Фактор общения. Беседа первая. Картина мира (Часть II)
Беседа первая. Картина мира. Часть I
Топологичность Картины мира
Напомним, что тема нашего разговора — это общение. И из сказанного можно догадаться, что общение подразумевает взаимодействие разных Картин. Соответственно, чем наша Картина мира более универсальна и чем проще в ней ориентироваться, тем проще принять чужую Картину, и тем проще передать свою другому. В практике общения редко стоит задача принять чужую Картину целиком и, соответственно, передать целиком свою. Обыкновенно мы делимся друг с другом теми или иными частными представлениями о реальности. Поэтому чем более полно и целостно наше представление, тем проще сделать его “снимок” для чужой Картины. А с другой стороны, тем проще встроить в него чужое представление.
В человеческой культуре есть несколько фундаментальных понятий, которые не принято определять. Фундаментальное понятие — это такое понятие, которое не требует определения. Ибо если его определять через какие-то другие более простые понятия, то это уже последние станут фундаментальными. Если объяснять их, то фундаментальными станут те, которыми мы объясняем их и так далее в “дурную бесконечность”. Когда-нибудь надо остановиться, и люди обыкновенно останавливаются на трёх фундаментальных понятиях: времени, пространства и, — с относительно недавних пор, — энергии.
Стандартная Картина мира обывателя имеет пространственно-временную структуру. Причём пространство и время — понятия связанные. Мы здесь не собираемся описывать пространства Минковского, объяснять сущность физического понятия пространства-времени. Объясним это проще, “на пальцах”, и речь будем вести не о физике, а о структуре наших представлений так, чтобы каждый это мог примерить на себе.
Итак, возьмём настольную лампу, белый лист бумаги и карандаш. За действительную реальность примем окружающее нас пространство, за карандаш — наше сознание. А бумага будем материалом для формирования нашего представления об окружающей реальности. Будем с её помощью создавать картину этой реальности.
Для начала представим, что картина реальности может располагаться только на одной единственной линии. Возьмём карандаш, и нарисуем эту линию на бумаге. Включив настольную лампу, взяв любой предмет со стола, — пусть это будет вытянутый надутый воздушный шарик, — разместим его между лампой и нашим листом с начерченной линией. На лист упадёт его тень. Если тень упала мимо нашей линии, то мы получим метафору предчувствия или интуиции. Что-то мы такое чувствуем (тень-то на нашем листе есть), но интерпретировать мы это никак не можем, потому что мы только что договорились, что наша Картина мира ограничена единственной линией. Сдвигая шарик в сторону, мы сделаем так, чтобы его тень попадала на линию. А как только тень оказалась на линии, мы получили представление о реальности (шарике) в виде отрезка линии, перекрываемого тенью шарика. Что мы можем сказать о шарике исходя из отрезка? Немало. Во-первых, мы можем точно сказать, что он есть. Мы ещё не знаем, что это шарик, но мы знаем, что это явно “что-то”. Во-вторых, мы можем уверенно судить, что это “что-то” имеет размер, и даже можем предполагать какой это размер. Двигая шарик туда-сюда, мы будем получать разные отрезки. Фиксируя их, наша модельная Картина мира кроме пространственной структуры (одномерная линия) приобретёт вдобавок временную (связанная последовательность одномерных отрезков). Отметив непрерывность присутствия тени на линии, а также изменение положения и длины отрезка, отмечаемого тенью шарика, мы можем уже говорить о движении этого “чего-то”, изменении этого “чего-то”, а подключив абстрактное мышление, представив себе, как можно объединить серию наблюдаемых отрезков во что-то цельное, мы можем даже предположить, что это “что-то” на самом деле не меняется, а имеет статичную природу, и за счёт долгого наблюдения за ползающим и изменяющимся в длине отрезком сможем достроить двухмерную проекцию нашего шарика. Даже заключить, что это “что-то” на самом деле не что иное, как плоский овал!
Теперь уберём лист с линией и положим лист другой, чистый. В этот раз мы положим, что наша Картина реальности может быть на измерение богаче: располагаться не только на линии, а на двумерной плоскости. И продолжим те же эксперименты. В этот раз, имея чудесную возможность наблюдать за тенью целиком, мы сходу определим, что это “что-то” имеет округлую природу. А наблюдая очень долго в динамике, подключив временное измерение, мы сможем догадаться, что речь идёт об овальном трёхмерном шарике.
