невиданные данные индивидов: виталистская генология (2024)

ответ на доклад Антона

если коротко, мне представляется довольно искусственным разделение «витализма» и «феноменологии» как в смысле, который имеет в виду Антон, так и в прямом смысле этих слов, коль скоро мы говорим о французской философии и в особенности о Делёзе и Ларюэле. и дело не только в том, что релевантная для них феноменология, в особенности для Ларюэля, скажем, феноменология Мишеля Анри, часто оказывается «феноменологией жизни» или чем-то таким.

дело здесь, во-1, если говорить об общих причинах, в институциональной истории французской философии, во-2, если говорить о каких-то более частных вещах, хотя они связаны с общими, то в предпочтениях Ларюэля и его товарищей, таких как Вальдиночи, создатель европанализа, да и Делёза тоже, когда мы их более-менее детально рассматриваем.

[1-й пункт:] общие причины заключаются в том, что современная французская философия, как ни крути, это продолжение французского спиритуализма, которое порой может с ним спорить, но тем не менее оно наследует этой традиции, а сама традиция была причудливо устроена, так как сочетала в себе знания и собственно чисто философские, и психологические, точнее даже психиатрические, и биологические, и медицинские, и вот поэтому-то именно Франция выдала в философии мощнейший вариант витализма, а не какая-либо другая страна. и приход феноменологии, равно как и фрейдизма, в нее наложился именно на витализм, что породило еще множество гибридных форм, вроде феноменологической психиатрии Эжена Минковского, опиравшегося равно на Гуссерля и на Бергсона, и это оказывается важным для 2-го пункта.

2-й пункт у меня надвое разделится, а 1-й единым останется, если позволите.

итак, 2-й пункт: частности, влияние общего на отдельные фигуры. феноменологическая психиатрия, которую я упомянул, оказывается базой для проекта Вальдиночи: собственно, европанализ — это «Кризис европейских наук» Гуссерля, плюс психиатрия и психоанализ, поэтому он так называется, но там опора не только на Гуссерля из феноменологов, конечно, происходит, это всегда какое-то сочетание феноменологии жизненного мира, жизни, переживания (Erlebnis по-немецки, vecu по-французски, русские философы, религиозные или махисты, здесь сказали бы живой опыт, как и англосаксы — lived experience), психологии и витализма или спиритуализма. Делёз тоже комбинирует Гуссерля и Бергсона в самых важных моментах и умудряется еще через них Фрейда читать. (вот, кажется, убежавший Фрейд и вообще психология как vanishing mediator могут, наверное, объяснять видимость их оппозиции, феноменологии и витализма.) [это было во-вторых во-первых. диспропорциональность unintended, но забавная.]

но это же делает и Ларюэль как человек, напрямую Делёзу наследующий. это во-вторых во-вторых. если до недавнего времени в этом у меня еще могли быть сомнения, то когда я увидел его главную докторскую диссертацию, где черным по белому главными авторами названы Гуссерль, Хайдеггер и Делёз, ну и начинается все с раздела о либидинальных многообразиях бытия, все сомнения рассеялись. дополнительная диссертация о Равессоне, хоть она впрямую о спиритуализме, это как бы так, довесок уже. здесь еще, мне кажется, важно заметить, что у нас часто немецкий идеализм затмевает фигуры спиритуализма, но логичнее-то смотреть на дело наоборот, потому что это спиритуализм уже сначала был современен немецкому идеализму, а потом его реципировал, и спиритуализм достиг своего апогея в фигуре Бергсона, как всем известно, так что все дальнейшие дискуссии — это во многом дискуссии постбергсонистские, даже если их ведет Анри, который сам комбинировал свою феноменологию с Мэн де Бираном, автором-предшественником Равессона.

и вот тут все дело в том, что у Ларюэля с Делёзом имеется главная общая тема, которая касается одного из разломов внутри бергсонизма, а именно внутри «Опыта о непосредственных данных сознания». там в первой главе Бергсон кидается на понятие интенсивности, у которого вообще отдельный интересный генезис, и с целью его похоронить придумывает свое учение о двух многообразиях, характеризующих состояния нашего сознания или две наших способности, интеллект и интуицию. Делёз интенсивность захотел восстановить, но теория двух многообразий ему пришлась по душе, так что он попытался интенсивность с ней состыковать — и один из рефренов в его творчестве состоит в состыковке теорий многообразий Бергсона с теорией, которую Гуссерль предлагает сначала в первом томе «Логических исследований» как базу для mathesis universalis или наукоучения, а затем в «Формальной и трансцендентальной логике», например (к которой еще дочка Башляра написала комментарий-экзегезу).

