По Якутии на вездеходах. Часть 5
Глава 9
— Пап, а пап! А вездеходы будут? — Ну конечно, сынок, — улыбнувшись, соврал отец.
Проблемой меньше, проблемой больше.
В предыдущей главе наша команда, после длительного путешествия по Вилюйскому тракту, прибыла в Верхневилюйск, где заселились в умопомрачительно дорогой хостел Апельсин с целью отдохнуть.
Итак, 19 апреля, 7 утра.
После полутора часов неспокойного сна, первым делом звоним водителю Транспортной Компании.
— Где наш груз?
— Дома, деревня Сыллах.
— О. Ты сегодня дома будешь?
— Буду.
— Ну мы где-то к часу дня успеем.
— А я в 8 утра уезжаю.
— … ?!
С воплями «СТОЙ, НЕ УЕЗЖАЙ, МЫ ЧЕРЕЗ ЧАС ПРИЕДЕМ!», подрываемся с кроватей. Похватали шмотки так резво, что в башке загудело и повело. Мы выпрыгиваем в заснеженный мир Якутии, бежим к Шедевру, а он НЕ ЗАВОДИТСЯ! Старый аккумулятор замёрз, сел, и всё, приехали!
Звоним водиле:
— МЫ НЕ ЗАВЕЛИСЬ! Ты куда едешь?
— В Вилюйск.
— Через Верхний?
— Да, переправа же.
— О, мы тогда дождемся тебя в Верхнем Вилюйске, и заберем у тебя наш груз!
— Хорошо, — сказал водитель.
Мы коллективно выдохнули, радуясь тому, что можно теперь особо не спешить.
Неделю назад, закупаясь всякой всячиной в Якутске, по моему запросу был куплен волшебный инвертор за немыслимые 13 тыс. рублей. Инвертор — такая штука, которая магическим образом превращает автомобильный аккумулятор в домашнюю розетку. Обычно такое несложное колдовство так дорого не стоит. Но дешевле мы не нашли, и пришлось купить настоящий технофэнтезийный артефакт! Наш инвертор оказался инверсионным! Он умел не только аккумулятор делать розеткой, но еще от розетки заряжать аккумулятор, что казалось совершенно немыслимым, и совершенно ненужным. Именно это его уникальное свойство спасло нашу партию от потери огромного количества времени. Впрочем, вскоре мы нашли, как потратить его другим, даже более изощренным способом. Так или иначе, наш инверсионный инвертор чудесным образом зарядил аккумулятор Шедевра.
Пока в нашем беспрецедентно дорогом номере происходила техномагия, мы опросили местных на всякие волнующие нас темы.
Мы узнали, что переправа действительно официально закрыта, но лёд никуда не делся, и проехать по нему на другой берег всё-таки возможно. Однако не нашлось никого, кто мог бы гарантировать, что груженый фургон проедет по льду безопасно. Местные вообще удивительно мало знали об окружающем их мире, или же просто не хотели рассказывать о нем чужакам. В который раз подивившись меланхоличности и отстраненности якутов, мы пошли завтракать и пить кофе.
9 утра. Зарядившийся аккумулятор сумел растормошить промерзшее сердце Шедевра. Мы покормили его из канистры, так как ближайшая заправка вроде как была в деревне Хоро, на том берегу. Решили еще раз позвонить водителю и спросить, где он там с нашим грузом.
— Через сколько будешь?
— Так я ж вас жду
— Что-о-о?! Ты чо, внатуре имбецил?! — Взорвался Макс. — Мы ж сказали, не завелись! Мы тебя в Верхнем ждём, за переправой!
— Ааа. Дааа. Но я ж на маленькой машине поеду, грузовик тут оставлю…
ААААААААААААААААААААА!!!!!! 111 Мы вчетвером сидели в машине с открытыми ртами, в недоумении крайней степени тотальности. Что у них вообще в голове? Макс, выдержав паузу, выдохнул:
— Ладно. А забрать будет там у кого?
— Моя жена там останется.
— Звиздец! А адрес какой?
— Молодежная 10…
Такая перипетия выбила из равновесия.
Я стал искать адрес «Деревня Сыллах, Молодежная 10, Саха Якутия».
