца по имени Окс (Ландарма) Убьет своего брата и установит ужасающе несправедливый режим, Истребляя даже имена сутры и тантры. Однако это карма и не может быть изменено»

Пелги Сенге слышал слова Падмасамбхавы и умолял о позволении уничтожить Короля Быков. Падмасамбхава удовлетворил его просьбу и постановил через пророчество, что Пелги Сенге убьёт Короля Быков. Поскольку это произойдет только через три поколения, Падмасамбхава дал Пельги Сенге все посвящения и полномочия, которые ему понадобятся, наряду со специальным именем Пелги Дордже (dPal gyi rdo rje).

Таким образом в свое время реинкарнированный Пелги Дордже убил Ландарму после танца перед ним, и это событие символически разыгрывается на каждом представлении Танца Чёрных Шляп" 1.

Танец Чёрных Шляп в монастыре Нимис, Ладакх,Индия
(Hemis, Ladakh, India)

* * *

О нравственности в Тибете

Приведённый текст написан, я бы сказал, в романтическо-мифологическом стиле. Однако и в нём затронута фундаментальная проблема насилия и нравственности в буддизме вообще и в тибетском ламаизме в частности. Поэтому дополню рассказ, обратившись к трудам знаменитой исследовательницы Тибета и преобладающих в этом регионе мировоззрения и веры (ламаизма) - Александры Давид-Неэль - француженки, много лет отдавшей этому делу, причём не в библиотеках, а в пеших походах по Тибету и Китаю в одеянии паломницы, и было это в то время, когда появление иностранцев в Тибете было строго запрещено. Результатом стало личное признание Далай-ламы и большое уважение в кругах высокопоставленных лам. Вот как она кратко резюмирует завершение обсуждаемой истории в главе "Различные типы нравственности" книги [3].

"... Исторический факт, – политическое убийство ламой тибетского короля Ландармы в IX веке, – откровенно демонстрирует ламаистскую точку зрения по этому вопросу. Этот король, в отличие от предшествующих тибетских монархов, вернулся к древней религии Тибета бон, всячески поощрял ее последователей и пытался искоренить самыми жестокими мерами буддизм. Ламаистские хроники, единственные дошедшие до нас документы той эпохи, изображают этого правителя в весьма непривлекательном облике кровавого преследователя религии, но не исключено, что ламаистское духовенство, жажда светской власти и амбициозность которого существенно возросли по сравнению с первыми веками распространения буддизма в Тибете, могло иметь в качестве основного повода для устранения Ландармы то противодействие, которое он попытался оказать их притязаниям. Как бы там ни было, убийство этого тибетского Юлиана Отступника восхваляется даже в наши дни, а лама, совершивший это убийство, своего рода религиозный террорист, является ведущим персонажем в театрализованной мистерии, которая ежегодно исполняется в монастырях.. ..." [3, стр.247] -
- далее идут столь суровые выводы, что продолжать цитату здесь я не решаюсь.

Дополнительно Александра говорит о нравственности в Тибете следующее:

"... нельзя отвращать слабые умы от соблюдения определенных нравственных норм.
Но все это не имеет отношения к просветленному человеку: его мораль сводится к мудрому выбору, который он способен сделать в зависимости от обстоятельств между тем, что полезно, и тем, что принесет вред. Учения "Мистического Пути" не признают ни Добра, ни Зла как таковых. Место поступка в системе нравственных ценностей определяет степень его полезности. Для этой категории налджорпа* доброта, милосердие, помощь страждущим или уничтожение причины страдания почти всегда сводятся к "полезности".

...Как было сказано выше, человек, нарушающий общепринятые моральные нормы, ни в малейшей мере не должен быть лично заинтересован в этом, не должен добиваться никакой личной выгоды от такого нарушения. И все же говорят, что, теоретически, вступившие на мистический путь, достигнув духовных высот, освобождаются и от этого последнего ограничения. Линия их поведения определяется исключительно их мудростью. Единственное, что от них ожидается, – абсолютная беспристрастность, которая заставляет их рассматривать свои нужды столь же отстранённо, как и нужды других.

