Страна Других, 3. Дух над материей, или Гранд-Каньон Россия
Коснувшись (в предыдущем посте) понятия ментальности, нельзя не заметить, что описанное разделение на две неравные группы «годных» и «негодных» русских определяются качеством локальной культуры. Соотношение категорий Культуры, понимаемой как вмещающая среда для человека, пришедшая на смену Природе, и ментальности выходит далеко за рамки этой статьи. Остановимся на том, что понятия эти тесно взаимосвязаны, а коллективную ментальность можно считать нематериальным телом культуры (состоящим из смыслов, ментальных матриц и поведенческих программ).
Главное здесь для нас то, что русская ЛКС с присущей ей особой ментальностью определяют достаточно уникальную цивилизацию, которая несмотря на свою кажущуюся вторичность во всех частных проявлениях, представляет собой устойчивую и уникальную структуру как целое. Русская цивилизация продолжает традицию теократических империй и таким образом служит альтернативой цивилизации Западной. Россия реализует этот проект в истории примерно с возвышения Московии в борьбе за постордынское первенство, и с некоторого момента единолично определяет его развитие. Цивилизация со всеми своими институтами, ценностями, воспроизводящейся социальной конфигурацией и специфической предметной средой формируется именно коллективной ментальностью населения, будучи творимой коллективными руками и умами людей.
Нам необходимо обратиться к структуре русской ментальности, это прояснит истоки рассматриваемого явления. Она, как и вся ЛКС, — специфически манихейская. Здесь это слово не имеет прямого отношения к соответствующей религии, а отсылает к культурному типу манихея и задаваемым им качеству цивилизации и её стадиальной принадлежности.
(Краткой вводной в проблему исторических субъектов и соответствующих им культурно-антропологических типов может послужить статья «Галерея культурных типов»)
Русская цивилизация, без всяких сомнений, манихейского типа и в стадиальном плане она ближе Средневековью, чем Модерну, хоть и была преобразована в модерновом виде, а сегодня предстала в своём постмодерновом обличии.
Однако не менее важно, что в русскую культуру вживлены, в адаптированном и преобразованном виде, культурные коды манихейства как конкретного, проявленного культурного явления. Здесь имеется в виду уже не просто универсальная ментальная матрица и часть мирового процесса развития Культуры, а конкретные системы дуалистических доктрин, просочившиеся в ответвления авраамической традиции. Такое конкретизированное уже #манихейство, многократно опосредованное, по всей видимости, пришло к нам вместе с прочими влияниями Востока. Особая специфика этих культурных кодов восточного дуализма в том, что они даны нам в соположении с наследием гностического восприятия мира. Манихейская компонента в ментальности культивирует воинствующий непримиримый дуализм, что задаёт чёрно-белое поляризованное мировоззрение, эсхатологизм и вечную потребность во врагах, внешних и внутренних. Гностическая же часть, в дополнение к непримиримому манихейскому взгляду на мир и социум, утверждает неизбывную испорченность жизни и в противовес манихейству — стратегию страдальческого принятия и этику недеяния. В синтезе мы имеем явление, названное его исследователями манихео-гностическим комплексом (в сокращении #МГК). (См. монографию И. Яковенко и А. Музыкантского "Манихейство и гностицизм: культурные коды русской цивилизации". Доступно в Файлах группы.)
Такие качества, как поляризованность, максимализм, отсутствие европейской культуры диалога при формальном погружении в периферию западной цивилизации, неразработанность или полное отсутствие срединных смысловых зон между непрестанно сцепляющимися крайностями и прочее в этом ряду проявлений дуалистической матрицы сознания отмечали самые разнообразные авторы от Бердяева до Пелипенко. Русская культура основана на стандартной ментальной конфигурации средневековой цивилизации с её глобальной смысловой оппозицией возвышенного Должного и профанного, презренного сущего — к этим двум полюсам как в гальванической ванне стягиваются все обозримые в культуре смыслы. При этом свойства такого ментального ландшафта доводятся до крайности, как в Гранд-Каньоне, где среди угловатости форм нет места световым полутонам и оттенкам — остаётся только свет и тень. В Западной культуре Средневековья ставка была сделана на медиацию, и в срединной зоне синтеза между глобальными полюсами родилась уникальная цивилизация личности. Противоположность этому — Россия, где медиация между доменами Должного и сущего оказалась намертво блокирована. Это состояние определено Ахиезером как раскол, и расколото прежде всего сознание. Подобная экстремальная поляризация культурного пространства порождает крайности на всех социокультурных срезах: от идеологических до гендерных. Один из таких срезов мы и рассматриваем в данной статье, исследуя деления популяции на две неравные группы «годных» и «негодных» русских — и это тезис.
Выжженный гностико-манихейским жаром расщеплённого сознания Гранд-Каньон Россия представляет собой идеальную площадку для воображаемой войнушки между отечественными бандами «ковбоев» и племенами «индейцев», которым в густых тенях видятся несчитанные полчища врагов. Увлечённые виртуальными баталиями, и «индейцы», и «ковбои» предпочитают не замечать друг друга, но это до поры, и мы к этому ещё вернемся во второй части статьи.
(версия исправленная и дополненная, впервые опубликовано в Острог20)