И знаете что? Деревень с таким названием в Вилюйском улусе вообще не нашлось. После долгой переписки с водителем, Каспер узнал, что Сылах — местное название, а по факту на картах деревня значится как Сайылык. Таких в округе было аж целых три, но к счастью банальная логика подсказала направление, в котором искать. И да, я нашел Сайылык, а на картах нет ни номеров домов, ни даже названий улиц… Пара-пара пам.
Но я был бы плохим штурманом, кабы не нашел банального адреса в глубенях нашей страны. Почта же как-то находит, наверное. И я обязательно найду… На кадастровой карте, чтоб вы понимали.
В Якутии словосочетание «почти по дороге» означает, что крюк по тайге придется сделать поменьше, чем сотня километров. В нашем случае — 28 км. Наверняка поговорка про бешеную собаку родом отсюда. Для удобства понимания масштабов расстояний в самом большом федеральном округе страны, я приложу сюда карту наших передвижений во весь размер. Так будет легче понимать чудовищный размах логистических сложностей и косяков от нашего Безумного Макса (удаленный логист от заказчика).
Кстати, если вы забыли, мы всё еще едем к началу производства инженерно-геологических изысканий под газопровод, что будет однажды протянут из деревни Кюбяинде до вахтового поселка Накын…
Сейчас позволю себе немного подушнить. Как штурман, я не могу упустить из вида краткий техобзор логистики Безумного Макса. Кому лень вникать, пропускайте выделенный текст.
Итак, Сайылык был почти по дороге. В посёлке Маай существует развилка. Направо пойдешь — груз обретёшь. Налево поедешь — вездеходы встретишь. Если заезжать за грузом, получается примерно 30 км паразитного пути, туда и обратно по 15, то есть. Налево от Маай до вездеходов оставалось еще около 70 км.
Здесь кратенько расскажу о косяке Безумного Макса. Смотрите на карту ниже. Нам нужно в Кюбяинде. Оттуда мы должны начать работать. Вездеходы ждут нас в деревне Багадя, что несколько южнее Кюбяинде. Логично предположить, что дорога идёт с юга на север: по маршруту Верхневилюйск — Маай — Ботулу — Багадя — Кюбяинде. Логист Максим так и предположил. Расстояние от Багадя до Кюбяинде по прямой 40 км (оранжевый отрезок на нижней карте).
Но если не предполагать, а проложить маршрут между этими сёлами по известным дорогам, (голубой трек), то он окажется длиной почти пятьсот километров! Потому что их разделяет крупная река Тюнг, которая не имеет мостов и ледовой переправы из-за крутых берегов!
То есть логист заказчика, исходя из своего логичного предположения, отправил вездеходы изначально не туда!
Эта глава написана спустя почти год после описываемых событий. С тех пор я еще раз побывал в Якутии, и в рассказе «Зимник», кратко рассказал про особенности дорог республики и общую сложнейшую логистику региона. Поэтому сейчас трудно сказать, что было бы выгоднее заказчику: отправить вездеходы на трале в Кюбяинде, куда изначально планировалось, или же доехать напрямую, на вездеходах через лес. Это можно посчитать лишь постфактум, переводя в деньги топливо и моточасы.
Еще, забегая вперед, скажу, что вездеходчики гостили в Багадя у родных или знакомых, так что им было выгодно приехать именно туда, чтобы не ждать нас тупо где-нибудь в лесу. В конечном итоге мы всё равно получили серьезные пенальти по времени и деньгам, в пересчете на топливо. Так или иначе, логистика была организована очень не оптимально, но теперь я понимаю, почему. Человек, не знакомый с местностью лично, не сможет выстроить всё безошибочно с первого раза, и именно поэтому следовало всё отдать на откуп нам))
Но хватит об этом. Впереди полтора (десять) километра по криминально тонкому льду.
Не так страшен черт, как его малюют.
Под издевательский смех Каспера, я рассказал пацанам почти приснившийся мне накануне план по спасению Коли из полыньи, в которой тонет Шедевр. По льду раскиданы канистры, барахло, капуста, и мы бежим с волокушами…
Проговорив свои идеи вслух, я понял, насколько тупо это звучит.
Каспер ответил что-то в стиле «хватит нести чепуху, погнали отберём своё рожно у жены водителя в этом, как его… салтыке».
