ЧЕЛСИ Л. КЛАЙН. ПОМОЩЬ И СОЦИАЛЬНАЯ ПОДДЕРЖКА ПРИ ПОТЕРЕ ДЕТЕЙ ЦЕЛЕВЫМИ РОДИТЕЛЯМИ (2)
Полученные результаты
Большинство участников из 45 кодированных интервью были мужчинами ( n = 39, 86,7%). Из 45 отчужденных родителей от зашифрованных стенограмм 33,3% ( n = 15) были отнесены к категории «отсутствие физического контакта с отчужденными детьми»; 31,1% ( n = 14) были отнесены к категории «имеющие слабые или непостоянные контакты со своими отчужденными детьми»; 20,0% ( n = 9) были классифицированы как «имеющие некоторый постоянный контакт со своими отчужденными детьми»; и 15,6% ( n = 7) были отнесены к категории «имеющих постоянный контакт со своими отчужденными детьми».
По отношению к эмоциональному отчуждению 17,8% ( n = 8) не сталкивались с проблемой эмоциональной связи (любви) между родителями и детьми с момента попытки отчуждения , но интересно, что 82,2% ( n = 37) сообщили о том, что испытывали определенные трудности или потеряли эмоциональные отношения с отчужденным ребенком вообще. Почти 20% выборки отчужденных родителей сообщили, что они не чувствовали, что отношения привязанности (любви) были затронуты попыткой отчуждения. Почти 65% целевых родителей практически не контактировали с их отчужденными детьми.
Все родители, которые были отнесены к категории не контактировавших со своими отчужденными детьми указали, что они чувствовали, что эмоциональные отношения между ними и их детьми пострадали или разрушились, то есть 100,0% ( n = 15). Родители, которые были отнесены к категории имеющих незначительный или непостоянный контакт со своими отчужденными детьми, 71,4% ( n = 10) чувствовали себя так, как будто в эмоциональных отношениях между ними возникла проблема или они потеряли своих детей. Однако 28,6% ( n = 4) этой группы считают, что их эмоциональные отношения со своими детьми были еще целы и не разрушились. Родители, которые были классифицированы как имеющие постоянный контакт со своим отчужденным ребенком, 77,8% ( n = 7) указали, что они чувствовали проблемы в эмоциональных отношениях между ними и их отчужденными детьми, в то время как 22,2% ( n = 2) считали, что таких проблем не было. Для сравнения, 71,4% ( n = 5) родителей, которые были классифицированы как имеющие регулярные, постоянные контакты с отчужденными детьми чувствовали, что они потеряли детей или имеют проблемы с эмоциональными отношениями с детьми, а 28,6% ( n = 2) чувствовали, что эмоциональные отношения никоим образом не подвергались изменению и не были нарушены.
Таким образом, между четырьмя категориями родителей, имеющих физический контакт между целевым родителем и отчужденным ребенком, как в категории небольших или непостоянных контактов, так и в категории регулярных, постоянных контактов было наибольшее количество сообщений об отсутствии проблем или нарушений в эмоциональных отношениях между ними и их отчужденными детьми.
Из 45 отчужденных родителей 26,7% ( n = 12) были отнесены к категории как не имеющие интимной социальной поддержки, в то время как 73,3% ( n = 33) были отнесены к категории имеющих интимную социальную поддержку в той или иной форме (например, расширенная семья, новый партнер) .; 48,9% ( n =22) были отнесены к категории не имеющих социальной поддержки со стороны общества, а 51,1% ( n = 23) были классифицированы как имеющие некоторую социальную поддержку общества, от групп в социальных сетях до соседей и сослуживцев; 42,2% ( n = 19) были отнесены к категории не имеющих профессиональной терапевтической поддержки, в то время как 57,8% ( n = 26) были отнесены к категории имеющих какую-либо профессиональную или терапевтическую поддержку.
Интимная социальная поддержка казалась наиболее распространенным типом поддержки для отчужденных родителей. Социальная поддержка общества была наименее распространенной.
Первая гипотеза настоящего исследования не подтвердилась. Некоторые родители могут потерять физический контакт, но сохранить эмоциональную привязанность, в то время как другие родители могут поддерживать физический контакт, но чувствуют, что потеряли эмоциональную близость со своими детьми.