... Итак, резюмируя, можно сказать: существует единый Закон, доминирующий над многими, иногда парадоксальными формами, в которых, с точки зрения посвященного, может воплощаться Добро:
посвященный должен бороться со страданием, никогда не быть его причиной; он должен сделать так, чтобы те, кого он заставил страдать, были вознаграждены именно той болью, которую он вынужден был им причинить; чтобы в выигрыше в результате оказались многие. Задача эта трудна: обычная доброта или любовь к справедливости, основанные на неверных предпосылках, не способны решить ее. Тибетские посвященные убеждены в этом и утверждают, что проницательность, развиваемая в процессе длительной духовной тренировки, совершенно необходима человеку, желающему достичь совершенства бодхисаттвы, любая мысль или действие которого не содержат ничего вредного для других существ." [7, стр.245, 250, 251]

Уместно также добавить здесь и мнение нашего известного археолога, востоковеда и географа, историка, этнолога и философа Льва Николаевича Гумилёва 4:

"Несколько иное положение было в Тибете. ... Для того чтобы обеспечить покровительство светской власти, буддисты создали учение о дхармапалах, хранителях веры, жертвующих своей душой ради торжества «Закона». Согласно буддийскому догмату, убийца ни при каких условиях не мог войти в нирвану, а убивать врагов буддизма было необходимо. И тогда была предложена концепция, согласно которой человек, жертвовавший своим будущим блаженством ради сегодняшней победы, достоин поклонения и почитания наряду с совершеннейшими из людей — бодхисатвами. Следовательно, ему разрешалось в этой жизни и пролитие крови, и общение с женщинами, и роскошь, лишь бы он, охранив от врагов «Закон», дал возможность своим современникам беспрепятственно вступить на «Путь». Не исключалась возможность специального воплощения (аватара) доброго бодхисатвы в гневной ипостаси для борьбы с врагами веры. Так, например, весьма популярный быкоголовый Ямантака* («Убивающий смерть») был воплощением бодхисатвы мудрости Манджушри*, и его же воплощением был тибетский монарх Тисон Дэцан (VIII в. н. э.), которого никто не обвинял в мягкости. Но при всем этом надо помнить, что нигде и никогда буддисты не отступали от своего основного тезиса об иллюзорности видимого мира, хотя разные школы и расходились по этому вопросу в деталях. В аспекте этики это означало, что любовь к миру является самым большим препятствием для достижения цели — нирваны. Эта характерная особенность буддизма отличала его от теистических систем христианства, ислама и веданты. Не эта ли разница в таком кардинальном вопросе была причиной абсолютного несходства буддизма и бона, а тем самым одной из причин обострения кровопролитной социальной борьбы, которая в IX в. не позволила Тибету стать гегемоном Центральной Азии?"

А один современный исследователь, анализируя проблему обоснования насилия в буддизме делает жестокий вывод:

"Из этого обзора должно быть ясно, что буддийское насилие имеет различное происхождение и выражение - богословское, социологическое, политическое, этническое и культурное. Буддийские ученые - и буддисты в целом - должны серьезно подвергнуть сомнению природу и функцию буддийского насилия, вместо того чтобы пытаться отрицать его существование и увековечивать представление о том, что буддизм - это религия, основанная на ненасилии и сострадании." 12

* * *

Однако на этой мрачной ноте мне не хотелось бы заканчивать статью, тем более, что существует работа, в которой исследуется связь между идеей «освободительного» акта насилия, мотивированного состраданием, и политической необходимостью разрешения конфликта - именно на примере исторического тираноубийства короля Ландармы 11 (далее заменяю это словосочетание на "Акт"). Перескажу оттуда несколько интересных мыслей/выводов:

Некоторые буддийские тексты махаяны распространяют идею об оправдании тираноубийства правителя, определяемого как воинствующего врага буддизма, из сострадания. Утверждается, что если злого человека лишить жизни без ненависти, он может быть «освобожден» от будущей плохой кармы, которая в противном случае вынудила бы его испытать неограниченные страдания в более низких перерождениях.

Некоторые современные исследования ранней тибетской исторической трактовки Ландармы позволяются сделать вывод, что представления Ландармы, обнаруженные в буддийских исторических источниках, которые изображают его как решившего уничтожить буддизм, является, скорее всего, искаженной картиной. И не только это, но даже "Акт" может быть вымышленным 17. Небуддийские исторические тексты более или менее того же возраста, найденные в пещерах Дуньхуана, не упоминают "Акт". Напротив, в одном из этих текстов говорится, что буддизм процветал во времена правления Ландармы 18, хотя другие говорят о смутных беспорядках.