Это сейчас я уже не путаюсь в якутских топонимах, и помню названия всех этих поселков наизусть. А тогда мы не могли даже объяснить друг другу, о каком из населенных пунктов вообще речь идет. Произнесите вслух Кюбяинде, или Сайылык, и станет понятно, почему. И если Кюбяинде меж нами звался «кубиком», то к остальным багадя кличек не прилипло.
Карта в навигаторе оказалась не шибко точной…
Ну или наша (моя!) интерпретация карты оказалась не шибко точной, так или иначе, с нами приключилась еще одна очень тупая история.
Ко времени нашего выезда снегопад дорос до настоящей, нешуточной пурги. Все замело, фургон постоянно буксовал на подъемах, подъезд к переправе был укрыт ровным слоем нетронутого снега. «Иным же дана возможность оценивать происходящее лишь оглядываясь в прошлое» — вспоминаю свою цитату из предыдущей части. Вспоминая всё это, становится заметно, как Вселенная старалась предупредить нас. Но мы упорно не видели сигналов, игнорировали знаки, и вообще в пылу приключения считали себя умнее всех :)
А еще мы были слепы, потому что видимость ноль.
Малюсенький Верхневилюйск спасал своих жителей от метели, пряча их на узких улочках за стенами низких домов и за редкими деревьями. А вот над рекой непогода бушевала во всю мощь! Белая пелена пурги скрывала от нас пустынное русло замерзшей реки; мы ехали по приборам, а видимость была примерно такой:
Не удивительно, что мы не замечали сигналов Вселенной :)
В густой ватной мгле угадывались снежные наносы. Спуск к берегу оказался безвозвратно крутым. Это означало, что выехав на лёд, Шедевр обратно уже никак не вскарабкается.
— Чот я капец очкую, пацаны, — говорил Сеня.
— Сеня, все очкуют, — говорю.
Мне было страшно вообще по полной: состояние льда оценить невозможно, воображение рисовало красивые картины: мы тонем, но нас никто не видит и не слышит из-за бушующей метели.
Сейчас будет вовремя рассказать, что для Сени это путешествие было вообще первым в жизни. Так сложилось, что за почти 30 лет он никуда не выбирался дальше своих мест. Родом из Беларуси, он жил в пригороде Петербурга, и за всю жизнь ни разу не уезжал дальше своей родины. Даже просто отдохнуть он ездил только к родным. Надо остановить на минуту чтение, и провести мысленный эксперимент, чтобы понять, на сколько впечатляющей для него была эта поездка. Охреневать от наших с Каспером историй, он начал уже в хостеле, предвкушая незабываемую командировку. Командировка на события не скупилась совершенно, и ожидания Сени оправдала с лихвой. Он часто силился рассказать нам, в сколь неописуемом восторге пребывает. Как возбуждает его экзотика необычного, нежданного путешествия! Словно Бильбо, осмелившийся оставить родной Шир ради чуждых ему приключений, Сеня круглыми глазами разглядывал необычный, окружающий мир. Чувствовалось, как в сладком сиропе новых впечатлений тонул его привыкший к пресным будням мозг, удивляясь событиям, доселе недоступным даже воображению.
Сеня регулярно пытался описать нам свой эмоциональный перегрев, но получалось нечто вроде «бля, пацаны, я вахуе, отвечаю».
Мы всё понимали. Сеню распирало изнутри, и переварить такое разом было непросто.
Колян держался более сдержанно, однако подобные приключения с ним тоже происходили впервые. Да и мы с Каспером, видавшие некоторое дерьмо, эмоций хапнули достаточно, чтобы вспоминать об этом с удовольствием даже через год. Каспер постоянно требует от меня продолжения этой истории.
Единственный раз за всю поездку мне пригодилась горнолыжная маска. Я вышел на разведку в пургу, на плотную, хрустящую корку снега. Ветер сдувал с ног, острый ветер с шелестом лупил в ткань пуховика. Желтая линза маски добавляла миру контрастности, хоть что-то получалось разглядеть. Толщину льда проверить было никак невозможно. Вдоль берега угадывалась старая, заметённая колея. Наступив в неё, нога ушла в жидкую снежную лужу талой воды… Пацаны вышли за мной следом, громко удивляясь такой метели. Колея выводила на некогда расчищенную в снегу полосу шириной с автомобиль, она упиралась в огромный снежный сугроб, оставленный тракторным ковшом. Мы решили, что это и есть следы переправы, и навигатор это охотно подтверждал.