так вот Ларюэль целую книжку посвящает этой теории, выдвигая свой третий в кавычках вид многообразия, которым называет миноритэ, меньшинством, многообразием диссипации. Книжка еще насыщена большим количеством-цитат для своих, то бишь бергсонистов, он там говорит, что хочет дать непосредственные данные многообразий (до этого в книжке о Равессоне говорит, что хочет дать непосредственные данные манифестации, ну или откровения, как бы русские шеллингианцы сказали, и это, конечно, еще намек на Анри).

как это все связано с Единым или Одним? а очень просто — через вопрос о делении или о неделимом, т.е. об индивиде и индивидуации. 1-й тип многообразия — тот, что бесконечно делится, при этом не варьируя, актуальное; 2-й определяется либо как разнородный, но неделимый, либо как делимый, но варьирующий свою природу при каждом делении, виртуальное. предлагаемый Ларюэлем 3-й в кавычках вид [мутный эйдос так сказать. вставка-шутка для платонически мыслящих индивидов или персон], который очень сложно помыслить, — собственно многообразие Одних как неделимых, как меньшинств или миноритэс [как это будет сформулировано в Le principe de minorité 1981 года]. так что, возможно, Антону действительно бы следовало стать меньшевиком.

а при чем здесь витализм, ну помимо того, что Бергсон и так далее? у Делёза в лекциях о кино, истине и времени 1984 года имеется место, которое — я сейчас готов с уверенностью это утверждать, хотя, кажется, никто не обращал на это внимание, а я, как водится, наткнулся случайно, потому что посты про Сэмюэла Батлера и про Дюну для хештега сичпостинг в канале готовил — стало даже основой заглавия сборника Ларюэля, вводящего в не-философию: En tant qu’Un [примерно «антон кян», заметьте, как это рифмуется с именем Антон], по-английски Inasmuch as One, по-русски… сложно сказать, как будет. итак, сейчас приведу это место в своем переводе сокращенном:

В английском есть такие выражения, как преисполниться собой, довольствоваться собой, связанные с глаголом enjoy. У Сэмюэла Батлера есть изумительные тексты о траве, которая созерцает, о злаках, которые созерцают и созерцают себя, которых созерцают то, откуда они пришли и созерцают себя, преисполняются образом себя, то есть исполняют себя. Отсюда эта двойная метафора зародыша или завязи, которые развиваются, и зеркала. Это не вопрос нарциссизма. Когда я созерцаю себя, я преисполняюсь образом себя, посредством которое я произвожу. Так что первый принцип, Единое, с которого я начинаю с любой степени моего ряда [[в оригинале слово, которое обычно переводят как серия, série, но в «Лекциях о Лейбнице» в аналогичном месте Делёз делает примечание, что неоплатонизм — это первая философия ряда, и тут все лосевоведы будут согласны, как и прокловеды, мне кажется, и это также повод для отдельного разговора]], Единое, о котором я говорю, — созерцает себя и является само-созерцанием. Но именно благодаря этому оно нечто производит. Что же оно производит? Что ж, оно производит виртуальное многообразие, которое оно содержит постольку, поскольку оно Одно, т.е. содержит как Одно / будучи Единым, en tant qu'Un, inasmuch as One.

ну вот, а в лекциях о Лейбнице, которые Делёз через три года читал, он еще уточняет, что это созерцание, которое является созерцанием себя, это обращение, т.е. имеет в виду плотиновское понятие epistrophe. Батлера там, который помимо того, что был романистом, был философом-виталистом и дискутировал с Дарвиным, он называет прямо британским неоплатоником-эмпириком, говорит о том, что Англия — это новая Византия и так далее, в общем, мы ошибались, третий Рим не Москва и даже варвары-немцы вовсе не новые греки. там же обсуждает Уайтхеда, о котором в «Различии и повторении» сказал, что тот предлагает вместо категориальных понятий или концептов эмпирико-идейные перцепты. ладно, запоминаем: виртуальное многообразие, содержащееся Единым, неделимым или индивидом, постольку, поскольку Одно, индивид един, в общем, выходит по-Единому или за-Одно.