Ну а теперь выключим лампу, — она нам больше не нужна, — и посмотрим на наш стол и нашу комнату. Картина реальности нашей комнаты очевидна. Это трёхмерное о ней представление. Но мы-то знаем, что не всегда здесь всё было так. Раньше горела лампа. На столе были разные предметы, а в комнате — разная мебель, разные люди, разное освещение и т.п. Другими словами, в той части нашей Картины, в которой живёт представление о комнате, мы имеем на самом деле большое количество трёхмерных представлений, разложенных по шкале времени.
Кажется, теперь с тем, что мы называли пространственно-временной структурой Картины мира, должно быть более-менее понятно. Тогда продолжим.
Вспомним, что кроме чисто зрительных и тактильных ощущений, благодаря которым мы формируем трёхмерное представление об окружающей реальности, мы в свою Картину закладываем много чего ещё: мысли, идеи, переживаемые эмоции, ассоциации и Бог знает чего ещё. Как мы это представляем себе всё сразу? Как выглядит наша Картина мира?
А вот на этом уровне сложности, она выглядит у всех очень по-разному. Но держать в голове один сложный образ проще и надёжней, чем огромное количество его представлений во времени. И те, кто умеет формировать более сложные, и более многомерные образы, имеет преимущество с точки зрения объёма размещаемой в его Картине реальности перед тем, у кого образы проще, и кто вынужден для полноты картины раскладывать их по нитке времени. Точно также, как тот, у кого есть трёхмерная карта местности, имеет преимущества перед тем, у кого она только на бумаге. Последний будет вынужден прибегать к массе ухищрений для того, чтобы отобразить на ней высоты, ландшафт (лес, озеро, гора, пещера). Его Картина будет количественно сложнее, и качественно беднее. Поэтому архитектурные бюро так любят показывать заказчику не только чертежи, но и объёмные макеты будущего заказа.
Строго говоря, временная структура Картины мира — это не обязательный элемент. Это “костыль” для компенсации неспособности достроить дополнительное измерение.
Учитывая, что наша память имеет ограниченный объём, то, чем с большим количеством измерений мы можем работать в своих представлениях, тем больше мы можем представить себе от реальности. И тем ближе наша Картина мира будет к самой реальности. А чем меньше измерений, тем представления беднее, а количественной сложности больше. Придётся вводить массу искусственных правил упорядочивания своей Картины, чтобы не потерять что-то важное из своих представлений, и даже при всех ухищрениях, наша Картина будет напоминать реальность не более, чем перекрываемый тенью шарика отрезок на линии сам шарик.
Раз Картина мира может быть многомерной (не только двух- или трёх-, но и четырёх- и пяти-), то для передачи её другому, мы, стараясь быть понятыми, можем редуцировать её размеренность и передавать её проекцию в меньшем измерении (скажем, вместо шарика передать овал). И связывать проекции в цельную картинку по разным принципам, исходя из целесообразности в доходчивости передачи. Так в нашей Картине могут уживаться разные принципы её построения или разные логики. Но не противоречащие, а дополняющие друг друга.
Можем ли мы достоверно судить о том, на каких принципах работает наше сознание? Невероятно, но факт: можем. Мы не можем претендовать на исчерпывающий их список, но можем уверенно говорить о главенствующих принципах человеческих Картин мира на всю глубину известной нам истории. Таких принципов три. То есть, одно и то же представление мы можем рассматривать как минимум с трёх разных сторон, и принцип каждой из сторон обеспечивает цельность Картины.
Глядя на мир двумя глазами, мы пользуемся преимуществами стереометрии. Но мысленно глядя на свою Картину, мы можем пользоваться преимуществами триометрии.
Триометрия Картины мира
Прежде чем говорить о главенствующих принципах, рассудим, что это должны быть за принципы, которые могут быть главенствующими.
Во-первых, на этих принципах должна формироваться такая Картина, которая релевантно отражает восприятие реальности и, в конечном итоге, саму реальность: насколько это возможно.
Во-вторых, эти принципы должны обеспечивать цельность и непротиворечивость Картины.
В-третьих, эти принципы не должны исключать друг друга, и противоречить друг другу: они должны друг друга дополнять.
И наконец, эти принципы должны быть относительно легко принимаемы любым человеком, независимо от его культуры, ареала обитания, образования, словом, его антропологической и социальной специфики. Словом, они должны быть естественны для природы человека.
Изобрести такого рода принцип теоретически возможно, но фактически это будет очень сложная задача. Не в последнюю очередь сложность будет заключаться в проверке соответствия перечисленным трём условиям. И если предположить, что удастся осуществить проверку соответствия этим условиям в моменте, то убедиться наверняка здесь и сейчас в том, что это соответствие сохранится на более-менее длительном периоде социального развития, сравнимым с длительностью жизни цивилизации (порядка 1 000 лет) вряд ли возможно.