Делать, впрочем, было особо нечего: нам необходимо попасть на ту сторону, хоть ты провались. Но проваливаться не хотелось, и пока расчищенный путь не скрыло окончательно под снежным панцирем, решили ехать. Хоть мы и понимали, что у самого берега далеко не провалимся, скатываться с пригорка на лёд было всё равно очень уж стрёмно.
Мир наклонился вперед, в багажнике загремело, и Шедевр медленно соскользнул к реке, в снежную пелену метели. Мы напряженно, медленно ехали, ориентируясь на наши следы, оставленные после коротенькой разведки. Шедевр давил коросту снега вполне уверенно, треск льда, если тот начнет ломаться, услышать было невозможно. Мы приближались к снежному сугробу, от которого в сторону уходила дорога. На карте навигатора была видна пунктирная линия переправы, уводившая влево, вниз по течению, широкой дугой. Полностью ослепленные непогодой, мы шли строго по приборам: я следил за тем, как синяя стрелка продвигается по пунктиру на карте. Лёд пока не проваливался, а ветер сдувал снег с расчищенного участка. Полное отсутствие теней в светящейся мгле, делало дорогу абсолютно невидимой. Макс держал прямо, мы уверенно катились в сторону поворота на берег.
Но поворота не было. «Дорога» упорно не хотела сворачивать, или была напрочь заметена, хотя это вряд ли. Стрелка навигатора продолжала медленно ползти нас вперед.
— Как-то странно переправа организована! Почему её прямо было не сделать? Чем обусловлен такой здоровенный крюк?
— Покажи.
Я протянул Касперу навигатор. Он пожал плечами, продолжая двигать машину вперед. Пунктир был подписан переправой, а стрелка навигатора уехала от него уже довольно далеко… До меня доходит.
— Воротай телегу, Макс! — кричу я. — Это пунктир переправы паромной, а не ледовой! Вот почему она дугой идет! Там мель наверное! А берег такой крутой и следов нет, потому что тут машины не ездят!
— А расчищено зачем?
— Это зимник по реке был, видимо. Мы щас в Хомустах приедем! По Вилюю идет дорога зимняя!
— Ну йоп…
У меня сохранились скриншоты. Вот, как это выглядело в навигаторе…
Внимательный заметит, что слева виден еще один пунктир. Вот он-то и означает на карте ледовую автомобильную дорогу. Нас внимательными не назвать, мы её упорно игнорировали, хотя сейчас кажется очевидным, что ехать стоило сразу туда. Сошлюсь на серьезный недосып после тяжелых суток.
К обеим переправам ведёт дорога, только в нашем варианте она вела на паромный помост, который в пурге, занесенный снегом, казался просто какой-то белой кучей и нами остался тупо не замечен. Мы развернули Шедевр, будучи в полной уверенности, что просто по реке доедем до правильного пунктира, и оттуда попадем на соседний берег.
Но не тут-то было. Фургон уперся в тот самый огромный сугроб. Несказанно радуясь доселе непознанной, эпической проходимости Шедевра, Каспер повел его через целину на колею, что шла вдоль берега. По ней попытались проехать дальше, к нужной нам переправе, но в жидком снегу Шедевр всё ж забуксовал, а затем и колея почему-то исчезла.
Ну вот, приплыли: выбраться на берег невозможно, доехать по реке не получается, и ничего не оставалось, как навернуть 20 лишних километров через поселок Хомустах. Снова развернув Шедевра на восток, Макс повез нас в Хомустах, удивляясь нашей эпической тупости и невнимательности. Как можно было не догадаться, что автомобильный зимник через реку не должен проходить там, где на берег не заехать. Да и вчера закрытый зимник не мог быть совершенно незаметен…
Видео сюда не вставить, но было довольно занятно посмотреть, как Шедевр карабкался по целине улицы Гагарина деревни Хомустах, что выходила прям к воде. Вьюга к тому времени поутихла, снова превратившись в обычный снегопад. Видимость заметно улучшилась.