Все древние тибетские историки, описывавшие события девятого века, жили и сочиняли свои произведения после «второго распространения» буддизма в Тибете (начало первой половины одиннадцатого века). 19 Другими словами, они могли искать достаточные причины, чтобы объяснить распад монашеского ордена. Поэтому следует учитывать возможность того, что временный упадок буддизма был умышленно спроецирован на одного удобного врага, «антибуддийскую» фигуру Ландармы.

Как показал Самтен Г. Кармей, некоторые описания Ландармы показывают, что его деятельность была направлена не против самого буддизма, а скорее против определенного «монашеского истеблишмента», который требовал поддержки значительного числа монахов, строительных проектов и т.п. в сложных экономических и военных обстоятельствах 20, 21 - то есть против буддийской религиозной элиты, которой угрожали дела короля. Учитывая тот факт, что имя Пелги Дордже (dPal gyi rdo rje) фигурирует в качестве девятого настоятеля в списке настоятелей Самье (bSam yas), Кармей приходит к выводу, что совершивший "Акт" был настоятелем этого знаменитого монастыря.

В некоторых источниках подчёркивается, что Пелги Дордже действует после того, как он вызывает «великое сострадание к королю». Согласно ряду текстов Пелги Дордже подошёл к королю и поклонился ему, когда тот читал надпись на обелиске. Когда он выпрямлялся после этого якобы проявленного уважения, Пелги Дордже вынул из складок рукавов скрытый лук со смертоносной стрелой. Однако история этого акта, замаскированная как дань уважения, может иметь более глубокий смысл. В тот самый момент, когда король читает каменную надпись или обращается к незнакомцу, который пришел в благоговении, в его разуме, скорее всего, отсутствует ненависть или другие коварные мысли. Уничтожить его сейчас означало бы способствовать лучшему перерождению для него, потому что духовное состояние во время смерти считается особенно значимым. 22

Многие аналитики предполагают, что рассказы об убийстве Ландармы имеют дело с примером ритуального «освобождения». ... «Освобождение» (sgrol ba) относится к одному из четырех ритуальных тантрических актов - насильственного подчинения.

Данное обсуждение оправдания в буддизме насилия против преступников показывает, что страдания жертв тиранического правления само по себе оно не является достаточным оправданием тираноубийства 23. Законность насилия скорее связана с духовным благополучием преступника. Буддийская аргументация относится, прежде всего, к деятелю, который накапливает заслуги или вину в зависимости от своих действий и намерений. Поэтому рассуждения вращаются вокруг преступников, которые рискуют своей духовной судьбой.

В конечном итоге представляется маловероятным, что Ландарма был первоначально убит с мотивом «освобождения» его в тантрически-ритуалистическом смысле. Учитывая все обстоятельства, цель легенды, а именно представить и узаконить насильственный способ разрешения конфликта, вряд ли сомнительна.

* * *

Дополнительно об этической проблеме насилия в Тибетском буддизме (ламаизме - "впрочем, это слово употребляется только в европейской научной терминологии и неизвестно в самом Тибете" 5 ) вы можете почитать в фундаментальных исследованиях [6] и [7], а также многочисленных научных статьях, например [13], [14], [15].

С неизменной благодарностью ко всем, кто сопутствовал мне в поездках. Фотографии сняты в Индии в штатах Джамму и Кашмир и Сикким в монастырях Hemis, Lamayuru, Korzok, Kursha (Karsha), Enchey, Lingdum (Ranka) и других

- - - - - - - - - - - - - - - - -

1 Translator - в данном контексте имеет своим значением как "переводчик", так и "носитель учения", способный трактовать учение и донести его смысл другим.

