7 минут рая | Глава 12. Heartburn Remedy (3 часть)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Чонин, ошарашенный тем, что его судьбу решают без его участия, только фыркнул. Но Чейз, не обращая на это внимания, мягко взял его за запястье и повёл за собой. Растерянно семеня следом, Чонин успел помахать другой рукой Джастину, и тот с гордым видом помахал в ответ, словно только что заключил важную сделку.
— Куда мы идём? — выдохнул Чонин, едва поспевая за ним.
Но Чейз молчал, увлекая его за собой. Из-за разницы в росте на каждые два его шага Чонину приходилось делать три. В какой-то момент рука Чейза соскользнула с его запястья и перехватила ладонь, сплетая их пальцы. От него всё ещё исходил жар после игры, и это тепло, казалось, передавалось прямо в кровь. В сомкнутых ладонях пульсировала жизнь, и на мгновение Чонину показалось, что он чувствует не только свой пульс, но и его.
— Прескотт, ты сегодня был великолепен!
Почти каждый, кто проходил мимо, бросал Чейзу поздравления. Но, казалось, никто даже не замечал их сплетённых рук. Видимо, аура «Чейза Прескотта» была настолько сильной, надежно их защищали. Чонин не знал, огорчаться этому или радоваться.
— Джей! — раздался сзади звонкий, весёлый голос.
Обернувшись, он увидел Мэдисон Уилкс. В своей форме чирлидерши, с сияющей улыбкой она спешила к ним.
— Ага, — смущенно ответил Чонин, потирая затылок.
— Ты видел моё выступление? Ну как? — с надеждой спросила Мэдисон.
— Ты была невероятно крута. Хотя то сальто назад выглядело немного опасным.
— Пф-ф, ерунда, — уверенно улыбнулась она, гордо вздёрнув подбородок.
— А колено в порядке? Нагрузка не слишком большая? — заботливо спросил Чонин, помня о её недавней операции.
В этот миг пальцы Чейза, сплетённые с его, крепко сжались. Чонин искоса посмотрел на их руки, но, решив, что тот просто неловко поменял хватку, снова перевёл всё своё внимание на Мэдисон.
— Всё нормально. Думаешь, я такая слабачка? Я, между прочим, главный флаер «Уинкреста».
Хоть она и хорохорилась, было видно, как ей приятно его беспокойство.
— Мэдисон, тебе разве не пора? — не выдержав, вмешался Чейз. Его тон был приторно-вежливым, но сквозь эту сладость пробивались стальные нотки. — Кажется, вся команда уже собралась вон там.
— Ой, правда? — К сожалению, Мэдисон была совершенно невосприимчива к этому тону. — Ничего, скажу, что была в туалете.
Она снова повернулась к Чонину.
— Ага, — кивнул он, — Было очень вкусно. И спасибо за шкафчик.
— Да пустяки. Ладно, ещё увидимся!
Довольная реакцией Чонина, Мэдисон помахала им и убежала. Едва она скрылась из виду, как Чейз нахмурился и обрушил на Чонина шквал раздражённых вопросов:
— Шоколад? Какой ещё шоколад? И что за шкафчик? О чём это она сейчас говорила?
— Несколько дней назад я пришел в школу, а мой шкафчик был украшен. Внутри была открытка, цветы, шоколад. Я не знал, от кого это, а оказалось — от Мэдисон, — Чонин мягко улыбнулся, вспоминая тот день.
Лицо Чейза же скривилось, будто он выпил прокисшего молока. Вспомнились слова Макса о том, что Мэдисон позвала Чонина на выпускной. Он думал, это было простое предложение, а оказывается, все было гораздо серьезнее.
— Это довольно... романтично, — добавил Чонин.
Чейз потерял дар речи. Его собственное неуклюжее признание вернулось злой кармой. Какой идиот делает предложение таким образом? Чонин заслуживал услышать более красивые, теплые и романтичные слова». А он всё испортил с самого начала. От одной только мысли, что именно та дурацкая фраза останется в памяти Чонина как его первое признание, на него накатило отчаяние.
— Так… и что сказала Мэдисон? — с трудом выдавил он.
— Позвала пойти с ней на выпускной.
— Я все равно не могу пойти. У меня в тот день олимпиада по математике.
— Правда? — мрачное напряжение на лице Чейза мгновенно испарилось. Вместо него появилась такая широкая сияющая улыбка.
— Ты чего улыбаешься? — опешил Чонин.
— Да. Ты улыбаешься во весь рот.