Выбравшись с зимника, мы опять повернули на Вилюйский тракт, и помчали туда, откуда выезжали пару часов назад, потеряв в тупую немало драгоценного времени светового дня.
Ледовая переправа оказалась очевидна, наезжена, с открытым шлагбаумом и пустующей будкой сторожа. К ней вела самая главная и по сути единственная крупная дорога посёлка. Мы продолжали громко и нелитературно дивиться своему идиотизму. Пологий берег позволил легко и без проблем выехать на лёд, даже не притормаживая. Страх провалиться в полынью постепенно сходил на нет, по причине отсутствия прецедента. А окончательно он исчез и позорно, когда по официально закрытой переправе, расчищая дорогу, навстречу нам промчался многотонный, снегоуборочный «камаз» -_-
— Мда-а-а… — только и смог протянуть я, вновь вспоминая ночной план спасения утопающих.
Глава 10
Жители Севера рано познают тщету слов и неоценимое благо действий.
— Джек Лондон, Белое безмолвие.
Во время обеда в кафешке поселка Хоро, состоялся такой диалог:
— Вот, переправа закрыта. Как обратно добираться будем? — Резонный вопрос от Коляна.
— Не знаю, — отвечал Максим, — у меня с собой надувная лодка. Сяду в неё и уплыву от вас))
— А ты, Женёк, что скажешь?
— А у меня с собой дробовик, — ответил я после секундной паузы, — и он не надувной. : D
Пацаны рассмеялись:
— Ну далеко не уйдет!
«через месяц как-нибудь уж разберемся. Не зря же у нас еды на 35 дней закуплено…»
Путешествие по Вилюйскому тракту подходило к концу, но впереди нас ожидали двести вёрст неизвестности: следовало свернуть на дорогу к деревням. На карте она выглядела дюже просёлочной. Снегопад не прекращался, сугробы вырастали на глазах, светового дня оставалось несколько часов, мы спешили.
Никто не удивился, когда мы проехали нужный поворот. Подлая снегоуборочная техника почему-то не чистила лесные дороги в тайге, вальяжно катаясь лишь по «федералке». Соответственно, все отворотки с неё были напрочь заметены снегом. Таким образом поворот на Маай выглядел совершенно неочевидным, почти незаметным. Найти его удалось лишь по навигатору. Выйдя из машины, чтобы в очередной раз её прогреть, мы узрели истинное положение дел: в лес уходила одинокая свежая колея, проложенная в ровном пухляке нетронутого снега. Таёжная проселочная дорога не была популярной, и естественно, не чистилась. Задний привод, лысая резина, неожиданная проходимость, и мастерство водителя. Только вперед, только хардкор. Чем дальше в лес, тем больше снега…
Шедевр мог двигаться вперед лишь благодаря колее, заботливо оставленной какой-то крупной машиной. Колея была сильно шире узкого фургончика, и его мотало из стороны в сторону. Уворачиваясь от обочин, Макс старался держать постоянную скорость. Чуть мы задевали снег, скорость падала, и фургон неминуемо начинал истошно буксовать и вязнуть в сторону. Снегопад продолжал наваливать пожоще, и часам к четырём Шедевр с трудом выдавился к развилке в деревне Маай. А там-то и началось. Деревня располагалась на здоровенной открытой территории и выглядела заброшенной. Наверное когда-то здесь было пастбище. Так я решил, увидев лошадей, видимо по привычке бродивших по снегу. Коровы там тоже маялись в снегу, но они почему-то не выглядели такими удивленными. Открытый участок оказался заметён куда более качественно, чем сокрытая от ветров лесная дорога, но и какая-то техника здесь ездила чаще, указывая примерные направления дорог. Шедевр пахал снег бампером, регулярно съезжая с колеи, и тогда мы выходили его откапывать.
Попробовав прорваться в сторону Сайылыка, стало ясно, что план капкан, и не сработает. В ту сторону следов свежих не было совсем, и Шедевр не вывозил. Мы никак не могли доехать до нашего груза своими силами. Тогда решено было встать там, где застряли, и, воспользовавшись паузой, перелить водку из стекла в пластик. Колян, обладатель чудесного МТС, который там почему-то ловил сеть, дал позвонить вездеходчикам. Нельзя сказать, что они были счастливы, услышав просьбу за нами приехать.