Результаты указывают на отсутствие значимой связи между физическими контактами целевых родителей с детьми и любым из видов социальной поддержки, а также отсутствие значимых связей между потерей эмоциональных отношений с детьми и любым из видов социальной поддержки. Следовательно вторая гипотеза в этом исследовании также не была подтверждена.
Выводы
Хотя гипотезы настоящего исследования сосредоточены на связях с физическими контактами между отчужденным родителем и ребенком, мы решили также оценить ассоциации связи с другими переменные. Отчужденные родители, сообщающие о профессиональной или терапевтической поддержке также чаще сообщают о социальной поддержке со стороны сообщества.
Отчужденные родители, которые сообщают, что испытывают большие трудности в эмоциональных отношениях с ребенком с большей вероятностью сообщают, что у них также есть неотчужденный ребенок, приемный ребенок или оба. Не исключено, что наличие неотчужденного либо приемного ребенка или их обоих является источником эмоциональной связи и социальной поддержки для целевых родителей, даже когда они эмоционально отчуждены от одного или нескольких своих детей.
Обсуждение
Это исследование было проведено для изучения пережитой физической и эмоциональной потери целевыми родителями в процессе отчуждения, а также социальной поддержки, которую целевые родители используют в попытке справиться с тоской и горем, которые часто сопровождают отчуждение родителя.
Физический контакт и эмоциональное разделение
Некоторые отчужденные родители регулярно контактируют со своими детьми, но все еще чувствуют, что у них было какое-то разделение или потеря эмоциональных отношений со своими детьми. Один родитель (мужчина) сообщил, что постоянно видит свою дочь в сорока процентах случаев, но спросил «Почему мне вообще так сложно общаться с дочерью?»
Другой отец все еще был женат на матери и жил с семьей, но чувствовал, что жена отчуждает его от детей. Это может указывать на то, что физический контакт не обязательно должен быть разрушен, чтобы нарушились детско-родительские отношения в результате отчуждения родителя. Один родитель-мужчина обсудил это во время интервью, сказав следующее: «Я вижу, как они играют, но в остальном я не чувствую особой связи с ними. Я привожу их на ужин, обед, и потом они будут играть, а в итоге они будут играть между собой. Я пытаюсь найти занятия так, чтобы мы все могли делать что-то вместе, но в конце дня, когда они идут домой, я как будто больше и ближе не узнал их».
Неудивительно, что большинство отчужденных родителей чувствовали, что испытали проблемы или потерю связи (любви) со своими детьми. Во многих случаях отношения между отчужденным родителем и ребенком нарушены, если вообще не уничтожены полностью (Baker, 2006a). Как и ожидалось, большинство участников мало или совсем не контактировали со своими отчужденными детьми. Некоторые родители не видели и не разговаривали со своими дети многие годы. Этот вывод согласуется с предыдущими исследованиями (Baker, 2007) и это не удивительно. Во многих случаях родительского отчуждения родителям предоставляется некоторое время общения или воспитания детей через судебную систему, но бывший партнер не выполняет решения суда или находит способы свести контакт к минимуму или прервать его (Baker, 2006a).
Один отец, у которого есть решение суда о порядке общения с ребенком сказал: «У меня очень ограниченный доступ или общение с моим сыном. Но он (вздыхает) игнорирует мои телефонные звонки и электронные письма ... пока он сам не решит связаться со мной. Я иногда несколько месяцев не вижу своего сына и не разговариваю с ним в любой форме». Другой отец сказал: «За два года я не получил ни одного письма и мне ни разу ребенок не позвонил».
Одним из удивительных результатов было то, что почти 20% участников указали в интервью, что, хотя попытки отчуждения имели место, они не испытали эмоциональной потери отношений с детьми, с которой сталкиваются наиболее отчужденные родители. Из участников, отнесенные к группе «незначительный или непостоянный контакт», почти 30% родителей указали что эмоциональные отношения остались нетронутыми, даже несмотря на физическое разделение, т.е. даже при непоследовательном физическом контакте целевого родителя и ребенка для поддержания их эмоциональных отношений.
Было интересно увидеть, что родители как в категории небольших или непостоянных контактов, так и в категории регулярных, постоянных контактов было наибольшее количество сообщений об отсутствии проблем или потерь в эмоциональных отношениях между ними и их отчужденными детьми. Остается неясно, почему и как эти родители смогли преодолеть попытки родительского отчуждения детей своим бывшим партнером и поддерживать здоровую эмоциональную связь, даже когда существует физическое разделение между родителем и детьми. Однако эта подвыборка сообщила о большем доступе к социальной поддержке, чем ожидалось (обсуждается ниже), что можно считать фактором, способствующим этому результату.