— Нет, — ответил он с улыбкой.
— Посмотри в зеркало, Прескотт.
Чонин плотно сжал губы. Это короткое имя всё ещё ощущалось как-то неправильно. Словно он не имел на него права.
— Я сказал Вивиан, чтобы она больше никогда меня так не называла, — продолжил Чейз, заметив его колебания. — Если хочешь, я и маме запрещу. Это имя только для тебя.
Чонин посмотрел на него как на сумасшедшего. Когда его тёмные, с чуть приподнятыми уголками глаза уставились на него, Чейз почувствовал, как по коже пробежали мурашки, и от нетерпения забарабанил кулаками по бёдрам. Видя, что Чонин всё ещё молчит, он подался вперёд, пуская в ход всё своё обаяние:
— Джей и Чей. Отлично же звучит? Как две горошины в одном стручке.
Наконец, с губ Чонина сорвался тихий смущенный шепот:
— Да! — радостный возглас Чейза эхом разнёсся по коридору.
Глядя, как он сияет от одного лишь имени, Чонин не смог сдержать тихий смех. С заметно посветлевшим лицом Чейз снова взял его за руку, на этот раз уверенно и без спешки, и повёл за собой.
Раздевалка, куда он его привёл, встретила их оглушительным гулом. В горячем влажном воздухе смешались запахи пота, земли и травы. Игроки, всё ещё на адреналине после победы, громко смеялись и хлопали друг друга по плечам. Повсюду мелькали обнажённые по пояс торсы. Чейз провёл смущённого Чонина, не знавшего, куда девать глаза, к своему шкафчику и усадил на скамейку.
— Я... я лучше снаружи подожду.
Когда Чонин попытался встать, сильная рука Чейза удержала его за плечо.
— Нет. А то ещё убежишь. И что мне тогда делать?
Чонин, не зная, как реагировать, снова уставился в пол. Чейз, хмыкнув, взялся за край своей футболки и медленно стянул её через голову. Затем завёл руки за спину, расстегнул пряжки, и на пол с глухим стуком упали плечевые накладки.
Чонин на мгновение поднял голову и увидел его спину. Сквозь тонкую компрессионную майку проступал рельеф широких рельефных мышц, образующих идеальный перевёрнутый треугольник. Золотистые, мокрые от пота волосы прилипли к затылку.
Стянув и майку, Чейз тяжело выдохнул и распустил шнурок на штанах. Чонин снова устремил взгляд в пол, принявшись с преувеличенным интересом разглядывать узор на линолеуме. Через мгновение прямо перед его кедами шлёпнулся продолговатый чёрный пластиковый предмет.
На чёрной защитной чаше было написано «XL». Это, без сомнения, была она. Атлетическая раковина для защиты паха. «Зачем здесь указывать размер? Как неловко».
Решив, что отказываться будет ещё более странно, Чонин неловко подцепил её двумя пальцами, словно пинцетом. Пластик оказался тёплым, отчего стало совсем не по себе.
— А, держи! — пискнул он и практически швырнул её в сторону Чейза.
Послышался тихий смех Чейза. Он определённо сделал это нарочно, чтобы поддразнить.
— Я в душ. Подожди минутку, — мягко сказал он, коснувшись его плеча.
Чонин вздрогнул от простого жеста и ещё сильнее вжался в скамейку. Даже когда Чейз скрылся в душевой, он всё так же сидел, опустив голову и глядя в пол, пока не затекла шея.
Он наконец поднял голову, чтобы размяться, и замер. Прямо перед ним стоял Чейз, вышедший из душа. Его огромное влажное тело, казалось, заполнило собой всё поле зрения. Он был полностью обнажён, не считая белого полотенца, небрежно обёрнутого вокруг бёдер. Увидев, как Чонин поспешно отвёл взгляд, Чейз с притворным сожалением вздохнул:
— Так и не посмотришь, да? А ведь это был твой шанс смыть тот позор, описанный в тетради.
Не упустив случая подколоть его ещё раз, Чейз неторопливо оделся. Чонин слышал лишь шорох ткани, скользящей по свежевымытой коже. А затем по воздуху распространился аромат свежего мыла, пудрового дезодоранта и лёгкого древесного лосьона. Невольно глубоко вдохнув, Чонин прикрыл глаза. Запах, который был одновременно и по-мальчишески чистым, и по-мужски притягательным.
— Я оделся, — сообщил Чейз, подойдя ближе.
На нём была самая обычная одежда — простая футболка, джинсы, привычный спортивный бомбер. Но с его обаянием и золотистыми волосами даже простое выглядело так по-особенному.
