7 минут рая. Спин-офф | Глава 4. Вызов на дом (Часть 3)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Едва слышный стук заставил Чонина остановить пальцы, замершие над клавиатурой. На экране ноутбука монотонно мигал курсор. Он прислушался. Показалось? Голову медленно повернул к двери.
Нет, на этот раз он расслышал отчетливо. Кто-то стучал. Прямо в дверь их квартиры.
Система безопасности была главным преимуществом их дома. На первом этаже находился общий вход, и большинство посетителей должны были звонить в домофон. Даже если кому-то удавалось проникнуть внутрь, в холле всегда дежурил бдительный консьерж, а все посылки и доставка еды принимались через отдельное служебное помещение.
Поэтому стук прямо в дверь означал одно из двух — либо кто-то из соседей, либо сам консьерж.
Чонин поднялся и, подойдя к двери, посмотрел в глазок. Бровь удивленно поползла вверх. Он открыл замок.
— Ключи потерял? — спросил Чонин, отступая вглубь квартиры.
— Ключи? Какие ключи? — он шагнул внутрь. — Я доктор по вызову.
Чонин усмехнулся и первым пошел в гостиную. Чейз знакомым маршрутом последовал за ним.
— Хотел приехать в скрабе и халате, но в больнице не разрешили, — проворчал он, уже в прихожей снимая кроссовки и переобуваясь в домашние тапочки.
Из-за инфекционного контроля выносить хирургическую форму за пределы больницы было строжайше запрещено.
Чонин прошел вглубь гостиной и небрежно бросил через плечо:
— Ну, как прошла операция? Многому научился?..
Он не успел договорить. Чейз схватил его за руку. В следующее мгновение Чонина рывком развернуло, и, прежде чем он успел что-либо сообразить, его крепко стиснули в объятиях.
Это было так внезапно, что Чонин сперва опешил, но почти сразу на его лице появилась мягкая понимающая улыбка.
— Хм, и что же у нас случилось?
— Доктор Кэмпбелл... он, который оперировал... он позволил мне прикоснуться к сердцу.
Голос Чейза едва заметно дрожал, вибрировал от переполнявших его эмоций.
— Если точнее, это был момент, когда оно снова начало биться. Кровь пошла по сосудам, и остановившееся сердце... оно забилось. Прямо у меня под пальцами. Будто кто-то схватил улетавшую жизнь и силой запихнул ее обратно.
Он сегодня ассистировал на аортокоронарном шунтировании. Во время этой операции пациента подключают к аппарату искусственного кровообращения, временно останавливают сердце и, восстановив кровоток, запускают его вновь.
Хотя это была относительно рядовая операция, сердце — это всегда нечто особенное.
Орган, который дает начало всему. Заставляет то, что остановилось, двигаться вновь. Сама жизнь.
И сегодня Чейз своими глазами видел, как вдыхают эту жизнь. Ощутил это своими пальцами. Прочувствовал всей своей душой.
— Это все... это все благодаря тебе, Чонин.
— Но это ты до смерти зубрил, готовясь к MCAT, и вкалывал в медицинской школе. При чем тут я?
— Если бы не ты, я бы никогда даже не решился пойти по этому пути.
Рука Чонина, что до этого безвольно висела вдоль тела, поднялась, легла на спину Чейза и начала мягко его поглаживать. Внезапно в глазах Чонина мелькнул озорной огонек.
— Ну да, конечно. Если бы не я, ты бы сейчас заканчивал MBA в Гарварде и рулил какой-нибудь мегакорпорацией. Летал бы на частном джете, отбивался от предложений пойти в политику. Тьфу, какая тоска.
Чонин даже изобразил преувеличенный вздох, явно поддразнивая его.
Но Чейз не улыбнулся. Вместо этого он тихо и глубоко сказал:
От этого внезапного серьезного признания у Чонина сжалось в груди. Вся игривость моментально улетучилась, уступив место тишине.
Рука, только что похлопывавшая Чейза по спине, медленно скользнула ниже, очерчивая рельефные мускулы. А затем Чонин осторожно уперся ладонями ему в грудь, немного отстраняясь.
— Ты, наверное, устал. Иди в душ и ложись.
— Я помылся после операции, — возразил Чейз. — И вообще, я пришел по вызову.
Чонин не успел возразить, как Чейз подхватил его, метнув руки ему под колени, и одним движением оторвал от пола. Чонин изумленно ахнул, внезапно оказавшись в воздухе.