Важно изучить и рассмотреть различные факторы, которые могут способствовать способности родителей противостоять попыткам родительского отчуждения и понять, что позволяет некоторым родителям сохранить отношения со своими детьми.
В группах родителей с «регулярным постоянным контактом» с детьми 75% считают, что, хотя у них мало физической разлуки со своими детьми, эмоциональные отношения были нарушены или потерялись в некоторых случаях. Этот вывод подчеркивает неоднозначную потерю, которую терпят многие изучаемые родители. Большинство родителей обсуждали свои опасения по поводу того, что они не знают, станут лучше или хуже их отношения с ребенком со временем. Каждый из участники «бесконтактной» группы указал, что их эмоциональные отношения со своими детьми пострадали или разрушены. Многих из них опыт родительского отчуждения привел к полной потере одного или нескольких детей из их жизни, с небольшой надеждой на воссоединение или восстановление отношений.
Переживание неоднозначной потери было постоянной темой всех интервью. Одна мать выразила это чувство неоднозначной потери во время интервью так:
«Это было самое разрушительное, что [когда-либо] происходило в моей жизни и в жизни всей нашей семьи. Вы знаете, [это] невероятное опустошение, и это горе без конца. Это не так, как будто ты идешь на кладбище и хоронишь своего ребенка, и все кончено. Это горе каждый день. Гнев, отрицание, принятие и снова: гнев, принятие, отрицание, горе. И все это просто каждый день. Потеря ребенка без смерти его тела, смерть без конца. Это длится непрерывно и постоянно, это никогда не уходит. Никогда. Вот и все».
Другой отец описал влияние родительского отчуждения на него так: «Это действительно произвело на меня огромное влияние. И я смог в основном оправиться от этого, но по сути, это огромная потеря жизни. Вы никогда не будете полностью согласны с этим (не сможете смириться), и это отчасти меняет ваше представление о вашем месте в мире».
Эти мнения подчеркивают серьезность потенциальных косвенных потерь от отчуждения родителей для целевого родителя и ребенка.
Целевое использование родителями социальной поддержки
Наряду с попытками понять масштабы утраты отчужденных родителей, мы также надеялись узнать больше о том, как эти родители справляются с этой утратой, особенно рассматривая социальную поддержку как средство выживания. Неоднозначная потеря часто приводит к бесправному горю и слабой поддержка со стороны других (или ее полному отсутствию). Казалось бы, чем более очевидна и действительна потеря для других, тем больше социальной поддержки можно получить. Эта идея не была подтверждена данными в текущем исследовании. Однако некоторые родители обсуждали отсутствие поддержки, особенно в судебной системе, на протяжении всех интервью. Отец описал свой опыт так: «Вы чувствуете себя беспомощным. Вы чувствуете себя жертвой. И никто не делает ничего для Вашего избавления».
Большинство родителей сообщали о какой-либо социальной поддержке, независимо от того, насколько имелся у них физический контакт со своими детьми. Один из родителей рассказал о поддержке, которую он получает от онлайн-группы по отчуждению родителей: «Это дает мне поддержку, сообщая мне, что это происходит не только со мной и что я не один».
Судя по этим результатам, хотя многие из этих отчужденных родителей пережили неоднозначную утрату, они смогли использовать социальную поддержку в качестве способа справиться, независимо от тяжести отчуждения или эмоциональной потери. Из-за характера утраты, связанной с отчуждением родителей, удивительно обнадеживает то, что большинство участников все-таки получали какую-либо социальную поддержку, будь то интимная, общественная или профессиональная/терапевтическая при преодолении отчуждения.