— Пошли, — Чейз протянул руку. Чонин немного помедлил, будто проверяя собственное решение, но всё же вложил свою ладонь в его и поднялся.
Едва они вышли в коридор, Чейз как ни в чём не бывало обнял его за талию. Большая тёплая ладонь уверенно легла на бок, словно так и должно быть. В этом жесте не было ни робости, ни колебания — приняв решение, он шёл до конца. Ему было всё равно, кто их увидит и что подумает.
Но Чонин был другим. От прикосновения чужой руки к месту, которого никогда не касался никто, кроме мамы, он дернулся и инстинктивно стряхнул его руку. Затем испуганно огляделся по сторонам, будто надеясь, что никто не заметил. Столь бурная реакция на такой невинный жест смутила Чейза. Он тихо пожал плечами, ещё не зная, что это лишь лёгкое вступление к тому сложному уравнению, которым был Джей Лим.
Чейз привёл его на почти опустевшую парковку. Он уже протянул руку, чтобы по-джентльменски открыть пассажирскую дверь своего «Порше», но Чонин его опередил, положив свою ладонь поверх его.
— Для меня дверь открывать не нужно, — спокойно, но твердо сказал он.
Чейз отчётливо услышал невысказанное: «…как для других». Словно тот проводил жирную черту между собой и всеми девушками, что сидели на этом месте раньше.
Не зная, как подступиться к такому особенному и колючему Чонину, Чейз почувствовал легкую обиду, но решил не спорить. Не на их первом свидании. Чейз уже сел за руль, как вдруг на секунду задумался и снова вышел из машины.
— Что такое? — не понял Чонин.
— Прости, кажется, я что-то забыл. Подождешь минутку?
— Конечно, — кивнул Чонин и, не теряя времени, достал из сумки книгу в библиотечной обложке с истрепанными уголками. Он раскрыл её на коленях, и кончики пальцев осторожно заскользили по строчкам.
От этого такого типичного для Чонина вида на губах Чейза появилась нежная улыбка.
Он быстро вошел в здание школы и, пролетев мимо ряда шкафчиков, остановился у нужного. Действительно, чья-то рука украсила пустую металлическую дверцу шкафчика Чонина милыми наклейками и открытками. Среди них особенно выделялась одна:
[Ум — это новая сексуальность]
Увидев эту фразу, прикреплённую стикером в форме сердца, Чейз нахмурился. С утверждением он был абсолютно согласен. Но теперь об этом должен был знать только он. И это уж точно не дело Мэдисон Уилкс.
Посмотрев на надпись ещё мгновение, он без колебаний сорвал открытку. Бумага жалобно хрустнула в его кулаке. С непроницаемым лицом он дошёл до ближайшего мусорного бака и легким движением бросил туда скомканный бумажный шарик. Только тогда тугой узел, сжимавший его грудь, наконец немного ослаб.
Когда «Порше» Чейза набрал скорость на Бельвью-авеню, Чонин, придерживая растрепавшиеся на ветру волосы, спросил:
Чейз подумал: «Неужели слово "мы" может быть таким приятным?». От этого простого «мы», сорвавшегося с губ Чонина, который всегда так старательно говорил «ты» или «я», улыбка на лице Чейза стала ещё шире.
— Я голоден. Поехали поужинаем.
Чонин кивнул, словно это было самым логичным решением после напряженной игры. Вскоре они подъехали к знакомому дайнеру с простой неоновой вывеской «У Салли», что размытым светом озаряла парковку.
Стоило толкнуть дверь, как над головой раздался чистый звон колокольчика. Внутри было гораздо люднее, чем в прошлый раз; их укромный столик у окна был занят.
— Сядем там, — кивнул Чей в сторону, и Чонин пошел за ним мимо шумных столов.
— Эй! Ты ведь квотербек «Уинкреста», да? Отличная игра сегодня! — вдруг окликнул кто-то. За одним из столов сидела семья. Судя по не до конца стёртой бордовой краске на щеке у ребёнка, они только что приехали с матча. — Тот пас в первой четверти был просто гениальным! Парень, я оплачу ваш ужин!
— Нет-нет, спасибо, не стоит, — вежливо отказался Чейз.
Чейз с улыбкой поблагодарил и их, но все равно отказался. Чонин, ошарашенно следуя за ним, чувствовал себя менеджером какой-то рок-звезды и поскорее юркнул за их столик.