Поэтому в поисках такого рода принципов можно прибегнуть к историческому подходу. То есть посмотреть, какие принципы строения Картин мира а) существуют, б) существуют достаточно долго, в) не раз и не два были приняты различными социальными группами, независимо от территории их обитания, религии, истории, расы, языка и т.п.
Такого рода их можно насчитать ровно три. Подсказку нам в этом даёт религия. В мире существует всего три достаточно древних религии, которые а) являются цивилизационным базисом, б) распространились за достаточно короткий исторический срок на огромные территории и остаются на них на протяжении столетий, в) не привязаны к отдельному народу, языку, территориальной или государственной границе. Это (в порядке хронологии ихвозникновения): буддизм, христианство и ислам.
Но нас интересуют не религии как таковые, а те принципы строения Картин мира, которые лежат в их основе. То есть правильнее говорить не о религиях, а о доктринах, на основании которых существуют религии, философские и научные школы, культуры и т.п. Ведь действительно, типичный атеист где-нибудь в пригородах Рима гораздо ближе по своей Картине мира к христианину, нежели к буддисту. Потому что он вырос в культуре, имеющей в основании христианство как религию, христианскую в генезисе философию и, соответственно, науку. О культуре и говорить нечего. Он может не разделять христианскую религию, но от христианской доктрины ему никуда не деться.
Все три перечисленные нами доктрины имеют свои религии (буддизм, христианство и ислам, соответственно во всех их разнообразиях), свои культурные особенности, свою особенную философию и свою же собственную науку. И, конечно же, то, что нас здесь больше всего интересует: свои логические принципы строения Картины мира.
Особо отметим, что эти принципы удовлетворяют условию взаимодополнения. О чём свидетельствуют, во-первых, множественные примеры принятия людьми одной доктрины другой, а во-вторых, мирное сосуществование нескольких доктрин в головах обывателей.
Попробуем кратко описать суть этих принципов. Но уже не в алфавитном порядке, а от близкого (христианского) до наиболее для нас чуждого (буддийского).
Христианская, или как её принято определять в академических кругах, западноевропейская философская (и её производная — научная) доктрина уходит корнями в античность. Христианская доктрина в контексте нашей беседы характеризуется субстанциональным взглядом на мир. Это значит, что Картины мира её обладателей в качестве базового своего элемента имеют субстанцию, вещь. Картина мира христианской доктрины состоит из существительных: предметов, идей, понятий и так далее. Отсюда следует особенность её логики познания, формальная сторона которой построена на трёх законах, сформулированных ещё Аристотелем. Если взять любой элемент картины А, то всегда истинно:
1. А есть А (закон тождества). То есть любое понятие должно употребляться только в одном и том же значении.
2. Не может быть одновременно А и не-А (закон противоречия). То есть два утверждения, утверждающих обратное друг другу не могут быть истинными одновременно.
3. Истинно либо А, либо не-А (закон исключённого третьего). Из двух противоположных утверждений истинным может быть только одно, третьего не дано.
Любая логика христианской парадигмы от аристотелевских силлогизмов до формальной математической логики базируется на этих трёх правилах.
Эти правила нам кажутся само собой разумеющимися. Действительно, нам легче всего представить мир, состоящим из элементов, и упорядочить его, разложив эти элементы по полочкам, объединив их по тем или иным признакам. То, что некоторые элементы могут быть реальными вещами (как стол) или идеальными (как математика или демократия) — не суть важно.
Христианская доктрина имеет любопытное свойство: в ней очень удобно объективировать реальность, то есть представлять её как внешний относительно себя (наблюдателя) объект. Что, естественно, является родовым и отличительным признаком западной, — а ныне, в силу экспансии западной цивилизации по Земному шару, мировой, — науки.
Параллельно с христианским миром выросла другая великая цивилизация, благодаря которой, к слову, христианская цивилизация познакомилась с тем же Аристотелем. Это — исламская цивилизация. Известный арабист академик А.В. Смирнов, занимаясь изучением исламских научных трудов, обратил внимание, что арабские тексты (как и арабский язык) базируется на совершенно другой логике. Он её назвал процессной логикой, или П-логикой. А логику христианского мира, соответственно, С-логикой. В дальнейшем мы вслед за ним будем использовать эти сокращения.