Нам было интересно узнать о трех разных типах социальной поддержки, в частности, интимной, социальной и профессиональной / терапевтической. Было обнаружено, что интимная поддержка была наиболее часто сообщаемым типом использования социальной поддержки отчужденными родителями. На втором месте была профессиональная / терапевтическая поддержка, общественная поддержка была наименее доступной среди участников. Неудивительно, что об интимной поддержке сообщалось чаще всего, потому что тем, кто рядом с нами легче узнать, что происходит в нашей жизни, и может быть удобнее всего опереться на семью и друзей в поддержке после потери (Reed, Lucier-Greer, & Parker, 2016). Один отец отметил, что интимная поддержка была для него наиболее полезной, сказав: «Поддержка семьи и поддержка друзей, которые знали меня, были лучшим решением. Моя семья была самым большим фактором поддержки, который помог мне пережить это».
Некоторым отчужденным родителям может быть труднее установить контакт или получить доступ к профессионалам или ресурсам сообщества при необходимости поддержки, особенно с учетом того, что профессионалы сферы психического здоровья могут не знать об отчуждении родителей.
Другой вывод заключается в том, что некоторые отчужденные родители могут не иметь достаточной или адекватной интимной поддержки, что побуждает их искать профессиональную/терапевтическую и/или общественную поддержка. Мы также обнаружили, что существует значительная положительная связь между переживанием эмоциональной разлуки и наличием неотчужденного ребенка и / или пасынка.
Имеется ряд отчужденных родителей, которые не сообщили о социальной поддержке, когда их спросили как они справлялись с отчуждением. Одним из следствий этого открытия является то, что хотя многие целевые родители могут искать и использовать социальную поддержку, некоторые не могут ее получить, выдерживая более длительные или усиленные периоды горя и негативного копинг-поведения. Преимущества социальной поддержки для устойчивости и преодоления трудностей (Reed,
Lucier-Greer, & Parker, 2016) требуют, чтобы отчужденные родители получили доступ к этим возможностям поддержки при переживании родительского отчуждения.
Ограничения
Основным ограничением исследования является небольшой размер выборки ( n = 45). К сожалению, у исследователей не было времени и ресурсов, чтобы иметь возможность кодировать и анализировать весь ранее собранный набор данных. Тот факт, что ранее собранная информация была предоставлена самостоятельно, также может считаться ограничением. В частности, данные самооценки в области горя, утраты или травмы могут быть особенно ограничены для объективизации, поскольку есть элементы переживания горя и потери, которые очень сложно вербализировать. Тем не менее, интервью, основанные на данных самооценки обычно используются в исследовании отчуждения родителей. Предвзятость отбора участников также могла повлиять на ответы. Возможно, люди, участвовавшие в интервью, более сильные психологически, они могут рассказывать о своем опыте и могут с большей вероятностью искать и получать социальную поддержку, чем те, кто не знает, что такое отчуждение родителей, и не обращались за помощью в места, где были набраны участники.
Хотя текущее исследование количественно оценило данные интервью, совпадающие факторы и ограничения следует учитывать качественный характер исходного набора данных. Количество исследований родительского отчуждения увеличивается, но отсутствуют исследования относительно родительского отчуждения в связи с физическим контактом, эмоциональным разделением и социальной поддержкой. Это может затруднить поиск действительных и надежных мер, которые были бы подходящими для использования.
Направления будущих исследований
Исследования родительского отчуждения постоянно расширяются, и исследователи ведут настойчивый поиск новых данных об опыте и последствиях родительского отчуждение в попытке лучше понять это трагическое явление. Тем не менее, есть многочисленные вопросы в сфере отчуждения родителей, которые требуют дальнейшего изучения .В будущих исследованиях следует продолжить изучение того, как и с помощью чего родители могут бороться с родительским отчуждением. Эта информация важна, чтобы понять как эти факторы могут быть усилены. С точки зрения профилактики это информация была бы полезна для того, чтобы остановить отчуждение и использовать наилучшие и эффективные для всех семей меры вмешательства.
Исследователи также должны продолжать рассматривать отчуждение родителей через призму горя и утраты, чтобы другие специалисты, особенно клиницисты, могли лучше понять опыт отчужденных родителей и обеспечить им надлежащую помощь и поддержку. Жизненно важно, чтобы мы научились уменьшать масштабы потерь, понесенных этими родителями и детьми. Учитывая размер вреда как для целевых родителей, так и для отчужденных детей и их дальнейшую жизнь, доступ к достаточным и здоровым механизмам выживания и социальной поддержки будет также очень важным для них. Также было бы полезно узнать больше об опыте женщин в отношении переживания родительского отчуждения и его сравнения с мужским опытом. Хотя текущее исследование состояло из немногих матерей, большинство участников были отцами.
