7 минут рая. Спин-офф | Глава 4. Вызов на дом (Часть 2)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Сухое, нарочито громкое покашливание Виктории рывком вернуло Чонина на землю.
Взгляд медленно прояснился. Прямо перед ним стоял Чейз. Он ухмылялся, едва приподняв один уголок губ, и вид у него был абсолютно триумфаторский, будто он только что сорвал главный приз.
И тут до Чонина дошло. Чейз не игнорировал окружение. Напротив, он прекрасно все видел. Он устроил этот спектакль именно потому, что заметил Викторию, подошедшую слишком близко, и безошибочно уловил в ее взгляде недвусмысленную симпатию. Это и включило в нем собственнический режим тревоги.
Виктория горько усмехнулась, глядя на них обоих.
— ...Значит, это не было ложью, — произнесла она. — Просто звучало слишком сказочно. Я была уверена, что это лишь вежливый предлог для отказа.
Тон звучал спокойным, но Чонин уловил в нем отголоски чего-то большего — смесь досады и вынужденного смирения.
Договорив, Виктория перевела взгляд на Чейза. И с безупречной вежливостью протянула руку.
— Здравствуйте. Виктория Фергюсон. Мы с Джеем коллеги в «Вериксе».
Чейз, слегка прищурившись, окинул ее откровенно оценивающим взглядом с ног до головы. Затем коротко кивнул и холодно пожал ей руку.
Не успела ее ладонь опуститься, Чейз тут же демонстративно притянул Чонина к себе за плечо.
— Спасибо, что подвезли его. Вы, должно быть, очень заняты.
За вежливой фразой скрывался явный подтекст. Эта благодарность, высказанная вместо Чонина, была чистой декларацией. Простой и недвусмысленной демонстрацией права собственности: «Этот человек — мой».
— Я сама вызвалась его подвезти. Джей невероятно обаятелен, — она перевела взгляд на Чонина. — На самом деле, он мне безумно нравится. Мы работаем в одной компании, и я, сколько ни смотрю, не могу им насытиться.
В ее словах сквозил намек: «Мы проводим вместе много времени».
Атмосфера мгновенно накалилась. Это была внезапная необъявленная дуэль, и Чонин оказался в самом ее центре. По обе стороны от него стояли два человека, они обменивались вежливыми улыбками, но между ними ощутимо искрило напряжение.
Чейз кивнул в сторону ее машины.
— Что ж, тогда не смеем вас задерживать. Вы ведь наверняка торопитесь.
— Вовсе нет, — парировала она. — Я как раз собиралась навестить здесь одного знакомого доктора.
— Что ж, удачи, — Чейз изобразил любезную деловую улыбку и, крепко обнимая Чонина за плечи, развернул его. — Идем, малыш.
Чонин почувствовал, как к щекам приливает жар от этого нелепого, нарочито приторного обращения. Он успел лишь повернуть голову к Виктории и коротко кивнуть.
— Я пойду. Спасибо за сегодня.
На лице Виктории промелькнуло выражение мимолетной растерянности — чувство, должно быть, совершенно незнакомое ей. Она до последнего была уверена, что рассказы Чонина о «парне» были всего лишь вежливой отговоркой.
Пока они, словно одно целое, шли ко входу в больницу, Чейз уткнулся Чонину в плечо и жалобно заканючил:
— Я за весь день съел только половину сэндвича...
Чонин едва сдержал смешок. Он прекрасно понимал, что этот спектакль все еще разыгрывается для одного-единственного зрителя, оставшегося на парковке. Он подыграл, ласково взъерошив волосы Чейза.
— Он был крошечный. Размером с ладошку младенца.
— Я же говорил тебе купить хотя бы шоколадку в автомате. Ничего, пойдем после работы в хорошее место.
— В «Ноэль Хаус Таверн»? Хочу стейк.
Чонин не оборачивался, но был уверен, что Виктория все еще смотрит им вслед. Он предпочел не думать об этом. Если эта маленькая, немного нелепая сцена поможет успокоить ревнивую душу Чейза и, попутно, окончательно расставит все точки над «i» для Виктории, он был готов в ней поучаствовать.
Они миновали главный вход и пошли по коридору к процедурной.
Рука Чейза по-прежнему крепко лежала на плечах Чонина. Это было не то чтобы неудобно, но ощутимо сковывало. Чонин мягко похлопал по его руке.
— Не хочу, — надуто отозвался Чейз. — Серьезно, нельзя ни на секунду расслабиться.
— Эта женщина... та самая, о которой ты говорил? Номер один по продажам в прошлом квартале? Виктория?
— Да. Виктория Фергюсон. Говорят, ее кандидатуру выдвинули на пост главы бостонского филиала.
Чейз раздраженно покачал головой.
— Джастин ни капли не ошибся. Чонин, ты просто ходячий магнит для женщин. В старшей школе — Мэдисон Уилкс. В Гарварде — эта Андреа Шерман. Потом в магистратуре... как там ее звали? Кореянка, которая вечно таскалась со своей виолончелью.
