Образование
October 20, 2021

De Educando Imperio, I

Ранее мы уже рассматривали эссе Алексея Савватеева об образовании, подробно останавливаясь там, где он, на наш взгляд, не совсем прав. При этом проблемы, о которых он говорит, и потенциальные последствия их игнорирования весьма реальны. Что же, в таком случае, делать? Как починить образование?

В нашей стране дискуссия о реформе школьного образования, как правило, делит участников на два основных лагеря: на противников ЕГЭ и сторонников ЕГЭ. Причём, внутри оба лагеря совершенно гетерогенны. Противники ЕГЭ состоят из коммунистов-сталинистов, националистов, монархистов, либералов, для которых ЕГЭ недостаточно ЕГЭ, а также из совершенно аполитичных родителей, которые считают недостатки ЕГЭ слишком значительными по сравнению с его достоинствами. Сторонники ЕГЭ включают режимных лоялистов, но также националистов, монархистов, либералов и совершенно аполитичных родителей, которые считают достоинства ЕГЭ слишком значительными по сравнению с его недостатками. Как можно видеть, здесь деление далеко не всегда совпадает с политическими взглядами. Обе стороны, однако, одинаково далеки от решения поставленной проблемы, поскольку обе заняты её сиюминутным проявлением, а не основными её истоками.

В начале следует зафиксировать два постулата. Во-первых, для того, чтобы понять, что не так со школой, нам нужно сначала определить, чего мы вообще от неё хотим. Какие функции должно выполнять массовое школьное образование? Какие функции оно выполняло раньше? Почему школа перестала в полной мере или совсем эти функции выполнять? Если мы сможем ответить на эти вопросы, мы сможем уже дальше наметить, что с этим всем можно сделать. Во-вторых, жалобы на школьное образование это не исключительно российский феномен, как следует из англоязычной прессы. Стало быть, мы имеем дело с неким глобальным процессом, причины которого тоже наднациональны. Следовательно, необходимо определить те особенности окружающей среды, которые изменились за прошедшие полвека и которые могли повлечь за собой мировой кризис среднего образования.

Выделим традиционные функции, которые от школы чаще всего ожидают и которые, надеюсь, не вызовут разногласий:

  • Образование. Школа по идее должна «давать знания». Изначально эти знания включали в себя грамоту и арифметику, но постепенно обросли прочими предметами. Без базового уровня образования, как считается, человек не способен быть полноправным участником индустриализированной экономики.
  • Социализация. В школе дети воспитываются в нормах окружающего их общества. Без интернализации формальных и неформальных норм они не смогут стать здоровыми членами общества.
  • Наконец, контроль. Школа собирает детей в одном месте и следит, чтобы они не безобразничали, пока родители на работе. Мало кто хотел бы, чтобы его дети были целыми днями предоставлены сами себе.

Перейдём к изменениям окружающей среды. Если взять условный 1971 год и сравнить его с условным 2021 годом, то мы не увидим а) совсем других источников энергии, б) новых способов передвижения на длинные расстояния, в) радикально новых лекарств, влияющих на жизнь огромный масс населения. В повседневной жизни вещи, окружающие нас, меняли вид, но функционально изменились не сильно. Только две вещи разительно отличают текущий момент от полувековой давности: повсеместное присутствие компьютеров и связанность этих компьютеров через интернет. Однако в результате этих нововведений экспоненциально увеличилось количество окружающей нас информации и значительно облегчился доступ к ней. Это коренным образом повлияло на социализацию людей в самом разном её виде, но нас сейчас волнует влияние этих изменений на школьное образование.

Итак, посмотрим, что происходит с функциями школы под воздействием информационной революции.

