7 минут рая | Глава 12. Heartburn Remedy (2 часть)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Когда Чонин, всё ещё пылая щеками, вернулся в класс, там царила рабочая тишина, нарушаемая лишь шуршанием карандашей. Все были поглощены решением задач. Джастин, сидевший рядом, молча пододвинул ему лист с заданиями, который взял и на его долю.
— Спасибо, — тихо прошептал Чонин и достал карандаш. Но прежде чем начать, он замер. Нужно было сказать Джастину. Сказать, что он передумал и всё-таки пойдёт на игру.
— Слушай… Джастин, — едва слышно начал он.
Тот, не отрываясь от своей работы, просто пододвинул к нему свой телефон. На экране светился мобильный билет на сегодняшний матч. По краям были изображены талисманы их школы и школы «Дэнбери», а в центре — большой QR-код. Взгляд Чонина зацепился за надпись в самом низу:
Джастин уже купил билеты. Глаза Чонина забегали по сторонам. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Джастин его опередил.
— Я тут подумал, почему я ненавидел Чейза Прескотта, — сказал он, глядя в никуда. — У этого ублюдка с самого рождения было всё, о чём я мог только мечтать. Огромные деньги, внешность, спортивный талант, мозги… всё это досталось ему так легко, без малейших усилий. Но хуже всего было то, что ему самому было на всё это плевать. Словно он какой-то циничный супергерой из комикса, которому наскучила собственная сила. Это так бесило.
Джастин впервые говорил о том, в чём, наверное, никогда не признавался даже самому себе. Чонин молча слушал его исповедь.
— Но, оказывается, и у такого парня есть то, чего он отчаянно хочет, но не может получить... Поэтому, наверное... теперь он раздражает меня немного меньше? Стал больше похож на реального человека.
Чонин посмотрел на билет в своём телефоне. Сердце почему-то забилось чаще.
— Мы называли себя «Клубом ненавистников Чейза», — с горькой усмешкой продолжил Джастин. — Но если вдуматься… может, на самом деле мы были его тайным фан-клубом?
Слушая его, Чонин испытывал смешанные чувства. Но одно было ясно: в хронике их подростковой жизни не было ни одной главы, где бы не упоминался Чейз Прескотт. Он был главным героем их «Тетради позора» и невольным центром самых ярких воспоминаний.
— Так что вот мой план: я помогу тебе с ним сойтись, а ты за это должен выпросить у него для меня приглашение на одну из тех легендарных вечеринок у бассейна в особняке Прескоттов. Сделка?
— Джастин! Не неси чушь, — Чонин шутливо шлёпнул его по руке, не в силах скрыть взволнованную улыбку.
Стадион «Прескотт Фэмили» гудел, пропитанный атмосферой пятничного вечера. Небо над головой уже окрасилось в глубокий синий цвет, но мощные прожекторы заливали поле и трибуны ярким светом. Футбольный матч в пятницу вечером, да ещё и с благой целью — собрать средства на восстановление сгоревшего детского отделения — стал событием, которое объединило и школу, и весь город.
У касс выстроились длинные очереди, на парковку непрерывным потоком въезжали машины. Уличные торговцы хот-догами и начос едва успевали принимать заказы, а сладкий запах попкорна наполнял прохладный вечерний воздух.
— Наверное, много пожертвований соберут, — сказал Джастин, оглядывая забитые до отказа трибуны..
И правда, куда ни глянь, кипела жизнь. На самом верху, как всегда, расположились пожилые пары, завсегдатаи таких матчей, укутав колени пледами и попивая чай из термосов. Чуть ниже — шумный и пёстрый океан учеников. Многие были в одинаковых футболках с талисманом школы, с лицами, раскрашенными в бордовые цвета команды; они смеялись, кричали и махали друг другу.
— Ой, прости, — извинился Чонин, случайно задев маленького мальчика. Но малыш с нарисованным на щеке талисманом команды был так взволнован предстоящей игрой, что, кажется, даже ничего не заметил.
Внизу, у кромки поля, тоже кипела подготовка. С одной стороны настраивал инструменты школьный оркестр, и медь труб вспыхивала в свете прожекторов. С другой — разминались чирлидерши во главе со своим капитаном; среди них Чонин заметил и Вивиан, и Мэдисон, и Хейли.
Внезапно раздался мощный бой барабанов, возвещая о начале шоу. Марширующий оркестр заиграл гимн школы. На поле выбежали талисманы — орёл «Уинкреста» и дельфин «Дэнбери» — и принялись махать зрителям. Они смешно танцевали, соревнуясь в неуклюжих движениях, и трибуны взорвались восторженным смехом.
И в этот момент основное освещение стадиона погасло. Все разговоры стихли. Тысячи взглядов устремились к тёмному зеву центрального туннеля. Из динамиков раздался громкий торжественный голос:
— Дамы и господа! А теперь встречайте… нашу команду «Уинкрест»!