самый же прикол — первый собственно не-философский текст Ларюэля, «Переоценка трансцендентального метода», две странички, которые я переводил для канала, с кучей страниц, где передается содержание живого обсуждения этой программы с корифеями вроде Жака Мерло-Понти (не Мориса, был такой философ науки, он еще на обсуждении делезова «Метода драматизации» присутствовал). прикол заключается в том, что правила метода, которые там Ларюэль излагает, если приглядеться, оказываются списанными, но не точь-в-точь, с книжки «Бергсонизм» Делёза, и оттуда же берется вся эта метафорика разреза, рассечения, разделения, и это всё само — цитирование из Бергсона, который сам цитирует Платона, а именно его пример с поваром, который должен хорошо знать сочленения или линии артикуляции реального, когда он режет мясо [= разделывает тушу].

ну, тут еще должно быть много сказано о том, как сам Бергсон читал немецкий идеализм, Плотина и так далее, но это уже в следующий раз, в следующем выступлении или тексте. как-то так.

если подытожить то, что я хочу сказать, сухой остаток сводится к тому, что французский спиритуализм — вкупе вот со специфически, как кажется на первый взгляд, воспринятым британским эмпиризмом, а на самом деле тут все объясняется влиянием такого человека, как Жан Валь и его докторской диссертацией о плюралистических философиях Англии и Америки (а британский идеализм, им там рассматриваемый, причем вышедший не столько из Гегеля, сколько из Лейбница и его последователей вроде Гербарта и особенно Лотце — база для Уайтхеда) — так вот, британский эмпиризм, французский сенсуализм, британский идеализм и французский спиритуализм несколько смещают вопрос о Едином после немецкого идеализма от абстрактного абсолюта в сторону плюрализма конкретных индивидов, сингулярностей и вопроса об индивидуации, что сказывается на творчестве как минимум Делёза (не зря же еще он после Бергсона и Гуссерля частенько Симондона вспоминает) и Ларюэля (который вообще устроил симондонистский ренессанс, по большому счету). а Симондон, ясен-красен, ученик Башляра и Мориса уже Мерло-Понти, хотя Жака вроде тоже, ну и вот тоже комбинирует витализм с феноменологией своеобразно, а также философ ультра-Единого, и его тоже необходимо ввести в рассматриваемый нами контекст.

ну и, вероятно, меня гложет, фрейдистски или не-фрейдистски, то, что я до сих пор сам диссертацию не написал и пока не пишу, потому что тут весь цимес в диссертациях у людей оказался запрятан за немногими исключениями, диссертациях основных или второстепенных, — у Гуссерля (в своей диссертации, посвященной второй вариации в вариационном исчислении, он как раз готовил базу «Философии арифметики» и 1 тома «Логических исследований», ну и вот вся эта тема с варьированием, эйдетическим или не очень), у Бергсона («Опыт о непосредственных данных сознания», о котором я говорил, был основной, а второстепенной диссертацией — текст о понятии места у Аристотеля на латыни), у Валя (текст про плюрализм), у Делёза («Различие и повторение» — основная диссертация, «Спиноза и проблема выражения» — дополнительная, историко-философская [уже не на латыни, к счастью или сожалению]), у Ларюэля («Общая экономика эффектов-бытия. По ту сторону Идеи» — основная диссертация под Рикёром, «Феномен и различие», текст про Равессона — дополнительная)… такие дела.

appendix I

+ аудиозапись

в общем, «единое делится надвое» ≡ «вместо тысячи слов — две тысячи слов», как в древнем меме про Жака Деррида…

※ «не-философия ≠ негативная теология», по крайней мере — не равна той, что подразумевается epekeina платоновского «Государства», но, возможно, все же равна той, что задается «второй парадигмой / вторым образцом» (по “How to Avoid Speaking: Denials“ Жака Деррида) — восприемницей [χώρα] «Тимея», этой материей, иной-нежели-ὕλη (hyle), коль скоро «не-философская khôra» имеется взаправду.