— Да, точно. А теперь вот Виктория Фергюсон.
Чонин усмехнулся и мягко снял руку Чейза со своего плеча.
— Ну, со мной все не так страшно, как с тобой.
Стоило им вдвоем появиться в баре или клубе, и о спокойном вечере можно было забыть. С неотвратимостью прилива к их столику начинали дрейфовать напитки «от того столика», подходили незнакомцы, настойчиво совали номера.
Салфетки с телефонами, многозначительные взгляды, откровенно пошлые предложения...
Это повторялось так часто, что у них со временем выработался целый мануал по отражению подобных атак.
— Ко мне липнут только те, у кого зудит ниже пояса. Им от меня нужно лишь одно, — Чейз криво усмехнулся, в его голосе явственно проскользнула горечь. — Но с тобой все иначе. К тебе люди тянутся по-настоящему. Они видят тебя и хотят быть с тобой долго. И, как назло, все они сплошь красавицы, да еще и с блестящим будущим.
Чонин лишь неопределенно пожал плечами.
— Когда я умру, пожертвуй мое тело науке, — Чейз несколько раз картинно ударил себя кулаком в грудь, изображая сердечный приступ. — Мое сердце, должно быть, уже обуглилось дочерна.
Они шли по коридору, когда взгляд Чонина случайно зацепился за табличку на неприметной двери. «Подсобное помещение».
Эти слова мгновенно всколыхнули старые, почти забытые воспоминания.
Хэллоуин-вечеринка в Уинкресте. Почти десять лет назад.
Чейз, как и сейчас, был в докторском халате. Сам Чонин — в мешковатой больничной пижаме. А Джастин нарядился медбратом в хирургическом костюме.
Тогда, поддавшись на подначки Джастина, они с Чейзом заскочили в подсобку, чтобы разыграть сцену из какой-нибудь медицинской мыльной оперы. И там, в тесном темном пространстве, они поцеловались, окутанные невероятным волнением.
Чонин замер посреди коридора. Он так и стоял, уставившись на эту дверь, погруженный в прошлое.
Голос Чейза заставил его вздрогнуть. Тот уже стоял в конце коридора, приоткрыв дверь в процедурную, и вопросительно махал ему рукой. Чонин встряхнул головой, отгоняя наваждение, и поспешил к нему, шагнув внутрь.
В нос ударил слабый, но едкий запах антисептика, смешанный с холодным металлическим привкусом медицинских инструментов. Вдоль одной стены тянулись шкафы, аккуратно заставленные стерильной марлей, пакетами с физраствором, бинтами и коробками с перчатками. В центре комнаты одиноко стояла смотровая кушетка.
Здесь было все необходимое для наложения швов, перевязок и прочих несложных манипуляций.
— Присаживайтесь, пациент, — Чейз шутливо подтолкнул Чонина к кушетке.
Привычным движением он натянул нитриловые перчатки и, подцепив носком ноги стул на колесиках, подкатил его к Чонину. Чейз сел, широко расставив ноги. Колени Чонина, свесившего ноги с кушетки, тут же оказались в ловушке между его бедрами.
Чейз взял его руку. Длинные пальцы стали медленно поглаживать кожу на запястье. Оно было таким тонким, что Чейз легко мог обхватить его большим и указательным пальцами.
— Все равно, это поразительно.
Чейза это и вправду всегда поражало. Как в этом хрупком, с виду изящном теле может скрываться такая несгибаемая воля.
Чонин легонько оттолкнул его руку, заметив, что тот слишком увлекся рассеянными поглаживаниями.
— Доктор, прекращайте домогательства и приступайте к осмотру.
Белая марля медленно отклеилась, обнажая кожу. Чейз низко склонил голову, внимательно изучая шов. Краснота и припухлость почти спали, кожа стала совсем бледной, и даже сам разрез между стежками выглядел аккуратно затянувшимся.
Он подыграл шутливому тону Чейза, но в его словах была чистая правда.
Несмотря на свою изматывающую больничную рутину, Чейз ни разу не пропустил ежедневную обработку и перевязку. Неважно, во сколько он возвращался из больницы, каким бы измотанным он ни был, он ни разу не забывал.
Однажды Чонин уснул, так и не дождавшись его. Утром он проснулся и обнаружил, что Чейз уже успел приехать, принять душ, переодеться и снова умчаться на работу. А на руке Чонина красовалась свежая, идеально наложенная повязка. Он позаботился о нем так тихо, что Чонин даже не почувствовал.
Чейз тем временем взял в руки стерильные ножницы и пинцет. Он осторожно подцепил крошечный кончик шва, приподнял и ловко перерезал нить. С легким покалыванием нить выскользнула из кожи. Эту процедуру пришлось повторить еще четыре раза.
Чонин, слегка приоткрыв рот, во все глаза смотрел на Чейза.
Мягкие волны волос. Точеный, словно высеченный из мрамора, профиль. Широкие плечи под белым халатом. И эти большие, сильные руки, так умело и точно обращающиеся с инструментами.