Свет прожекторов вспыхнул с новой силой, и в тот же миг игроки, прорвав бумажный баннер, высыпали на поле. Настоящие гладиаторы в своих громоздких доспехах, они стукались шлемами и выкрикивали ободряющие слова. И впереди, ведя за собой команду, шёл Чейз Прескотт. Его номер «7» ярко блестел в ослепительном свете.
Он вскинул руку, приветствуя трибуны, и стадион ответил ему оглушительным рёвом. Фанаты скандировали его имя, десятки телефонов взметнулись вверх, чтобы запечатлеть своего короля.
Но взгляд Чейза, скользнув по морю лиц, вдруг замер, сфокусировавшись на одной-единственной точке. Из-за решётки шлема было трудно разобрать выражение его лица, но Чонин безошибочно понял, что он смотрит прямо на них.
Джастин тут же ткнул его локтем в бок.
— Смотрит! На тебя смотрит! Сюда! — он отчаянно замахал обеими руками, тыча пальцем в сторону Чонина.
Щёки Чонина вспыхнули. Он и без подсказок почувствовал этот взгляд. И, словно в подтверждение его догадки, Чейз снова едва заметно махнул рукой — на этот раз только для него.
— Одна команда, одна мечта! Уинкрест! — проскандировали чирлидерши, и атмосфера накалилась до предела. Размахивая блестящими золотыми помпонами, они заполнили поле отточенными энергичными движениями. Каждый акробатический прыжок и сложный элемент толпа встречала аплодисментами. Хейли Симмонс, взлетев на вершину человеческой пирамиды, с ослепительной улыбкой села в идеальный шпагат. Теперь было понятно, о каком элементе говорила Вивиан.
Оркестр гремел зажигательным маршем. Музыка, крики чирлидерш и рёв трибун слились в один мощный гул, раскаливший вечерний воздух.
Игроки собрались в центре для короткого совещания. Чейз, стукаясь шлемами с товарищами, что-то быстро выкрикивал, и те с решительными лицами кивали в ответ.
Резкий свисток судьи пронзил воздух. Игра началась. Мяч взмыл в ночное небо, и игроки сорвались с мест. Трибуны взорвались единым криком, и бордовые флаги заколыхались, как огненные волны.
Весь стадион, казалось, превратился в один дышащий, ревущий организм. Среди этого всеобщего безумия Джастин восторженно покачал головой.
— Вот за это я и люблю старшую школу. Нигде больше такого не почувствуешь.
Это пьянящее чувство единения, когда тысячи голосов сливаются в один, эта бесшабашная юношеская энергия, эта романтика пятничных вечеров под огнями стадиона…
— И не говори, — кивнул Чонин, не в силах оторвать взгляд от поля. Но времени на сантименты не было.
— Прескотт! — скандировала толпа.
Взгляд Чонина сам собой нашёл его. Чейз стоял за центром, низко пригнувшись, и его глаза остро сверкали из-под решётки шлема, оценивая расстановку противника.
Резкий голос Чейза прорезал гул стадиона. Центр отбросил мяч назад. Чейз поймал его одним движением, сделал несколько быстрых шагов назад и замер, сканируя поле. Прямо перед ним несокрушимой стеной вырос Дериус Томпсон, надёжно прикрывая своего квотербека. Чейз сместился вправо, выискивая коридор.
— Блок! — отдал он следующую команду.
Лайнбекер Брайан Коул тут же врезался в защитника противника, расчищая путь. После его сокрушительного захвата игрок «Дэнбери» рухнул на газон. Воспользовавшись созданной секундой, Чейз перевёл взгляд на другой фланг. Там, на полной скорости, уже мчался раннинбек Макс Шнайдер. И взгляд Чейза был прикован к нему.
Макс проскользнул между двумя защитниками. Этого было достаточно. Чейз мгновенно принял решение и бросил мяч. Сорвавшийся с кончиков пальцев снаряд, идеально вращаясь, рассёк ночной воздух. Он описал безупречную дугу и, словно по волшебству, опустился точно в руки Макса. На долю секунды трибуны замерли, затаив дыхание, а затем взорвались оглушительным рёвом.
— Давай, Макс! Беги до конца! — кричали все, от игроков на скамейке до зрителей на галёрке.
Макс, выжимая из себя последние силы, устремился к зачётной зоне. Соперники висели на хвосте, но он, не теряя концентрации, пересёк заветную линию.
— Тачдаун! Уинкрест! — голос комментатора сотряс стадион.
Трибуны ревели. Чирлидерши высоко подпрыгивали, а оркестр взорвался коротким победным маршем. На поле Чейз вскинул кулак в воздух, приветствуя Макса. Тот, уставший, но сияющий, подбежал и с размаху хлопнул по его ладони.
Эта первая атака задала тон всей игре. До самого финального свистка команда «Уинкрест» во главе со своим квотербеком доминировала на поле. В тот вечер они одержали оглушительную, незабываемую победу со счётом 35:21.