Во-первых, если раньше количество информации было ограничено, равно как и доступ к её созданию, то теперь каждый утюг генерит новую информацию без выходных и перерывов на обед. Если раньше школа была практически монополистом в предоставлении информации детям (даже библиотека часто была школьной), то теперь информации полно и она сама ищет свою аудиторию, в том числе детскую. Некоторые считают, что доступ можно ограничить путём ограждения детей от гаджетов, но проблема в том, что, хотя сама по себе эта практика полезна и похвальна, её нельзя насильно внедрить во всех семьях, и всегда будут родители, чьим детям можно больше, чем вашим, которые ходят поэтому к ним в гости с подозрительной регулярностью. С этим ничего нельзя сделать, поэтому с этим надо работать. Для того, чтобы школа продолжила выполнять свою образовательную функцию, ей придётся начать конкурировать с утюгами за детское внимание. Если раньше можно было рассчитывать, что информацию можно просто дать, то теперь сама такая подача а) недолговечна и б) бесполезна. Задача сделать так, чтобы дети интересовались школьной программой. Если им будет интересно то, что им предстоит выучить, они это выучат без всяких домашек и учебников. Ребёнок существо по природе любопытное, но часто в результате именно школьного образование это любопытство теряющее. Необходимо переформатировать подход к школьному образованию таким образом, чтобы в полной мере задействовать детское любопытство и направить его в нужное русло. Следует отметить, что уже есть небольшое количество элитных школ, где этот принцип успешно применён на практике, однако, эту практику следует активно расширять на все школы, если мы хотим, чтобы они выполняли свою базовую функцию. Повторюсь, вопрос не в том, что без этого школа не будет работать хорошо, а в том, что без этого она не будет работать вовсе.

Во-вторых, из-за гаджетов же во многом ушла внешкольная социализация. Да, существуют кружки, спортивные секции, но на практике большая часть социализации происходит в школе. Раньше ребёнок мог проводить достаточно много времени, например, во дворе, где он учился находить общий язык не только со сверстниками, но и с детьми самых разных возрастов и взрослыми. Такая модель, возможно, ещё работает в небольших городах, но в миллионниках большинство живёт в матрице дом-школа-секция-дом. При этом дети много общаются по сети, то есть с теми, с кем им приятнее общаться – это свойство социальных сетей давно задокументировано. Здесь основная проблема в том, что теряется навык цивильного общения с теми, с кем им не нравится общаться. Это проблема и для взрослых тоже, но у детей это может приводить к крайним последствиям – можно обоснованно говорить, что основной причиной, подталкивающей детей к наркотикам и стрельбе по одноклассникам, является одиночество. Проблема велика и простых решений, скорее всего к нашему сожалению, не предусматривает, однако можно начать в школе с отхода от индивидуального тестирования и перехода к командным проектам, где команды формируются учителями и должны работать над проектом продолжительное количество времени. Смысл в том, чтобы правдами и неправдами заставлять не общающихся друг с другом детей общаться, и делать их заинтересованными в продуктивности этого общения.

В-третьих, вышеуказанные принципы не будут работать, если функция контроля будет осуществляться так, как она осуществляется сейчас. Дети не должны быть в школе только потому, что они должны там быть, они должны хотеть там быть. Им должно там быть веселее и интереснее, чем где бы то ни было. В некоторых продвинутых компаниях уже продолжительное время реализуется похожий принцип: человек должен хотеть быть на работе. Этот опыт необходимо активно перенимать на федеральном уровне и внедрять в школы.

Эти три принципа должны руководить реформой образования. Бессмысленно говорить о результатах, оценках, процедурах тестирования, пока не решены фундаментальные проблемы институционального соответствия изменившимся технологическим и социальным условиям. Да, сейчас наши активно побеждают в разных международных олимпиадах, но это заслуга элитного школ, которые всегда были и всегда будут. Вопрос в создании работающей модели массового среднего образования, после которого человек будет помнить, чему его учили, будет находить это полезным и не будет обязательно пытаться получить высшее образование. Подробнее я поясню, что я под этим имею в виду и почему все три вещи важны для массового образования, уже в другом посте.