В чём же заключается эта логика? В том, что единицей арабо-исламской Картины мира является не субстанция и не вещь, а “процесс”, то есть связь между элементами. У любой связи есть два конца: есть действующее (то, что связь инициирует) и претерпевающее (на чём связь замыкается). Соответственно, в Картине мира “из связей”, а не “из элементов” действуют совершенно другие законы. А именно: если есть какой-то процесс, связь, то у него обязательно есть на одном конце действующее, на другом — претерпевающее. Если есть что-то действующее, то обязательно есть претерпевающее, и наоборот. Например, если есть процесс “говорения”, то с одной стороны есть “говорящий”, как действующий и “говоримое”, как претерпевающее. И Картина мира, таким образом, складывается не из элементов, которых объединяют связи, а из связей, которые стыкуются, наоборот, элементами.
В это не так просто вникнуть с первого раза, требует известной тренировки или вдумчивого изучения арабского языка, а с пониманием этой особенности, закрепления изучением арабских научных трактатов эпохи расцвета арабской цивилизации. Правда, есть другой путь, более простой: ознакомиться с опубликованными на русском языке работами А.В. Смирнова, особенно с его переводами арабских трудов с его же комментариями.
У арабо-исламской доктрины, в отличии от христианской, другое свойство: она больше тяготеет не к объективации, а метафорическому нарративу. Сильная сторона классической арабо-исламской науки — это метафизика (что не исключает блестящих классических арабских учёных в духе христианской парадигмы и наоборот). Человек, личность, субъект в арабской науке не столько наблюдатель, сколько неотъемлемый участник изучаемого объекта. Да и объект — это, как правило, не сложная субстанция, а сложный процесс.
Наконец, буддийская доктрина, логику которой мы будем определять как Д-логику. Буква “Д” здесь выбрана как русская калька латинской “D”, первой буквы слова “dimension”, “измерение”. Почему — станет понятно из дальнейшего.
Буддийская логика была окончательно сформулирована и описана в первом тысячелетии Н.Э. на территории современной Индии буддийскими учёными Дигнаги и Дхармакирти. Трактат Дхармакирти “Праманаварттика” по сию пору является каноническим учебником буддийской логики и теории познания, который, кстати, замечательный русский индолог начала ХХ века Ф.И. Щербатской перевёл на русский язык. Есть неплохое недавнее русское издание с изложением правил буддийской логики за авторством Ламы Геше Тинлея.
Собственно говоря, буддийская логика в полной мере является логикой познания и рассматривать её отдельно от общей буддийской теории познания с одной стороны сложно, с другой — бессмысленно. Буддийская логика оказала большое влияние на логику древней, средневековой и современной Индии, а также Китая.
Описать её так просто, как С- и П-логики не получится, потому как в логических операторах она будет выглядеть для неподготовленного слушателя (то есть для человека с Картиной мира с С- или П-логикой) полным бредом. Но всё встанет на свои места, если понять, что в качестве базового элемента в буддийской доктрине используется не элемент и не связь, а множество. Причём, если говорить строго математически, то не просто множество, а пространство (в математике пространство — это множество, элементы которого и связи между ними удовлетворяют ряду строгих правил). Картина мира в буддийской доктрине обладает изначальным объёмом, причём не в трёх, а в большем количестве измерений. Характерный пример: буддийская теория познания отрицает наличие времени (не потому, что она против, а потому, что время не имеет никакого в ней смысла). В оригинальных текстах на санскрите вывод и тезис обозначаются одним и тем же словом, дословно означающем “сторона”. Когда буддист строго рассуждает о понятиях, он рассуждает сразу о классах, включающих в себя конкретное понятие, причём эти классы должны удовлетворять целом ряду условий (точнее, трём).
Буддийский принцип строения Картины мира кардинально отличается от христианского и исламского, но если первые два являются вроде разных сторон одной монеты, то последний включает их оба в себя целиком.
Характерно, что во всех трёх доктринах очень разное представление о времени. О радикальном буддийском взгляде на время мы уже упомянули: время там, как категория бытия, исключено за бессмысленностью. Христианский взгляд на время как на стрелу, направленную из прошлого в будущее, по которой мы сами и вся реальность неумолимо движется вперёд нам ясен с пелёнок. А вот арабо-исламская доктрина смотрит на время очень поэтически (помните, мы только что говорили про метафоро-нарративную склонность этой доктрины): время там всегда настоящее. Сзади — безначальность, спереди — бесконечность, между которым течёт река времени, которую мы созерцаем. Определение границ, где заканчивается “теперь” и “настоящее”, остаётся на откуп каждому человеку в отдельности. С учётом этого занимательного факта, попытки представителей христианского мышления в дискуссиях с исламским миром списать какие-то старые обиды за сроком давности выглядят нелепо и по-детски наивно.
На этом наша беседа о Картине мира закончена. Пора от абстрактного подняться на ступень ближе к конкретному: поговорить, собственно, об общении.
Продолжение: https://teletype.in/@tcheglakov/TyNrfvv7osG