В обычное время Грозный был достаточно унылым местом: вся работа и связанная с ней суета происходили в 10 милях от города, в местах нефтедобычи; но дважды в год, в июне и в сентябре, устраивалась ярмарка - я посетил ее 8-го июня 1899 г., на которой в течение недели любой, кто интересовался различными народами и языками, мог безоглядно предаваться своему любимому занятию, поскольку туда из своих диких селищ спускались жители гор и лесов, из долин и степей стекались кумыки, казаки и татары, и все они перемешивались на поле, неподалеку от города, с немецкими колонистами, персидскими и русскими купцами и с неизбежной закваской из евреев и армян, без которых всякая торговля на Кавказе приостановилась бы.
Это был примерно 1970 год, мы уже жили на улице Набережной. В соседнем подъезде в квартире № 63 жил старик - китаец дядя Вася (его реальное имя на слух звучало примерно "Тем Бу Ю") со своей супругой. Жили они очень бедно, можно сказать нищенствовали, детей у них не было, зарабатывали с женой на жизнь мытьем покойников. Как-то заходит ко мне участковый Кучиев и говорит, что дядя Вася жалуется на твою мать Чабахан. Говорит, что она ему запретила сидеть на табурете возле подъезда. И еще она сказала, что бы он ей на глаза не попадался, а то она скажет сыну и он его в Терек выбросит.
Травмированная терактом в Беслане семья прячется от своего горя в бывшем шахтерском поселке Мизур. Отец, два сына и дочь, которая нуждается в срочном лечении фактически остаются один на один с трагедией, мать погибла, возможно, из-за травматических последствий после теракта. В результате такой изоляции в семье развиваются очень нездоровые отношения: все дети страдают от гиперопеки отца (Заур), он не дает возможности свой дочери (Ада) продолжить лечение, а младшего сына (Дакко) не пускает в школу. Дакко серьезно отстает в эмоциональном развитии от своих сверстников, а Ада попросту ментально нестабильна. Она постоянно испытывает стыд из-за своих проблем со здоровьем, находится в глубоком отчаянии. Единственный, кто вырвался из этого...
12 сентября 1998 года. Расстрел пяти осетинских милиционеров, несших службу на совместном осетино-ингушском КПП на границе Северной Осетии и Ингушетии. Впоследствии осуждены к длительным срокам лишения свободы некоторые из исполнителей этого преступления — Р. Могушков, Х. Куркаев, И. Таршхоев, все — жители Ингушетии. В сентябре 2003 года в Ингушетии задержан еще один участник этой банды — Зялмах Кодзоев, сын ингушского писателя Иссы Кодзоева. В 2004 году З. Кодзоев приговорен к 24 годам лишения свободы.