"Террор", Дэн Симмонс
Третьего дня прочитал книжку "Террор" за авторством Дэна Симмонса.
Симмонс - довольно знаковый для меня писатель, хотя не сказать, что я зачитывался у него чем-то за пределами "Гипериона". Читать читал, но без особых восторгов. Но и четырёх книг "Гипериона" хватило для того, чтобы не переоценить, конечно, отношение к фантастике, но какие-то новые границы внутри жанра провести.
По степени влияния на сознание среди современных фантастов сравнить с Симмонсом я могу только Нила Стивенсона, которым я, в отличие от Симмонса именно зачитывался, по нескольку месяцев не отвлекаясь от гигантских сложносоставных повествований, которые затягивают почище высшей математики на первом курсе института. Но у Стивенсона даже в самом любимом - вероятно от того, что первом - "Криптономиконе" - хватает нудятины, в которую автор любит свалиться и к месту, и ни к месту. Нудятина эта достигает апогея в "Анафеме", но даже и тогда от книги сложно оторваться - так всё грамотно сделано и преподнесено.
Так вот у Симмонса в лучших книжках никакой нудятины нет - это такой чистый драйв, который с годами становится всё более полновесным и сочным. Если вообще к миру "Гипериона" можно добавить полновесности.
"Террор", как видно у фантлаба, это и исторический роман, и ужасы, и мистика и реализм. Ещё это отличные морские приключения. И вшитый в книгу учебник по психологии плюс брошюра по психиатрии. Туда же замешан учебник по истории Великобритании первой половины XIX века, и порубленное на части повествование об исследованиях Арктики и Антарктики. Автор в суровой книжке про 130 задеревенелых мужиков нашёл место и для отношений мужчины и женщины, в сомнениях которых многие читатели наверняка распознают себя в разные годы жизни. Ещё это небольшая ода эскимосской культуре, вообще небольшим коренным народам, ценности которых часто гораздо чище того, к чему привыкли стремиться "старшие братья". Всё это пересыпано тысячами старательно описанных деталей - секстанты, часы, ножи, оружие, сани, такелаж, рангоут, одежда, и так далее и так далее. Но, повторюсь, самое главное ощущение - это невероятная динамика повествования, которая оттеняет даже ощущение безысходности, которое нарастает от страницы к странице до самого финала.
Как-то у меня после кинговской "Мизери" вдобавок к несколько оторванному от земли восхищению очень сильно подросло более приземлённое уважение к романистам уровня Симмонса и Стивенсона. Не к таланту, в смысле, а к способности раз за разом совершать эти невероятные трудовые подвиги по созданию книг, наполненных плохо видимой читателю черновой писательской работой.