После игры и короткого разбора от тренера, по команде «Разойдись!» игроки разбежались. Кто-то пошёл к семье, кто-то фотографировался, а другие бежали обнимать своих девушек.
Но Чейз, сорвав с головы шлем, двинулся в совершенно определённом направлении. Он шёл сквозь толпу прямо к трибунам. Люди хлопали его по плечу, поздравляли, но он, кажется, никого не замечал. Пока, наконец, не остановился прямо перед Чонином. Его золотистые волосы потемнели от пота и прилипли ко лбу, форма была в пятнах от земли и травы. Но от него исходило такое сияние, словно он был единственным, на кого падал свет прожекторов.
От этого низкого хрипловатого голоса у Чонина перехватило дыхание. Сердце застучало так громко, что, казалось, отдавалось прямо в ушах.
Чейз смотрел на Чонина таким глубоким и пристальным взглядом, словно в мире существовал только он один. Словно время вокруг остановилось.
— Кхм! — нарочито громкий кашель Джастина заставил их обоих вздрогнуть.
Чейз неохотно оторвал взгляд от Чонина.
— Джонатан? — с недоумением переспросил Чонин.
Джастин глубоко вздохнул, набрался смелости и шагнул вперёд. Пора было заканчивать этот цирк.
— Чейз Прескотт. Кажется, нам теперь придётся видеться чаще, так что давай проясним раз и навсегда. — Уверенно протянув руку, Джастин ослепительно улыбнулся. — Меня зовут не Джонатан, не Джейкоб и не Джаспер. Я Джастин. Джастин Вонг.
Лицо Чейза в свете прожекторов было бесценным: изумление, недоумение, затем вспышка осознания, когда он сопоставил имя с тем таинственным соперником. И, наконец, на лице отразилось почти облегчение. С ошарашенным видом он пожал протянутую руку.
Стоило их ладоням встретиться, как Джастин взвизгнул, изгибаясь всем телом. То ли у квотербека была железная хватка, то ли Чейз решил устроить небольшую месть. Судя по довольной ухмылке, с которой он продолжал сжимать руку Джастина, определённо второе.
Наконец закончив рукопожатие, Джастин принялся дуть на свои пострадавшие пальцы. Чейз смерил его подозрительным взглядом.
— Погоди. Тогда кто тот красавчик с убийственным прессом? Кто это был?
— Красавчик с убийственным прессом? — вмешался Чонин, подозрительно прищурившись. — О чём вы вообще говорите?
— Ну, тот, у которого хобби — паркур, и который участвовал в Академическом десятиборье. Из школы Мидтауна.
Чонин, до этого не понимавший, при чём здесь какой-то Джонатан, при словах «школа Мидтаун» вдруг всё понял. Картина сложилась.
— Школа Мидтауна... а, вы, случайно, не о Питере Паркере говорите?
Брови Чейза сошлись на переносице.
— А кто, чёрт возьми, такой этот Питер? — в его голосе прозвучала откровенная ревность.
От этого серьёзного, полного подозрения тона Чонин не выдержал и рассмеялся.
— А… — Чейз издал звук, средний между выдохом и смешком. До него дошло. Осознание того, что всё это время он ревновал к вымышленному персонажу комиксов, было одновременно и унизительным, и до смешного нелепым. И тут же его осенила другая мысль. — Постой-ка… так это был ты? Соавтор той красной тетради?
— Ик! — от шока Джастин снова икнул. — «Т-тетрадь позора»? Я н-ничего такого не… ик!.. не писал!
— «Тетрадь позора»? Так у неё и название было? — Чейз усмехнулся. — Значит, вот что означали те иероглифы на обложке. Я так и знал, что Джей писал её не один. Там было два разных почерка.
— Ик! — этот последний ик прозвучал как чистосердечное признание.
Чонин, стоявший рядом, тоже не знал, куда деться, и лишь нервно теребил край футболки. Чейз посмотрел на этих двух «заговорщиков», не способных даже на самую простую ложь, прикрыл глаза ладонью и искренне рассмеялся.
— Так я и думал... не похоже было, чтобы Джей написал ту теорию о рудиментарном органе. Как и ожидалось, был соавтор.
Он снова повернулся к Джастину и на этот раз сам протянул руку для рукопожатия.
— Чейз Прескотт, преданный читатель «Тетради позора». Я был глубоко впечатлен.
Джастин искоса посмотрел на него. В голосе Чейза не было ни злости, ни насмешки. Наоборот, он выглядел как настоящий фанат, встретивший автора любимой книги. Ободрённый этим, Джастин набрался смелости.
— В таком случае… могу я поинтересоваться, какая именно часть произвела на вас наибольшее впечатление?
— Джастин! — одернул его Чонин, ткнув локтем в бок.
Тот лишь невинно пожал плечами, и Чейз усмехнулся.
— Там слишком много ярких моментов, чтобы обсуждать на бегу. Давай отложим наш книжный клуб на потом. А сегодня… могу я одолжить у тебя Джея?