Результаты настоящего исследования могут быть использованы для увеличения роста базы знаний об отчуждении родителей и переживаний отчужденных родителей от осознания утраты, горя и путей преодоления. Целевые родители, те, кто их поддерживает, и врачи могут использовать эту информацию, чтобы получить представление о чужом опыте родительского отчуждения, признать наличие потери и горя, связанных с отчуждением, и оказать соответствующую поддержку. Целевые родители должны осознавать важность социальной поддержки в жизни отчужденных родителей и иметь доступ к возможностям для поддержки попыток справиться с отчуждением и дальнейшей утратой детско-родительских отношений или даже предотвратить ее.
ЛИТЕРАТУРА
American Journal ofPsychotherapy, 55, 283-291.
Attig, T. (2004). Disenfranchised grief revisited: Discounting hope and love. Omega: Journal ofDeath and Dying, 49, 197-215.
Baker, AL (2005). The long-term effects of parental alienation on adult children: A qualitative research study. American Journal of Family Therapy, 33, 289-302.
Baker, AL (2006a). Patterns of parental alienation syndrome: A qualitative study of adults who were alienated from a parent as a child. The American Journal of Family Therapy, 34, 63-78.
Baker, AL (2006b). The power of stories / stories about power: Why therapists and clients should read stories about parental alienation syndrome. The American Journal of FamilyTherapy, 34, 191-203.
Baker, AL (2007). Adult children of parental alienation syndrome: Breaking the ties that bind. New York, NY, US: WW Norton & Co.
Baker, AL, & Ben-Ami, N. (2011). To turn a child against a parent is to turn a child against himself: The direct and indirect effects of exposure to parental alienation strategies on self-esteem and well-being. Journal of Divorce and Remarriage, 52, 472-489.
Baker, AL, & Darnall, DC (2007). A construct study of the eight symptoms of severe parental alienation syndrome: A survey of parental experiences. Journal of Divorce andRemarriage, 47, 55-75.
Baker, AL, & Verrocchio, MC (2015). Parental bonding and parental alienation as correlates of psychological maltreatment in adults in intact and non-intact families. Journal of Child and Family Studies, 24, 3047-3057. doi: 10.1007 / s10826-014-0108-0
Ben-Ami, N., & Baker, AJL (2012). The long-term correlates of childhood exposure to parental alienation on adult self-sufficiency and well-being. American Journal of FamilyTherapy, 40, 169-183.
Bernet, W., von Boch-Galhau, W., Baker, A., & Morrison, S. (2010). Parental alienation, DSM V, and ICD-11. The American Journal of Family Therapy, 38, 76-187. doi:10.1080 / 01926180903586583
Boss, Pauline (1999). Ambiguous loss: Learning to live with unresolved grief . Cambridge, MA: Harvard University Press.
Bowlby, J. (1980). Loss . New York, NY: Basic Books.
Brown, ND, & Samis, MD (1986). The application of structural family therapy in developing the binuclear family. Mediation Quarterly, 14, 51-69.
Cook, A., & Oltjenbruns, K. (1998). Dying and grieving: Life span and family perspectives (2nd ed.). Orlando, FL: Harcourt Brace College Publishers.
Corr, CA (2002). Revisiting the concept of disenfranchised grief. In KJ Doka (Ed.), Disenfranchised grief: New directions, challenges and strategies for practice (pp. 39–60). Champaign, IL: Research Press.
Dunne, J., & Hedrick, M. (1994). The parental alienation syndrome: An analysis of 16 selected cases. Journal of Divorce and Remarriage, 21, 21-38.
Ellis, EM & Boyan, S. (2010). Intervention strategies for parent coordinators in parental alienation cases. The American Journal or Family Therapy, 38, 218-236.
Gardner, RA (1992). The parental alienation syndrome: A guide for mental health and legal
professionals. Cresskill, NJ: Creative Therapeutics.
Gardner, RA (1998). Recommendations for dealing with parents who induce a parental alienation syndrome in their children. Journal of Divorce & Remarriage, 28, 1-23.
Gardner, RA (2001). Should courts order PAS children to visit / reside with the alienated parent? A follow-up study. American Journal of Forensic Psychology, 19, 61-106.
Gear, R. (2014). Bereaved parents' perspectives on informal social support: What worked for you? Journal of Loss and Trauma 19,173-188.