больше того, эта khôra даже составляет «материальную онтологию» = «уни-версализированную трансцендентальную эстетику» не-философии, так как это, выходит, «чувственное многообразие, выведенное из хаоса и затем приведенное к пространственности» — первая детерминация Мира-мысли, состоящая не в чем ином, как в «отсутствии любой обоюдной детерминации и всякого единства противоположностей» (см. соответствующую статью в Словаре не-философии; там ее chôra обозвали, поди реликт франкофонного транскрибирования).

ну т.е. когда обоюдности нет и/или нет горизонта, который бы «позиции» тотализировал в «оппозиции» или «контрпозиции», остаются только торчащие не-во-все-а-каждая-в-свою-одну-сторонности, те самые «однобокости» (букв. пер. unilatéralité), которые, вечно или обычно, стремится «преодолеть» т.н. диалектика. ну, по риторике так получается, а в производимой конструкции преодолеваются части, которые пытаются выдать себя за целое или всеобщее, т.е. горизонт не завален, просто вместо ложных тотализаций ей хочется дать истинную — как глобальное потустороннее этого местного потустороннего. вот, а можно вместо «односторонностей» дать односторонности например. поэтому «уни-версализация» — один поворот, «раз и всё» (британский неоплатонизм: hen kai pan мутируют в one and each), а не бесконечный «поворот (поворота (поворота (…))) поворота», революция перманентная или беспрерывная, потому что прерывается/предается, все время или то и дело.

люблю диссеры и словари кароч, а сдвиг от 1-й негативной теологии ко 2-й приблизительно тот же, что от Autrui [ἄλλος (Иное, не то же) либо ἕτερος (как один из двух, но Другой один)] к Étranger [ξένος (Stranger/Foreigner = Посторонний/Чужой)]. про-странность пространственности, не иначе…

революцию, составляющую существо виртуального типа многообразия, «разнородного неделимого», т.к. при делении варьируется, Ларюэль называет «смесью», mixte или mélange, опять-таки заимствуя термины у Бергсона, у нас их вроде как «композиты» Свирский переводил в Бергсонизме. Бергсон их, емнип, для курса о стоицизме придумал или взял у кого. суть тут неплохо схватывается русской парой омонимов — «вперемешку» (от континуального «перемешать») и «вперемежку» (от дискретного «перемежать»).

если же от меланжа обратиться-вернуться к скорлупкам, получится болтунья**, а выбалтываются, видимо, — те вещи бестелесные и потому «высказываемые» [λεκτα (lekta)] о телах у стоиков, но я бы лично предпочел Плотина, ну и его ἐπιστροφή (epistrophé). раз и всё. как пластырь. но поэтому Логика смысла, мной наиболее нелюбимая, и правда самая диалектическая книга Делёза, как Антон совершенно справедливо отметил.

appendix II

опыт о выходных данных чтения
(и входных данных письма)

выяснилось, что книга Ларюэля о Равессоне называлась изначально вовсе не Феномен и различие (1971, год издания монографии), а Непосредственные данные манифестации. Опыт о Равессоне (1969, год защиты ее как doctorat de 3è cycle, под рук. Клеменс Рамну).

