Историческое введение в структуру математики
В прошлом письме я отправил вам некоторые соображения о форме, в которую надлежит облекать мысль, чтобы можно было сколько-то уверенно говорить о предметах и чувствах или хотя бы надеяться уловить смутные очертания туманных псевдонаучных теорий. Упомянул также о методе отделения истины от заблуждений. Сегодня, пока составлял новое письмо, прочел отрывки из статей Лейбница о положении дел в науке во времена, когда логика ещё прозябала в подземельях до европейского просвещения. Что и сказать: трудно представить теперь выдающегося математика с такой же философской культурой, как у Лейбница. Его идея о методе недвусмысленно выражать все человеческие мысли, о некотором универсальном языке, о математической бесконечности столь грандиозны, что...
Логические ошибки и деривации в псевдоисторических теориях
Часто вижу вопросы о новых для России идеологических брожениях. Кто-то опирается на работы основателя эногенеза Гумилёва, другие на классических славянофилов 20-го века: Ильина, Леонтьева, Соловьева. Встречаются и сторонники крайних взглядов. Всё это требует чрезвычайно кропотливого анализа, который будет проведён в будущем. Сегодня же мне на руки попала простенькая книга сказителя о «Тартарии». Которая в некотором смысле основана на идеях Гумилёва. И мне кажется интересным подойти к будущему обширному анализу с точки зрения его логики, разобрать часто допускаемые логические ошибки и её социологические мотивы. В этом контексте статья лучше увяжется с темой о философских крайностях и проложит путь к математической логике в целом.