Greeff, A., Vansteenwegen, A., & Herbiest, T. (2011). Indicators of family resilience after the death of a child. Omega: Journal of Death and Dying, 63, 343-358.
Harman, J., Leder-Elder, S., Biringen, Z. (2016). Prevalence of parental alienation drawn from a representative poll. Children and Youth Services Review, 66, 62-66.
Johnston, J., & Campbell, L. (1988). Impasses of divorce: The dynamics and resolution of family conflict. New York, NY, US: Free Press.
Johnston, J., Roseby, V., & Kuehnle, K. (2009). In the name of the child: A developmental approach to understanding and helping children of conflicted and violent divorce (2nd ed.). New York, NY, US: Springer Publishing Co.
Kelly, JB, & Johnston, JR (2001). The alienated child: A reformulation of parental alienation syndrome. Family Court Review, 39, 249-266.
Kubler-Ross, E. (1997). On death and Dying. New York: Scribner.
Lang, A., Fleiszer, A., Duhamel, F., Sword, W., Gilbert, K., Corsini-Munt, S. (2011). Perinatal loss and parental grief: The challenge of ambiguity and disenfranchised grief. Omega:The Journal of Death and Dying, 63, 183-196.
Lowenstein, Ludwig (2013). Is the concept of parental alienation a meaningful one? Journal ofDivorce and Remarriage, 54, 658-667.
Reed, K., Lucier-Greer, M., & Parker, T. (2016). Exploring parental divorce among emerging adult women: The roles of support networks and family relationships. ProfessionalPsychology: Research and Practice, 47, 231-241.
Rowen, J., & Emery, R. (2014). Examining parental denigration behaviors of co-parents as reported by young adults and their association with parent-child closeness. Couple andFamily Psychology: Research and Practice, 3, 165-177.
Stroebe, M., Stroebe, W., & Schut, H. (2001). Gender differences in adjustment to bereavement:An empirical and theoretical review. Review of General Psychology, 5 , 62–83.
Tamres, LK, Janicki, D., & Helgeson, VS (2002). Sex differences in coping behavior: A metaanalytic review and an examinations of relative coping. Personality and SocialPsychology Review , 6 , 2-30.
Walsh, F. (1998). Beliefs, spirituality, and transcendence: Keys to family resilience. In M. McGoldrick (Eds.). Re-visioning family therapy: Race, culture, and gender in clinical practice (pp. 62-77). New York, NY, US: Guilford Press.
Warshak, RA (2001). Current controversies regarding parental alienation syndrome. American Journal of Forensic Psychology, 19, 29-59.
Warshak, RA (2015). Ten parental alienation fallacies that compromise decisions in court and in therapy. Professional Psychology: Research and Practice, 46, 235-249.
Whitcombe, S. (2013). Psychopathology and the conceptualization of mental disorder: The debate around the inclusion of parental alienation in DSM-5. Counseling PsychologyReview, 28, 6-18.
Whitcombe, S. (2014). Parental alienation: Time to notice, time to intervene. The Psychologist, 27, 32-34
СТАТЬИ ПО ТЕМЕ
ДОКТОР Ф. КОШИК, ДОКТОР У.БЕРНЕТ. ЛЕЧЕНИЕ И ПРОФИЛАКТИКА ОТЧУЖДЕНИЯ РОДИТЕЛЕЙ
ДОКТОР СЬЮЗАН ХЕЙТЛЕР. СТРАТЕГИИ ВЫЖИВАНИЯ В РОДИТЕЛЬСКОМ ОТЧУЖДЕНИИ
ЛИЧНЫЕ ИСТОРИИ И СОВЕТЫ ОТ ОТЧУЖДЕННЫХ РОДИТЕЛЕЙ
ДОКТОР ЭДВАРД КРУК. ЖИЗНЬ ОТЧУЖДЕННОГО РОДИТЕЛЯ
КАРЕН ВУДОЛЛ. НОВОГОДНИЕ ПОСЛАНИЯ ДЛЯ ОТЧУЖДЕННЫХ РОДИТЕЛЕЙ
ИСТОРИИ СЕМЕЙНЫХ ВОЙН (6): КАК ЖИЗНЬ ОТЧУЖДЕННОГО РОДИТЕЛЯ МОЖЕТ СТАТЬ АДОМ