«Эти руки... в этих тонких перчатках... они так же умело исследуют моё тело».
От этой внезапной неуместной мысли по телу разлилась волна жара, а на затылке будто защекотало.
Чейз, не отрывая сосредоточенного взгляда от его руки, вдруг произнес:
— Пациент, не смотрите на меня так... жарко.
— Если у меня рука дрогнет и случится врачебная ошибка, вы возьмете на себя ответственность?
Это все больше походило на какую-то странную ролевую игру. Возможно, именно поэтому у Чонина с языка сорвалось то, что он никогда не осмелился бы произнести при обычных обстоятельствах.
— Да, говорите, — Чейз как раз сосредоточенно отрезал последний стежок и аккуратно вытягивал нить.
Рука Чейза с пинцетом на мгновение замерла в воздухе. Он медленно поднял взгляд на Чонина.
— ...Разумеется. Как-никак, я дал клятву Гиппократа, и она высечена в моем сердце. Если пациенту нужна помощь, будь то в снежную бурю или на другом конце света, я немедленно отправлюсь в путь.
От его пафосной речи Чонин не выдержал и рассмеялся.
Чейз нанес тонкий слой белой мази на едва заметные точки, оставшиеся от швов, и аккуратно прикрыл их свежим пластырем. Он строгим тоном проинструктировал Чонина, что мазь нужно наносить регулярно, чтобы не осталось рубцов. А затем поднялся первым, стягивая перчатки.
— Ты переоденешься? Я подожду в холле, — спросил Чонин, тоже соскальзывая с кушетки.
— Хм... Нет, слушай, можешь просто остаться здесь? Я быстро, принесу вещи сюда.
«Теперь даже спрашивать не нужно, о чем он на самом деле думает», — Чонин подавил улыбку. Чейз просто не хотел, чтобы он оставался в холле один и снова рисковал столкнуться с Викторией.
— Хорошо, я подожду здесь. Иди.
Чейз быстро чмокнул его в щеку и скрылся за дверью.
Когда дверь закрылась, в процедурной воцарилась стерильная тишина. Чонин откинулся на кушетку, закинул руки за голову и, уставившись в белый потолок, погрузился в свои мысли.
Говорят, когда влюбляешься, смотришь на объект своей страсти сквозь пресловутые розовые очки. Недостатки кажутся незначительными, а достоинства сияют еще ярче.
Должно быть, именно таким Чейз его и видел. Потрясающим, замечательным... настолько, что это выбивало его из колеи и вызывало такую иррациональную ревность.
Тишина понемногу давила. Ожидание затягивалось. Чонин достал телефон, чтобы занять время. Последние несколько дней он активно изучал информацию о поступлении в PhD*.
«Верикса», где он работал, имела соглашения о сотрудничестве с несколькими университетами, включая Гарвард. Свою магистерскую степень он получил как раз в рамках этой партнерской программы. Теперь предстоял более длительный и сложный путь, но он чувствовал, что рано или поздно этот шаг будет необходим.
Он как раз открыл вкладку с требованиями приемной комиссии Гарварда, когда дверь в процедурную резко распахнулась, заставив его вздрогнуть. Чонин рефлекторно сел. К счастью, это был не незнакомец.
Чейз все еще был в своем хирургическом костюме. На лбу блестели бисеринки пота, которые он не успел смахнуть, а в глазах горел лихорадочный восторг. Судя по сбившемуся дыханию, он бежал сюда всю дорогу.
— Ты в порядке? Что случилось?
— Чонин, я... О боже, у меня только что появился шанс пойти на экстренную операцию! Старший сейчас занят, и они сказали, что возьмут любого свободного!
Попасть на настоящую операцию — мечта любого резидента. Особенно для первогодок, вроде Чейза, доступ в операционную был строго ограничен. Такой шанс выпадал, только если опытный старший резидент был недоступен. Да, ему бы доверили только самую базовую работу — подавать инструменты и ассистировать при гемостазе. Но это была возможность. Возможность вживую увидеть бьющееся сердце пациента, учиться.
Чонин вмиг подскочил с кушетки, его голос звучал даже более взволнованно, чем у Чейза:
— Так какого черта ты здесь мнешься? А ну живо беги!
— Я тебе это обязательно компенсирую! — крикнул Чейз, уже разворачиваясь.
Чейз бросился к выходу, но на полпути резко затормозил. Взметнув полами халата, он вернулся, одним мощным рывком притянул опешившего Чонина к себе и впился в его губы коротким, но неистовым поцелуем.
А затем снова рванул в коридор.
Чонин смотрел ему вслед, невольно прикоснувшись пальцами к своим губам. Удаляющийся топот его шагов эхом отдавался в коридоре, и на губах Чонина сама собой расцвела теплая нежная улыбка.
Прим.: PhD (Doctor of Philosophy) — это ученая степень, присуждаемая после завершения самостоятельного научного исследования и защиты диссертации. Она является аналогом степени кандидата наук.