Чейз направился прямиком в спальню. Спустя мгновение тело Чонина мягко рухнуло на кровать.
— Эй, я вообще-то пациент! — возмутился он.
— А я врач, и я знаю, что пациент уже совершенно здоров. Вам разрешены энергичные физические упражнения.
Они были молоды. И как бы сильно они ни были заняты, всегда находили время для секса, безжалостно урезая часы сна. Но весь этот отлаженный ритм с перерывами в день или два резко оборвался после травмы Чонина.
Последние две недели все, что они себе позволяли, сводилось к так называемому «свитерному» петтингу: осторожные ласки сквозь одежду, руки под футболкой, недолгие касания груди. Оба понимали, что стоит зайти чуть дальше и они уже не смогут остановиться. Так что пришлось добровольно провести черту. Две недели, похожие на неловкое возвращение в старшую школу.
То ли из-за долгого воздержания, то ли по какой-то другой причине, но Чейз сегодня казался гораздо более нетерпеливым, чем обычно. В его грубом, прерывистом дыхании уже ощущалось горячее возбуждение.
— Так, где? Покажи мне свою «бо-бо». Я ее поцелую.
«Бо-бо? Так говорят только детям, когда они ушибутся». — подумал Чонин. Фыркнув, он сощурился и посмотрел на Чейза снизу вверх.
— Точно. Ну, где? Где у нас «бо-бо»?
Сентябрь только начался, но вечера уже были прохладными, и Чонин был одет в тонкую пижаму с длинными рукавами. Если бы Чейз и вправду хотел просто посмотреть на шрам, ему было бы достаточно закатать рукав.
Но он начал расстегивать пуговицы на пижамной рубашке.
Его лицо заметно раскраснелось от возбуждения. Нетерпеливые пальцы то и дело соскальзывали, промахиваясь мимо петель.
Едва последняя пуговица поддалась, Чейз обеими руками распахнул полы рубашки, обнажая бледную кожу, резко очерченные соски и стройную талию.
Тяжелый голодный взгляд Чейза медленно прошелся по обнаженному телу Чонина, прежде чем вернуться к лицу. Его глаза, обычно ярко-голубые, потемнели, затянувшись дымкой желания.
Он замер, наблюдая, как Чонин смущенно облизывает пересохшие губы. А затем, не в силах сдерживаться, опустил голову.
Их губы жадно встретились.Он медленно провел языком по линии смыкания губ Чонина, втолкнул кончик внутрь и глубоко наклонил голову, меняя угол.
Горячая плоть мгновенно заполнила рот. Язык Чейза исследовал каждый уголок так активно, что щеки Чонина то надувались, то опадали под этим натиском. Стекающая в горло слюна казалась невыносимо сладкой. Только в этот момент Чонин по-настоящему понял, как сильно он сам ждал этого. Он обхватил руками мощную шею Чейза, притягивая его еще ближе.
Чейз дразнил, то терся о чувствительную уздечку, то резко переплетал их языки, вынуждая Чонина отвечать.
— Н-н-х... — тихий стон сорвался с его губ.
Языки сплетались в яростном танце. Обильно выделяющаяся слюна скользила между ними, подобно смазке.
Сильная рука Чейза нырнула Чонину под поясницу, прижимая его к себе с такой силой, словно пытаясь сломать. Чейз снова и снова менял угол наклона головы, целуя так глубоко, будто пытался языком достать до самого горла, жадно исследуя нёбо.
У Чонина перехватило дыхание. Из горла вырвался звук, какой бывает, когда захлебываешься водой. И в тот короткий миг, когда их губы разомкнулись, чтобы вдохнуть, Чейз прошептал:
— Ха-а... Хочу написать на твоей груди. Прямо там, где на твоих дурацких футболках были нарисованы математические формулы. Написать: «Собственность Чейза Прескотта».
Его губы сместились ниже, касаясь центра груди Чонина. От одного горячего дыхания соски мгновенно затвердели.
До встречи с Чейзом Чонин никогда в жизни не думал, что мужская грудь может быть эрогенной зоной. Он, скорее, задавался вопросом, почему она вообще не атрофировалась за ненадобностью. Но теперь его собственная грудь, казалось, превратилась в еще один половой орган.