1. я же говорил, что он бергсонист!) что анрианец, так то всегда было понятно, а вот сделать конкатенацию из Сущности манифестации (1963) Мишеля Анри и Опыта о непосредственных данных сознания (1889) Анри Бергсона в одном заголовке, то бишь срезать сущность как Мишеля и сознание как Бергсона, оставив лишь двойного Анри (Henri/Henry) с различием на хайдеггерианский манер (Sein/Seyn), — это, конечно, особо смешно.
2. работа пишется не только три года спустя Слов и вещей (1966) и год спустя Различия и повторения (1968), так что в ней воспроизводятся некоторые стратегии оттуда, но и в год выхода Логики смысла Делёза и Археологии знания Фуко (1969), поэтому — вы не поверите — там и делается большой акцент на «археологии» Равессона (см., напр., “Thus, Ravaisson proposes a new image of the philosopher: the image of an archaeologist” в англ. пер. Джереми), пушто Ларюэль был хайпожор еще тот. и всего-то достаточно посмотреть на хронологию.
3. суть здесь не только в величии французского спиритуализма (а не одного лишь немецкого идеализма, к которому все пытаются свести) как такового, хотя это тоже важно, но и в том, что данная традиция или fond выступает не просто неким фондом «идей» бессмертных Древних (помимо Бергсона и Равессона у нас есть, напомню, такая верхушка айсберга: Мэн де Биран, важный для Анри, Эмиль Бутру, по мистическому стечению обстоятельств написавший работу о контингентности законов природы, Габриэль Тард, реанимированный [во 2-й раз] Латуром, Пьер Жане, сказавшийся на Лакане, и др.) для последующих Новых, про который забывает (а скорее, не вспоминает) большинство исследователь·ниц если не French theory, то «исследователь·ниц, говоря о French theory», но еще и фоном, на котором ее фигуры могут проявить — манифестировать — себя и своих современников, примерно как римляне для революционеров и прочее «18-е брюмера», ведь происходило это отнюдь не только за счет разрыва с традицией, как то порой пытаются представить, вместе с тем не сводясь к ее безразличному повторению, ведь всякая настоящая работа с традицией подразумевает творчество, не говоря уже о том, что «традиция» — это модернистский концепт.

бонус-треки (родина слонов)

• библиография литературы, связанной с темами онтологии как теории множеств и философии как теории многообразий

наши слоны

Антон Сюткин

• «Спасение абсолюта: Шеллинг и другое начало материалистической диалектики» (Логос, 2019)
• «За Делёза: политэкономия, материалистическая диалектика и спекулятивная философия» (с Йоэлем Регевым, Stasis 7:1 «За Делёза», 2019)
• «Жиль Делёз среди новых материалистов» (Stasis 7:1 «За Делёза», 2019)
• «Трещина в Абсолюте. Спор об утопии в критической теории» (с Артемом Серебряковым, Логос, 2024; уже про другое, но рядышком)

Артем Морозов

• «Животное, которым я (не) являюсь: Маркс, мыслитель субъективности» (о Марксе Анри и не-философии; Логос, 2019)
• «Материалы к нефилософии природы как введение в изучение этой утопии» (о фихтеано-шеллингианском махаче Ларюэля с Делёзом и материализмом; Логос, «Темный Делёз», 2020)
• «Подводное Подземное течение идеализма проблем» (о французской эпистемологии, идущей от «проблематизма» Бергсона и Лотмана; Логос, «Молодой Делёз», 2020)

зарубежные слоны

François Laruelle

• Phénomène et différence: Essai sur l’ontologie de Ravaisson. P.: Éditions Klincksieck, 1971.
  “Introduction: Phenomenon and Difference” (pp. 9–11)
  “Onto-Theo-Phany and the Re-Expression of the Origin” (p.45–53)
  “Serpentine Circularity and the Eternal Return” (pp. 92–99)
• Le principe de minorité. P.: Aubier, “Analyse et raisons,” 1981.
  “Foreword: The Immediate Givens of Multiplicities” (pp. 5–7)
  “On the Determination in the Last Instance” (pp. 93–97)
  “The One is thought and said in an unreflected way” (pp. 130–136)
  “On the real as transcendental” (pp. 163–169)

Vincent Le

• “The Origins of Laruelle's Non-Philosophy in Ravaisson's Understanding of Metaphysics” (Labyrinth, 2018)

John Mullarkey / O Maoilearca

• Post-Continental Philosophy: An Outline (о Делёзе, Анри, Бадью и Ларюэле как «аватарах» Бергсона, Бирана, Декарта и Равессона; Continuum, 2007)
• Vestiges of a Philosophy: Matter, the Meta-Spiritual, and the Forgotten Bergson (Бергсоны, Анри и его сестра Мина, в контексте не-философского мистицизма; OUP, 2022)

Daniel Whistler, Mark Sinclair

все что угодно из них, но особенно

• сб. The Oxford Handbook of Modern French Philosophy (eds, OUP, 2024)

аналогично с Iain Grant, Jeremy Dunham, Sean Watson

промежуточные слоны

Кирилл Александров / Kirill Chepurin

ищите и обрящете 😘