— Ты хоть представляешь, сколько мы прогреваться будем? Неделю стоим же почти! — ворчал в трубку возмущенный старший Алексей. — До вас верст семьдесят, до Сайылыка 14, плюс обратный ход! Это ж ты подумай, полторы сотни туда-сюда! Соляры сожжем!
— Выхода нет, мы не доедем до груза! А если и до едем, то взвалив его на фургон, то до вас точно не доедем. Нужен танк, забирайте нас.
Надо сказать, что Шедевр был под крышу, и не понятно, как бы мы смогли его еще и оборудованием укомплектовать. Я считаю, скорее всего нам крупно повезло, что груз сюда доехал сам.
Недовольный Алексей что-то буркнув, повесил трубку, а мы открыли водку, и принялись ждать подмоги.
Даже застряв в снежном плену заброшенной деревне, скучать не пришлось. И дело не в водке. Конечно, не весь алкоголь был перелит в пластик, кое-что досталось и нам. Особенно рад был Сеня. Не помню почему, но весь день он маялся сильным похмельем.
Помимо прочего, скоро унылый пейзаж глухой деревни внезапно превратился в огромное татами, и мы стали свидетелями «схватки двух юкадзум». С нужного нам направления, выруливала здоровенная фура, очевидно, оставившая спасительную колею. А ей навстречу, то есть, откуда мы приехали, появился красивый оранжевый бензовоз с роскошным прицепом. Гиганты встретились на развилке, где стоял застрявший Шедевр.
— Ну ты прикинь, да? Именно сейчас.
— Интересно, если бы мы не приехали, это происходило бы здесь и сейчас?
Шедевр мешал манёвру солидной техники, так что нас, можно сказать, чуть подвинули к дороге, вытащив из плена, чтобы не мешали. Однако полноприводная фура, решив нас объехать всё же умудрилась ворваться в целину, оказавшуюся несколько глубже ожидаемого. И… застряла.
Неистово рыча, неспешно, враскачку, могучая фура выбиралась из снежного капкана. Довольно быстро стало ясно, что ей это удастся. Все таки полноприводный 6×6 тягач должен был целину пахать уверенно. Сидя в Шедевре мне казалось, будто мы рыбки, аквариум с которыми выбросили в море, не забыв оставить им водки. Вокруг бушует чуждый доселе океанский простор, и сразу два мегалодона выясняют свои какие-то непростые отношения, а мы сидим и молча открываем рты, иногда от удивления, а иногда — потому что водка.
Мы откинули «капот» и вышли прогреть салон. Когда фура наконец-то выбралась, водители меж собой пообщались, пожали руки, и поехали каждый своею дорогой. Бензовоз всё это время ожидал, не потребуется ли помощь «Синему».
Оранжевая цистерна повернула налево, в направлении Ботулу, к нашим вездеходам, оставляя за собой сытный, свежий след. Было решено красться по нему. Когда точно приедут танки, было неизвестно. Сидеть мерзнуть без дела не хотелось, а так же была вероятность, что кто-нибудь может случайно напиться. К счастью, голова на плечах не дала нам выпить больше, чем следует лишь для поднятия настроения. Все понимали, что до конца дня еще далеко.
Так сорокаметровый бензовоз с прицепной цистерной стал нашим верным путепрокладчиком и «отмычкой» к дальним кордонам.
Еще около часа маленький, усталый Шедевр печально плёлся вслед за оранжевым силуэтом цистерны. Кажется, везла топливо как раз в поселок Ботулу, где находится единственная заправка на всю округу. Там-то её и обогнали. Быстро стало понятно, что без такого проводника мы далеко не уедем. Фургон понуро загреб бампером, заскулил ремнями, и вообще всячески показывал, что дальнейший путь для него вообще неоправданное насилие, и снова собирался застрять.
И в тот момент, когда следовало уже начинать прислушиваться к мольбам машины, из-за ближайшего поворота, с грохотом и лязгом, поднимая вверх клубы снежной пыли и дизельного перегара, на нас вырулил спасительный танк.