Наверное, это и называется «разработать». Перед тем как войти, Чейз всегда уделял особое внимание его груди. И теперь Чонину было достаточно одного его дыхания на коже, чтобы тело инстинктивно начало готовиться к проникновению, а низ живота сладко заныл.
Следом, как и ожидалось, он почувствовал, как кровь приливает к паху, а его собственный набухший член упирается в ткань брюк.
Чейз, должно быть, почувствовал это сквозь одежду. Он отстранился, поднял голову и посмотрел на Чонина сверху вниз.
Расфокусированные зрачки. Покрасневшие влажные губы, приоткрытые, выдыхающие горячий пар. Щеки пылали, охваченные лихорадкой. От его обычной собранности не осталось и следа. Это было лицо человека, опьяненного сексом.
— Невероятно красивый, — хрипло выдохнул Чейз.
Он смотрел на него с какой-то почти болезненной нежностью.
— Люблю тебя. Так сильно, что хочу кричать на весь мир, что ты мой.
Во взгляде Чейза смешалось множество чувств. Он обладал Чонином, он обладал им прямо сейчас, но ему все равно было мало. Словно выпил соленой воды, и жажда стала только сильнее. Ему хотелось больше.
Тяжело вздохнув, Чейз снова опустил голову к его груди.
Он дразняще высунул язык и провел им по соску. От этого легкого касания их взгляды встретились. Бедра Чонина непроизвольно дернулись, а брови мучительно сошлись на переносице. Стояк уже болезненно упирался в тесное белье. Ему нестерпимо захотелось обо что-нибудь потереться, сбить этот зуд. Он начал извиваться, и Чейз, заметив это, издал низкий довольный смешок.
Он сжал ладонью худую грудь, оттягивая кожу, отчего сосок заострился еще сильнее. А затем накрыл ртом всю ареолу.
Он всосал его, громко причмокивая, и принялся терзать сосок языком, втягивая и отпуская. Руки Чонина мертвой хваткой вцепились в простыни.
Рука Чейза, до этого лежавшая у него на пояснице, скользнула ниже и сжала ягодицу сквозь ткань пижамных штанов. Чонин издал сдавленный горловой стон.
Оторвавшись от груди, Чейз потянулся к поясу его штанов.
— Снимай. Надо поцеловать твою «бо-бо».
— Там... х-х... там не «бо-бо».
— Скоро будет «ая-яй». Так что я поцелую заранее.
Штаны и белье слетели одним движением. Пижамная рубашка, до этого бесполезно болтавшаяся на руках, отправилась следом на пол. Чейз быстро скинул с себя одежду и абсолютно голый забрался на кровать, опустившись на колени. Его огромный тяжелый член раскачивался в такт движениям.
По спине Чонина пробежал холодок — то ли от предвкушения, то ли от волнения. Кожа на руках и ногах мгновенно покрылась мурашками.
Он уже приготовился к тому, что Чейз, как обычно, накроет его своим телом, даря тепло и привычную тяжесть. Но вместо этого две сильные руки поднырнули ему под мышки и рывком усадили.
Чейз лег на спину. Чонин осторожно оседлал его, сев на живот. Он уже собрался было продвинуться выше, к лицу, но Чейз, обращаясь с ним, как с куклой, вдруг схватил его за талию, приподнял, резко развернул и усадил на себя задом наперед — так, что теперь Чонин смотрел в изножье кровати.
Чонин сразу понял, что он задумал. За годы, проведенные вместе, они перепробовали, казалось, все позы. И в этом кондоминиуме не осталось ни одного места, где бы они не занимались сексом.
Тело Чонина потянули назад. Он едва успел почувствовать влажное горячее дыхание, коснувшееся его ягодиц, как в следующий миг понял, что сидит прямо на лице Чейза.
Огромные ладони впились в его ягодицы и с силой развели их, словно раскалывая спелый фрукт. Стоило влажному языку коснулся чувствительных внутренних стенок, Чонин дернулся, будто сел на раскаленные угли, и тут же безвольно завалился вперед. Его висок уперся в твердую тазовую кость Чейза.
Стоило зрению проясниться, он увидел огромный пульсирующий член, раскачивающийся прямо перед его лицом.
«Сколько ни смотрю, не могу поверить в эту длину и толщину», — подумал Чонин. Ему всегда казалось чудом, что кто-то может обладать таким, но невероятнее было то, что его собственное тело научилось принимать это до самого основания.
— Если скучаешь, можешь потрогать. Поиграй с ним.