Вскоре подошла официантка. Чейз, как и в прошлый раз, заказал еды на целую армию:
— Два чизбургера, одну самую большую картошку фри. Два милкшейка — шоколадный и ванильный. А, и вафли с яблочным пирогом. Десерт — это ведь отдельно.
Глядя на него, Чонин усмехнулся. На этот раз не было нужды спрашивать, ждут ли они кого-то ещё. Он уже знал.
Закончив, Чейз кивком указал на Чонина.
— Мне, пожалуйста, сэндвич с сыром на гриле и холодный чай.
— И этим ты наешься? Потому и легкий, как перышко, что так мало ешь.
Чонин слегка нахмурился, и Чейз тут же поднял руки в примирительном жесте.
Когда официантка ушла, Чонин, оглядываясь, заметил что-то в углу.
— Старый музыкальный автомат, — ответил Чейз.
Словно заворожённый, Чонин встал и подошёл ближе. Выцветший мятно-зелёный аппарат был покрыт выпуклым стеклом, а под ним тянулся длинный список пожелтевших названий песен. Он прижался лбом к прохладному стеклу, заглядывая внутрь, где в полумраке будто спали виниловые пластинки.
— Не верится, что такие еще существуют.
Чейз подошёл сзади так тихо, что Чонин не сразу его заметил. Лишь когда две руки легли по обе стороны от его головы, оперевшись на края автомата, он понял, что оказался в ловушке.
— …Тебе обязательно стоять именно так?
Чейз сделал вид, что не услышал, и наклонился ещё ниже. Его щека почти коснулась мочки уха Чонина, а широкая грудь прижалась к спине.
— Спросить, работает ли он? — прошептал Чейз прямо в ухо. Низкий бархатный голос окутал шею, заставляя кожу покрыться мурашками.
Покраснев, Чонин кивнул. Найдя этот детский жест невероятно милым, Чейз легонько погладил его по голове. Пока он ходил к стойке за монетками, Чонин отчаянно пытался отдышаться.
Сердце бешено колотилось о ребра, казалось, он вот-вот задохнется. «Говорят, в этой стране так ценят личное пространство, но, глядя на Чейза, так и не скажешь», — подумал он.
Он снова посмотрел на автомат. Хром и округлое стекло, не утратившие своего блеска, хранили в себе дух аналоговой эпохи.
Вскоре Чейз вернулся, позвякивая горстью монет для автомата.
— Какую песню хочешь послушать?
— Он работает? — с блестящими от волнения глазами Чонин пробежался по пожелтевшим названиям, но знакомых песен не увидел. Впрочем, он и современных-то почти не знал.
— Вот, эту, «Засахаренная мелодия», Фрэнки Холлоуэй, — предложил Чейз. — Точно слышал.
— Название вроде знакомое, но саму песню не помню.
— Тогда давай послушаем. — Словно желая подарить ему этот момент, Чейз протянул монетки Чонину.
Как только он опустил их в прорезь, автомат загорелся. Кнопка «Выбрать» засветилась зеленым, и Чонин нажал комбинацию букв и цифр.
Словно пробудившись ото сна, механизм щелкнул, и роботизированная рука медленно поехала за пластинкой. С легким скрипом черный диск лег на проигрыватель. Игла коснулась пластинки, и раздался характерный для аналоговых записей тихий шорох.
А в следующее мгновение из старых динамиков полилась отдаленно знакомая мелодия.
«О, сладкая моя, словно мед на моих губах...»
Чонин до этого не знал ее названия, но мелодию знал. Это та самая, что всегда играла в старых фильмах в сценах, где двое нежно и трепетно сближались для поцелуя.
Чейз посмотрел на руку Чонина, лежавшую на автомате с длинными изящными пальцами. Он медленно поднял свою ладонь и осторожно накрыл его руку своей. Чонин вздрогнул, но не отстранился. Чейз и сам ощутил эту лёгкую дрожь. От простого прикосновения к этой маленькой тёплой руке по телу прошла волна тепла.
Странная атмосфера, созданная старой песней, окутала их. Слова, умоляющие о любви, и даже тихий треск старой пластинки создавали какое-то трогательное настроение.
Но оно длилось недолго. Чонин, которому эта непривычная близость давалась с трудом, в конце концов не выдержал и резко отдёрнул руку.
— О-ой, еду, наверное, уже несут. Пошли.
Ссутулившись, он выскользнул из-под руки Чейза и почти бегом вернулся за столик. Чейз остался один, глядя, как из музыкального автомата всё ещё льётся романтика прошлого.