Литература

Ellen Pearlman "Tibetan Sacred Dance: A Journey Into the Religious and Folk Traditions" 2002, Inner Traditions Rochester, Vermont
Cathy Cantwell "A Black Hat Ritual Dance"
А.Давид-Неэль "Посвящения и посвящённые в Тибете", К.: "София", М.: ИД "Гелиос", 2003, стр.336
Л.Н.Гумилев, Б.И.Кузнецов Бон (Древняя тибетская религия), «Доклады ВГО. Вып. 15: Этнография.»: Ленинград; 1970
Л.Н.Гумилев "Величие и падение Древнего Тибета", «Сборник "Страны и народы Востока" VIII»: Москва; 1969
Jacob P. Dalton "The Taming of the Demons. Violence and Liberation in Tibetan Buddhism", New Heaven & London: Yale University Press, 2011, ISBN 978-0-300-15392-7, 241 pages
Rene De Nebesky-Wojkowitz "Oracles and Demons of Tibet. The Cult and Iconography of the Tibetan Protective Deities", 1996, Book Faith India, ISBN: 81-7303-039-1, 599 pages
Rene De Nebesky-Wojkowitz "Tibetan Religious Dances: Text and translation of 'Chams yig", Pilgrims Book House, 2007, 319 pages
Андросов В.П. Индо-Тибетский Буддизм. Энциклопедический словарь. Рос. акад. наук, Ин-т востоковедения. — М.: Ориенталия, 2011. — 448 с. — (Самадхи)
А.Прензель. Небесные танцовщицы. Истории просветленных женщин Индии и Тибета. — М.: Ориенталия, 2018. — 286 с. — (Колесо времени)
Schlieter, Jens. 2006. “Compassionate Killing or Conflict Resolution? The Murder of King Landarma according to Tibetan Buddhist Sources.” In Buddhism and Violence, ed. Michael Zimmermann, pp. 131–57. Lumbini, Nepal: Lumbini International Research Institute.
Faure, Berbard. "Buddhism and violence" in Robert A. Orsi, The Cambridge Companion to Religious Studies, Cambridge University Press, 2012.
Gethin, Rupert. 2004. “Can Killing a Living Being Ever Be an Act of Compassion? The Analysis of the Act of Killing in the Abhidhamma and P li Commentaries.” Journal of Buddhist Ethics 11:168—202.
Gray, David B. 2005. “Eating the Heart of the Brahmin: Representations of Alterity and the Formation of Identity in Tantric Buddhist Discourse.” History of Religions 45.1: 45–69.
Gray, David B. 2007. Compassionate Violence?: On the Ethical Implications of Tantric Buddhist Ritual” Journal of Buddhist Ethics 14: 239–71.
Tsepon Wangchuk Dedhen Shakabpa, Tibet: A Political History (New Haven: Yale University Press, 1984), 48-53.
Zuiho Yamaguchi, “The Fiction of King Dar ma’s Persecution of Buddhism,” in Du Dunhuang au Japon: etudes chinoises et bouddhiques ojfertes a Michel Soymie, ed. Jean-Pierre Drege (Geneva: Droz, 1996).
See fragment PT 840, translated and discussed by Samten Gyaltsen Karmay, The Arrow and the Spindle: Studies in History, Myths, Rituals and Beliefs in Tibet (Kathmandu: Mandala Book Point, 1998), 79, 91-2
See also Tsultrim Kelsang Khangkar, “The Assassinations of Tri Ralpachan and Lang Darma,” Tibet Journal 18-2 (1993): 21-2.
See Paul’s highly hypothetical reconstruction, which sees the enduring triumph of Buddhism in Tibet as an outcome of the constitutive regicide as an example of patricide (The Tibetan Symbolic World, 288-92). Langdarma appears as an “infanticidal father,” who is killed by the “junior male” and avenger dPal gyi rdo rje.
Karmay, The Arrow and the Spindle, 97-8.
Tsultrim Kelsang Khangkar, “The Assassinations of Tri Ralpachan and Lang Darma,” Tibet Journal 18-2 (1993): 21-2.
Samyutta Nikaya IV, 308-11 in Bhikkhu Bodhi, trans., The Connected Discourses of the Buddha, 2 vols. (Boston: Wisdom Publications, 2000), 2:1334-6.
Schmithausen, “Buddhismus und Glaubenskriege,” 76-7.

Дополнительная информация

Глоссарий - См.в другом сообщении, так как из-за ограничений Lj по размеру в этом сообщении не поместился.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Фотографии мистерии Чам (Цам). Photos of the Buddhist Mystery Cham dance на Fine Art America, Shutterstock, GettyImages, Bigstockphoto, Depositphotos, Dreamstime, 500px